***
Просидев во всех соцсетях по очереди, Ярослав не понимал, как такой общительный малый за последние шесть часов ни разу не посетил ни одну из своих страниц. Может быть, спит? Или телефон разрядился? А может, и вовсе потерял? Вопросы роились в голове, усиливая подобие тревоги. Вообще сегодня с самого утра всё пошло по… Чего это он рванул от остановки, когда спокойно могли вместе дойти? Почему пришёл кормить кошку раньше и один? После школы тоже не обнаружился? Избегает? А причина? И вот сейчас. Где его носит и почему не засветился ни на одном из сайтов? И спросить-то не у кого. Третья сига за вечер растаяла, уплывая ментоловым дымком в форточку.***
— Спасибо, сынуль, ты же сделал это не только для меня? — Мам, ты о чём? Мир был в раздрае. Мало того, что остаток дня пролетел незаметно, к тому же с тем, кого совсем недавно считал уродом и ублюдком в одном флаконе, так ещё и его руки, напоследок сотворившие с кожей головы адреналиновый взрыв, отчего мозги расплавились и помахали напоследок крыльями. Это что же, они теперь типа друзья? Будущие родственники? А теперь ещё и мама после того, как обняла Кирюшу и расцеловала в обе щеки, так искусно подставленные на прощание, начала этот допрос, совершенно некстати. — Тебе очень повезло, что Кир согласился позаниматься. Саша говорил, что у него катастрофически мало времени. Отличник учебы, берёт уроки вождения, попросился на стажировку раньше срока, чтобы набраться опыта. Если вы подружитесь, нам будет намного проще вместе сосуществовать. Кирюша сказал, что, возможно, завтра придёт снова. — Со-су-щест-во-вать… — повторил Мирослав, уставившись в одну точку на ковре. — Всё-таки ты уже решила окончательно? — Ну… Если ты не против… — напряглась родительница. — А если против, то ты не пойдёшь замуж? — Славик, я же не молодею. Годы идут. Александр хороший человек. Такие попадаются редко. И он меня любит. А это главное. Сынуль, ты женишься, и я останусь одна. Не то, чтобы я этого боялась, нет. Просто… — Мам! Делай, что хочешь. Мне все равно. «Эгоист», — про себя подумал Мир, вспоминая, как бабушка именно это и сказала: «Не будь эгоистом!» Наверное, он и есть такой, раз не понимает, в чём счастье… Комната пропахла чужим парфюмом. Даже не так. Войдя в неё, Мир подумал, что частичка Кира до сих пор витает в этих стенах. И наблюдает… Отогнав странные мысли, сам себе стал противен: вот так, за удовольствие и помощь, продался врагу. Бывшему. Как он ребятам в глаза смотреть будет?***
Странно было не услышать будильник. А ведь Мир никогда не мог похвастаться тем, что «спал, как удав» или «вырубился без задних ног». Обычный сон, без пробуждений по мелочам. Но чуткий. Маме не нужно было по несколько раз заходить будить-тормошить-поливать из чайника. А тут не слышал. Проспал на пробежку, ещё бы немного, и в школу мог опоздать. Мамы дома не оказалось, но завтрак в школу ожидал и даже пакет с едой для кошки лежал, предусмотрительно подготовленный. Сделав себе заметку спросить, куда в такую рань без предупреждения ушла мама, Мир закинул оба пакета в сумку и выбежал на улицу. Мороз ослаб и, если и дальше так будет, то к обеду появится мокрый асфальт и даже лужи. Как-то совсем забыв про Ярослава, Кутепов притормозил перед остановкой, внимательно разглядывая хмурое лицо с поджатыми в тонкую линию губами. «Это кто ещё обижаться должен?» — подумал про себя Мир, останавливаясь рядом. — Здоров. — Привет. Один смотрит под ноги, другой куда-то вперёд, гипнотизируя воздух вокруг, который вдруг стал невыносимо тяжёлым и спёртым. — Всё в порядке? — не выдержал Яр. — Да. А что? — поднял глаза Мир, сверкнув, теперь не отводя. — Да так. Пропал… — Дела были. А ты? — Что я? — У тебя порядок? — Нормально. Разговор получился насыщенный и основательный. Взгляды разбежались в разные стороны. А вот когда подъехал автобус и снова, как назло минибус, оба, как и в прошлый раз, стали играть за одну команду. Первым пошёл Мирослав, которого подтолкнул перед собой Яр и тут же впечатался в спину, не давая другим ни на сантиметр втиснуться между ними. Теперь его, Мира, никто не жалел. Сзади давили и налегали, будто плитой, чтоб дышать было нечем. А он понимал, что это обида, хотя не знал, за что. А Яр напирал и успокоился, лишь когда закрылась дверь и транспорт тронулся. Мир глубоко вздохнул. Казалось бы, этого достаточно для того, чтобы понять, что дышать трудно и стоит сдать чуток назад, но Яр, видимо, не понял или не захотел. Ещё и устроил подбородок на плече, а свободной рукой обхватил за пояс, прижимаясь. Мир упрямо молчал и сопел. Тётки со всех сторон усиливали давление, дышать было трудно. Но вот сзади начало отпускать, и постепенно Кутепов понял, что вокруг уже полно свободного места, а дышать и вовсе стало легко. Голова тоже капитулировалась с плеча, а вот рука оставалась на месте, придерживая. И только за несколько мгновений до выхода из толчеи Яр опустил руку, развернулся, оглядываясь, спустился, ожидая, пока волной не вынесет малого. Поймал. Придержал, осмотрел, развернулся и пошёл. Рядом семенил Мирослав, всё так же сопя и дуясь. Молча. Так же молча зашли в школу и разошлись в разные стороны. На большой перемене из школы вышли с разницей в полминуты. Алексеев сбегал с третьего этажа, чтоб успеть перехватить малого, если тот выйдет раньше. Не успел. Зато увидел его удаляющегося в направлении подвала… без шапки, в одном свитере. Припустил, шлёпая и брызгая снежной кашицей, не обращая внимания на окрики друзей. Догнал почти на спуске и тут же захватил рукой за шею. — Без меня хотел уйти? Мир, чё случилось? Давай, выкладывай! — Ничего не случилось. С чего вдруг? — А ты почему без шапки? Герой? — вторая рука потеребила светлые пряди, отчего их хозяин рыкнул и гневно глянул, ощетинившись, как молодой щенок. — Пошли скорее, там теплее, — и потянул за собой насупившегося пацана. Каждый достал из кармана пакетик с едой и выложил перед кошкой. Котята тут же подтянулись за мамкой, принюхиваясь к сухому корму и отдавая предпочтение колбасе. — Где взял? — кивнул на корм Мир. — Купил, — глядя на котят, поглаживая одного любимчика с белыми лапками. — Специально, что ли? — Ну да. Я слышал, от нашей еды они в туалет плохо ходят. — А от этой смеси, думаешь, будет лучше? — Не знаю. Мне всё равно. Снова повисла тишина. — Пошли, холодно, — подал голос Яр, глядя, как малой ёжится и дрожит. — Ещё немного. Есть время, — Мирослав явно получал удовольствие от наблюдения за кошкой и котятами. — Иди сюда, — распахнул свою куртку, которую успел захватить перед тем, как выскочить, Яр, — не хватало ещё воспаление подхватить. Мир удивлённо глянул, встал и послушно подошёл в распахнутые объятия. Развернулся и замер. Алексеев сделал шаг вперёд и сомкнул руки на животе, окутывая малого теплом своего тела и синтепона. Оба замерли, привыкая к ситуации. — Курил вчера? Ярослав боялся ответить. А что он мог сказать? Что нервничал из-за того, что не видел мелкого в соцсетях? Или ещё раньше из-за того, что тот сбежал? И вообще, у него тоже есть вопросы, на которые хотел бы получить ответы, а переменка заканчивалась, и нужно было идти в школу. — Курил. А ты что скажешь? Почему вчера удрал? — А кто меня «средним умом» обозвал? — Когда это? Мир повернулся в кольце рук, не покидая куртки и уставился прищуренными серыми глазищами прямо в глаза цвета мёда. — А тогда, на остановке. Ты сказал «не для средних умов!» А я хоть и не самый умный, но разбираюсь в том, что красиво, а что удобно. И уж если хочешь ходить стильно и в костюме, то и езди на такси, а не на маршрутке. И вообще, хватит обниматься… Яр, когда понял причину обиды малого, всё больше начинал веселиться и всё крепче прижимать к себе его худое тело. А когда Мир стал пытаться отстраниться, так и вовсе зафиксировал так, что было не вырваться. — Мне стимул нужен, чтоб не курить. Давай. — Что давать? — Не то, чтобы Кутепов не понял. Ему давно стало понятно, к чему его тут обнимают-прижимают и не спускают с губ глаз. Но повыделываться же нужно, для приличия. — Поцелуй, — прошептал Яр, переводя взгляд с губ на глаза и обратно. Вырываться было бесполезно. Да и не хотелось. В этом захвате, прижатым к тёплой груди, чувствуя руки на лопатках, хотелось стоять и… целоваться. И пофиг мороз. Или что там на улице? И, став на носки, губами сам потянулся к губам. — А что насчёт «среднего ума?» — едва не касаясь губами друг друга, Мир резко отпрянул. — Эй? Какого? — Яр потянулся вперёд, уже почти овладевая губами, но Кутепов, словно пластилиновый, выгнулся на мостик. Борьбу продолжать было бесполезно, нужно было держать малого, чтоб не грохнулся головой о пол. «Мяу», — снизу донеслось жалобное, и в это же время прозвенел звонок. Одному пришлось покинуть тепло, другому — отпустить желанное. Оба лыбились и прятали глаза, когда пулей вылетели наружу и «притопили», как ужаленные, чтоб успеть на урок без заметного опоздания. — Ты в натуре решил бросить курить? Лекс сначала принюхался, как собака, водя носом вокруг лица Алексеева, а затем скосил на того глаза, ибо урок уже семь минут, как начался. — Да, — шёпотом ответил Яр, погружаясь в свои мысли и полностью игнорируя процесс учёбы. А какая может быть учёба, когда он только что чуть не поцеловался? С малым. С мальчишкой. С этим хитрым лисом, который, сам того не зная, выклевал мозг и поселился в голове за последние дни. Нужно признаться, что началось всё раньше, но именно вчера Ярику со страшной силой захотелось поцеловать этого шкета, разглядывая его фотки. Когда он вспоминал эпизод с вытягиванием сигареты изо рта, эту наглую улыбку, эти ясные глаза и чуть потрескавшиеся на морозе губы, желание усиливалось многократно. Яр боялся своих желаний. Прекрасно понимал, что такие мысли, а вдруг повезёт, и действия, могут повлечь плачевные результаты. И почему, чёрт возьми, ему захотелось целовать именно его, пацана, а не какую-нибудь девчонку, было крайне странно и непонятно. Ему как бы нравились девочки, но желания по отношению к ним пока не возникало. А тут… Гомофобом Алексеев не был. Ну, смеялся с друзьями, когда обсуждали тему «глиномесов», да и редко это случалось, старались обходить пикантное стороной. Среди друзей и знакомых никого похожего на парней нетрадиционной ориентации вроде не было, так он и сам не похож. Вроде бы… Ярослав ужаснулся своей мысли. Это что ж получается, что он голубой? Ему нравится парень, он хочет его целовать. Ему было приятно зажимать того в автобусе, обнимать в подвале, стоять рядом, прижавшись, и вдыхать запах, присущий только ему. Яр зажмурился и тряхнул головой. Глядя на учителя, он не видел и не слышал, что тот объяснял. После очередного тычка в бок, сквозь туман донёсся шёпот Лекса. — Ты чё? Славка? Живой? — Что? — вышел из своих мыслей и растерянно глянул на друга, потом обвёл класс. Все что-то усердно записывали, учитель в упор смотрел ему в глаза. — Простите, голова разболелась. — Витаешь в облаках, Алексеев. Мы уже десять минут, как пишем. Не хочешь присоединиться? Яр открыл тетрадь, взял в руки ручку и начал переписывать то, что было у Лекса. Спасительный звонок прозвенел неожиданно. Побросав вещи в сумку, Яр глянул на друга. Лекс смотрел спокойно и невозмутимо. — Может, объяснишь, что случилось? Я же вижу. — Да нормально всё, бро. — Я не слепой. Выкладывай. У папаши проблемы? Ревизия? — Нет. Говорю же, всё в порядке. — Как хочешь. Лекс поднялся и прошёл к ребятам. Яр задумался, неужели у него всё написано на лице? Нужно быть осторожнее. Сначала разобраться в ситуации и в себе, а потом обязательно обсудить с Лексом. Всё же десять с половиной лет дружат. Это вам не хухры-мухры. Натянув беспечную улыбку, Яр тоже подошёл к кучке ребят, что-то громко обсуждавших. — Славка, мы тут небольшой сабантуй хотим устроить, давно не зависали. Настя приглашает. Сказала, чтоб ты был обязательно. — По какому поводу? Когда? — А разве нужен повод? Ну, пусть будет середина зимы, — заржал один из одноклассников. — Её родаки на две недели на острова отчаливают, — негромко оповестил Лекс. — Если ты на неё ровно дышишь, я попробую занять вакантное место, — добавил совсем тихо в самое ухо. — Да в чём вопрос? Ты же знаешь, она не в моём вкусе, — так же тихо ответил Яр. — Парни! — уже громче, обращаясь ко всем. — А давайте с этих пор вы будете звать меня просто Яр. — Славочка! Как же так? Созрел? — Ага, а ещё созрел не только попросить, но и убедить. — Алексеев. Тебя тут спрашивают. Все взоры устремились на дверь, в которой улыбалась светло-русая башка, а в ней некоторые одноклассники узнали наглеца с улицы. — Яр, можно тебя на минутку? — Ооуу… — все дружно за-о-кали, вау-кали, и под эти возгласы Яр направился к выходу. Мелкий немного стушевался под всеми этими непонятными взглядами и выкриками, но ничуть не смутился, осматривая каждого своим козырным наглым взором. Перед тем, как выйти, Алексеев повернулся и шикнул на неугомонных, которые, как только он скрылся за дверью, тут же умолкли, перейдя на другую тему. — Прости. Я не знал, что у вас народ так бурно реагирует на дружбу двух парней. — Ну да, особенно, когда эти двое каждый день спускаются за каким-то хером в подвал. — Пусть пойдут и проверят. Я ж им предложил, — обиженно, потупил глаза в пол. — Не ссы, уже проверили и поверили. — Можно твой номер? — Мир достал из кармана телефон, снова упрямо глядя в самые глаза. — Давай, — телефон перекочевал в руки Ярослава. Забив свой номер, тут же нажал кнопку вызова и, услышав вибрацию в своём кармане, отключил. — Не убегай после уроков. Вернул телефон, улыбнулся кончиками губ и вернулся в класс. Сердце Алексеева выбивало набат.