II. Жить дальше

Настоящее время США, Нью-Йорк Погода не испортилась. Наоборот. Буквально за полчаса до пробуждения Виви тучи испарились, открыв кристально-чистое небо, и солнце, словно нерадивый офисный клерк, навёрстывая прогулы за день до отчётности, бросилось иссушать освежённую дождём землю с удвоенной силой. Потому Мия выбрала для прогулки себе и дочке платья: себе то самое, голубое, справедливо полагая, что у Макса с ним никаких ассоциаций не возникнет, а Виви – почти невесомое белое... Потому встречу назначили на открытом воздухе. Макс предложил Гудзон-ривер парк, сбросив ей координаты и загадочно порекомендовав взять для Виви запасной комплект одежды. И уже здесь, на месте, успев гораздо раньше Макса (просто запланированный визит в магазин не занял так много времени), Мия мысленно поблагодарила оборотня за дальновидность. И горки, и качели остались где-то вне поля зрения малышки, всухую проиграв искусственному ручейку – визитной карточке этой площадки. Белое платьице было уже далеко не белым, наверное, все камушки, которые могли здесь попасться, искупались в воде (и не по одному разу) вместе с той, что их тщательно собирала, а Мия, невозмутимо взиравшая на это безобразие с буддийским поистине хладнокровием, сидя на скамейке, могла наслаждаться почти покоем, потому что вдруг обнаружилась прекрасная няня в лице шестилетней курчавой очаровашки Эйприл... Мие нравилось. В очередной раз поднося к губам бутылку с водой, девушка заприметила среди мельтешащих на площадке родителей рослого, крепкого блондина, оглядывающего пространство вокруг, и поднялась, энергично помахав рукой (к слову, блондина заприметила не только она, но и, наверное, все молодые мамочки, проводившие объект интереса завистливыми взглядами). — Привет, герой! — встретили её серые смеющиеся глаза и горячие (и в прямом смысле) объятия старого друга. — Здравствуй, Макс! Как же я соскучилась! — искренне выдохнула она в мускулистую грудь. — От тебя пахнет лесом, — улыбнулась, чуть отстраняясь и вновь занимая место на скамейке. — Ну спасибо хоть ничем похуже! — усмехнулся он, устраиваясь рядом. — А мы же виделись недавно... — Это, наверное, не считается, — хмыкнула девушка. — Вспоминается смутно, с трудом и неохотно... — Вот здесь ты права. Зато теперь совсем другое дело! Прекрасно выглядишь! Откормить бы немного... — И ты туда же... Не переживай, Макс, этим усердно занимаются. Лицо оборотня вдруг потемнело. — А ты так и с ним, да? — Если ты имеешь в виду Виктора, то да. — Вот зачем тебе это, а? Мало что ли... — Макс, пожалуйста, давай не будем. Я не хочу ссориться. Наоборот. Я вроде как только возвращаюсь. Во всё. И ко всем. — И к Ван Арту. — Да. — Мия... — Напомню, я и сама всё ещё Ван Арт, а от тебя это звучит, как похабщина какая-то... — А чего же нет? После того, как он так с вами обошёлся. — Нас развели. Намеренно. Его обманули. Меня оболгали. Тот, кто это сделал, хорошо знал наши слабости... — И он типа не при чём... — Очень даже при чём. Но он уже наказан. И продолжает. И я хотела бы остановить это, но не могу. Макс, ты знаешь, я наполовину вампир, я не могу читать мысли, но ощущаю эмоции... То, что я чувствую от него к нему же... Это страшно, Макс. Такого и врагу не пожелаешь. Виктор всегда отличался бескомпромиссностью. К себе в том числе... И он дорог мне... И потом, у нас Виви. — Где она, кстати? Хорош о Ван Арте, — волку явно не терпелось свернуть с больной темы, — давай о приятном. — Да вон, в воде возится... С девочкой постарше... Я пока звать её не буду. Я так поняла, нам надо поговорить. Она как раз сейчас очень занята. — О-кей. То, что касается поговорить... Позавчера Шон и Эндрю зайцев в лесу гоняли, — оборотень расстегнул спортивную сумку, вытаскивая из неё небольшой пластиковый чёрный кейс, — нашли это. Я открывать не буду, чтобы не привлекать внимания. Поверь на слово. Там ампулы и уже заряженные шприцы... — И... — Да, может быть что угодно, даже наркоманы, может... Но лежал он там давно, под грудой прелых листьев... И шприцы разные по объёму. И иглы – по толщине, некоторые изогнутые... В общем, странно всё это... — Ты думаешь, это связано... — Я могу думать или не думать... Проверить у нас возможности нет. Ведь эти сволочи на свободе, да? — Да, их не нашли. — Ну так, может, пригодится... — Спасибо, Макс, — Мия спрятала кейс в свой рюкзачок. — Даже если нет, спасибо, что не проигнорировал. Я отдам Виктору, как только он вернётся. — Снова в разъездах? Решает свои проблемы? — сквозь зубы поинтересовался волк. — Мои проблемы. Наши. И да, связанные с этими... Которых не поймали. Я тут уже опять успела... — Когда? — Макс аж подпрыгнул на месте. — Так, на днях... Вроде ничего серьёзного, а потянулось... — И когда снова мир спасать? — Да пока вроде не дошло, — улыбнулась она. — А чего мы опять обо мне и проблемах? Ты расскажи лучше, как семья? Как Адам и Брайан? — Всё в порядке. Ну так... В нашем волчьем порядке. И я бы пригласил вас к себе, честно... Но неделю назад Шон части задницы лишился. Небольшой, правда, но всё равно неприятно. — И кто помог? — Адам. Брайана Эндрю перехватил вовремя. Но и Шон тоже раззява. Тыл надо прикрывать... Скоро. Немного образумимся... может... И познакомлю вас. — У меня небольшой подарок, — Мия вытащила из-под скамьи яркую, объёмную коробку. — Это рыбалка. Игрушечная. При желании можно использовать как бассейн. — У нас, видимо, сразу будет и то, и другое... Спасибо большое! Отличный подарок! — Честно говоря, я просто вспомнила нашу с тобой рыбалку. Лицо Фолла странно изменилось. Оборотень опустил глаза, грустно усмехаясь. — Да, герой, было время... Тогда всё только начиналось... И ведь могло... — Мама! Эпил падёт домой! — к ним примчалась с головы до пят вымокшая Виви. — Ой, дядя вок... — Привет, девочка Виви! — Пиет. — Иди сюда, девочка Виви, — вздохнула Мия, доставая сухие шортики и маечку. — Эйприл пойдёт домой. И нам с тобой заплывы пора заканчивать... — Не атю! — А смотри, какой там корабль! — отвлёк её внимание Макс. — Я хочу посмотреть. Наверняка в трюме припрятаны сокровища... А ещё там должны быть злые пираты. — Пиаты? — задумчиво повторила девочка, пока Мия стаскивала с неё мокрое платье. — Зые... Пахие... Не атю. — А тебе их нечего бояться. У тебя будет вот это, — Макс достал из кармана маленький талисман с лунным камнем и пёстрыми пёрышками на голубом кожаном шнурке и надел на шею малышки. — Он спасёт от злых и плохих. И потом, рядом буду я, добрый серый волк. — Ты дядя, — напомнила Виви, но согласилась. — Ну лана, падём на каабель. — Кстати, это ещё не всё, — волк вновь залез в сумку, вытаскивая небольшую коробочку, — тут краски, безопасные. Я заметил, Виви нравится рисовать. Синей в достаточном количестве. Ван Арт заценит. — Я чего-то не знаю? — подозрительно прищурилась Мия, натягивая на дочку шортики. — Просто подарок. — Ну спасибо. — Пасиба, — малышка выудила из-под маечки занятное украшение. — Ну что, все готовы? — волк забросил на плечо сумку, поднял девочку на руки, сажая её на шею. Мия надела рюкзак и взяла коробку с рыбалкой. — Тогда – на абордаж!

***

Обратно они вернулись, уже когда солнце скрылось за верхушками деревьев и начало смеркаться. Виктор не звонил. Говард, запоздалый ужин, ванная, сказка («Атю папу...»)... Мия вышла в гостиную. Телефон молчал. Девушка встала у огромного окна, всматриваясь в темноту, и та, в свою очередь, сверлила её тяжёлым взглядом. С темнотой было справиться нетрудно. По щелчку. Просто включив свет. Но при ярком свете дом стал казаться ещё более пустым и гулким. Погасила свет, разожгла камин, стиснув руки под грудью, прошлась по комнате. Ещё... Виктор не звонил. Поднялась к себе, взяла ноутбук, спустилась. Статья... Вот уже какой вечер не клеилась. Про́клятое жемчужное колье. Прокля́тое. Воистину... Но так легко сдаваться Мия не привыкла. И вновь принялась за изучение подобранного материала... Вначале девушке приходилось неоднократно возвращаться к уже прочитанному: она сама себя ловила на том, что читает бездумно, на автомате. Но скоро, незаметно для себя, она втянулась в работу, с интересом пробегая глазами по строчкам и уходя чуть в сторону от главной темы... Вдруг загудевший телефон заставил её вздрогнуть. С третьего раза попав пальцем на пульсирующую иконку звонка, она выдохнула в трубку: — Вик... Ну наконец-то! Растворяясь в мягко обволакивающем: — Прости, что заставил тебя волноваться, милая. — Что у вас? Что-нибудь удалось выяснить? И эти странные звуки... — Вертолёт. Тушим огонь с воздуха. И не только. Два часа как. — То есть... С учётом разницы во времени... Вы сунулись туда до заката?! — почему-то вдруг стало неважно, что любые доказательства деятельности клана именно сейчас пожирает пламя: главным было другое. — Виктор! — Тш-ш, — она услышала, как Виктор, прикрыв глаза, улыбается. — Мы вооружены, со мною Артур, Ксандр, остальных ты не знаешь. Но поверь, тут целый боевой отряд. — И всё равно! — не унималась девушка. — Днём туда? Чистое безумие!.. Подожди... Артур, Ксандр... Кто остался здесь? — Говард. — Причём здесь Говард?.. Стой, ты же... — Кроуфорд. — Виктор... Ты не думал о том, что сильно рискуешь, вот так приближая его к власти?.. — Я обо всём подумал, Мия, — в голосе вампира зазвучал металл. — Тебе действительно интересны эти кадровые перестановки? — Хорошо... — стало понятно, что данное решение вампир обсуждать не намерен, да и у неё тратить на это время разговора желания не было. Возможно, потом они ещё вернутся к этому вопросу, а пока... — Пламя успело уничтожить всё? — Ответа на твой вопрос у меня нет. Мы нашли не выгоревшее до конца поле вербены: ветер отвёл огонь в другую сторону. Они оставили ветрогенераторы, полуразобранные солнечные батареи: по-видимому, собирались в спешке... — А Мора? У них получилось? — Испанец рвёт и мечет. На видео, что он прислал, та же картина с разницей в окружающем ландшафте. — Ты удивительно спокоен. — Я предвидел возможный исход: всё складывалось чрезмерно удачно. — Снова ничего? — Отчего же? Есть след. Даже не один. — Всё это напоминает погоню за собственной тенью: вроде бы видишь, нашёл, осталось схватить, и ты оборачиваешься – а она уже... — отрешённо произнесла Мия. — Да. Так и есть. — Да. Чёрт... Извини... — Расскажи, как прошёл твой день? Как Вивиан? Она спрашивала обо мне? — его голос неуловимо наполнился уютным теплом, и в груди защемило от желания просто свернуться в клубок в его объятиях. Сжав переносицу и крепко зажмурившись («Вот только слёз твоих не хватало сейчас, да?..»), Мия попыталась спокойно ему ответить, начиная с последнего, самого очевидного: — Спрашивала, конечно. Всё, в общем-то, хорошо. Мы сегодня выезжали в город, встречались с Максом... Он передал кое-что. Быть может, тоже окажется полезным... — Мия?.. — Всё в порядке, Вик. Оно точно дождётся твоего возвращения. Обсуждать по телефону смысла не имеет. На месте разберёшься. — Интригуешь. — Да. Надеюсь, подействует... — Мне тоже не хватает тебя, милая. Как вызвать дыхание из окаменевшей вдруг груди («Вот зачем ты так, Вик?»)? Как извлечь из сведённой гортани звуки? — Вик... — шёпотом. — Что ты делаешь сейчас? («Вспоминай... А потом, как они складываются в слова... Что ты делаешь, Мия?»). — Читаю... — кашлянув, и уже более чисто. — Читала. Да. — О чём? — Так... Всякое... Для статьи... Последнее – о ловцах жемчуга... — Скольких трудов и риска стоит кусочек перламутра? — Неоправданного риска. С каждым погружением – жизнь против, возможно, найденной раковины, чаще всего пустой... — Чтобы не предаваться навязчивым аналогиям, хочу кое-что тебе показать... На экране появился тёмный квадрат видеоизображения – и Мия едва не выронила телефон от неожиданности: Виктор никогда не пользовался видеосвязью. Девушка развернула экран... — Видишь, где мы? Сначала она подумала, что Виктор снимает полыхающее зарево. И даже при том, что камера, хоть и дорогого смартфона, всё же значительно искажала краски, перед ней на куполе неба бушевала настоящая фантасмагория. Припылённо-лиловые перистые облака, мешаясь с асфальтово-фиолетовыми клубами дыма, стыдливо приоткрывали серо-бирюзовое небо. Заходящее солнце подсвечивало их кровавым багрянцем, который ближе к горизонту переходил в пламенеющий оранжевый и пурпурный, бросая отблески на причудливо склонившиеся друг к другу, кривые сизые фигуры скал... — Фантастика!.. — вымолвила она. — Закат действительно красив. Но я хочу показать другое. Обрати внимание на землю... Только сейчас Мия отвлеклась от завораживающей небесной палитры, чтобы... Что? Необозримо далеко вперёд расстилалась почти голая, безжизненная каменистая поверхность с редкими кустиками засохшей травы, силуэтами кактусов и чахлых кустарничков... — Я не понимаю... Ты просишь обратить внимание на землю... А её здесь нет... Камни, пыль, каменная крошка, может быть, песок... — Верно. Смотри... Изображение качнулось и ушло вправо, моментально меняя фокус. Сейчас почти весь экран занимал крупный, изящный белоснежный цветок с пятью полупрозрачными длинными, изогнутыми лепестками и ярко-жёлтыми тычинками. — Лилия? — Мия и правда была поражена. — Но откуда там?.. — Пустынная лилия. Взгляни, — экран чуть удалился, и в кадр попал толстый тёмно-зелёный стебель и острые, словно покрытые воском, листья с волнистым краем, крупные, ещё не раскрывшиеся бутоны... — Удивительно неправильный цветок. По всем законам, его не должно быть. Удивительно совершенный!.. Сильный, выносливый. Корни его дробят камень и собирают по каплям драгоценную влагу. Нежный, изысканный и хрупкий, — пальцы вампира искусно обрисовывают белые изгибы (жёстким (таким чутким!), жилистым рукам Виктора недостаёт прежнего аристократизма, изящества, тонкости, но она знает, какую страшную силу, непринуждённую лёгкость, ловкость музыканта и хищного зверя вдохнула в них его душа), — его лепестки не переживут человеческого прикосновения, — («Не твоего, Вик!» Едва притрагиваясь целомудренной лаской, пальцы неспешно скользят по стеблю, листьям, её коже...), — но стойки к обжигающему холоду пустынной ночи и гибельному зною дня. И зацветает только здесь, в безжалостной пустыне, на бесплодном камне... Я сижу рядом, и его аромат заглушает запах гари и всю эту... суету. И чем ближе ночь, тем он притягательнее, слаще, мучительнее... Роднее... («Что ты делаешь со мною?..»). — Настоящее чудо! — выдыхает она в трубку (наверное, чересчур откровенно, но ей уже неважно, важно другое...). — Я хочу тебя... увидеть, Вик. Пожалуйста... Изображение вновь качается, экран темнеет, и через мгновение в полумраке, игре закатного света и приближающихся теней ночи она видит его: чуть дрогнувшие в смущённой (?) полуулыбке губы, странно растерянного вполне обычной просьбой... («Ну зачем ты такой красивый?»). — Спасибо, — неверно шепчут вдруг переставшие слушаться губы (и она понимает, понимает, почему никогда... слишком дразняще, слишком болезненно...). — Могу ли я позволить себе ответную просьбу? Прикусив губу, она включает видео, стараясь не думать о том, что волосы её немилосердно растрёпаны, а от макияжа наверняка остались одни воспоминания... Однако, судя по его вспыхнувшему взгляду, камера её не только щадит, но и искусно приукрашивает. И в его откровенности схлопываются, сгорают мили между... Как сладко-томительно сводит под диафрагмой, как пылает обнажённая кожа плеча, предательски открытого невовремя соскользнувшим воротом футболки... — Любимая моя... Желанная... Вместо ответа она протягивает руку к экрану («Ты не можешь быть так немыслимо далеко!..»). И навстречу движется его рука... И лишь коснувшись стеклянной преграды, напрочь разрушающей пленительную иллюзию, пальцы, разочарованно отпрянув, устремляются обратно. — Мне так тебя не хватает, — окончательно сдаётся она. — Мне придётся задержаться ненадолго. Сутки, не более. Возможно, удастся выловить раковину с перламутром... — Это совсем немного, Виктор. Я, наверное, даже не замечу. И прежде чем экран окончательно гаснет, она слышит: — Ты настоящее чудо, Мия. Моё чудо...