Если бы не кошка...

      Кутепова Рома заприметил, когда малому было девять лет. Двое мальчишек ездили на великах, безуспешно пытаясь поднять переднее колесо. Через неделю наблюдения заметил, что у мелкого слетела цепь, и, довольно долго мучаясь с поломкой, он решил тянуть свою развалину домой. Тут-то Рома и подошёл к бедолаге, имея в арсенале запас необходимых ключей и предлагая свою помощь, так как товарищ Славки ничем другу помочь не мог. Так и познакомились.       Банда велосипедистов-экстремалов собиралась по крупицам ещё несколько лет. Многие приводили друзей, некоторые через время уходили, как и тот друг, которому не по силам было угнаться за более старшими и выносливыми. Кто-то из-за травм, кто-то по личным обстоятельствам. Но костяк стойких и надёжных друзей оставался верен своему увлечению.       Славик, хоть и был самым мелким и хилым, держался стоически, терпел боль от падений и мелкие травмы. Ромку выбрали главным почти сразу: старше всех, умный, красивый. Этот мальчик навёл в своей группе подростков серьёзный порядок и дисциплину. Курение, как и спиртное под запретом. Ненормативная лексика тоже. Кто недоволен — ариведерчи. Стас был его правой рукой. Именно его на себе тянул Славик, когда, оставшись втроём с Ритой, они отрабатывали в балке свои полёты через ухабы. В наступившей темноте более старший по возрасту парень потерял осторожность, когда решил удивить девочку, которая ему нравилась. В итоге — ушибленное бедро и вывих, а впоследствии — долгие зимние месяцы восстановления и физиотерапии.       В тот поздний вечер Стас тянул ногу до последнего, стараясь жалеть мелкого, не нависая всей своей тяжестью на хрупкое тело. Именно после этого случая Рома и запал на этого мальчишку. Он и раньше питал к нему нежные чувства, оберегал, уделял больше внимания, хоть и старался относиться ко всем одинаково. Теперь же его забота удвоилась, а чувства разгорались с утроенной силой, хоть он старался их душить и не показывать. Специально для прикрытия попытался завести девушку, но поняв, что толку от этого мало, оставил всё как есть и стал ждать. Ждать, пока Славка созреет, достигнет возраста согласия, ибо буквы закона Рома выучил поневоле: несколько приводов за драки не только ребят из банды, но и его самого. Да и пугать малого своими чувствами он боялся, кто знает, как тот к этому отнесётся, как отреагирует, а потерять его он не был готов. Вот и старался заботой и вниманием заработать очки в свою пользу, приручить, сделать так, чтоб для Мира быть тем, кто необходим в любой ситуации.       Первый «звоночек» прозвонил, когда увидел в балке рядом со своим Славкой этого красавчика, совершенно беспринципного и наглого. Вот так, в открытую, ухлестывать за его пацаном? Уже тогда возникло желание размазать нового знакомого и закопать тут же, в балке. Но выдавать себя не хотелось, да и весёлый, общительный характер Кутепова был известен всем. Мало ли, просто дружат. А его серьёзность и обида на этого парня ослабили бдительность Ромы, и он понадеялся, что Мир сам отвадит этого прилипалу. Ничего страшного, успокаивал сам себя Рома. Однако справки о наглом тёзке своего протеже навёл. Мало того, он узнал, где живут эти двое, и пришёл в ужас, когда понял, что они почти соседи, в отличие от него самого, живущего намного дальше.       А после разговора с Кутеповым по телефону Рома понял, что совершил огромную ошибку, решив, что нужно ждать. Столько лет быть рядом, присматривать за своим малым и вот так прошляпить… Сколько стоило выдержки и самообладания слушать о том, что малому нравится этот парень и что они типа пара. Разбив в кровь костяшки правой руки о стену, он решил, что это не конец. Нужно набраться терпения, а там будет видно. Просто Мир увлёкся. Возможно, хочет проверить себя или попробовать с парнем. Жаль, что не с ним… В крайнем случае, думал Рома, сам себе поможет. Найдёт выход, но малого вернёт.       Идея познакомиться с лучшими друзьями соперника возникла немного позже. Для этого пришлось прибегнуть к помощи старого друга, который очень кстати оказался братом той самой девочки, которая была влюблена в Мира. С Кристианом Рому связывали некоторые общие неприятности, которых сам Ромка избежал в силу своего несовершеннолетнего возраста. Кристиан научил несчастного влюблённого юношу некоторым тонкостям, в том числе и тому, что самому лучше не знакомиться с друзьями соперника. На эту роль прекрасно подошёл тот самый Стас, который был отмазан однажды с помощью Ромы от криминала и попадания в детскую комнату полиции. «Нужно помочь малому не вляпаться в неприятности», — так объяснил другу причину своей необычной просьбы. Да Стас и не стал бы задавать много вопросов, если нужно и попросит Рома — нет проблем.       С Сашей познакомились легко. Сошлись характерами и нашли общие интересы буквально за пару дней. А дальше просто созванивались и разговаривали ни о чём, иногда затрагивая и темы друзей. Вот так и выяснил Рома, что Лекс, лучший друг Ярослава, полностью поддерживает и одобряет дружбу и увлечение Славкой. Миром. Его Миром! А то, что Саша оказался гомофобом, сыграло только на руку. Информация лилась как из рога изобилия.       «Ты знаешь, твой дружок, кажется, сходит с правильной дорожки. Один очень нехороший парень, ты его должен знать, некто Кристиан, злой, как чёрт, из-за того, что в районе развелись пидоры. Предупреди, чтоб завязывал. А лучше пусть замутит с девочкой, и желательно с Настей, она давно по нему сохнет. Тебе спокойнее, ему безопасно, девочке радость — все останутся довольны. Я тебе по дружбе советую».       Саша понял, что лучше последовать совету, тем более ему самому вся эта бодяга с малым ох как не нравилась. А уж про этого отморозка наслышан достаточно, чтобы иметь представление, что он может сделать в пылу гнева.       Свою часть работы Саша выполнил. И даже остался доволен. Но ненадолго. Придурок Алексеев словно с ума сошёл, всё ниже падая в глазах друга.       «Завтра Лекс с Яром собираются погонять на Скай Картинге. Меня звали. Но особого желания идти с ними что-то нет».       Саша не придал значения этому разговору и вопросу о том, чем друзья обычно занимаются по выходным. Это уже много позже, когда узнал, что Яр повторно сидит на больничном с переломом, что случился в выходной, вспомнил разговор с новым приятелем, но тут же отмёл, как простое совпадение. А зря.       Через два месяца отношения троицы улучшились. Яр снова стал тем самым другом, с которым болтали о разном, курили на переменках, даже несколько раз зависали то у одного, то у другого за играми или просмотром боевиков. Со Стасом, странным образом, тоже сдружились, даже несколько раз гуляли с Ритой и её подружкой.       Но однажды, став невольным свидетелем разговора между Яриком и Лексом, который, как понял Саша, шёл о том самом мелком, испарившемся после скандала, вспомнил, что Стас очень интересовался именно им и просил рассказать, если будет какая-то инфа.       «Яр сказал, что поедет обязательно поговорить с ним о чём-то там серьёзном. Они, правда, прекратили разговор, заметив меня, но я чётко слышал, что он собирается в Луговое».       После того, как Ярика нашли избитым, с двойным переломом ещё не совсем восстановленной ноги, Саша тут же встретился со Стасом.       «Лучше не лезь в это. Это личные разборки. Ты же не хочешь оказаться на его месте?»       Нет, Саша не пылал огромным желанием быть избитым накануне ЕГЭ, тем более, в перспективе его ждал юридический вуз. Со Стасом контактировать прекратил. Вернее, с ним перестали созваниваться и общаться. Но когда однажды родители попросили сходить с ними в полицию для дачи каких-то показаний, Саша понял, что влип. Номер Стаса был заблокирован. Где его искать, Саша не знал, как и вообще ничего не знал об этом парне.       — Тебя тоже вызвали?       Лекс внимательно следил за приятелем и его реакцией. Глаза Саши заметно забегали, дыхание сбилось.       — А что, собственно, случилось. Это из-за Ярика? Ещё не нашли тех, кто его избил?       — Нет. Но скоро найдут. Ты ничего не знаешь? Может быть, есть догадки? Помнишь, ты предупреждал Яра, чтоб держался подальше от малого? Что есть отморозки… Как ты думаешь, это мог быть Кристиан?       Саша покачал головой.       — Понятия не имею, — развернулся и ушёл.       — А я вот так не думаю. Эх, Саня…

***

      Как только погода наладилась и дорожки подсохли, велосипедные вылазки возобновились с новой силой. Молодёжь жаждала поездок, полётов, встреч и зрелищных показательных выступлений «старожилов».       Рома радовался каждой встрече с Миром. Интересовался самочувствием, учёбой, друзьями в новой школе, коих малой так и не завёл и что очень радовало старшего. Прикосновений и обнимашек на прощание стало всё больше. Мир заметил, что Рома подольше старался задержать его в своих руках, но это же нормально? Просто друг знает его маленький секрет, нормально к этому относится и вообще — он же почти брат!       А «почти брат» готовился признаться в своих чувствах и искал подходящий момент. Момент хотел приурочить к Первомаю. Хорошая дата. Тёплая и праздничная. Запоминающаяся. Но, видимо, не судьба. Буквально накануне своего признания Рома получил сообщение от Стаса, что Яр собирается к малому для «поговорить».       Тормоза были сорваны.       Утихшее за несколько месяцев состояние снова взорвалось, даже с ещё большей степенью жёсткости.       Обзвонив нескольких старых друзей-должников, Рома и сам не выдержал и поехал туда, где должны были «наказать» Ярослава. С признанием пришлось повременить…

***

      Ярослав крепко держал в своих объятиях малого, боясь хоть на немного ослабить хватку. Целоваться они уже устали. Губы припухли и горели от почти часового поцелуйного марафона. Теперь они просто лежали. Молча. Мир водрузил на грудь Ярика голову, рукой обнимая за плечо. Ногой обвил нижнюю часть тела, чувствуя, как приятно саднит в паху. Да, сейчас у них было по-другому. Не как в первый раз — каждый себе. Сегодня друг другу. И это было классно.       — Когда снимут гипс?       — Сказали, через неделю. Мир, прости, я ещё мало чего знаю, чё нужно делать… Вернее, знаю, но… Вот снимут гипс, тогда…       — И что тогда? — малой приподнялся на локте, заглядывая в лицо и лукаво улыбаясь. — Тогда… — растянул слова и прищурился, мечтательно закатывая глаза.       Взгляд Кутепова обвёл стены, потолок и вернулся на диван.       — Яр, твой телефон мигает.       Если бы телефоны могли говорить или ругаться, этот бы высказал двум парням всё, что он про них думает. Почти сотня непринятых от мамы и отца, а также несколько десятков орущих сообщений.       — Славочка! Слава богу ты ответил. Мы с папой уже всё передумали и собрались обзванивать больницы и… Ярослав! — голос мамы с нежного и ласкового вдруг стал громким и невозмутимым. — Это называется на пять минут за сигаретами выйду? Ты представляешь, что я тут уже похоронила тебя. После того, что случилось, ты вдруг пропадаешь?.. Сынок, — снова ласково закончила Альбина и всхлипнула.       — Мам. Мамуль, прости. Я забыл позвонить и предупредить, что задержусь. Мам, ну прости… Не плачь, всё в порядке. Я у… Я у Мира, помнишь его? Он вернулся.       — Я очень рада. Бери своего Мирочку и бегом домой. Как раз будет кому помочь Мотьку спасти.       — Что с Мотей? Он в порядке? Что с ним случилось? Мама?       Слушая весь этот разговор, Мир сначала улыбался, а когда услышал про какого-то Мотю, да ещё и беспокойство Яра было таким серьёзным, Кутепову стало немножко больно. Немножко ревностно…       — А кто это — Мотя?       — Пошли, увидишь, — заулыбался Ярик, дослушав мать и засунув телефон в карман. — Вы должны познакомиться.       — Чего? — отодвинулся Мир и надул и без того пухлые губы.       — Да ты, в принципе, уже с ним знаком. Пошли скорее.       Идти на костылях скорее не получилось. Яр бурчал всю дорогу, обзывая разными-некрасивыми словами неизвестных, виновных в том, что нога в гипсе и ходить с этими «граблями» он так и не научился. Мир в сторонку улыбался и хихикал, периодически предлагая помощь, в которой больной не нуждался.       Альбина стояла возле подъезда, поглядывая на абрикос, растущий как раз под окном их квартиры. Почти с самой верхушки слышалось жалобное мяуканье.       — Здравствуй, солнышко. Похорошел, — Альбина улыбнулась Миру, а затем указала на дерево. — По деревьям умеешь лазить? Мотьку нашего спасёшь?       Операция по спасению беглеца прошла успешно. Ещё не оторвав от дерева котёнка, Мир узнал в нём того самого белолапого малыша, ставшего втрое больше, но такого же милого и пушистого.       — Так это ты его забрал? — Мир сидел на кровати, поглаживая успокоившегося на коленях старого знакомого пушистика. — Ты ж говорил, что мама ни в жисть не позволит взять домой.       — Уговорил. Даже ультиматум выдвинул. Ещё и договор по уходу подписал. Правда, потом получилось, что и не я вовсе его хозяин. Мама категорически отказалась отдавать мне Мотьку. Сказала, что усыновляет его. — Яр обнял Мирослава и заговорщицки шепнул в самое ухо, касаясь губами: — Но с сегодняшнего дня мы перепишем договор. Теперь Мотька наш — мой и твой. Ты же его спас.       Мир уронил голову на грудь, полыхая обеими щеками. Дверь в комнату хоть и была прикрыта, но за ней находилась мама, которая могла в любую минуту зайти.       — Что?       — Я домой. Надо маме позвонить. И ещё одному человеку. Рассказать о том, что сегодня случилось.       — Мне тоже нужно Лексу отзвониться, он будет приятно удивлён. Но сначала давай пожрём, мама всё равно тебя без ужина не выпустит.

***

      К тому моменту, когда Слава закончил рассказывать о событиях минувшего дня, Роман был не просто на взводе. В нём кипели страсти и жажда сделать с обоими парнями то, чего не делали каратели в застенках гестаповских камер пыток. С трудом сдерживаясь, ему удалось выдавить из себя «Я рад, что с тобой всё в порядке» и пожелать спокойной ночи. Для самого Ромы эта ночь была бессонной и мучительно долгой. Передумав тысячи вариантов, как действовать дальше и что делать, он так и не пришёл к какому-либо решению.       «Что ж ты наделал, малыш?»       Под утро, после терзаний и метаний, у Ромы появилось несколько идей, которые уже с самого утра он решил воплотить в жизнь.       — Крис? Привет. Прости, что так рано. Я…       — Прости, но это не Кристиан. Это его мама.       — Извините. Могу я с ним поговорить? — Голос родительницы криминального знакомого был тихим и слабым, каким-то не живым. — Что-то случилось?       — Здесь написано «Ромчик», тебя зовут Рома? Вы с Кристи друзья?       — Да мы не то чтобы друзья, так, скорее, знакомые, — осторожность как-то запоздала, поэтому Рома насторожился.       — Кристиан в тюремной больнице. Меня попросили всех ему звонивших направлять к следователю, чтобы помочь следствию. Рома, ты можешь подойти в районное отделение сегодня… ммм… часам к трём?       Молоточки беспокойства застучали в виски, предупреждая об опасности. Сделав над собой усилие, Роман глубоко вдохнул и ответил как можно спокойнее:       — Я даже не знаю… Постараюсь освободиться. Всего доброго.       Услышав прощальные слова, Роман сбросил вызов и молниеносным движением распечатал мобилу, вытаскивая сим-карту.       — Бляяя… Что же делать?       В идеале нужно было просто поехать подальше от дома и утопить сам телефон, но купить другой у Ромки не было возможности. Родители обязательно спросят, что случилось с недавно купленным. Да и жалко, крутой гаджет стоит немалых деньжищ. Ещё несколько минут поразмышляв, засунул симку назад и, выпив двойную порцию крепкого кофе, отправился в лицей. Учёбу никто не отменял, а в армию идти не хотелось. По крайней мере, в этом году.       — Стас, привет.       — Даров, — голос друга был не то сонным, не то недовольным.       — Есть дело. Ты не мог бы снова связаться с Саней? Помнишь, друг того самого Ярослава. Ну, там, забить стрелку, завязать разговор… Мне нужна твоя помощь.       Рома насторожился, потому что на том конце провода повисла тишина.       — Ром, прости, но я больше в эти игры не играю. Тут такое дело… — снова пауза или нежелание о чём-то говорить. — Крис загремел, меня вчера вызывали в полицию. Было много вопросов. Спрашивали, с кем он ещё дружил. Я сказал, что не знаю, поэтому, если тебя вызовут, имей в виду.       Ещё один пункт из плана летел ко всем чертям. Настроение стремительно катилось по наклонной. Резко остановившись прямо посреди пешеходного перехода, Рома поднял голову вверх и заорал, словно загнанный зверь. Несколько человек шарахнулись в стороны от неадекватного парнишки. Поменяв траекторию движения, побежал в совершенно противоположную лицею сторону. Бежал, не разбирая дороги и сшибая шарахающихся прохожих. Один молодой мужчина, который попытался увернуться от разъярённого парня, таки попал под его плечо и успел сделать подсечку, тут же оседлав сверху упавшего навзничь.       — Тебя не учили родители, что некрасиво сбивать с ног мирных прохожих?       — На хер пошёл!       Колени и ладони саднило и пекло. Боль была, но Рома её не чувствовал. Болело где-то внутри, за диафрагмой, там просто разрывалось от боли. Глаза застилали слёзы, дыхание сбилось.       — Это я всегда успею. Хм… — мужчина начал рассматривать лицо со свежей царапиной в полщеки. — На твой, что ли? — незнакомец улыбнулся, и Рома понял, что он не такой уж и мужчина, а парень, лет на семь-восемь старше него самого.       — Слезь уже, больно, — прошипел, кривясь от боли.       — Пошли. У меня тут аптечка в машине недалеко, — помог подняться и придержал, когда заметил, что упавший сильно хромает и терпит сильную боль. — Убегал от кого? Или просто бегом занимаешься?       — Убегал. — Помощь пришлось принять, причём не просто следовать к машине, а нагло опираться на подставленную руку. — От себя.       — От себя, малой, не убежишь!       Рома резко вскинул голову и зыркнул в серые улыбающиеся глаза. Его никто не называл «малым». Никогда. Да и не чувствовал Ромка себя никогда ребёнком. Он всегда был взрослым. Для всех. И для себя. И теперь какой-то смазливый чувак, пусть и старше него, сам того не понимая, оскорбил его внутреннее эго. Но ведь он же прав? От себя действительно не убежишь.       — Звать тебя как, горе-бегун?       Рому усадили на заднее сиденье почти новенькой Мазды, и только теперь он смог нормально разглядеть своего палача и спасителя в одном флаконе. Невысокий, с ладной фигурой, без выпирающих частей тела в виде животика или бицепсов, с русыми, коротко стриженными волосами и, как уже заметил Рома, красивыми серыми глазами, особенно ярко выраженными, когда улыбался.       — Роман, — протянул руку.       — Милослав. Можно просто Слава.       Челюсть у Ромы не просто отвисла. Весь он подался немного вперёд, да так и замер с немым и нечитаемым выражением лица, застывшего от удивления. Руку не выпускали, вглядываясь и пытаясь понять, что не так и почему этот парень в который раз меняется в лице.       — Ми-ло-слав… — протянул Рома, пробуя на вкус до боли знакомое и в то же время иное имя на своих губах. — Это карма! — закрыл глаза и глубоко вздохнул.       — Может быть… Или судьба, — снова улыбнулся новый знакомый, вытаскивая из аптечки перекись водорода.