***
Ксандр ждал их на месте. Появление Мии озарило обыкновенно меланхолично-отстранённое лицо голландца короткой, но искренней улыбкой. Девушка тоже была рада его видеть. Но к радости этой подспудно примешивалось дурное, скребущее... И чтобы избавиться от него, следовало объяснить. А объяснение, в общем-то, лежало на поверхности: эта троица в её сознании всё ещё была неразделима, и тень, брошенная предательством Софии, падала на Ксандра и даже Артура, приложившего немало усилий и для её спасения, и для возвращения Виви. И конечно, это было неправильно и нечестно... Но пока сил катастрофически не хватало. За несколько минут до начала регистрации появились Мартин и Ассаль. От девушки за милю веяло недовольством. Потому, обменявшись общими приветственными фразами, с расспросами более к ней никто не приставал. Кроме Виктора. Окинув оценивающим взглядом майку-алкоголичку цвета хаки, камуфляжные штаны, заправленные в грубые, наверняка мужские высокие берцы, он поинтересовался наличием в её скромном багаже одежды на случай обещанной метеорологами непогоды. В ответ вампир получил подобный же оценивающий взгляд, презрительно остановившийся на начищенных до блеска туфлях, и: — Не цветочек, ветром не сдует. Решение проблемы предложил Мартин, у которого в машине осталась довольно плотная толстовка. Передав сумку Ассаль, он поспешно покинул разношёрстную компанию, чтобы успеть вернуться до завершения процедуры регистрации. Документы новоявленной мисс Бове никаких подозрений не вызвали, впрочем, судя по невозмутимому виду Виктора, это было ожидаемо. Нервозность Ассаль несколько поугасла, но подобные эмоции Виктор теперь ощущал с иной стороны. Мия вела себя непривычно отрешённо, и это приводило вампира в замешательство. На вопрос, что с ней происходит, Ван Арт получил стандартное бесцветное «всё в порядке» – очевидную ложь. Мартин успел. И перед тем, как двигаться на паспортный контроль, они с Ассаль отошли в сторону. Обменялись несколькими фразами. Затем вампир прижал девушку к своему плечу. Та освободилась от объятий, несильно оттолкнувшись кулаками от его груди и отвернулась. Мартин подошёл к Ван Арту. — Уверяю, с ней ничего не случится, — твёрдо ответил Виктор на неозвученный вопрос. — Надеюсь, вы знаете, о чём говорите, — с этими словами Линн развернулся и направился в сторону выхода. Ассаль немного погодя к ним присоединилась. Причину её недолгого уединения выдавали лишь покрасневшие глаза. Виктор тронул за плечо ушедшую в себя Мию. Девушка вздрогнула и, пробормотав уже начинающее раздражать «я в порядке», последовала за ним.***
Мия и сама не понимала, что с ней происходит. Никогда раньше она не испытывала страха полёта... Отчего же теперь, чем ближе они подвигались к трапу, тем учащённее становился пульс, кожу лба и ладоней покрывала омерзительная испарина, а отважная идея во что бы то ни стало лететь во Францию напрочь перестала казаться хоть мало-мальски удачной или привлекательной? «Всё в порядке, я в порядке», — то и дело повторяла себе (а иногда и вслух, кажется, Виктору) она, стараясь сосредоточиться на постоянно сбивающемся дыхании. Однако, если здесь она ещё с большой натяжкой справлялась, когда они разместились в комфортабельном салоне бизнес-класса, всё стало плохо. Совсем. А когда невыносимо вежливый, сочащийся заботой и участием, голос попросил пристегнуть ремни, приготовившись к взлёту, неладное почуяла и сидящая рядом Ассаль. — Эй, мать, ты чего? Тебя в самолётах всегда так колбасит? — с тревогой она всматривалась в позеленевшее лицо Мии, которая, если бы и услышала её, не смогла бы дать ответа на такой простой вопрос. Просто потому что сейчас она вообще ничего не могла. Самолёт набирал скорость, а пальцы Мии выбивали лихорадочную чечётку на подлокотниках. Шасси оторвались от земли, и вместе с ними оторвалось и куда-то ухнуло сердце. В глазах потемнело... Щелчок ремней безопасности – и почти в тот же момент на заходящуюся в судороге ледяную руку ложится прохладная уверенная ладонь. — Мия, — как издалека доносится его голос, он не сможет, не сможет помочь, — Мия, ты слышишь меня? «Я не могу, не могу, Вик!..» — Услышь, прошу. Мия... «Но как?!» — Кккааакк? — почти невозможная попытка выдавить что-то сквозь костяной стук зубов и могильный холод. — Я рядом, милая. Мы все рядом с тобой. Нет никаких причин для беспокойства или тревоги. — Я не... ммоогу... — Чего ты не можешь, милая? — Ппошеввелитться... Как тогда, нннаа столе. — Ты можешь. — Ннет. Я... Они раззоррвут мменя... — Послушай... — Ппоммоги!.. — Я помогу. Слушай меня. Ты чувствуешь мою руку? Сожми мои пальцы. — Нне ммогу. — Ты можешь, Мия. Ты сильная. Ну же, сожми! Слабый, скользкий от пота захват. — Вот видишь! Умница. Теперь сильнее... Ещё... Ты можешь двигаться. Можешь управлять своим телом, Мия. Ты в полной безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вреда. Я рядом. Я не позволю, — он ощущал, как пульс её, бешено разогнавшийся, постепенно усмирялся. — Что так напугало тебя? — Я вспомнила, — судорога утихала, — я всё вспомнила. Замолчавшая, ослабевшая девушка медленно приходила в себя. Самолёт набирал высоту. Виктор ни на секунду не отпускал её руку. Как только надпись на табло «Пристегнуть ремни!» погасла, вампир обратился к Ассаль: — Мисс Бове, не будете ли вы так любезны поменяться местами со мной? — Да ясен хер, поменяюсь, — проговорила ошеломлённая увиденным Ассаль. — А чего это с ней? — Посттравматическое состояние. Подобное случается, — ответил вампир и, не разрывая контакта с рукой Мии, перебрался на освобождённое темнокожей сидение, подозвал проходящую по салону стюардессу, попросив воды. Сам же, достав из внутреннего кармана белоснежный платок, принялся аккуратно и бережно вытирать капли пота, выступившие на мертвенно бледном лице. Ассаль приземлилась на место Виктора. — Ну привет, титька! — уже одна эта фраза бросила на лицо голландца тень отчаяния. — Поболтаем что ли? Сполна насладившись произведённым ею эффектом, темнокожая достала наушники и врубила на полную, судя по довольно отчётливым звукам, какой-то жёсткий рэп, затем вытащила один из уха и с вызовом посмотрела на сидящего рядом Ксандра, на что тот выдавил: — Я не понимаю... — Да ладно, не боись, нахрен ты мне сдался? Запихнув наушник обратно, Ассаль предоставила вампиру (тонкий слух оказался настоящим проклятием!) редкую возможность приобщиться к прекрасному и пополнить пассивный лексикон доселе незнакомыми словами и выражениями. Впрочем, голландец едва ли был ей за это благодарен. — Ты вспомнила, что произошло перед тем, как ты оказалась в больнице? — Да, и больницу тоже, — Мия забрала у Ван Арта платок, комкая его нервными пальцами. — Я не могла пошевелиться. Как сейчас. Но я чувствовала, я чувствовала, как... — Да. Тебе дали наркоз. Но он не подействовал. Ты испытала болевой шок. Сердце не выдержало... — Виктор замолчал, понимая, что сам на грани. — Но потом им удалось, и... — Когда ты поседел, Виктор? — невпопад спросила она, услышав в ответ лаконичное, но вполне определённое: — Да. Подошла стюардесса со стаканом воды. Дальнейшее время полёта проходило более чем обыденно. Мия даже пару часов уделила работе над новой статьёй, вернее, сбору материала. А когда пассажирам объявили о приземлении... Да, очередного приступа аэрофобии избежать не удалось, но всё же он прошёл гораздо мягче: Виктор был рядом.***
Шейла ожидала объявления посадки на рейс Париж – Женева. Настроение девушки было отвратительным: показ известного модного дома, на который она с таким трудом достала приглашение, оказался абсолютно провальным. Все крупные распродажи прошли мимо неё. Да и погодой весенний Париж не баловал: уже третий день было довольно прохладно и сыпал монотонный, мелкий дождик, что вовсе не располагало к романтическим прогулкам по городу любви. Да и о какой романтике вообще могла идти речь, если на любовном горизонте мисс Кларк вот уже как несколько месяцев царил полный штиль? Так что можно было с полной уверенностью заявить, что уикенд, на который она возлагала столько надежд и планов, не оправдал и малой их толики. Сейчас скучающе-тоскливый взгляд девушки уже в который раз прослеживал ленты обновлений порядком доставших её соцсетей, периодически перескакивая на информационное табло в странной надежде, что время там шло быстрее. В один из подобных моментов её внимание привлекла странная компания: элегантно и дорого одетые мужчины в чёрном и светло-бежевом деловых костюмах и совершенно нелепо выглядящие рядом с ними нездорово худая, коротко стриженная девушка в джинсах и кожаной курточке и темнокожий парень в чёрной толстовке и камуфляжных штанах. Что могло объединять этих людей, было совершенно непонятно. Компания приближалась, и девушка уже могла разглядеть их лица. Однако ни одно её не заинтересовало настолько, чтобы задерживать на них внимание. Кроме мужчины в чёрном. Этот был красив, чертовски красив. Шейла поняла, что увидела перед собой реальное воплощение своего идеала. Нет, даже лучше. Отчего-то он казался ей знакомым, хотя этого попросту не могло быть, иначе он не смотрел бы с такой нежностью на бледную моль, идущую с ним рядом. У такой отбить кавалера не составит труда... Кто знает, возможно... Но одна деталь моментально вернула её в суровую реальность из сладкого мира грёз. Кольцо, неярко блеснувшее на безымянном пальце, когда мужчина бережно, но очень собственнически положил ладонь на поясницу бесцветной, анорексичной блондинки, указывая путь к выходу. По-видимому, Шейла разглядывала привлекательного незнакомца несколько более пристально, чем того позволяли приличия, так что в конце концов он обратил на неё внимание и коротко кивнул. Кларк растерянно кивнула в ответ. Значит, они знакомы?.. Но... Пока она в замешательстве пыталась осознать произошедшее, мужчина вместе со спутниками скрылся в толпе.***
У здания аэропорта их встречали два одинаковых чёрных автомобиля премиум класса. Что оказалось весьма кстати. Прогноз погоды их не обманул. Париж встретил гостей пронизывающим ветром и моросящим ледяным дождём. Небольшое расстояние до автомобиля Мия преодолела укутанная в пиджак Виктора поверх своей курточки и под его зонтом, но это никак не помешало ей продрогнуть до костей. Вампир, усадив её на переднее сидение, сразу включил обогрев салона. Автомобиль плавно скользил в плотно сгустившихся сумерках. Держась в некотором отдалении, за ними следовала машина Ксандра и Ассаль. В усеянных мелкими каплями тонированных стёклах с трудом угадывались силуэты зданий, и совершенно не угадывался Париж, что сейчас Мию даже радовало. Она провела пальцами по стеклу, обрисовывая причудливо размытое свечение фонарей, напоминающее известную картину Ван Гога. Движение замедлилось, а потом и вовсе остановилось. — Долго ещё до отеля? — тихо спросила девушка, не поворачивая головы в его сторону. — Дорога тебя утомила? — С каких пор ты отвечаешь вопросом на вопрос? — Если бы не пробка, мы были бы уже на месте. — Мы проедем мимо башни? — Нет. Я подумал, что она вызовет неприятные ассоциации. — Ассаль хотела посмотреть, — Мия продолжала бездумно водить пальцем по стеклу. — Мия, я... — Знаю, я знаю, что ты сожалеешь. Всё уже случилось. И осталось с нами. Но я не хочу устраивать вокруг этого ритуальные танцы. Вампир понимающе кивнул. — Он совсем другой. Город, — подняла глаза на вампира девушка. — Теперь многое другое. И по-другому, — он поднёс руку к её ладони, стискивающей полы его пиджака, но так и не притронулся, снова оставив флёр несбывшегося прикосновения. — Согрелась? — Немного. Здесь, в машине, теплился свет – там, за окном, зло завывал ветер, прошивая тьму наступающей ночи острыми иглами дождя... Они стояли. И, замерев, остановился город... И целый мир... — Мы дни на дни покорно нижем. Даль не светла и не темна. Над замирающим Парижем Плывет весна… и не весна. В жемчужных утрах, в зорях рдяных Ни радости, ни грусти нет; На зацветающих каштанах И лист – не лист, и цвет – не цвет. Неуловимо-беспокойна, Бессолнечно-просветлена, Неопьяненно и не стройно Взмывает жданная волна. Душа болит в краю бездомном; Молчит, и слушает, и ждёт... Сама природа в этот год Изнемогла в бореньи тёмном¹, — голос вампира звучал негромко, но проникновенно, выводя неизвестные, но настолько понятные ей поэтические строки... — Откуда это, Виктор? — Один малоизвестный русский поэт, Волошин. Стихотворение написано в 1915 году. Не в России, но о России. И о себе. — Как водится. От себя не убежишь... Будь то Париж, Сидней или... — Новая Гвинея. — Да. Неважно. Потому что... Он прав, Виктор. Он так горько прав... Автомобиль, наконец, тронулся с места, увлекаемый бесконечным движущимся потоком. _______________ ¹ М. Волошин «Весна»