***
«Будешь искать Кутепова — сделаешь ему же хуже!» — пришла смс-ка ближе к вечеру с неопределенного номера. — И что теперь делать? Лекс в пятидесятый раз перечитал сообщение, моргая в лицо Ярику. — Тебя пытаются запугать. И делают всё возможное, чтобы вы не столкнулись с мелким. Этот кто-то явно боится, что если вы поговорите, то снова будете вместе. Это или ревность, или злость, или… Я даже не знаю, что это может быть. — Ревность? Он же ещё малой. И не было у него никого. И друзей нет. Кроме тех, что на великах. Ну и эти две, пришибленные. Хотя я тоже, считай, ничего о нём не знаю. И он вроде как к геям себя раньше не приписывал. — Но ты-то его разглядел? Может, и другой разглядел, откуда нам знать? Вообще-то, это чистой воды угроза! Можно прямиком в полицию идти. Слушай, а это идея. Может быть, его насильно увезли? Лекс сделал умное лицо. — Ага. Сначала меня насильно на Настю водрузили, затем… Друзья застыли, глядя друг на друга. — Ты сейчас думаешь о том же, о чём и я? — Лекс прищурился. — Походу, всё это было спланировано. — Саня! — в один голос сказали оба. «Я тебе щас убегу! А ну иди сюда! Кому сказала!» Голос Альбины разрядил обстановку и Лекс, движимый любопытством, выглянул за дверь. — За кем это мамочка гоняется? — За Мотькой. Щас. Ярик вышел, улыбаясь. Лекс двинулся следом. Альбина на четвереньках лазила по ковру и угрожала расправой, если «ты сейчас же не вернёшься!» Яр отодвинул угол дивана, присел, затем прилёг и вытащил несчастного на свет божий. От удивления Лекс открыл рот и распахнул свои восторженные глаза. — Вау! Это же тот, с белыми лапками! Какой хорошенький! — и тут же забрал котёнка к себе на руки. — Теть Аль, я вас не узнаю. Вы и кошки? — Вот именно! Я и это чудо! Алексей! У меня в детстве было столько этих пушистиков… Но ведь это столько мороки и грязи! Одной шерсти на сотню носков начесать можно. А туалет? Кто всё это будет убирать? Пришлось подписывать с сыном договор. — Ну-ну, — заулыбался Ярослав. — По договору Мотька мой, а живёт в твоей комнате, и вижу я его только пару часов в день. А туалет чищу, между прочим. — А ты поменьше по больницам ошивайся. Тогда и с Мотенькой чаще будешь видеться. Альбина выудила котёнка из рук Алекса и ушла в свою комнату. — Вот так же было с приставкой. Купили мне, а играли ночами с батей. Дурдом. — Ладно. Пойду. Увидимся в школе. А в школе всё-таки были заметны изменения. Во всём! И во взглядах, бросаемых искоса или прямо в глаза. И в отношении, которое странным образом охладело к Алексееву и находилось под угрозой у Макаренко. И в разговорах, вернее, в их отсутствии. Настя окружила себя подружками и что-то с ними обсуждала, громко смеясь и косясь в сторону Ярослава. Саша протянул руку и поздоровался с обоими, но тут же достал телефон и отошёл в сторону, тыкая в экран пальцем. Курить Яр не пошёл, а Лекс вернулся очень быстро. Яру было на всё это начихать, как и на учёбу, которая грозилась спуститься вниз вместе с упавшим настроением. Очередная попытка поговорить с Яной провалилась, даже не начавшись. — Козёл! — прошипела малявка. — Всё из-за тебя! — Что? Ты можешь объяснить? — навис над девчонкой Яр. — Козёл! — повторила и убежала. И так продолжалось до конца недели. В принципе, двум друзьям было неплохо и самим. Их никто не трогал, не цеплял, не мешал. Но и стряхивать с себя презрительные взгляды было неприятно, да и надоело. — Может быть, тоже перевестись? — Яр, ты в своём уме? Несколько месяцев осталось, какой перевод? Ты не сделал ничего такого, чтобы сбегать. Слушай, а пошли завтра на картах погоняем? Идея для «повеселиться» душой и телом была одобрена и принята. Пора было и развеяться. Скай картинг любили многие, но приглашать других ребят не стали. К тому же были сомнения, что сейчас им составят компанию.***
Жизнь Кутепова Мирослава круто изменилась. В тот самый вечер, когда он был завален Киром на кровать. Чёрные, затянутые поволокой глаза пронзили его раненую душу насквозь, а руки ласкали и доставляли удовольствие уставшему от накативших душевных проблем телу. Забив на все предрассудки, Мир отдался во власть безумству, на которое решил пойти спонтанно. Решил? Да нет, просто понял, что не хочет сопротивляться, а желает плыть по течению. И неважно, что там будет за поворотом. Кирилл тогда очень быстро сменил напор на тягучую ласку. Он выцеловывал каждый сантиметр на лице Мира, каждую родинку, каждую впадинку вылизывал с наслаждением, когда понял, что сопротивления в ответ не получит. Но и ответной реакции от Кутепова не последовало. Мир просто лежал и давал себя любить. Закрыв на щеколду дверь, Кир освободил малого от одежды, несколько минут любуясь тонким и стройным телом. Когда глаза столкнулись с безучастным и отрешенным взглядом, чуть не завыл в голос, но сдержался и лёг рядом, решив начать всё с начала. Затем были короткие ночные встречи, когда Кир украдкой пробирался в комнату Мирослава и доставлял тому удовольствие, после которого малой тут же отворачивался. Кир, лежал некоторое время, прижимаясь к спине, дожидался размеренного дыхания и уходил к себе. Перед родителями оба пытались воссоздать семейную идиллию и даже частенько выходили из дома, типа «погулять», но, высадив Мира там, где тот просил, Кир ехал на курсы или к друзьям по учёбе. На свою старую квартиру Мир больше не ходил. Как только сошёл снег и высохли дорожки, он забрал велосипед и «забыл» туда дорогу. Роману говорить про Кира не стал. Стрёмно было даже перед самим собой. И когда старший, как бы между прочим, спросил, что там, типа, с любовью, сделал вид, что не понял, а потом отказался от тех слов, что обронил когда-то на плитах по поводу того, что подумал дурное про своего «брата». Из старых одноклассников в телефоне осталась только Яна. Все чаты и группы Мир удалил, как и контакты в телефоне. Единственный, который остался, который хотелось, чтоб откликнулся, всё так же молчал. Яна в подробностях рассказывала о жизни класса, утаивая самые злобные реплики в адрес Кутепова. А через несколько недель сказала, что его почти забыли и больше не вспоминают. Почти. «Вот и чудненько», — подумал Мир, рассматривая фотки Ярослава, последний визит которого датировался третьим днём, после их последней встречи. Спросить у Яны о парне язык не поворачивался, а сама она никогда об Алексееве не заговаривала. В новой школе через несколько дней Мир начал заводить приятелей и подруг. Девочки проявили интерес к новенькому, хорошенькому мальчику, и тут же начали предлагать свою помощь в освоении и внедрении в жизнь школы и самого класса. Однако ни с кем Мирослав близко так и не сошёлся. Началась и стремительно закончилась весна. А за неделю до начала лета Мир встретился с Ним. Заехать в свою квартиру желание усиливалось уже давно. Мама просила помочь перевезти кое-какие летние вещи, а демисезонные вернуть в недра шкафа. Да и прошерстить свои ящики-коробки, заодно и выбросить ненужный хлам из-под кровати, давно не мешало бы. Александр завёз Мира ещё с самого утра, а Кир обещал забрать ближе к вечеру, после универа. Справившись со всеми делами уже к обеду и даже раньше, Мир устроил влажную уборку во всей квартире, решил, что неплохо бы сбегать в магазин, порадовать себя чем-нибудь вкусненьким. Выложив на кассе коробочку с четырьмя пирожными, мороженым, двумя Чупа-чупсами и бутылкой колы, Мир положил деньги, второй рукой засовывая шайбу в рот. Покрутив головой в поисках жевательной резинки, почувствовал со стороны входной двери взгляд. Парень на костылях, в тёмных очках и свободном спортивном костюме в упор смотрел прямо на него. Время, как и сердце в груди, для Мирослава остановилось. Чупа-чупс выскользнул из приоткрытого рта и шлёпнулся о пол. Ярослав выглядел препаршиво. Осунувшееся лицо, чёрные круги под глазами, худоба скрывалась под костюмом, но была явно заметна. Правая нога, запечатанная в гипс, приподнята, а сам он стоял, облокотившись о косяк двери, и не сводил взгляда с Кутепова. Когда первый шок прошёл, Мир подхватил пакет и сделал несколько шагов навстречу. Остановился напротив и снова застыл. — Ребята, вы загородили проход, — бросила работница магазина, хотя ни входящих, ни выходящих людей не наблюдалось. Ярик опёрся о костыли и сделал шаг вперёд, но Мир остановил его, уперев руку в грудь. Немой вопрос, и Яр развернулся и вышел. На ближайшую лавочку сели, боясь глянуть друг другу в глаза. — Что тебе нужно в магазине? Я куплю, — нарушил молчание мелкий. — Ничего, — очень быстро ответил Яр и уже не отводил глаз от того, кого пытался забыть все эти месяцы своего существования. Иначе то, как жил Ярослав с момента их расставания, назвать было трудно. — Ну, ты же для чего-то пришёл в магаз? — Уже не нужно, — Яр отвернулся, но всего лишь на мгновение. — Сигареты хотел купить. — Куришь-таки? Странно, но сейчас, при виде этого парня, его теперешнего состояния, Миру совершенно было наплевать на то, курит он или нет. — Давай я сбегаю, какие тебе взять? Оставив свой пакет на скамейке и подорвавшись с места, малой хотел было рвануть назад в магазин. — Нет. Не нужно. Потерплю. Ледяная рука Ярослава накрыла тёплую Мира, и оба снова схлестнулись взглядами. Холодом обдало не только кисть, холодок пробежал по всему телу табуном мурашек. Руку не хотелось отнимать, наоборот… Миру захотелось накрыть её своей второй, а лучше — взять обе и согреть… Губами. И не только каждый палец. Малой точно знал, что и губы у Ярика такие же холодные… И всё его тело. Ледяной парень. Кай… Но глаза говорили, что сердце внутри горит огнём. Или догорает… Тлеет… — Слав, что случилось? Почему ты такой? По щеке скатилась одинокая слеза, и Мир быстро смахнул её, думая, что был не замечен. — Ну-ну… Ты чего? — Яр потянул руку на себя, и малой плюхнулся рядом, всё так же держась за холодные пальцы. — Уже всё в… Сейчас уже лучше. Это длинная история. Да и зачем тебе знать? — Расскажи! — Мир всё-таки накрыл второй рукой ледышку. Палки с грохотом скатились на землю, когда Ярик отпустил их и сделал пирамидку из рук.— Расскажи, — повторил Кутепов. — Эээ… — Ярик покрутил головой, отмечая прохожих, которые обратили внимание на двух странных ребят и упавшие костыли. — Пойдём, — подскочил Мир, поднял палки и предложил свою помощь. — Куда? — Ко мне. Ярослав прикинул, что идти к своему дому почти столько же, сколько и к дому Мира. Его родители были дома. — А мама? — Мы здесь не живём. — Я знаю. Шли молча. Консьерж подскочил, придержал дверь и помог вызвать лифт. — Ещё чего — не разувайся! — и потянул слегка упирающегося гостя прямиком на диван. Затем отнес пакет на кухню, выложил пирожные на тарелку, включил чайник. Растаявшее мороженое тут же отправил в чашку. Колу покрутил и оставил на столе. — Что будешь пить? Есть кола, чай в пакетиках и растворимый кофе. — Мне всё равно. Иди уже сядь. — Пирожные купил… Давай… Быстро вернулся, налил кипяток, забросил пакетики, сахар и вышел с двумя чашками и тарелкой. Подцепил пирожное и протянул. Ярослав подставил ладонь, глядя в голубые глаза. — Слав, у тебя всё хорошо? — Да уж получше, чем у некоторых, — кивая на ногу и откусывая от другого бисквита, ответил Мир, отмечая, что до этой встречи его называли иначе. — Да, не повезло. То рука, то нога… — И что случилось? Поскользнулся-упал-очнулся-гипс? — попробовал пошутить мелкий. — Что-то типа того. А с тобой? С тобой не происходило никаких несчастных случаев? — всё так же с пирожным в руке спросил Яр. — Ну, никто не приставал, не задирал? Ну… — Нет. Не было ничего такого. Мирослав непонимающе глянул на Алексеева, откусывая большой кусок, да так и застыл с ним во рту, глядя на настороженный взгляд. — Что? Кхм… Что? Мир проглотил то, что было во рту, а оставшийся кусок вернул на тарелку. В груди снова не оказалось воздуха, более того, казалось, что там пусто, что вместе с воздухом выкачали всю кровь и вытащили сердце. «Это же и тебя касается! Ты хочешь, чтобы тебя избили снова? Нет. Чтоб тебя убили? А они могут. Ты не знаешь, что это за отморозки. Да им плевать на полицию…» — Кто это сделал? Почему ты? Теперь уже не одна слеза, а дорожки влаги катились из глаз, и Мир не собирался их убирать, потому что знал, что бесполезно. — Яр… Ярик… Почему ты ничего не сообщил? Ведь это всё из-за меня, да? Почему? Мир спустился коленями на пол и уже стоял перед Алексеевым, всхлипывая и дрожа всем телом. — Ты не виноват. Перестань. Ну что ты, малыш. Яр попытался тоже сползти вниз, но мешала нога в гипсе. Поэтому он просто вздёрнул вялое тело на себя и усадил малого прямо на колени. Губами потянулись оба. Врезались на полном ходу. Как два скоростных поезда. Как птицы, заметившие внизу добычу, они впились друг в друга и тянули рваный поцелуй каждый на себя, опустошаясь и теряясь в действительности. Пили друг друга до последней капли воздуха в лёгких. Высасывали друг у друга жизнь, чтобы снова дать её, обновлённую, когда-то потерянную, но вот только сейчас найденную. — Я не помешал? Лицо Кирилла, с чёрными, горящими глазами, сведенными у переносицы бровями и прокушенной до выступившей капельки крови губой, напоминало лицо самого дьявола — злого и готового испепелить любого, попавшегося под руку. Мир крепче обнял Ярослава, обвивая руками и прижимаясь всем телом. — Помешал.