***
Настоящее время США, Нью-Йорк Виктор выдохнул, опустившись на водительское сидение и закрыв дверцу автомобиля. Всё же не следовало расхаживать полдня под солнечными лучами. Подобная беспечность давала о себе знать ощутимой слабостью в мышцах и некоторой рассредоточенностью: он словно бы никак не мог ухватить ускользающее важное... Впрочем, иного пути не было. Зато теперь не должно остаться ничего, что выдало бы тайну вампирского существования... Артур завершал работу с последним свидетелем... Артур... Разговор с Мией не шёл у Виктора из головы. Он чувствовал её, всю её в родном, так неожиданно прорвавшемся сквозь тысячи миль, обид и ошибок голосе. И он слышал, в первую очередь, не что, а как говорил этот голос... Мия переживала. За него... И это вновь было странно. Тогда она готова была собственноручно обречь его на гибель. А теперь... После всего... После Парижа... У него не было объяснений, хотя обострённым своим чутьём он слышал, что ответ мучительно рядом, где-то на поверхности, но не давался... Ничего. Он выяснит. Поймёт. Её звонок был бесспорным доказательством того, что шанс на это есть. Есть шанс на неё. На жизнь. И чем быстрее Виктор воспользуется им, тем вероятнее успех. Однако это эмоции... Не меньшего внимания заслуживала и информационная составляющая их беседы. Ловушка, засада, Леконт... Откуда ей вообще известно... Впрочем... Он вспомнил бал. Мия могла услышать. Была ли возможность ошибки? Бесспорно. Он вспоминал, какое усталое отчаяние сквозило в тихом голосе... Быть может, излишнее эмоциональное перевозбуждение, игра воображения... Но с той же, если не с большей долей вероятности, это могло быть правдой. И тогда происшествие в «Эвересте» окончательно переставало быть случайностью, и становилось понятно зачем... Его нужно было задержать. Чтобы успеть подготовиться. О том, что сегодня он вылетает в Женеву, знали трое. Ван Арт вздрогнул, прикрыв глаза. Почему-то на ум пришло давнее фолловское: «Бывают такие друзья... Хуже некоторых врагов». И следом же болью в груди отдалось другое, в котором улыбающаяся студентка цитировала ему, двухсотлетнему вампиру, Джонни Деппа (где ты, девочка?). Ни в одном из этих троих он не был готов усомниться. В каждом был уверен, как в себе (как в ней когда-то). Но София ждала в «Новой жизни», а Артур, решив вопрос, должен был заехать за Ноэлем и привезти его в клуб. В голове Ван Арта уже выстроился скелет хитроумной схемы, приводящей к... кому? До самолёта у него оставалось около трёх часов...***
В полёте Мия отключилась. Но сном её поверхностную дремоту, давящую и забивающую муторной мешаниной образов и видений, назвать язык не поворачивался. Причём ничего из этого сознание отчётливо не воспроизводило... Какая-то грязь, чернота, пятна крови, насекомые, кишащие мерзким, шевелящимся живым покровом поверх... Пауки, муравьи... Очнулась она, когда самолёт начал заходить на посадку. Накатила тошнота, заложило уши, в висках заломило... Сейчас девушка чувствовала себя бесконечно вымотанной, измученной и уставшей... Но шасси уже коснулись взлётной полосы. Она вернулась в город, где оставила многое и многих. Но сейчас её не ждал никто. Даже тот, из-за которого она всё потеряла и ради которого вновь оказалась здесь. Не будет радости встречи, счастливых, выхватывающих из толпы чужих, ненужных людей взглядов, объятий, самого ощущения возвращения домой не будет... Потому что здесь у неё больше нет дома. И сейчас она это понимала особенно отчётливо. Дом остался там. Где-то между крошечных пальчиков её двухлетней уже малышки. И ждали её там. И надеялись, что вернётся. И может быть, этой, их, надежды хватит, потому что у Мии не осталось ничего. Кроме бьющейся в пустоте черепной коробки мысли о том, что она должна успеть, и гаденького, подначивающего предчувствия, что всё снова пойдёт не так... И предчувствие её не обмануло...***
Настоящее время Франция, Ивуар Когда Виви проснулась, самолёт Мии уже поднялся в небо. И её вопрос «де мама?» как-то затерялся в той старательной праздничной суете, которую затеяли Мари и Мартин. Конечно, гвоздём программы стал торт с двумя свечками, которые малышка с пятой, наверное, попытки всё же задула. Он оказался настолько вкусным, что даже вампир довольно быстро справился со своей порцией. Виви, которой в обыкновенные дни такое количество сладкого просто не позволялось, довольно урчала и громко причмокивала над тарелкой. «Вот с таким обедом ты бы каждый раз справлялась на ура, да, крошка Ви?» — усмехнулся Линн. Тут же снова вспомнили о маме и оставили ей самый большой и вкусный кусок. Какой день рождения без подарков? Сюрпризом от Мартина оказался ярко-жёлтый трёхколёсный самокат, точная копия того, который так понравился Виви, что на прогулке она ни на шаг не отходила от Софи, обкатывающей новый для неё транспорт. Конечно, вампир прекрасно понимал, что Виви ещё слишком мала, чтобы справиться с ним самостоятельно, но, к его удивлению, малышка сообразила, как приводить самокат в движение, и сейчас заново, уже на колёсах, со скоростью улитки осваивала пространство дома. Впрочем, подарок Мари вызвал восторг неменьший. Оказывается, пока они гуляли по зоопарку, девушка вырезала из ивового прута подобие дудочки. После того как Виви задула свечи, объяснить, как извлекать звуки из маленького инструмента, оказалось сущим пустяком. Дудочка обладала мягким, приятным поначалу тембром, правда, спустя час беспрестанного звукоизвлечения от первых впечатлений не осталось и следа, а Мари кляла себя почём зря за недальновидность (выражения использовались несколько иные). Нужно было срочно спасать ситуацию. И после лёгкого ужина было решено опробовать самокат в боевых условиях. К набережной они не пошли: конечно, у Мари была легенда, но «светить» её лишний раз не представлялось разумным. Так что они довольствовались пустынной дорогой неподалёку от дома. И дорога эта, вероятно, никогда ещё не слышала столько визга, радостной возни, возгласов и свиста, которым Мари сопровождала каждую следующую поездку малышки. Виви накаталась всласть (катал, конечно, Мартин), так, что без возражений позволила и Мари испытать на прочность жёлтое чудо. Линн с Виви на плечах ухахатывался над новоявленным Стражем Сумерек, с блестящими от счастья глазами рассекающим на трёхколёсном самокате. Начало смеркаться, стало ощутимо прохладнее. Виви была одета довольно легко, потому пришлось возвращаться. А после того как малышку утеплили, прогулка продолжилась в палисаднике. Притихшая Виви мирно ковырялась в песке, Мари выстроила цепочку из фигурных куличиков, но малышка, видимо, устала настолько, что даже не спешила их разрушать. Где-то в сумраке слышалось хлопанье крыльев и уханье: вампир выпустил Говарда полетать. — За каким эта хре... птица кружит здесь? Чё ей надо? — не выдержала темнокожая. — Ты можешь просто не обращать на него внимания? Говард давно тебя не трогает. Он не улетит далеко. Потому что домашний, приручённый. Едва ли на воле выживет. — Где вы вообще его откопали? — Вроде бы Мия взяла его из какого-то питомника ещё до обращения... — Угораздило же... Нет бы кошечку, собачку, хомяка... — Это было бы слишком просто, — усмехнулся вампир, — и вообще... Но продолжить свою мысль он не успел. Из сгустившейся темноты широко расставив острые, цепкие когти, белая птица камнем падала, кажется, прямо на Виви. Мари с каким-то диким возгласом бросилась ей наперерез. Только вечер и быстрая реакция Линна спасли от неминуемой расправы белую сову, которая, подхватив с земли пискнувший комок, вновь исчезла во мраке. Мартин прижал к земле вырывающуюся из его рук Мари. Девушку трясло, и даже обыкновенные для неё и в этой ситуации ругательства выходили ломаными и искалеченными: — Да пусти ты, урод клыкастый... Вот же... Похрен... Урою... Всё равно... Там же малая плачет... Ты охренел? — С Виви всё хорошо. Она испугалась, — малышка, отложив лопатку и ведёрко, ревела в голос, не понимая, что произошло, всех этих криков. — Успокойся, тогда отпущу. Говард просто поймал мышь. А ты чего себе надумала? — Я спокойна... Блять, да слезь уже с меня, ты тяжёлый. Вампир медленно отпустил девушку. Она тут же вскочила, принялась отряхивать одежду... Все движения её были нервными и суетливыми... — Мари, — протянул к ней руку Линн и тут же получил крепкий удар в грудь. — Отъе... Отвянь от меня уже... Достал, блять! Виви плакала всё громче. Вампир подошёл к ней, поднял на руки: — Тише, Ви, успокойся, всё хорошо. Перегуляли немного, да? Напугали тебя... Ну всё... Пойдём умоемся, и я немного тебе почитаю. — Ти...тать, — всхлипнула малышка. — Читать. Пойдём, да? — Па...дём... — Говард, плечо! — отрывисто бросил вампир и направился к дому, успокаивающе поглаживая Виви по спинке. Почти у самого крыльца Мартина нагнало хлопанье крыльев, и большая белая сова выученно мягко заняла место на его плече. Спустя примерно полчаса вампир вышел из дома, неся в руках две кружки с дымящимся напитком. Долго искать Мари не пришлось. Девушка сидела не шевелясь на бревне у разожжённого на подготовленном месте костра, и языки пламени отражались в тёмных, неподвижных глазах. Мартин устроился рядом, протягивая ей кружку: — Горячая, аккуратнее. Она молча кивнула, отпила и скривилась: — Чё за дрянь? — Горький, да? Там травы успокаивающие, пей. Девушка сделала ещё несколько глотков, поставила кружку рядом, сцепила руки в замок на коленях. — Ты... Я это... Наорала на тебя... Малую вон напугала... Как она? — Быстро уснула. Утомилась. Я не понял, ты извиняешься сейчас что ли? — Ну типа того... — Мари поскребла ногтями по коленке. — Я ведь реально... — Подумала, что Говард собирался напасть на Виви? Девушка кивнула. — Поделиться не хочешь? Она удивлённо посмотрела на него. — То, как ты реагируешь на птиц... Это ведь фобия какая-то... Страх. — Ни хрена я не боюсь этого крылатого дерьма. Просто не перевариваю. — Просто? Девушка взяла кружку, поднесла к губам, но пить не стала, как будто просто спряталась за ней. — Слышь, я не рассказывала никому... Приятного там мало... Мартин по-прежнему смотрел на неё, она поставила кружку. — Короче, сестрёнка у меня была... Постарше Ви немного... Мне тогда лет восемь или девять было... Я из школы пришла, а её нет нигде... Отец на работе был, мать к соседке упорола... Я всё облазила, звала её, подумала, что мать могла с собой её... ну... забрать... Ни хрена. Не было её там. Я уже всю общину на уши подняла... Каждый угол обшмонали, наверно... — Не нашли? — Нашли, — Мари глубоко вздохнула и опёрлась руками о бревно, опустив голову, — нашли... Искали уже не в деревне, вокруг. Все почти... Мать даже суетилась вроде, причитала всё... Отец с работы вернулся... Кто-то из наших увидел чё-то... А у нас там деревьев нет особо, так... Кусты, трава дохлые... Видно далеко... Пятно вроде чёрное, а когда ближе подошли... Там гниды эти крылатые... Падальщики... Друг на друге... Мы их палками разогнали... А там... А там... — девушка начала как будто задыхаться, она крепко зажмурила глаза, будто стремясь выдавить, уничтожить то, что стояло перед ними. — Мари, — Мартин собирался остановить её, он уже понял. Но девушка подняла руки: — Всё норм... Отец на днях притащил нам разноцветные бусины из дерева, стекла. Я сделала ей ожерелье... И я помню эти бусины. В крови. В земле. Рядом. Потроха и бусины... Ни глаз, ни рта, ни ушей... Они всю её... Понимаешь? Крылатые суки... Чтоб им эти бусины... — она дёрнулась, когда руку будто обожгло холодом: это вампир положил свою ладонь поверх её, чуть сжав... Переборов себя, она не убрала руку... Они просидели так некоторое время, и слов вроде бы не нужно было: Мартин понимал, и Мари чувствовала это... Пока девушка наконец не произнесла: — Я сопли распускать не буду. Не жди. Так что хорош тупо тянуть время... И покажи мне... Ну хотя бы как от захвата того освобождаться... — Какого? — Ну я тогда не смогла врезать тебе... Как сделать так, чтобы смогла? — Сбежать хочешь? — Неа. Но мало ли... — Покажу. И отдыхать. Завтра Мия должна вернуться. — А она куда свалила вообще? — Ты же слышала, в Нью-Йорк. — Не глухая. Ага. Нахрен ей в Нью-Йорк? — К нему. Чтобы он не прилетел сюда. — К отцу Ви? — Да. Мари, я не могу обсуждать чужую личную жизнь. Я выполню твою просьбу, и ложись... Непонятно ещё, как Ви спать будет. У неё день эмоциональный был. А она натура впечатлительная... Всю ночь теперь жару давать может. Мартин ошибся. Виви спала крепко и спокойно. Только на рассвете закричала громко и пронзительно, будто испугавшись чего-то. Она звала маму.***
Настоящее время США, Нью-Йорк Пассажиров поблагодарили за выбор авиакомпании, сопроводив ещё парой дежурных фраз. Присоединили трап. Мия взяла с полки сумку и приготовилась на выход. Но пассажиров не выпускали. Тут и там слышались возгласы, постепенно перерастающие в недовольный гул. Перед ними вновь появилась стюардесса, призвала к спокойствию, пояснив, что все пассажиры должны будут пройти процедуру проверки документов, после чего смогут покинуть салон. В проходе показались двое полицейских. Под рёбрами неприятно заскребло, а к горлу подкатил ком, но девушка встала в очередь, тянущуюся к полицейским и выходу. Медленно, но очередь продвигалась. Повсюду шёпотом обсуждали теории, кого ищут на борту. Возможно, готовился теракт... Тут же вспомнили, что во Франции из тюрьмы недавно сбежал опасный преступник... Когда до Мии оставалось человека три, она смогла разглядеть, что было в руках у полицейского... Её фотография. Девушку прошиб холодный пот. Её ищут. Но зачем? Впрочем, сейчас на выяснение всех обстоятельств времени катастрофически не хватало, а значит... Как только подошла очередь Мии, она спокойно взглянула на полицейского. — Добрый вечер! — произнесла девушка, протянув документы. Младший сержант посмотрел в ориентировку. Девушка перед ним совершенно не соответствовала выданной им фотографии, да и в документах стояло иное имя... Хотя, если бы сержанта попросили назвать его, ответом было бы молчание. Имя просто было другим. Извинившись и пожелав девушке доброго пути, он пропустил её, получив ответную вежливую улыбку... Зал аэропорта кишел полицейскими и людьми в гражданском, которые то и дело останавливали схожих с ней по типажу девушек и просили предъявить документы. Не поднимая глаз, Мия постаралась смешаться с толпой. По спине неприятно бегали мурашки, кожу груди холодил медальон. По счастливой случайности, её так никто не остановил. Сев в первое попавшееся такси, она назвала адрес «Новой жизни». Вечерний час пик миновал, потому ехать пришлось относительно недолго... Несколько раз она набирала его номер, слушая вежливый совет позвонить позднее... Оставалось лишь надеяться, что Виктор будет на месте. И что она не опоздала. Странный шум в ушах не позволял сосредоточиться на главном – что она скажет ему. Ведь тогда он ей не поверил. А бесспорных доказательств почти не было. Лишь её догадки, информация, добытая Максом и Мартином, которую, и она отдавала себе в этом отчёт, интерпретировать можно было по-разному. Ладно, она что-нибудь придумает по ходу... «Гений импровизации!» — ехидно прокомментировал внутренний голос. Может, и не гений. Но других вариантов не было. Когда автомобиль остановился, Мия уже спокойно рассчиталась с водителем. Отступать было некуда. И некогда. Быстрым шагом она нырнула в знакомый проулок, добралась до одного из исторических зданий. У заветной двери путь ей преградил смутно знакомый вампир в тёмных очках: — Мисс, верно, заблудилась? — Нет. Князь у себя? Если охранник и удивился, то виду не подал: — Едва ли Князь ведёт дела со смертными. Мия вглядывалась в его лицо... — Бэзил? Вампир приподнял очки... Вот теперь лицо его выражало крайнюю степень изумления: — Мия? Миссис Ван Арт? Это вы? — Она самая, Бэзил. Неужто настолько изменилась? — Вы... изменились... — Так ты не ответил на мой вопрос. Виктор у себя? — Да. В кабинете. Но... Простите, вы одеты... — Совершенно неподобающим образом. Я в курсе, Бэзил. Но допкомплекта у меня нет. Я не собираюсь задерживаться в зале, мне нужно поговорить с мужем. У него телефон не отвечает. В случае чего можешь сказать, что я тебя загипнотизировала. А то ведь и впрямь придётся... Вампир сделал шаг в сторону: — Проходите. — Благодарю. Как только девушка скрылась за дверью, охранник достал телефон... В зале «Новой жизни» Мия отметила несколько знакомых лиц, впрочем, за своё инкогнито она могла быть спокойна. Никто из них не заподозрил бы в этой неприметной, невесть каким образом оказавшейся здесь девчонке, облачённой в узкие синие джинсы и кожаную курточку, блестящую супругу Князя Нового Света. Пробравшись к лифту, девушка поднялась на нужный этаж. Удары сердца гулко отдавались в виски. Не стуча, она повернула ручку, входя в кабинет. Если и велась какая-то беседа, она остановилась и замерла на полуслове. Лишь чей-то телефон настойчиво гудел, требуя внимания, которое сейчас всецело принадлежало ей. — Акт второй. Те же и Мия. Немая сцена, — криво улыбнулась девушка и, бросив сумку у входа, подошла к столу...