***
Малой стоял в сторонке, на свободном от снежной жижи месте. Рядом топтались обе подружки, что-то объясняя, заглядывая в лицо и толкая одна другую после нескольких сказанных слов. Мир поглядывал на обеих, хмурился и молчал. Как бы предоставляя решать семейные вопросы женщинам. Они и решали. А он, заметив вышедшего Ярослава, протиснулся между соперницами и с улыбкой подбежал, протягивая шайбу на палочке. — У тебя их склад? — Нет, оптовичок. Пошли? Плюсовая температура располагала к пешей прогулке, и парни, не сговариваясь, прошли мимо остановки по направлению к своим домам. Разговаривали не прекращая. Мир рассказал историю влюблённых с недавних пор подружек, ставших соперницами и даже враждующими сторонами. Обе старались угодить сероглазому блондину. Обе таскали ему конфеты, которые он любил, помогали на уроках, давали списывать и обхаживали, как могли. Мир смеялся открыто и задорно, местами смущаясь, когда рассказывал, как объяснял девочкам, что обе его хорошие подруги и выбирать из них никого не собирается. Яр тоже улыбался. Эти две чувырлы, которые постоянно трутся возле мелкого, его бесили, но не так, чтобы очень. Похоже было на ревность, хотя что он мог о ней знать, когда ни разу не был влюблён. Если не считать практикантку, которая в прошлом году вела физру у девчонок. Но в неё повлюблялись все мальчишки старших классов. Ревновать было глупо и смешно. Другая мысль вертелась в голове Алексеева: как бы спросить о том первом, украденном одной из них, поцелуе в сугробе. Правда ли, что она сама полезла? Их касание губами он за поцелуй не считал. Но тема поцелуя ох как его волновала. Вот только как на неё перейти, и самое главное, в каком месте лучше всего это сделать? Первым по дороге был дом Алексеева, поэтому, остановившись на углу, Мир собрался было прощаться, вытягивая руку из кармана. — Не хочешь зайти? — Яр выпалил эти слова быстро, боясь, что не скажи он их прямо сейчас, а минутой позже, Мирослав растворится в воздухе. — Не знаю. Неудобно как-то, — Мир топтался, глядя за спину парня, чтоб не встретиться с ним глазами, в которых можно прочитать откровенное желание прямо сейчас идти к нему домой. Стеснялся. И хорошо, что они на улице, и хорошо, что холодно, потому что румянец — постоянный его спутник, лишь только стоит начать общаться. А всё время краснеть, как красна девица, Мир считал неприличным. — Пошли, — Яр впервые за время после школы дотронулся до Кутепова. То лёгкое касание пальцами, когда он брал из его рук телефон, и словно получил разряд тока, стараясь скрыть, что творилось в тот момент и от самого действия, и от мимолётного касания, было не таким, как сейчас, когда Яр снова обвил рукой мелкого за шею и притянул к себе, увлекая в сторону своего подъезда. — Мама будет рада. Ты ей очень понравился. — Да? — удивился Мир, послушно перебирая мелкими шажками в то время, как Яр делал семимильные. — И в каком это месте, интересно узнать? Ярослав торопился. У него созрел план, и претворить его в жизнь сиюминутно было архиважно для обоих. Ярик хотел в это верить. Альбина, а мама Алексеева категорически запретила её иначе называть, действительно встретила нового приятеля сына с улыбкой и радушием. Сразу отправила обоих мальчишек в ванную мыть руки и усадила за стол. Кормила вкуснейшим борщом со сметаной и домашними пельменями. Уже к середине обеда, за разговорами о том, что и как готовят обе мамы, о погоде и, конечно, об учёбе, Мир перестал зажиматься и чувствовал себя ну не как дома, но где-то рядом, словно в семье ближайших родственников. Яр постоянно глазел и спрашивал, что ещё предложить, вкусно ли, может, добавки. Из-за стола Кутепов выполз с чувством лёгкого, да нет — тяжёлого перенасыщения в желудке. Комната Яра, в отличие от прошлого раза, сияла чистотой. Всё сложено на своих местах, заправленная постель, куда и указал хозяин гостю опустить разморенное тело. — У тебя хорошая мама. И готовит замечательно. Но и моя не хуже, — добавил Мир, откидываясь на локтях. Хотелось завалиться, наплевав на приличия, но культура не позволяла. — Я ж говорил, ты ей понравился. Она про тебя весь вечер спрашивала, — Яр сел рядом. Нужно было претворять план в жизнь. Плана по претворению плана пока не было. — Хочешь, поиграем? Или киношку? — не то, совсем не то он хотел сказать или спросить, но мысли путались. — Я сегодня не курил, — выпалил он. Ну вот. Что теперь? Удочка была заброшена. Оба не дураки, и Мир должен был понять, о чём тут толкует его приятель. Стимул же… А тем временем рука Ярика поползла и накрыла руку Мира. Тот не отстранился, внимательно наблюдая. Затем сел ровно, оказавшись в непосредственной близости от лица Ярослава. Оба были напряжены. Наэлектризованы. Натянуты, как две струны, готовые по щелчку лопнуть. Первым потянулся Мир. Просто приблизил своё лицо и коснулся губами. Смотреть в глаза не смог, только на губы. Прикоснулся, получил тот самый разряд тока по всему телу и вовсе их прикрыл. Дышать тоже перестал. Подумал и решил, что сердце, кажется, тоже остановилось. И только, когда чужая рука обвилась вокруг пояса, прижалась к лопатке, надавливая и притягивая, Мирослав ожил. Теперь он был тесно приплюснут к телу Ярослава, а язык водил по его сухим губам, облизывая так нежно и трепетно, что хотелось куда-то провалиться. Да нет, это голова закружилась, погружая в водоворот, уносящий не то ввысь, не то вглубь. Мир так и не понял. Но он точно знал: если бы стоял, то точно бы рухнул на пол. Вцепившись обеими руками в Алексеева, выдохнул в самый рот, приоткрыл свой и предоставил возможность чужому языку завладеть ещё большей территорией, касаясь чуть высунутого своего. Мир не понимал, что нужно делать, но инстинктивно задвигал кончиком языка. Ощущение непередаваемое. Разум уплывал. Мозги плавились. Это было бомбезно. Даже круче, чем делать самые крутые трюки на велике. Как в тумане… В зыбучих песках… Выныривать из этого состояния не хотелось. Обоим. Если Мир целовался с закрытыми глазами, то Яр свои не сомкнул ни на миг. Он пожирал ими эмоции малого. Поглощал и растворялся в них. И хоть видно практически ничего не было, того ничтожного, мизерного — прикрытых глаз и их подрагивания, трепета пушистых ресниц, незаметных всполохов бровями — было вполне достаточно. От этих движений внутри разгорался огонь, тушить который не хотелось. Как и не хотелось выпускать из рук это худое тело, замершее в его сильных руках. И это всего лишь от неумелых касаний губами и языками. Ни один, ни другой целоваться не умели. Огонь сам потух в считанные секунды, когда телефон Кутепова издал протяжную мелодию, вслед которой почти такой же звук издали по очереди оба парня. Было понятно, что им хотелось утопить этот телефон, и звонившего вместе с ним. — Да, мам! — Мирослав пытался совладать с осипшим голосом, несколько раз прокашлявшись, боясь глянуть в глаза Яру. — Нет. У друга. Нет. Хорошо. Сбросив звонок, виновато, из-под бровей, глянул на Алексеева и тут же потупился, жутко краснея. — Что сказала? — Нужно идти. — Я провожу. — Не надо. Что я, девчонка, что ли… — Мы уже говорили об этом. Но если тебе неприятно… Взгляд Ярика был обиженным. А может, и злым. Мир не понял. Молча встал и пошёл одеваться. Вышедшей Альбине улыбнулся, ещё раз поблагодарил и попрощался. Редкие фонари в рабочем состоянии освещали дорожки, поэтому угодить в лужу, которая к ночи обещала превратиться в ледовое покрытие, не составляло труда. Торопиться совсем не хотелось. То, что мама сказала по телефону, Мирослава аж ничуть не обрадовало. Скорей, огорчило. А если учесть, что именно это было причиной прерывания его первого настоящего поцелуя, то настроение было испорчено в корень. Мир был зол и даже взбешён. Уже рядом с домом почувствовал дискомфорт от того, что спину жгло чем-то или кем-то. И когда обернулся, встретился с непроницаемым взглядом медовых глаз, в темноте таких колючих и нежных одновременно. Ярик стоял метрах в пятидесяти от него, с руками в карманах расстёгнутой куртки и без шапки. Видимо, бежал, грудь вздымалась. Рот приоткрыт, пары воздуха расплывались вокруг лица. Несколько секунд взаимных гляделок… Мирослав решил не мучить парня на усиливающемся морозе и первым отвернулся. Ярик дождался, когда малой зайдёт в подъезд, развернулся и быстрым шагом ушёл. В лифте Кутепов улыбнулся. Достал телефон. «Я позже позвоню», отправил. Подумал, и следом второе сообщение. В виде смайла-поцелуйчика.***
Прежде чем зайти домой, Мир отдышался, привёл лицо в порядок, убрав наползшую дурацкую улыбочку после того, как поймал с поличным своего ухажёра. А то, что Яр был именно им, Мир теперь не сомневался. Он его провожает, значит, переживает и заботится. Они целовались. Разве этого недостаточно? Теперь нужно поговорить об этом и расставить все точки над «i». Светлана вышла встретить сына улыбкой и вопросом. — Славочка, кушать будешь? Кирюшу я уже покормила. От этого её «Кирюшу» у Мира закатились глаза. Он готовился к встрече с будущим родственником, в чём перестал сомневаться, но сдержаться, видимо, не получится. — Мам, я не голоден. Меня накормили. — У кого ты был? — Это мой новый друг, ты не знаешь. — А имя у нового друга есть? — не отходила мама, пока сын раздевался. — Ярослав, — чуть тише обычного добавил Мир и пошёл в свою комнату. — Привет, — бросил сидящему в своей коронной позе на диване гостю. — Я не вовремя? В приоткрытую дверь просунулась тёмно-русая голова. — Прости, я забыл. Ну что ты можешь прийти. — Да я и сам виноват, надо было предупредить. Просто занятие отменили, вот и заскочил, пока есть время. Теперь вместо злости Мир стал считать себя виноватым и неблагодарным. Человек припёрся в своё свободное время, чтобы с ним позаниматься, а он, как свинья, игнорит и дуется невесть за что. А ведь сегодня на алгебре он получил твёрдую четвёрку только благодаря прошлому занятию с Киром. — Спасибо. Всё в порядке. Просто настроение хреновое… — Ладно. Проехали. Кирилл по-хозяйски рухнул на кровать, рассматривая, как Мир переодевается в домашнее. — Хочешь, сегодня займёмся инглишем? Прикинув что-то в уме, Мир согласился, но только ненадолго, предупредил, сославшись на другие дела. Однако с шутками и разными историями, сопровождаемыми английскими словами и фразами, ребята не заметили, как время перевалило за десять. Мирославу понравилось болтать ни о чём и вместе с тем учить английский, как позже выяснилось, Кирилл и сам так начинал учить, хотя больше всё-таки через компьютерные игры. Простота в общении и непринуждённость, с которой эти двое общались, со стороны могла показаться некоторым подобием давнишней дружбы. — Ладно. Поздно уже, — Кир посмотрел на часы, с виду дорогие, хотя Мир в этом ничего не понимал. Для него вещи были просто вещами — удобными и практичными. — Хочешь, завтра вечером забегу, у меня будет пара часов свободных? — Ну… Если тебе больше не на что их потратить. В голове Мирослава закрутились все шарниры разом. С этим парнем он забыл о Ярике. О том, что обещал позвонить. Даже о том, что они целовались. — Тогда до завтра, — и гость, одарив Славку улыбкой и братскими объятиями, испарился. Бросившись к телефону, нашёл его отключённым. Когда он это успел сделать, Мир не помнил. Он вообще никогда не отключал аппарат, мог только поставить на беззвучный режим. На экране светилась смс-ка от Ярослава: 21.54. «Спишь?» «Нет. Занимался. А ты что делаешь?» «А я жду, когда ты позвонишь». Мир снова покраснел, хотя не было перед кем. Разговаривать хотелось, но все слова и вопросы куда-то пропали. А молчать в трубку было не комильфо. «Устал. Давай завтра», — солгал Мир, ожидая ответа. «Спокойной ночи», — прилетело через полминуты. «И тебе», — отправил и закрыл телефон, глядя на чёрный экран. И какой теперь сон? Мирослав выполз на кухню, выискивая, чем бы закинуться. После борща с пельмешками он долго не хотел есть, но сейчас почувствовал, что в пузе тянет и ноет, и хочется пищи отнюдь не духовной. Кусок колбасы, отрезанный щедрой рукой, и корочка хлеба помогли заморить червячка, но заснуть даже через час не смог. Пролистал все соцсети, написал несколько десятков комментариев, прочитал сотню отзывов, но сон никак не шёл. На странице Ярика движухи не было, хотя сам был онлайн. Мир понял, что спалился, выключил телефон и залез под одеяло. Дурацкая улыбка снова растянула губы. Блин… он сегодня поцеловался с парнем. Чума!!!***
Как только дверь за Мирославом захлопнулась, Яр словно очнулся. Блаженная улыбка наползла на лицо, к пупку прилип ядрёный стояк, в голове вместо мозгов таял прошлогодний снег. Пометавшись по комнате в поисках чего бы надеть, просто выскочил в коридор, набросил куртку, всунул ноги в кроссы, на удивлённое матери «Что случилось?» бросил «Щас!» и выскочил. Идти след в след за малым не хотелось. Обидится. Ещё дуться начнёт. Подождал, пока отойдёт от дома, а Мир явно не торопился, о чём-то думая, о чём, Яр только мог догадываться. Сам до сих пор облизывал губы и, как три минуты назад, лыбился, словно… лыбился, в общем. Затем пришлось ускориться, а на повороте даже пробежаться. И тут как раз Мир обернулся, взглядом поймав его с поличным. Ну и ладно. Зато Яр спокоен, что мелкий дошёл в целости. Сколько в новостях говорят о происшествиях, когда в вечернее время подростки отбирают у малолеток деньги, телефоны, а девушек насилуют. Сейчас темнеет рано, пустынные улицы располагают к разбою. Ну и что, что приличный район? Никто не застрахован. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Эсэмэска о том, что малой позвонит позже, согрела замёрзшего Ярика изнутри. А посланный следом стикер и вовсе распалил огонь. Во всех местах. А вот звонок от Лекса, что раздался у самой квартиры, спустил Ярослава на землю. О своём дружбане он совершенно забыл. — Так когда мне зайти? — в голосе Макаренко чувствовалась раздражительность. — Кое-кто обещал позвонить. — Бро, прости, я тут запарился, совершенно забыл, — честно признался Ярик, — но если хочешь, можешь прямо сейчас подгребать… — Вот и отличненько, — тяжёлая рука опустилась на плечо вздрогнувшего от неожиданности парня, — а то, я смотрю, ты и правда в запарке. Бегал куда? — Да так, проверял кое что, — и не соврал же. Альбина вопросительно вскинула брови. — Алексей? Давно тебя не было. Один с порога, другой на порог. Чай будете или тоже борща? Ярослав прикрыл глаза, вздыхая и шумно выпуская воздух. На немой вопрос Лекса потянул уже разувшегося друга в свою комнату. — И? Чего я не знаю? О ком это мама? Шальная мысль клевала мозжечок уже несколько дней, но Лекс отмахивался от неё, как от назойливой мухи, не веря и не считая, что такое может случиться априори. Следовало выслушать приятеля, для чего Магомед, собственно, сам и пришёл к горе, не дожидаясь приглашения. Когда Макаренко завалился на кровать, точнехонько на то место, где недавно сидел Мир, и где вот только несколько минут назад он познал сладость его губ, Яр чуть было не застонал. И тут он понял, что Лексу придется всё рассказать. Кому, если не ему? А вдруг после услышанного многолетней дружбе придёт конец? Шарниры в голове заработали с удвоенной силой, ошибиться было нельзя. Лекс был дорог Ярославу. И тут он задумался: а мог ли он променять друга на… А кто, собственно, был для Яра сейчас Мир? Как и пять минут назад, Ярик закрыл глаза и медленно втянул воздух через нос. Выпускал и знал уже наверняка — Лекс должен знать правду! — Мне кое-кто нравится!