***
11 месяцев 1 неделя назад, май США, Нью-Йорк Осознание ударило обухом по голове, как ни странно, заставив действовать. Это была первая и последняя истерика, которую Мия позволила себе на долгие месяцы вперёд. Когда-то она была уверена, что расставание станет равносильно гибели... Но оказалось, она вполне существовала, дышала, жила... И не имела права на иное. Потому что Виви. Потому что, сваяв подобие себя из того, что уцелело, нужно было браться за рассыпавшуюся карточным домиком жизнь. Необходимые документы были оформлены в сверхсжатые сроки: Ван Арт, по всей видимости, торопился убрать с глаз долой неверную супругу вместе с приплодом... А терпение Князя испытывать не стоило. Прочь из страны... Куда? Они с Виктором часто путешествовали (теперь она странно разделяла её Виктора, нежного, чуткого, любящего, и того, что не позволил ей ни слова в своё оправдание). Мия понимала, что культура и менталитет азиатских стран были чужды ей, а в совершенно незнакомое государство с маленьким ребёнком она бы уехать не рискнула... Ближе всего была Европа. А лучше всех из её окружения с Европой знакома Фрэнсис. Вечером они встретились в кафе. Француженка в коротком чёрном платье, обтягивающем идеальные формы, выглядела блестяще. На её фоне Мия в джинсах и простом топе казалась серой мышкой. Фрэнсис заказала по коктейлю: «Когда мы с тобой вот так выбирались? По такому случаю можно. Возражений не принимаю». И, когда заказ принесли, удобнее устроилась на диванчике, закидывая ногу на ногу, и выжидающе взглянула на девушку: — Что за повод? — Я ужасная подруга, да? — Мия поёрзала на стуле. — Что есть, то есть, — мулатка улыбнулась, пробуя содержимое бокала. — Ммм... Это вкусно!.. Брось, Мия! Я всё прекрасно понимаю: дом, работа, маленький ребёнок... Но ты же здесь? Блондинка покачала головой: — Нет, Фрэнс, я всё же ужасная. Потому что повод есть. — Было бы странно слышать от тебя обратное. Что случилось? — Мне нужен совет, — Мия приподняла бокал, покрутила его в руке и поставила обратно. — Какая из европейских стран комфортнее для проживания? — Знакомые на ПМЖ собрались?.. — мулатка осеклась, глядя на притихшую, опустившую глаза подругу. — Эй... Или... — Или, — негромко подтвердила Мия. — Стоп. Что произошло? — Ничего особенного. Мне просто нужно уехать. — Ничего особенного?! — Фрэнсис, я не хочу говорить об этом. — Лаадно, — протянула вампирша. — Это связано... с Ван Артом? — Это касается только нас с Виктором. Не обижайся, не могу... — Мия сглотнула. — Так поможешь? — Вариант с тем, что типа всё наладится, уже не прокатит?.. Нет. Поняла. Тогда... — Фрэнсис придвинулась ближе, — давай думать. Где бы ты смогла довольно быстро освоиться? Где не будет серьёзного языкового барьера? И ещё... За тобой ведь по-прежнему могут следить эти... франкенштейны из Средневековья... — Да. — Тогда... На ум мне приходит только... Франция? — Говоря откровенно, я ждала от тебя большей оригинальности. — Если ты ждала оригинальности... Румыния, Исландия, Сан-Марино... Список можно продолжить, но я думала, у нас чётко заданные критерии отбора? — И? — Суди сама. Во Франции ты бывала не раз. Язык? Многие французы владеют английским, а ты, в свою очередь... — Да, я изучаю. — А в плане безопасности, уверена: Совет Князей сейчас глаз с неё не спускает. — Фрэнс, ты гений! Почему я сама не подумала об этом... Вампирша криво усмехнулась: — Если я права... А я права. Тебе сейчас совсем не до того. И ещё... Квартиру в Бордо я так и не продала. Не придётся тратиться на жильё... — Есть один момент... Скорее всего, я полечу не одна. — Ясное дело. С Виви... Он же отдал тебе ребёнка? Мия кивнула: — Я не о Виви. Мы не обсуждали ещё... Но, возможно, Мартин... — Твой шофёр?! — Друг, Фрэнсис. — Ничего не понимаю. Впрочем, в случае с тобой это моё обычное состояние... Бери, кого хочешь. Когда определишься со сроками, возьму несколько дней за свой счёт на работе, помогу устроиться, покажу город... — Фрэнсис... — девушка, казалось, не находила слов, — спасибо! Ты... Я знала, что могу положиться на тебя. — Я просто соскучилась по Франции, — залпом допила коктейль вампирша. Провожая взглядом такси Мии, Фрэнсис понимала всё яснее, что ей нужно поговорить с Князем. По крайней мере, попытаться. Но ни этой ночью, ни следующей Ван Арта в «Новой жизни» она не застала... Исполняющая княжеские обязанности София «ничем помочь ей не могла». Ехать к Князю домой француженка не решилась.***
Настоящее время Франция, небо над Парижем Мию разбудило деликатное касание до её плеча. Молоденькая стюардесса, мило улыбаясь, попросила её пристегнуть ремни безопасности: самолёт шёл на снижение и входил в зону турбулентности... Оказалось, предупреждения пилотов Мия спокойно проспала. Девушка, сохраняя самообладание, справилась с ремнями. Её сосед рядом заметно нервничал: — Je déteste les avions!¹ — то и дело повторял он. Ощутимо тряхнуло. У соседа кофе выплеснулся из стаканчика. Затем ещё... И снова... Мия почувствовала, как натянулись ремни, удерживающие от падения... Раньше, когда они попадали в подобный переплёт, её руку всегда сжимала его прохладная ладонь, давая ясное понимание надёжности, уверенности в том, что всё завершится благополучно... Сейчас... Трясло так, что слышно было, как звенят, перекатываясь и ударяясь друг о друга, тележки, на которых стюардессы развозили напитки для пассажиров. С верхних полок полетел багаж, задевая кого-то, всюду слышались испуганные возгласы и крики. Ремни нещадно впивались в кожу. Соседа тошнило и рвало в бумажный пакет... Мия отчаянно вцепилась ногтями в подлокотник, зажмурившись и глубоко вдыхая. Вдох-выдох, вдох-выдох (опуская и поднимая плечи, сосредоточившись...), вдох... Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Самолёт в последний раз качнуло, затем он выровнялся и плавно продолжил снижение. Пассажирам бизнес-класса приносились извинения за доставленные неудобства и объявлялось о готовности к посадке... Кто-то приводил в порядок себя, кто-то – свой багаж... В этой суматохе никто не заметил мужчину в чёрном костюме, чьи ремни безопасности давно были отстёгнуты... Он казался поразительно спокойным... Если бы не полный тревоги взгляд, устремлённый в одну точку.***
Настоящее время Франция, Париж Чёрный роскошный автомобиль мчал по улицам тающего в апрельских сумерках Парижа. Водитель уверенно вёл машину по чужому городу, не сверяясь с навигатором. Девушка, сидевшая на заднем сидении, старалась на него не смотреть. Она немного приоткрыла своё окно, надеясь, что прохладный вечерний воздух позволит ей быстрее прийти в себя. Хотя с другой стороны, произошедшее в самолёте сейчас полностью оправдывало её состояние... Девушка, прикрыв веки, помассировала пальцами виски (не замечая быстрого взгляда в зеркало заднего вида, реагирующего на её движение)... Это сон. Сюрреалистичный кошмар. Произошедшее накануне, ночь, этот безумный перелёт, он, Париж... Сознание просто отказывалось воспринимать. И она не сопротивлялась, благодарная даже такой ненадёжной защите... Они приближались к центру, улицы становились всё уже и оживлённее. Обыденная суета большого туристического города, притягательная своей поверхностной бестолковостью, шумным, легкомысленным весельем... Но Мия смотрела со стороны, по другую сторону стекла... На неё, на то, как бесконечные вереницы зданий вдруг расступились, открывая вид на Елисейские поля и сверкающий сотнями тысяч огней главный символ Парижа... Это была самая долгая их отлучка из Штатов за те несколько месяцев, что Ван Арт пребывал в должности Князя. Вновь. Целых пять дней принадлежали им. Необыкновенных дней... и ночей. Дни в роскошном номере отеля с видом на Эйфелеву башню (но пара явно предпочитала ему другое)... Токсикоз и риски первого триместра канули в прошлое, и теперь, словно спеша наверстать упущенное, они тонули в нежности, страсти, жадно слушая потребности тел, утоляя жажду плоти... Наслаждение, которое вампир дарил своей избраннице, было поистине тысячеликим: от голодного, испепеляющего до тягуче, болезненно неторопливого, доводящего до грани и останавливающегося, замирающего на невозможном пределе, уничтожающего и возносящего в немыслимую высь, бесконечность, сжатую и заточённую в эти торжествующие мгновения... А вечерами они бродили по улицам рождественского Парижа... И Мия, подставляя лицо крупным, сказочно кружащимся хлопьям снега, дышала, дышала... Слепящими глаза или уютно мерцающими, едва трогая плотную темноту, огнями, празднично взбудораженными лицами прохожих, то тут, то там обнимающимися парочками, от которых они сами едва ли отличались, гомоном жизни, царившей вокруг, любовью, Виктором... Окончательно замёрзнув, она затягивала вампира в какую-то сувенирную, антикварную или книжную лавку, или в магазинчики сладостей, или авторских игрушек, откуда они никогда не выходили без очередной очень важной покупки, или в одну из тёплых, уютных, крошечных кофеен, которым можно было простить многое лишь за само их существование... В Лувр они так и не попали: загадочно улыбнувшись, Виктор объяснил, что им ещё представится такая возможность, но сейчас важнее другое... Мия поняла. Конечно, она поняла. Накануне вылета Ван Арт привёл свою супругу в совершенно пустой зал ресторана почти на самом верху Эйфелевой башни. И вечер, разбавленный мерцанием огней Парижа в огромном панорамном окне и подсветкой самой башни, под негромкий аккомпанемент играющих только для них музыкантов, был исполнен магии, сокровенного таинства... И когда он медленно кружил её в танце в абсолютной тишине, в этом волшебном полумраке, неожиданно и непривычно сбиваясь вдруг с ритма под тихое хихиканье («Мой живот делает нас обоих неуклюжими»), совершенно серьёзно напоминал: «Теперь мне приходится слушать сразу два сердца, милая»... И окончательно сводил её с ума, лаская прохладным дыханием нежную кожу за ушком, шепча: — Elle est debout sur mes paupières Et ses cheveux sont dans les miens, Elle a la forme de mes mains, Elle a la couleur de mes yeux, Elle s'engloutit dans mon ombre Comme une pierre sur le ciel. Elle a toujours les yeux ouverts Et ne me laisse pas dormir. Ses rêves en pleine lumière Font s'évaporer les soleils Me font rire, pleurer et rire, Parler sans avoir rien à dire.² — Мы приехали, Мия, — Ван Арт распахнул дверцу. Девушка, вздрогнув, возвращалась в реальность. В мир, где ничего этого никогда не существовало, где она была лживой предательницей, а он – жестоким убийцей. _______________ ¹ Терпеть не могу самолёты (с фр.) ² Поль Элюар «Возлюбленная» Встала она на веках моих, Косы с моими смешав волосами, Форму рук моих приняла, Цвет моих глаз вобрала И растворилась в моей тени, Как брошенный в небо камень. Всегда у неё открыты глаза, Они не дают мне спать. Грезит она среди белого дня, Она заставляет меня смеяться, Смеяться, и плакать, и говорить, Хоть нечего мне сказать.