***
И в дом, а потом и в гостиную они так и вошли втроём. Верхний свет был включён, но, несмотря на это, дом казался мрачным, нежилым. С тех пор, как Линн здесь был в последний раз, ничего не изменилось. Мартин неосознанно бросил взгляд на противоположную стену... Штукатурка и краска на ней были идеально ровными, как будто и не случилось здесь год назад... как будто не крошило стену вдавленное в неё тело... Ассаль хранила молчание, хотя было очевидно, что давалось ей это ой как нелегко. Ван Арт стоял у камина и, приоткрыв дверцу, ворошил кочергой дотлевающие угли. Говард, ухнув, поднялся с плеча Мартина и занял спинку одного из когда-то облюбованных им кресел... Виви тоже отпустила руки своих провожатых и, медленно обходя расставленную мебель, оглядывала просторное помещение. Едва ли она помнила, но... Она вновь приближалась к нему. Виктор прикрыл дверцу, убрал кочергу, пряча её за прозрачным защитным экраном. — Папа, — маленькая ручка сжалась в кулачок, — ссс, ай? — Да, — вампир прикусил губу: она всё же помнила, — горячо, Вивиан.***
1 год 1 неделя назад, апрель США, Нью-Йорк Это произошло за три дня до её первого дня рождения. Дела задержали Князя в «Новой жизни». Мия была охвачена предпраздничной суетой: оставались сущие мелочи, но ей хотелось, чтобы первый день рождения дочери прошёл безупречно. Почти весь день Вивиан провела с Полой. Домой супруги возвратились почти одновременно. Мия, сбросив наконец казавшиеся раньше удобными туфли, прошла в гостиную и просто рухнула на диван. — Устала, — констатировал появившийся следом за ней Виктор. — Ужасно, — вздохнула она, — ноги гудят... Впрочем, поделом. Дались мне эти туфли... Сумерки ласковым бархатом уже окутывали непривычно тихий дом. Вампир молча разжёг камин. — Вик, ты что, — Мия с непониманием посмотрела на мужа, — скоро же Виви... — Они вернутся примерно через час. С учётом вечерних пробок. — Вот какая необходимость была в том, чтобы вывозить Виви в парк! — Сегодня чудесная погода, милая. Завтра похолодает. Пола хотела, чтобы Вивиан побольше погуляла. А делать это в парке гораздо интереснее, чем в лесу или на заднем дворе. Их уже везут обратно. Нет никаких причин ни для волнения, ни для недовольства. Он подошёл к дивану, присел у неё в ногах, бережно подхватив изящные маленькие ступни, переложил к себе на колени. Ласкающие прохладой даже через тонкий капрон прикосновения были настолько приятны истерзанной за день неудобной обувью коже ног, стянутым, натруженным мышцам, что девушка прикрыла глаза от наслаждения... — Ты прав. Конечно, прав, Вик... И как ты меня терпишь? — Вынужден, — серьёзно ответил тот. Не открывая глаз, Мия ухмыльнулась: ей давно уже была знакома эта игра, превращённая ими в некий род невинного флирта... Или не совсем невинного. Его пальцы, ловко и незаметно пропутешествовали вверх, приподняв край строгой юбки, поддев ажурную резинку чулка... Лёгкая дрожь послужила безусловным ответом на весьма откровенный жест. — Значит, вынужден, — мурлыкнула она. — Определённо, — только Мия смогла бы различить в почти не изменившемся тоне его голоса тягучие акценты пробуждающегося желания. Чулок медленно соскальзывал вниз, увлекаемый деликатными, лёгкими касаниями, обнажая молочной белизны кожу, постепенно освобождая её, как драгоценное подношение, для обжигающе прохладных губ. — Определённо, — повторил вампир между становящимися всё более жадными поцелуями, вновь и вновь возвращаясь к розовеющей под его губами непреодолимо влекущей плоти, поднимаясь выше, на зов её запаха, — иначе как объяснить то, что ты делаешь со мной... Полуобнажённая, забывшаяся в страсти девушка уже совершенно отдалась, подчинилась ритму его движений внутри себя. Она не двигалась, плотно обхватив ногами узкие мужские бёдра, судорожно цепляясь, как за последний оплот, за сильные, угловатые плечи, растворяясь в его плавящем желании, исполненном обожания взгляде... — Милая моя, — прошептал вампир, и властные руки под так и не снятой юбкой одним движением впечатали податливое, гибкое тело в другое, иное по природе своей, силе, страсти, ощущениям, неравное, но истинно необходимое, как воздух, её воздух, её всё. И эта внезапная, предельная близость заполнила её существо, болезненно-остро приблизив к самому краю... Её сбившееся дыхание, расширившиеся зрачки, затянувшие в омут родниковую чистоту радужки, вдруг странно онемевшее тело послужили ему бесспорным знаком, подкреплённым мучительно-сладостным: — О, Вик!.. Он повторил движение. И снова, прикусив кожу на шее, где точно под его губами билась, пульсировала эхом сердца беззащитная, тонкая венка... И наконец позволил себе освобождение в побеждённое экстазом, содрогающееся и затихающее её (всегда его!) тело... Яркий свет фар, прорезавший сквозь панорамное окно плотный сумрак гостиной, выбросил их в реальность... — О чёрт!.. — одной рукой застёгивая лифчик, другой Мия тщетно пыталась нащупать нижнюю часть бельевого комплекта... — Чуть меньше экспрессии, родная, — улыбаясь краешком губ, Ван Арт, застёгнутый уже на все пуговицы, невозмутимо протягивал ей клочок чёрного кружева. Фыркнув, она пробормотала: — Твоему умению быстро одеваться в экстремальных ситуациях позавидовали бы и «морские котики». Всё тот же богатый опыт? Предпочтя загадочно промолчать, вампир скрылся в глубине дома. Разобравшись с нижним бельём и рассудив, что снять быстрее, чем надеть, девушка стянула оставшийся на ноге чулок, скомкав и упрятав его вместе с обнаруженным на кресле собратом под диван, как истинная аккуратная девочка. Пока она надевала топ и пыталась привести в порядок растрепавшиеся волосы, вампир вернулся со стаканом воды. Открыв дверцу камина, он расшевелил кочергой тлеющие угольки и выплеснул на них воду. Затем подошёл к нервно забирающей волосы в хвост Мие, взял в руки её лицо, нежно очертил большими пальцами скулы: — Ну же, милая, согласись... Ведь это забавно. — Ещё бы. Как подростки, застуканные родителями. Только наоборот. У порога послышались шаги, щелчок поворачивающегося в замочной скважине ключа... — О, мистер и миссис Ван Арт... — появившаяся на пороге с малышкой на руках Пола выглядела удивлённой, — вы уже дома? Просто свет не горел, и я... Виви, мгновенно оценившая ситуацию, тут же сползла с рук няни, устремляясь на пока ещё неуверенно держащихся ножках к застывшим в дверном проёме с выученно вежливыми лицами родителям. — Мапапа! — счастливо произнесла она, утыкаясь лбом в колени Виктору и Мие и, избежав ответных объятий, проскользнула в гостиную... — Вы можете быть свободны, Пола. Благодарю, — вампир кивнул растерянной девушке. — А... Хорошо... — Спасибо, Пола. Доброй ночи! — попрощалась Мия. Как только дверь за няней закрылась, они поспешили в гостиную... Виви стояла у незапертой дверцы камина и протягивала ручку к призывно мерцающему красным угольку... Виктор метнулся к ней неуловимой тенью. Не успел. Тишину вечера разорвал пронзительный детский плач.***
Настоящее время США, Нью-Йорк Виктор присел на корточки перед дочкой. — Покажи мне ручку, Вивиан. Малышка доверчиво вложила крохотную ладошку в руку вампира, нисколько не испугавшись разницы температур их кожи. Не успев удивиться этому обстоятельству, Ван Арт нашёл ответ: Линн, к которому была так привязана его дочь... Перевернув детскую ладошку, Ван Арт без труда разглядел на ней небольшое розовое пятнышко, осторожно, будто боясь невольно причинить боль, провёл по нему кончиком пальца, снова, в который раз, безмолвно прося прощения... — Падём пасатеть, — цепкие маленькие пальчики, удерживая прохладную руку, потянули за собой. Кроме бонсаев, ничего интересного в гостиной не обнаружилось. Зато карликовые деревья удостоились самого пристального внимания маленького человечка. — Титотьки, касиивые, — ласково приговаривала малышка, гладя живые веточки. Затем Виви остановилась у лестницы, указывая пальчиком наверх: — Там! — Располагайтесь, — бросил через плечо Ван Арт застывшим на месте нежеланным гостям и повёл дочку на второй этаж. Только чёрная фигура скрылась из глаз, Линн опустился в одно из кресел. Ассаль же прошлась по гостиной, повторяя путь Вивиан. На лице её явственно отражалось удивление, граничащее с разочарованием. — Ожидала чего-то иного? — усмехнувшись, спросил Мартин. — Типа того. Князь же, тут вам не здесь... А тут чё-то как-то... — Да, что-что, а удивлять Ван Арт умеет... Меня вот тоже... удивил в своё время... — Слушай, а это чё такое? — девушка добралась до каминной полки и обратила внимание на старинную фотографию, взяла её в руки. — Франсуа и Жаклин Ван Арт... Сгодь... Так это... — Родители Виктора, — раздался голос за её плечом. От неожиданности Ассаль разжала пальцы, и стеклянная рамка фотографии неминуемо разлетелась бы на добрую сотню осколков, если бы почти у самого пола её не перехватили. Артур аккуратно вернул вещь на место. — Сколько же ему?.. — девушка выглядела совершенно потрясённой. — Виктор довольно молод для вампира. Ему нет и двухсот, — ответил Артур, лишив тем самым Ассаль дара речи. — А вас не учили, мисс, что в чужом доме следует вести себя более осмотрительно? — Неа. А тебе не говорили, что, вот так подобравшись с тыла, можно и по фейсу словить? — дар речи пробудился снова вместе с раздражением, которое вызывал у неё этот рыжий. И тут они услышали на втором этаже звон битого стекла, какой-то шум... Линн моментально вскочил с дивана, но рука Артура вернула его обратно. — Не спеши, Мартин, дай им самим разобраться. Ты же знаешь: Виктор никогда не причинит ей вреда. Линн неуверенно кивнул в ответ. Спустя ещё пару минут раздался звонок. Артур принял вызов. Выслушав говорящего, положил трубку и обратился к Линну: — Он просит тебя подняться.***
Когда Виктор распахнул дверь в детскую, Виви с тихим «ой» замерла на пороге, но уже в следующий миг бросилась к стене с лесом. — Папа, мати, то там? А там? — она тыкала пальчиком во вновь и вновь обнаруживаемых ею лесных обитателей. Каждое такое обращение отдавалось в груди вампира болезненным уколом, следом за которым разливалось удивительное тепло – «папа»... — Это сказочный лес, милая. И здесь живут необычные звери. Ты сможешь назвать их так, как сама захочешь. — А де зайка? А иситька? А белотька? А де вок?.. — Волк есть. Посмотри туда, Вивиан, — Виктор указал на ожидающего в углу Барни. Радостно взвизгнув, малышка устремилась к нему. — Воок, башой, воок, — уронив Барни, она принялась тискать безропотного плюшевого зверя. В кармане Виктора загудел телефон. — Да, отец. Что с Мией? — приглушённо заговорил он, отворачиваясь от дочки. — Без изменений. Я звоню узнать, как прошла ваша встреча. С дочерью. — Мы знакомимся. Всё произошло несколько иначе, нежели я себе представлял. — Важно, что произошло. И даже если оно не отвечает твоим представлениям, это не обязательно плохо, Виктор. — Конечно, о... Вдруг он услышал звук падающего предмета, разбивающегося вдребезги. Вампир среагировал моментально. Не успевшая ничего понять Вивиан вмиг оказалась у него на руках, а на полу лежала сломанная музыкальная шкатулка, и вокруг – осколки фарфоровой фигурки. — Фак, — тихо произнесла малышка. — Это плохое слово, Вивиан, — вампир перенёс дочку в кроватку, внимательно оглядывая, не поранилась ли она. — Побудь здесь, я всё уберу. Пока Виктор собирал осколки, Виви стянула с себя штанишки и носочки, забралась под одеяло. Подушка вслед за одеждой полетела на пол. — Ты хочешь спать, милая? — подошёл к кроватке вампир. — Не атю, — упрямо заявила малышка и зевнула. — Закрывай глазки, я расскажу тебе сказку. — Неть, Матин. Де Матин? Ван Арт, стиснув зубы, провёл рукой по чёрным растрёпанным волосикам. Достал телефон. Когда встревоженный Мартин через минуту показался в дверях, Ван Арт выключал верхний свет, оставив мягко рассеивающий по стенам и потолку сказочные звёзды ночник. — Расскажи ей сказку, Линн, — бросил он и вышел из комнаты.***
Когда Виктор спустился в гостиную, напряжение между сидевшими друг напротив друга Артуром и Ассаль ощущалось физически. — Где Мартин? — встретил его вопрос темнокожей. Ван Арт поморщился: фигура бывшего водителя становилась неприлично популярной в этом доме. — Укладывает Вивиан. Скоро спустится. Вы можете подождать его здесь, а... — Посижу в машине. Счастливо оставаться, — Ассаль, не дожидаясь ответа, поднялась с кресла и вышла из комнаты. — Присмотри за ней, Артур, — негромко произнес Князь. — Не было печали... — выходя, пробормотал рыжеволосый. Виктор остался наедине с вновь охватившими его странными сомнениями. Опустившись в кресло, он почувствовал запах того, о котором жаждал бы забыть мгновенно и навсегда. Линн. Этот мальчишка... Что с ним не так? Ван Арт в полной мере ощутил его волнение за Мию, и это было объяснимо, если... Нет, необъяснимо. Его действия, недопустимо прямой взгляд для того, кто... поведение здесь, в этом доме... Если бы не Линн, Вивиан вообще не узнала бы его. Если бы не Линн, ничего этого бы не случилось... Этого жалкого вампиришки становилось слишком много, как и вопросов, роящихся вокруг него. Вопросов, с которыми предстояло разобраться. На лестнице послышались шаги. Возможно, прямо сейчас. Один на один. Но первый вопрос задал не он. — Где Ассаль? — Кто? — Мари. Она не Мари. — Девушка решила подождать в машине. — Не пришлась ко двору... Она гораздо большее, чем может показаться на первый взгляд. А возможно, и вообще другое. — Вивиан... — Ви заснула. Но может часто просыпаться и плакать: очень много впечатлений за один день... Там, — Линн кивнул в сторону чемоданов и сумок с вещами, — горшок и памперсы, возможно, ночью придётся поменять. Утром Мия обычно варит ей кашу. Мартин направился к выходу. — И всё? Неинтересно, в какой больнице Мия? — в ровный до этого голос Князя пробилась ехидная издёвка. Над кем? — Я узнаю, — спокойно ответил вампир, обернувшись к нему и глядя в глаза. — И потом, к ней ведь сейчас пускают самых близких... Ван Арт отвёл взгляд. В груди закипало раздражение... — Присядь, Линн. — Зачем? Чтобы вновь испортить ваш интерьер? Я же чувствую, что до этого осталось совсем чуть-чуть. Хотя у меня в голове не укладывается, как до сих пор вы не поняли, что произошло на самом деле. — Соблаговолишь открыть глаза? На то, что произошло. На самом деле. Линн тяжело вздохнул, подошёл к дивану, присел. — Я расскажу. Но после я хочу уйти сразу. Ассаль не обладает слишком большим терпением, боюсь, как бы не... Ван Арт кивнул. — Полагаю, не следует лишний раз напоминать о том, что я смогу распознать... — Ложь? Видимо, не всегда. Но неважно. Знаете, после Парижа, да и пару дней назад я готов был... Не знаю. Не только сказать. Шансов у меня всё равно не было бы, хотя тогда я задумывался об этом в последнюю очередь... А сейчас, глядя на вас, на Ви, зная, что произошло с Мией, понимаю, что рассказанное мной... Мия не позволила бы. Она берегла вас. Она всегда вас берегла. Но я не Мия. — Завершайте пространное вступление, Линн, — недовольно скривился Ван Арт. — Я желаю получить объяснения тому, что произошло год назад. — Я случайно услышал разговор Софии и Артура, которые обсуждали какие-то опасные документы и то, что вы затеваете слишком рискованную авантюру... Хотя сейчас думаю, что это была далеко не случайность... Мия тогда очень переживала. Но не получила ответа на свои вопросы ни от вас, ни, вполне понятно, от Софии. Я, зная вашу историю, предложил помочь. Она не собиралась никому передавать эту информацию. Мия боялась за вас, её терзала неизвестность... — Не собиралась... — тихо повторил Виктор, напряжённо слушая говорящего. Это была правда. — Каким-то чудом, теперь понимаю, что опять-таки чудо было спланировано и организовано, я смог достать часть этих документов... Вот здесь я перед вами виноват и готов принести извинения за... — Продолжай. — Мы встретились в клубе «Махаон», я передал Мие информацию. Она была счастлива, что наконец разберётся в ситуации, и тогда, возможно, удастся вас отговорить... Мия очень переживала, что пришлось пойти на обман, боялась, что мне достанется за... Она собиралась с вами поговорить. Не успела. В тот вечер я привёз их из клиники, мы слишком разыгрались с Ви... В общем, её стошнило на мою футболку. Мия пошла её укладывать, а я – приводить одежду в относительный порядок... — Что? — Уверен, вы услышали. — То есть между вами... — Никогда ничего. Ни до, ни после, ни потом. Это была правда. Линн не лгал. Правда... — Почему она?.. — Не сказала? А вы дали ей возможность? Вы бы услышали её? Не желаете узнать, как она жила после? — Как... она... — голос перестал повиноваться Виктору. — Я пытался быть рядом, но Мия никогда не подпускала близко к своей боли. Ви её вытаскивала. Не позволяла... Мия ждала. Чего? Наверное, что вы вдруг осознаете... Понимала, что не произойдёт, но ждала. И когда мы улетали во Францию, и потом... Работа, дом, Ви. Она не снимала кольца. Ждала. До Парижа. Что вы сделали с ней тогда? — Уничтожил, — прошептал Князь побелевшими губами, — я её уничтожил... Мартин поднялся с кресла: — Мне пора. Виктор на негнущихся ногах проводил его до входной двери. — Она в госпитале Святой Елены. В реанимации. Я проведу. Но она... — Приду. Возможно, уже сегодня. Как только устрою Ассаль. Я понимаю. Но ведь... Она возвращала вас. После всего... Вы... — Мия вернётся. Спасибо. За то, что был рядом с ними. За правду. — Это похоже на то, как казнённый благодарит своего палача. Горькая усмешка искривила бледные губы: — Да. Пожалуй. Линн скрылся за дверью. Виктор опёрся рукой о стену, бросив случайный взгляд в зеркало. Повернулся. Как набивший оскомину герой Уайльда, он всматривался в своё отражение. Перед глазами стояла сцена их разрыва. Да, он страдал, болел, сгорал заживо, метался в агонии... Но повинен в том он сам. Он, который не нашёл в себе сил выслушать её до конца, слепо поверивший умело подброшенным в костёр его ревности таким нелепым сейчас доводам. Да он трижды должен был выколоть глаза, чтобы не видеть, обрубить руки, чтобы не касаться, вырвать язык этот, жалящий ядом абсурдных обвинений!.. Бесконечно преданное ему и преданное им же существо... Прости!.. А если бы он лишил её и Вивиан... Нет, даже тогда он бы не смог... Она не искала встречи... Боялась за себя, за дочь?.. О, Мия слишком хорошо его знала, знала, что не простит, и боялась причинить ещё большую боль?.. «Она берегла вас. Она всегда вас берегла». Но ждала, всё ждала... Слепой ревнивец, гордец, олух... Как он разговаривал с ней? Как он её убивал?.. Париж. Сейчас он отчётливо вспоминал всё. Её сорвавшийся голос, отчаянную мольбу в глазах... Он не слышал, не понимал. Танец... Обморок... Прости, девочка!.. Ведь он мог, мог всё повернуть вспять в том проклятом отеле!.. Она доверилась, открылась, она пыталась дотянуться, дотронуться... «Что вы сделали с ней?» Сломал, надругался, не поверил... Уничтожил. Её, всё, что ещё жило между ними... Обратил в прах. Кольцо. Она оставила кольцо. И после она же примчалась с другого континента спасать его никчёмную жизнь... Прости?! Есть ли у него право молить о прощении?.. Виктор смотрел... У Дориана был тот самый роковой портрет... Здесь же от пола до потолка – давящая, выламывающая стены и рёбра смертная, воющая тоска... Вот она, эта маска, без изъяна, без погрешности выточенная, обтянутая подобием человеческой кожи... Что за урод, какое чудовище скрывается под ней?.. С отчаянным остервенением Ван Арт впился ногтями в бледное лицо, рванул, оставляя полосы обнажённого мяса и повисшие клочья кожи. Мгновенно выступившая на ранах кровь, острая боль и надрывный детский плач вернули ему реальность.