II. Жить дальше

Настоящее время Ирландия, окрестности Дублина Бортовик выдавал 59 по Фаренгейту¹. За окном проносились поля, пастбища, низенькие стриженые зелёные и выложенные из дикого камня ограды, редкие белые домики, стада коров, изумрудные холмы, каменистые склоны с жёлтыми пятнами цветущего дрока. Ветер гнал по небу тяжёлые сизые облака, безжалостно трепал косматые гривы деревьев, зло и насмешливо бросал мелкую изморось в лобовое стекло дорогого чёрного автомобиля, столь же чужеродного в этих местах, что и его водитель. Водителя же это обстоятельство, казалось, ничуть не заботило, как и разгулявшаяся непогода. — Тебе комфортно, милая? — Вполне, не беспокойся, Вик, — не объяснишь ведь в двух словах, что, борясь с ощущениями нереальности происходящего, в мягкие, уютные складки кардигана она надёжнее прятала совсем не тело, а то тёплое и непостижимо простое, что, свернувшись в ласковый клубок и зарываясь всё глубже, устраивалось в её груди, — мне хорошо, — и в ответ на короткий взгляд улыбнулась, выудив из пластикового контейнера ещё одну спелую ягоду, — настолько, что даже не хочется тебя расспрашивать ни о чём, но надо, — вздохнула. — Я ждал, когда ты это скажешь, — улыбка на хищно очерченных губах дрогнула и погасла. — Ты уверена, что сейчас подходящий момент? — Вообще неподходящий, — досадливо наморщив нос и отправляя клубнику обратно, — но подозреваю, что лучшей возможности не представится, как и было до... 22-мя часами ранее США, Нью-Йорк Уронив телефон, мягко отпружинивший от дивана, Мия прихлопнула его сверху ладонью: — Нет, ну нет... Я просто обязана что-то придумать... Ну какого чёрта?!.. — Не хочу показаться излишне самонадеянным, — прозвучавший совсем рядом бархатистый полушёпот заставил сердце замереть, пропустив несколько ударов, а затем, судорожно спохватившись, не в такт выдать совершенное безобразие, — ожидая иной реакции на своё появление. — Виктор... — она поднялась с дивана, моментально оказавшись в его объятиях. — Ты... — просто зарыться в воротник его рубашки, утопая, растворяясь в родном запахе... или отгрызть какую-нибудь ну совсем незначительную часть тела... решить бы, какую... — Ты смерти моей хочешь? Или успел соскучиться по обморокам в моём испол... — По тебе... — жадные глотки воздуха между... — Не соскучился... — пить, наконец, пить эту сладость! — Истосковался... Радость моя... — Вик... Виктор... — трезво (или хотя бы просто) мыслить в его руках и поцелуях не получалось (никогда), но теперь (даже безнадежно увязая пальцами в смоляной нежности его волос) была... — Виви... (не вырваться) Проснуться... может... — Конечно... — обожгло дыханием ключицу и тут же остыло, она почувствовала (и вслед так больно потянулись нити), как он отстраняется, его руки, замершие между лопаток и на пояснице, отпустили страсть, сохранив нежность, лёгкими целующими касаниями прошлись к плечам, шее, скользнули по щеке – Мия прикрыла глаза... — Я первый, кто должен был вспомнить об этом, милая, но... — Я тоже тебя... Мне очень... тебя нет, — попыталась связать, но не вышло. — И ты... опять уедешь? — Нет, — вампир вновь прижал её к груди, тихо перебирая взлохмаченные светло-русые волосы, бережно, как пёрышки доверчиво севшей на ладонь птички. — Не уеду. — Но как же дела? — Мия с несмелой радостью, словно ожидая подвоха, взглянула на мужа. — Как Говард? — Смею думать, неплохо, — усмехнулся Ван Арт, оборачиваясь к мирно дремлющему филину. — Другой Говард, — буркнула девушка. — Аналогично. Я уже был в «Новой жизни». И теперь намереваюсь нанести повторный визит не ранее полуночи. — Значит... — Да. — Это... чудесно. Но выходит, жемчужину выловить не удалось? Виктор выпустил её из объятий, прошептав: — Отчего же? Закрой глаза. — Вик... — Закрывай глазки... Вот так. Не подглядывай. Она почувствовала, что рядом его уже нет. — Вик, долго ещё? — Обернись, — щекотнув губами ушко и вновь заставляя дыхание сбиться. — Открывай... На его ладони лежала серебряная жемчужница. — Виктор... Ты снова... — И тебе не любопытно... — Отчего же? — улыбнулась она, забирая непростую ракушку, очевидно, служащую не более чем футляром для... Тихий щелчок... — О... Внутри оказалась подвеска на тонкой, замысловатого плетения цепочке, живо напомнившая Мие ту ночь в Париже после Совета: крупная чёрная жемчужина, охваченная сияющим россыпью бриллиантов полумесяцем... — Это... Она очень красивая... Но, Виктор, зачем?.. — Я так хочу, — уголком губ улыбнулся он. — Этого недостаточно? — Думаю, нет, — лукаво прищурилась Мия. — Тогда продолжу: затем, что хотел тебя порадовать, затем, что... — Они вместе?.. — Мы. — Мы. Спасибо. — И несмотря на то, что ничего заслуживающего внимания в Неваде мы так и не обнаружили, поверь, я самый удачливый ловец жемчуга. — Виктор... Он поднёс к губам её руку, оставляя поцелуй на кончиках пальцев. — Это мне следует благодарить тебя, Мия. За каждый миг, проведённый рядом. — Ты уже не говоришь о вечности... — Но желаю поговорить о сегодняшнем дне. Насколько я успел заметить, ты была чем-то весьма озадачена... Или на этот раз я застал отправную точку очередной авантюры? — Нет. В смысле, не застал. Всё случилось раньше. — Поделишься? — Это вовсе не то, о чём ты подумал. — Когда дело касается тебя, трудно строить предположения. — И несколькими словами не объяснишь... — Я готов выслушать, милая, если ты готова поделиться. — Хорошо. Присядем?.. — Мия положила серебряную шкатулку на журнальный столик, нервно одёрнула футболку, усаживаясь на край дивана. Виктор занял кресло, словно ощутив её сиюминутную потребность в дистанции. — Ох, прости, Вик, ты ведь только с дороги, а я тебя гружу... — Я сам предложил. — Да, конечно... Тогда, быть может, чаю? Ван Арт почему-то улыбнулся, поднялся с места. — Думаю, да. Побудь здесь, я недолго. Всё время, пока Ван Арт был на кухне, Мия подбирала слова, думая, как рассказать ему о приглашении в Ирландию, о причине этого приглашения и своей «озадаченности» и о том, как вообще объяснить свой странный интерес к полуразрушенному ирландскому замку, чтобы оказаться верно понятой, чтобы не задеть его и то, что так трепетно жило между ними... Секунды тянулись, слова никак не подбирались, и, когда вампир вернулся в гостиную, куда-то испарились даже с трудом найденные. От чашки, которую Виктор поставил перед ней, исходил знакомый аромат... — Лаванда? — уточнила она. — Не только. Но действие других трав похожее – расслабляющее, успокаивающее. — У тебя тоже? — Мне тебя слушать. — И то правда... Хотя на тебя же не действует... — Я верю в эффект плацебо и ожидаю начала, — вампир поднёс чашку к губам, сделав глоток. Девушка последовала его примеру. — В общем, — начала она, поставив чашку на край столика, — помнишь, мы говорили о Кигане Уолше? — Конечно. — Я не успела узнать его хорошо, — взгляд вампира оставался непроницаемым, — но мне стало известно, что у него была мечта, как, наверное, у любого человека... Хотя нет, не у любого... Он собирался восстановить разрушенный замок неподалёку от его родного городка Клифдена. Но из-за бюрократических проволочек ему не удавалось оформить собственность на землю, на которой находится замок... Я уверена, у него бы всё получилось... Будь он жив. Мия замолчала, вновь беря в руки чашку. Виктор её не торопил. — И я решила, — продолжила девушка, — что должна сделать хотя бы что-то... И сделала... Опубликовала в соцсетях письмо к правительству Ирландии... И тем, кто желал бы посодействовать в восстановлении исторического памятника. Не скажу, что изложила в письме какие-то новые факты, но оно неожиданно вызвало резонанс. Дошло даже до телевидения... И сегодня мне позвонили из мэрии Клифдена, сообщив, что нашёлся некий благотворитель, пожелавший выкупить и восстановить замок, чтобы передать его музею. Завтра состоится торжественная церемония. Правда, не совсем понимаю, к чему такая спешка... — По-видимому, чтобы погасить пресловутый общественный резонанс. — Хм, — задумалась Мия, — а пожалуй, ты прав... Значит, всё это будет на публику, СМИ, камеры... — Уверен. — Меня приглашали, обещая возместить расходы на дорогу и проживание... — Но... — Океан, Виктор. Иным путём, кроме как по воздуху, туда не добраться... Да и вся эта публичность мне, пожалуй, ни к чему... — Однако ты хотела бы там быть. — Да. — В таком случае, не вижу причин для отказа. Она странно посмотрела на мужа: только что ведь объясняла... — Единственное, — он будто игнорировал её взгляд, — мне придётся сейчас уехать, чтобы подготовить всё и всех к моему отсутствию... — Вик, ты... — она не верила своим ушам. — Безусловно, я лечу с тобой, — подтвердил вампир, пересаживаясь к ней на диван. — Виктор, — девушка сжала прохладную руку, — я не знаю, как благодарить тебя... — Не стоит, милая. Значит, этот вопрос решили. — А как же с публичностью... — Позвони им, откажись от их любезного предложения, поясни, что тебе будет удобнее добраться самой. Так ты сможешь сохранить инкогнито. И я не думаю, что подобное событие будет освещаться мировыми телеканалами. К такому масштабу не успеют подготовиться. Мероприятие рассчитано прежде всего на то, чтобы успокоить местное население. Это не грандиозный скандал, не катастрофа. Восстановление памятника не та новость, которая будет долго муссироваться в прессе. — Да, ты прав... — Значит, решено. Не стану дожидаться пробуждения Вивиан: она расстроится, если я сразу уйду. Постараюсь решить все вопросы быстрее, чтобы оставить немного времени до вылета. Билеты на самолёт, отель я беру на себя. — Один номер, — прошептала она. — Что? Кашлянув, Мия повторила: — Бронируй один номер. — Сейчас я бы не поступил иначе. И дело вовсе не в заботе о финансовой стороне вопроса. — Да, — она прикусила губу. — Значит... — До вечера, — Виктор легонько коснулся губами её виска и поднялся с дивана.

***

Вернулся вампир за три часа до вылета. Виви, чуть не подпрыгивая от нетерпения на своих маленьких ножках, поджидала его у самого порога. Снова зарядил дождь, потому, вместо вечерней прогулки, пришлось выдумывать домашние развлечения. Мия вспомнила о подарке оборотня, отметив про себя взлетевшую бровь Ван Арта (нет, всё же в её отсутствие что-то произошло, о чём эти двое намеренно умалчивают). На полу в детской был расстелен огромный лист бумаги, брошены кисточки разной толщины (впрочем, малышка в основном обходилась руками), и закипел творческий процесс, результатом которого стало вымазанное с ног до головы в краске семейство Князя Нового Света, включая его самого, и полотно с удивительной красоты цветами (кистью Ван Арта), забавными рожицами (художник из Мии всегда был весьма посредственный) и неровными кругами, зигзагами, пятнами и отпечатками маленьких ладошек. Проверка душем показала, что краски смываются легко и не оставляют пятен, но самое сложное досталось приехавшей вовремя Поле, которую сразу направили к плескавшемуся в ванной двухлетнему радужному великолепию. Затем были быстрые сборы, аэропорт, дарящая уверенность прохладная ладонь на пояснице, рука в руке в салоне самолёта. Паники, к удивлению Мии, не было, что заставило её даже ощутить укол совести за то, что она оторвала Князя от... — Даже не смей об этом думать, милая, — конечно, он почувствовал. — Я воспользовался редкой возможностью провести время наедине с тобой. Ей всё ещё не терпелось расспросить его о том, что удалось выяснить о клане, но подобный разговор в самолёте мог вызвать ненужный интерес. Потому в пути они говорили об Ирландии, в которой, как оказалось, вампир бывал всего пару раз, ограничиваясь столицей, но знал немало легенд, связанных с историей и культурой «изумрудного острова». Где-то посреди предания о Святом Патрике, заманивающем досаждавших ему змей на высокий утёс, Мия задремала... И проснулась, уже когда самолёт стал заходить на посадку в международном аэропорту Дублина, на выходе из которого их ждал знакомый (Мия уже ничему не удивлялась) чёрный спорткар. Без водителя. — Но сейчас день, Вик... Как ты?.. — Нас ожидает долгий путь, милая, большую часть которого солнце нас не побеспокоит. Стёкла автомобиля хорошо тонированы. Мне привычнее рассчитывать на собственные опыт и реакцию, нежели вверять твою безопасность в руки незнакомого мне человека. Кроме того, последнее время нам не так часто удаётся побыть наедине... — Конечно, Вик, — соглашаясь, улыбнулась она. Проехав немного по окраине города, вампир остановился у одного из трёхэтажных зданий с окрашенными в разный цвет дверьми. — Я ненадолго, — пояснил он и, выйдя из машины, скрылся за синей дверью, судя по вывеске, какой-то местной пекарни. Через несколько минут он появился снова, неся в руках два стаканчика с кофе, и небольшой бумажный пакет. Девушка открыла дверцу, забирая у него кофе. И, когда вампир занял водительское кресло, с любопытством заглянула в пакет, из которого доносились волшебные ароматы свежей выпечки с явными нотами ванили и корицы. — Прими вместе с извинениями объяснения подобному... завтраку в автомобиле. Ни единого приличного ресторана в округе, работающего в такое время, я не нашёл, а заезжая в город, мы потратим уйму времени. У этой пекарни неплохая репутация. Кофе пахнет вкусно. И им привозят свежую ягоду... — Ммм, ням-ням... — кажется, выуживая из пакета румяную горячую булочку с изюмом, Мия была нисколько не огорчена такой альтернативой... Настоящее время Ирландия, шоссе M-4 — Спрашивай, я постараюсь ответить. — Как погибла та девушка? — Самоубийство. — Она вампир... — Ей пришлось постараться. Мия сглотнула, отгоняя безумные картинки того, как может умертвить себя вампир в отсутствие подручных средств... — Возможно, ей помогли?.. — Исключено. Мы неграмотно сработали. Она говорила об инъекциях, без которых, по утверждению Шедоу, могла умереть. И о своём странном самочувствии. Я не принял её слова всерьёз. Напрасно. — Ты беседовал с ней... Тебе ничего не показалось странным? — Я понял, о чём ты. Артур назвал её ведьмой. Уверен, на новообращённых чары действовали безотказно. — Угу. — Вот только магия здесь не при чём. Очевидно, Нэтали являлась частью эксперимента... Пока мне не ясна его цель. Можно лишь предположить, что она могла таким образом входить в доверие интересующим клан особам... Впрочем, это догадки. Её брат совершенно бесполезен, разве что... — Что? — Кейс, который был передан Фоллом, имеет отношение к клану. Чтобы понять действие препаратов, находящихся в нём, нам будут необходимы подопытные, в том числе... — Но, Виктор... — Ему всё равно грозила смерть. — Смерть представляется мне более гуманным решением его участи, чем то, что вы ему уготовили... — Нам не поймать их, если мы не сможем понять мотивов и целей, орудий достижения этих целей. Это тихая война, Мия. А на войне все средства хороши. — Какое удобное оправдание для любой гнусности! — язвительно отозвалась она. — Я не стану спорить с тобой. Но иного пути у меня нет. Потому моё решение относительно Паркера останется неизменным... Впрочем, оборудование и подготовка к работе новой лаборатории, подбор специалистов займёт некоторое время... — Мне трудно спокойно воспринимать то, о чём ты говоришь... Вы собираетесь уподобиться Сомбрас... — Невозможно поймать тень, убегая от неё или догоняя – только замерев, изучив угол падения света, совпав с нею в едином движении. — И всё же... — Я понимаю твою позицию. Тебе претят подобные методы и мораль моего мира. Ты Страж. Ты никогда не ступишь во тьму, оставаясь на границе. Но пока тебе грозит опасность, я буду твоим щитом, пусть и со стороны Ночи. — Не предполагала, что наш разговор примет подобный оборот... — растерянно проговорила она. — Но... я ценю твою честность. Некоторое, довольно продолжительное, время они молчали. Дорога проходила в объезд поселений, и пейзаж за окном, несмотря на свою суровую красоту, не радовал разнообразием, потому Мия делала вид, что увлечена чтением табличек и синих плакатов, мелькающих по обочинам трассы, или подсчётом скошенных ветрами дорожных столбов... Пока не услышала негромкое пение: — As I went home on Monday night as drunk as drunk could be...² Мия тихо прыснула. Вампир же невозмутимо продолжал, растягивая гласные, мастерски подражая ирландскому акценту, на какой-то кельтский мотив: — I saw a horse outside the door where my old horse should be...³ Классически сдержанный баритон стал звучать громче и разухабистее: — Well, I called me wife and I said to her: Will you kindly tell to me Who owns that horse outside the door where my old horse should be?⁴ Однако бледное лицо Виктора по-прежнему оставалось совершенно непроницаемым. Мия уже поглядывала с осторожностью, начиная подозревать неладное. Словно почувствовав её взгляд, вампир быстро обернулся, с тем же серьёзным видом подмигнул и, значительно прибавив темп, допел: — Ah, you're drunk, You're drunk you silly old fool Still you can not seе That's a lovely sow that me mother sent to me Well, it's many a day I've travelled a hundred miles or more But a saddle on a sow sure I never saw before⁵. Продолжать не буду, далее по тексту сущее непотребство... Мия расхохоталась: — Кажется, я поняла... Там о... — Перипетиях супружеской жизни в условиях падения нравов, — хищный изгиб губ наконец смягчила улыбка. — Именно, — широко улыбнулась в ответ девушка. — Остаётся только догадываться, какие ещё сюрпризы кроются здесь, — она легко задела пальцами его висок. — Предпочту до поры оставить сие в тайне. — Как ты вообще... — До подобного докатился? Фольклор – основа национальной культуры. А эта песенка заслуживает права на существование уже за твою на неё реакцию. — Видел бы ты, как это выглядело со стороны. Твой костюм, лицо и... Нет, не могу!.. — снова рассмеялась она. — Национальная культура, значит... — Желаешь приобщиться? — Желаю, — убедительно кивнула она. Несколько нехитрых манипуляций в телефоне – и по салону разлились звуки скрипки, банджо и вистлов... За всю дорогу они остановились лишь однажды, у озера Лох-Ри. Мие необходимо было немного размяться. Позвонив Поле и узнав, что дома всё хорошо, она вышла из машины, даже не ожидая, что вампир последует за ней. Они вырвались из области беспросветного циклона, и сейчас солнце, изредка скрываемое стремительно набегающим облаками, стояло почти в зените и ослепительно бликовало на водной глади. А вдалеке грозно темнели тучи и, судя по туманной завесе, шёл дождь. Мия запахнула полы кардигана: всё же, несмотря на солнце, было нежарко. Сильный ветер нёс дыхание севера, да и чистая озёрная вода даже с виду казалась ледяной. Девушка глубоко, до покалывания в груди, вдохнула свежий, холодный воздух, осматривая окрестности. На другой стороне дороги беззаботно и вроде бы само по себе (по крайней мере, пастуха она не приметила) паслось стадо овец, на белоснежной шерсти которых у хвостов красной и синей краской были выведены перпендикулярные линии – по всей видимости, клеймо владельца. Одна из овец подошла к самой дороге, где лежал большой валун, и безразлично, как на неровность рельефа, глядя на Мию, стала чесать о него бок. Вздрогнув от неожиданности, Мия ощутила, как на плечи уютной тяжестью легла плотная ткань. — Вик... Здесь же солнце. Зачем ты... — У тебя кончик носа покраснел. Замёрзла, — не спрашивая, констатировал он. Мия видела, как за линзами солнечных очков щурятся непривычные к свету глаза. — Ступай. Я сейчас подойду... — Ты удивительно гармонируешь со здешней природой, — он вглядывался в чистые, серо-голубые глаза, в которых мимолётными всплесками свет и тень сталкивались и разбегались так же быстро, как бьющие в каменистый берег волны и облака в небе над Ирландией, оставляя где-то в кристальной глубине неизменную, затаённую печаль (и не изжить теперь...). — А ты, кажется, напротив, — улыбнувшись, она оглядела его фигуру в элегантных, неизменно хорошо сидящих брюках и идеально выглаженной рубашке, нелепым чёрным пятном выделяющуюся на фоне окружающего дикого ландшафта. — Пришло моё время не соответствовать чужому миру, но пытаться его понять... В отличие от тебя, я только осваиваю эту науку. — Виктор... — Взгляни. Там радуга! Она проследила взглядом направление его руки и, действительно, далеко у горизонта из свинцовой серости туч в озеро спустился дугой радужный мост. Вампир снял очки, обнимая девушку со спины, прижимая к себе... — Столько десятилетий я не помнил, как это красиво... — прошептал он. — Я стряхну этот сон – ибо в сердце моём навсегда Где б я ни был, средь пыльных холмов или каменных сот, Слышу: в глинистый берег озёрная плещет вода, Чую: будит меня и зовет...⁶ Они долго стояли вот так, обнявшись, над лазурно-холодной гладью озера. И неслышно проплывали облака, и оглушительно в этой дикой тишине пролетали мимо редкие автомобили... Пока её тонкие пальцы в его лишённых тепла ладонях не сжались в кулачок, в бессильных попытках согреться. — Нам пора, милая, — приобняв, Виктор повёл девушку к автомобилю, — тем более вон тот джентльмен, — он указал взглядом на недобро уставившегося в их сторону барана, — кажется, проявляет к моей персоне нездоровый интерес. — Ну уж нет. Интерес к твоей персоне я ни с кем делить не намерена. Особенно со всякими сомнительными джентльменами... Дальше по пути стало встречаться всё больше городков и деревенек... Вскоре они миновали Голуэй, и Мия, убаюканная плавным ходом автомобиля, задремала... чутко встрепенувшись от прохладного касания к своей щеке... Перед её глазами расстилалась дорога, петляя, уводящая куда-то в невысокие, хмурые горы, укрытые туманом. — Холмы Коннемары, — негромко пояснил Виктор. — Мы въезжаем в Клифден. _______________ ¹ +15 по Цельсию ² Когда я вернулся домой в понедельник вечером в стельку пьяным... ³ Я увидел чью-то лошадь у двери, там, где должна быть моя старая кляча ⁴ Тогда я позвал жену и сказал ей: — Будь добра мне объяснить, Чья это лошадь стоит там, у двери, где должна быть моя старая кляча ⁵ Ах, ты пьян, Ты пьянчуга, ты старый дурак. Неужели не видишь ты, что Это милая хрюшка, что мать прислала мне. Я много дней скитался и прошёл сотни миль, Но никогда прежде не видел, чтоб на свинью надевали седло ⁶ У.Б.Йейтс. «Иннишфри»