11 дней спустя
США, Нью-Йорк
Хрустальную тишину тёплого, летнего утра, одиночество и былую дикость этих мест нарушил звенящий детский голосок:
— Мати, мама!.. Там то? Мама – там!
Накануне малышка задремала ещё в автомобиле. И Виктор смог перенести её в кроватку, не потревожив чуткого детского сна. Зато сегодня, с того момента, как, позавтракав, они вышли в сад (Ван Арт остался проследить за разгрузкой вещей, привезённых к новому дому), обутые в бледно-розовые, лёгкие сандалики ножки не останавливались ни на мгновение. И Мия, даже со своей сверхъестественной скоростью, едва успевала за торопящейся всё и сразу рассмотреть и узнать малышкой.
Впрочем, вполне возможно, её скорость и реакция на деле вовсе не выходили сверхъестественными. Ведь сну было отдано... Мия не смотрела на время. Совершенно измотанная, опустошённая и счастливая, она провалилась в сон в объятиях Виктора, когда густой мрак в спальне смешался с пролитыми утром белилами. Потому что наконец они были дома. Потому что закончился горячечный бред этих чемоданных дней, который грозил ещё чуть-чуть – и снести даже неколебимую глыбу вампирского самообладания главы семейства.
Виктору и в самом деле пришлось несладко. Мия не сомневалась, что все завершающие работы в доме велись под его неусыпным контролем. Кроме того, после Совета в Мадриде, на котором, к слову, Виктору удалось при поддержке Мора убедить большинство Князей в необходимости статуса неприкосновенности Стражей (по крайней мере, до уничтожения Сомбрас) и где стали понятны масштабы деятельности клана, в Новый Свет с дипломатическими визитами зачастили европейцы. Угроза стала слишком очевидной, как и несостоятельность предшествующих методов борьбы с ней.
Ван Арт стал первым Князем, решившим заручиться поддержкой оборотней в этом вопросе: вампиры местом своего обитания выбирали города, в то время как миазмы Сомбрас захватывали дикие территории, вполне могущие граничить с владениями волков. Попасть на сходку волчьих вожаков вампирскому Князю было делом неслыханным. Потому действовать приходилось, пользуясь старыми связями. Потому Мия звонила Максу.
— Хай, герой! — оборотень тяжело и шумно дышал.
— Доброе утро, Макс, — девушка замялась, — я случайно ни от чего тебя не отвлекаю?
— Ага. Но от того, о чём ты наверняка подумала, меня отвлечь невозможно. А вот от утренней пробежки вполне.
— Ты тогда сам перезвони мне, как...
— Ты уже отвлекла. Так что продолжай.
— Макс...
— Внимательно...
— Ладно... Мы не могли бы заехать к вам с Виктором, ну скажем, сегодня вечером?
— Ффф... — судя по всему, волк остановился. — Ты знаешь, Мия, тебе я всегда рад. Но Ван Арт...
— Мы скорее прибудем как официальные лица.
— В смысле?
— Нужно обсудить одно дело...
— Не темни, Мия, выкладывай как есть. Или твой кровосос совсем тебе голову заморочил?
— Не горячись, Макс. Дело старое. Касается Сомбрас. Ты помнишь.
— Да вроде тихо всё...
— Тихо. Мы недавно поймали парочку, которая была опытными образцами в их лаборатории. Виктор обнаружил одну из баз на окраине пустыни в Неваде, ещё одну в Европе, в Испании. То, что они затаились, вовсе не означает, что клан исчез. Опыты ведутся по-прежнему, и ты понимаешь, что их деятельность может затронуть не только Стражей или вампиров. Ты помнишь...
— Герой...
— Макс, я прошу сейчас отбросить в сторону все личные неприязни и подумать как вожак стаи... Нам необходима ваша помощь.
— Подумаю, — после недолгого молчания, — перезвоню.
Вечером чёрный спорткар мягко припарковался рядом с домом на опушке леса. Большие окна тепло и гостеприимно рассеивали сумрак. Макс уже спешил им навстречу. Не дожидаясь Виктора, забрав с заднего сидения новенький футбольный мяч, Мия открыла дверцу. Вампир вышел следом.
— Привет! — девушка с радостью приобняла старого друга.
— Ван Арт...
— Фолл...
Напряжение между этими двумя моментально сгустилось, скомпрессовалось...
— Мы будем беседовать здесь? — как можно более нейтрально спросила Мия.
Смерив вампира взглядом, полным рычащего презрения, и засунув руки в карманы, Макс бросил:
— Нет. Пойдём.
У оборотней пахло деревом, сухими травами и домашним, семейным уютом. Наверное, то, к чему Мия с переменным успехом пыталась прийти, было у волков в крови. Макс провёл их в гостиную, порядком ещё не обставленную, почти пустую. Однако диван и пара кресел в ней имелись. Грубоватый, но по-дикому очаровательный очаг был неразожжён. И без того, несмотря на распахнутые окна, в доме было жарко.
— Всё ещё обустраиваетесь? — Мия, положив мяч себе в ноги, присела на диван, показавшийся ей жестковатым.
— Да, — оборотень был явно не настроен на дружескую беседу.
Вдруг на верхнем этаже хлопнула дверь, послышался визг, детский смех, возглас «Адам, стой, стой, я тебе сказала!» – и с лестницы кубарем скатился рыжий меховой шар. Коснувшись пола, шар развернулся, превратившись в волчонка, встряхнулся, окатив ближе всего сидящего к нему вампира холодными брызгами (к чести Виктора, тот даже не изменился в лице, продолжая с невозмутимым спокойствием созерцать происходящее), взвизгнул и забился под кресло.
— Стой здесь, Брайан! И даже не думай...
Саманта с полотенцем на плече сбегала по ступеням. Наверху лестницы к перекладинам перил прижалась маленькая головка с волосами цвета корицы, и блестящие зелёные глаза с любопытством наблюдали за тем, что будет дальше.
— Вот говорил же, давай помогу! Самостоятельная... — оборотень подошёл к креслу, опускаясь на колени...
В тот же миг из-под кресла метнулось что-то – и тут же оказалось в руках вампира.
— Ох, Вик, — быстро сориентировавшаяся Мия забрала у мужа голенького, отчаянно выворачивающегося из ледяных пальцев мальчишку, волосы которого оказались гораздо светлее, чем у брата, хотя и с явной рыжиной, а вот цвет ярко-серых глаз, без сомнения, достался ему от отца. — Тише, малыш.
Почуяв явную слабину (девушка не представляла, как можно крепче держать такого маленького ребёнка), волчонок дал дёру... Если бы не подоспевший Макс. Который с привычной сноровкой стреножил чересчур разбуянившегося Адама переданным Самантой полотенцем.
— Привет, — поздоровалась волчица, забирая обиженно сопящий свёрток.
— Привет.
— Добрый вечер, — Виктор не изменял себе.
— Спасибо за помощь в предотвращении побега из Шоушенка. Макс, ужин...
— Я в курсе, Сэм. Разберёмся. Уложишь парней?
— Ты сомневаешься?
— Теперь уже да.
— Нарываешься...
— Ладно, Сэм. Мы поговорим немного. Если что – кричи.
Фыркнув, волчица развернулась и быстро поднялась наверх, выковыривая свободной рукой старающегося застрять в перилах близнеца. Когда они скрылись из виду, оборотень потёр подбородок.
— Ну вот и познакомились...
— Упс, это вообще-то... — Мия перекатила Максу мяч.
— В тему. Его предшественнику как раз пришёл...
— Твой брат... — вампир попытался подобраться к цели визита.
— Ральф не смог подъехать.
— Считает, что оборотней это не коснётся? — поднял бровь Виктор. — Ничему вас опыт не учит.
— Ты бы поосторожней со словами, Ван Арт, — пальцы Макса сжались в кулак. — А то придётся освежить твою память. В прошлый раз всё началось с ваших разборок.
— А завершилось бы вашим истреблением...
— Стоп! — не выдержала Мия. — Невозможно просто. Вы можете уже выслушать друг друга, без дурацких подколов и выяснений, у кого...
— Мия, — недовольно поморщившись, остановил её вампир. — Это совершенно лишнее.
— Согласен, — ухмыльнулся оборотень, — всё и так ясно...
Девушка простонала, приложив ко лбу руку. Вышло почти театрально.
— Милая... — вампир встревоженно подсел ближе.
— Вот даже не думай, герой. Я и тогда не купился.
— Из раза в раз одно и то же, — она тоскливо выглянула из-под руки. — И у меня не выходит придерживаться дипломатического тона, потому что вы оба мне не чужие. Да вы и друг другу не чужие, как бы ни отрицали этого сами: слишком многое нас связывает... Так почему нельзя просто поговорить?
— Я против того, чтобы волки впутывались в ваши замуты.
— Вспомни, что произошло почти три года назад, Макс. Ты не станешь отрицать, что без помощи вампиров, вас...
— Без их помощи ничего этого не случилось бы.
— Мия пытается донести мысль о том, что объединиться против клана в интересах обоих видов. Едва ли волков порадует подобное соседство. А оно вполне возможно...
Беседа простой не вышла. И к тому времени, как Макс начал понимать, что вообще хотят от волков, шум наверху совершенно успокоился, да и сам разговор в абсолютной тишине сгладился, стал тише.
Оттого так отчётливо раздалось гудение.
— Мой, — определила Мия, доставая телефон. — Мартин. Я выйду ненадолго?
— Конечно, — ответил вампир.
— Уверены, что ничего не произойдёт?
— Гарантий, что к берегам Японии не подберётся цунами, а где-то в Непале не сойдёт лавина, у меня никаких, — пожал плечами волк.
Закатив глаза, Мия поднялась и вышла из комнаты.
— Так...
— Сошлись на том, что, если мы встречаем что-то подозрительное, ставим тебя в известность.
— Самостоятельно ничего не предпринимайте.
— Ты говоришь это уже раз в пятый. Я, так, на всякий, услышал с первого. Но не обещаю, что смогу убедить других волков.
— Уверен, сможешь. Здесь вся необходимая информация, — Виктор протянул ему карту памяти.
— Ладно... Оставь, — волк кивнул на стол рядом. — Сейчас вернусь.
— Я сожалею, — два тихих слова заставили оборотня застыть в полуприседе и неуклюже вернуться к исходному положению, — что не открыл тебе дверь тогда. Действительно сожалею, Фолл. И благодарен за попытку.
— Ван Арт...
— Я знаю, что сейчас мои слова практически лишены смысла. Но для Мии ваша дружба очень ценна. Мне бы не хотелось, чтобы твоё ко мне отношение... Наш дом всегда открыт для вас.
Волк вздохнул, молча посмотрел на него, потом серьёзно произнёс:
— Тебе ведь известен миф о царе, чьё желание стало проклятьем, превращающим в золото всё, к чему он прикасался¹.
Виктор задавил рвущуюся наружу едкую реплику о неоспоримой ценности для культуры человечества и конкретного, отдельно взятого оборотня древнегреческой мифологии.
— Ты похож на него, Ван Арт. Только всё, что тебе близко, не в золото обращается, а... Но, наверное, ты пытаешься... Что из этого выйдет... Я тебя услышал.
Вернувшаяся в гостиную девушка с удивлением не обнаружила в молчании между вампиром и оборотнем прежнего напряжения.
Мартин поделился новостью о том, что помещение на цокольном этаже теперь принадлежит ему, и интересовался, не пожелает ли Мия приобщиться к увлекательному ремеслу маляра-штукатурщика. Мия пожелала. И три пары сверхъестественных рук за два дня привели зал в рабочий вид. Линн сказал, что с Виктором всё выяснил, умолчав о том, чем закончился их разговор.
— Спасибо за понимание, мистер Ван Арт.
Выложив на стол Князя ключи от автомобиля, Мартин двинулся к выходу.
— Это не понимание, Линн, — остановил его на пороге вкрадчивый голос. — Бегство от своей природы – заранее проигрышный путь.
Молодой вампир обернулся, выдал свою фирменную улыбку и:
— А я попробую!
Мия потихоньку сортировала вещи, собирала документы для поступления в архитектурную школу, зачем-то (просто захотела) записалась в танцевальную студию, писала статьи, занималась с Виви, любила Виви, любила Виктора, так по-новому, до последней капли выжимая часы, минуты и мгновения, проводимые вместе. И, если получалось, без всяких угрызений совести, отбирала, выкрадывала эти мгновения у остального и остальных, понимая, что сейчас она его потребность, жажда, голод, которые необходимо и невозможно утолить...
И всё же умудрилась с ним поругаться. Ну как... Попыталась. И повод нашёлся.
Князь размышлял, что делать с информацией, полученной от Артура. Выяснилось, что Мартинес, убивший Уолша и сам окончивший свою жизнь в мутных водах Ла-Платы, был мелкой «шестёркой» у крупных фигур преступного мира. Мексиканская мафия. Лезть в эту клоаку было делом малопривлекательным и попросту небезопасным даже для вампиров. А главное, стоила ли игра свеч, по одному из излюбленных выражений той, в поисках следов которой обнаружился и этот сомнительный путь. Никаких гарантий, что он выведет их к Софии, не было (да и не вязалось всё это с образом утончённой вампирши). А риски были. И довольно высокие...
Её негодование он ощутил прежде, чем она ураганом ворвалась в его кабинет в «Новой жизни» (о, Мия постучалась, соблюдя правила приличия). Виктор поднялся из-за стола.
— Почему ты не рассказал мне? — обвиняюще бросила с порога.
— Мия?.. — вампир был совершенно сбит с толку подобным приветствием.
— Я была у Ноэля.
— Так... — он начал понимать.
— Не делай вид, что не в курсе происходящего. Ты имеешь прекрасное представление...
— На данный момент, — тон вампира мгновенно стал ледяным, — прекрасное представление я имею лишь о том, что наша беседа в подобном ключе продолжена быть не может.
— Твой брат, — она старалась звучать тише, но давалось ей это непросто, — трус.
Виктор досадливо дёрнул уголком рта.
— Будь добра, присядь, — он налил в стакан воды из графина, протянул ей, — выпей и постарайся успокоиться.
Поджав губы, опустившаяся в кресло девушка приняла стакан. Сделала пару глотков...
— Как ты у них оказалась?
— Ноэль просил меня поговорить с Синтией. Он надеялся, что беседа со мной поможет ей принять свою новую природу... А я, кажется, сделала только хуже.
— Каким образом?
— Когда она спросила меня, как я справилась, я ответила, что у меня были друзья, упрямство... И ты. И чёрт меня дёрнул ляпнуть, что ведь у неё тоже... Знаешь, до этого у меня было ощущение, что я говорю со стеной непробиваемой. Она отвечала такими правильными, благоразумными фразами... А тут... Как будто сломалась... Ведь он сбежал?
— Мия, мы не можем брать на себя ответственность за то, что касается только двоих. Это не было решением Дастина.
— О да. Не было. Синтия теперь вампир. Ей проще считывать эмоции... Как ей принять свою природу, если тот, кто так долго вёл её к обращению, не смог? Самый близкий? Почему ты не остановил его, когда всё ещё не зашло так далеко. Ведь ты же не мог не знать о подобном варианте исхода?!
— Знал, — Виктор пристально посмотрел на неё, и Мия поняла... И окончательно потерялась.
— Но почему? — порывисто встала, поправляя платье и возвращая стакан на стол, подошла к окну. — Не понимаю, почему... Ведь ты не отверг меня. Когда со мной произошло... Тебя не отвратило...
— Ты приняла меня в иной природе и ином теле, приняла настолько естественно... — прохладные ладони легли на худенькие плечи, мягко вынуждая развернуться.
— Вик, — пальцы машинально вцепились в его рубашку, вспоминая как...
— Это наш опыт, милая. Непростой и неидеальный. Но что бы с нами ни происходило, — он ласково перебирал её волосы, — ты моя, Мия. Всегда моя Мия.
— Но... они...
— Они проживают свой. Убеждён, Синтия справится. Хорошо, что ей удалось выговориться. Она сильная девочка. Мы с Ноэлем за ней присмотрим.
Действительно, при чём был Виктор? Почему это настолько глубоко задело её?.. Быть может, потому что сама она когда-то легкомысленно согласилась уговорить человека на обращение... Нужно, нужно будет как-то, и желательно, в ближайшее время, посетить музей истории вампиров...
А ещё стоит тщательнее следить за ребёнком. Ведь, пока она витала где-то в заоблачных далях, Виви, пристроившись в своих зефирных, с оборочкой, шортиках прямо на непрогретую ещё с утра дорожку, что-то увлечённо разглядывала в розетках цветущих маргариток.
— А ну-ка поднимайся, дружочек, — подняв под мышки, Мия поставила дочку на ноги, — земля холодная, заболеешь. И шортики перепачкала. Вся попа чёрная...
— Де? — забавно закружилась малышка, которую последнее обстоятельство явно больше заинтересовало, чем расстроило, и, не справившись с управлением, совершила жёсткую посадку.
Безопасное покрытие позволило отделаться лёгкой ссадиной на коленке.
— Не бона, — упрямо мотнула головой самостоятельно поднявшаяся малышка, но выпяченная и дрожащая нижняя губа говорила об обратном.
— Подуть?
Молчаливый кивок.
— Тогда иди сюда, — улыбнулась Мия, решительно подхватывая девочку на руки, щекоча носом тёплый животик, уворачиваясь от отталкивающих её ладошек под тихое хихиканье.
— Мама!
Всё же ранку стоило промыть.
— Пойдём в дом, Виви. Помоем твою коленку и наклеим волшебную полосочку. А то уже совсем скоро Мартин приедет...
— Не атю! Подуть! — веселье мигом прекратилось.
— Боюсь, этим здесь не обойдёмся.
— У папы подула – не боит, у мамы подула – не боит... У Виви... — убедительно рассуждала малышка, пока Мия несла её к дому.
— У Виви тоже скоро всё пройдёт, — ответила девушка, прекрасно понимая, что уже очень скоро так легко ускользнуть от неудобных вопросов не выйдет. — Просто подрастёшь...
— Стану башая и...
— Ты сама решишь, зайка, — Мия прижала к себе родной, тёплый комок, и отчего-то так муторно заныло под рёбрами. — Ты сама всё решишь.
***
Девушка смотрела в окно гостиной вслед Мартину и Ассаль, уводящими Виви, вприпрыжку, зацепившись за их руки, шедшую посередине... А затем перевела взгляд на явно озадаченного супруга, только завершившего телефонный разговор.
— Что случилось?
— Вечером утраченный подлинник Рафаэля будет у меня.
— Тем более не вижу повода...
— Артур отправил его частным рейсом в сопровождении Вайса. Сам остался в Санкт-Петербурге, попросив у меня несколько выходных.
— Ого! Напомни, пожалуйста, Вик, как давно он обращался к тебе с такими просьбами?
— Ты буквально воспроизвела его слова.
— И...
— Никогда. И пока объяснений сему феномену я не нахожу.
Мия хихикнула:
— Выходные Артура против подлинника Рафаэля... И первое находит в тебе явно больший эмоциональный отклик.
— В заслугу нашему другу можно как минимум вменить твоё хорошее настроение. Всего пару минут назад ты была чем-то обеспокоена. Можно было просто вызвать Полу...
— Нет, я не беспокоюсь. Вернее, беспокоюсь, но не о том. Мартин сам предложил. Они собирались в парк, погулять, покататься... А мы с тобой как раз справимся с баррикадами в гостиной, — поморщившись, она обвела глазами груду коробок.
— Тогда в чём дело?
— Ты обратил внимание на то, как одета Ассаль?
— Я начинаю понимать, к чему ты ведёшь, — уголком губ улыбнулся он.
— Нет, я серьёзно, Вик... Она органически не переваривала платья...
— Смею думать, что ты действительно не о том беспокоишься, милая.
— Вот, значит, как? Это на бумажках ей двадцать один...
— Там, откуда она родом, взрослеют гораздо раньше. Это совершенно иная культура. Да и Линн не производит впечатление...
— Совсем недавно она утверждала, что Мартин староват...
— Бьюсь об заклад, в начале нашего знакомства тебя нередко посещали подобные же мысли в отношении меня.
— Рождён до отмены рабства в США... Пфф! Лёгкий мезальянс, подумаешь! Я даже не обратила внимания...
— Вот, значит, как...
— Тем более мне всегда казались более крепкими союзы, в которых партнёр немного старше, опытнее, рассудительнее... Виктор?
Сейчас вампир, обогнув коробки, неторопливо приближался к ней...
— Продолжай...
— Напомню, тебе полагается быть рассудительным. То, что ты собираешься сделать сейчас, мало вяжется с рассудительностью... — отчаянный взгляд по сторонам – путей к отступлению не наблюдалось.
— И что же я собираюсь сделать сейчас? — дистанция между ними стремительно сокращалась, Мия облизнула сухие губы, предательски заныло внизу живота...
— Ты...
— Я собираюсь совершенно потерять от тебя голову, Мия, — прижав её своим телом к стеклу, горячо прошептал вампир, лаская поцелуями беззащитно открытую шейку, переходя к тайному местечку над ключицей.
— Мы... ммм... так ничего... не успеем...
— Мы успеем абсолютно всё, — вампир спрятал улыбку у неё на плече. — Абсолютно. Доверься опыту своего немного более... древнего партнёра.
— Сумасшедший... — успела хихикнуть она, прежде чем напрочь забыть обо всём, что так важно было успеть...
***
...
Настоящее время
— Мы доставили его, Тень, — вошедший глубоко поклонился и замер на пороге.
Более сдержанно и приглушённо звучащего испанского, чем под мрачными сводами этого богом и людьми забытого храма, вообразить было сложно.
— Его разместили?
— Да.
— Обеспечили всем необходимым?
— Суточный запас инъекций. Обновлять будем еженощно...
— Попыток побега не предпринимал?
— Нет. Он понимает, какая участь ждёт его.
— Значит, тягу к жизни он сохранил. Бестолковый во внешнем мире, в работе он оказался весьма ценным экземпляром. И он нам ещё послужит. Никто лучше не обучит законам и прихотям вампирского света, чем знающий их изнутри.
— Ваша мудрость...
— Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупцов², — сквозь зубы процедил Тень.
Его собеседник оскорблённо сжал губы в едва видимую полоску.
— Не выношу лести, брат мой. Не выношу оплошностей, рушащих мои планы. Лишь благодаря связям нам удалось предотвратить почти неизбежное. Мы лишились лаборатории. Утратили дорогостоящее оборудование. Срочная транспортировка того, что возможно было вывезти, и опытных образцов существенно ударила по нашему бюджету... Вы всё ещё считаете мои слова несправедливыми?
— Ваши слова – слова истины, — вновь поклонился собеседник.
— Теперь нам придётся затаиться на гораздо больший срок. Рассматривайте время, забранное у активных действий, как возможность безупречной подготовки платформы для приведения в исполнение нового плана. И постарайтесь вынести из ваших позорных промахов уроки, брат мой. В противном случае, я буду считать, что и вы сможете принести пользу нашему делу – в работе.
— О каком плане идёт речь? — старательно игнорируя последнюю часть обращения.
— Позже, брат мой. Сейчас я хочу навестить вновь прибывшего.
***
— Благодарю, брат мой, — сухо прошелестел голос, — оставьте нас наедине.
Сопровождающий поклонился и скрылся в глухом, гулком мраке пустынного коридора. Пригнувшись, фигура в чёрной сутане шагнула в тесную келью, поравнялась с безмолвным, застывшим на каменной скамье изваянием в похожем одеянии.
— Вам стоит научиться быть благодарным. За оказанную вам честь...
— За то, что вы сотворили из меня гниющего урода... — послышался сдавленный свистящий шёпот.
— Мы сохранили вам жизнь.
— Мне ни к чему такая жизнь.
— Но она у вас есть. Как и возможности, немыслимые ранее ни для кого из вампиров.
— Что вам от меня надо?
— Службу. В обмен на более высокий уровень жизни. И возможность в будущем, не обещаю, что скором, встретиться с тем, кто низверг вас.
— Ван Арт, — изваяние шевельнулось, расправляя широкие плечи.
Тень кивнул.
***
— Как и вы, она может считаться удачным экспериментом.
Спутник следовал за ним вниз по узкой, грубо высеченной в стене лестнице. Тенью тени. Путь тускло освещался редкими факелами и огарками свечей.
— Как и я?
— Вы сохранили интеллект и самоидентичность. Вы удачный эксперимент. Кроме того, если желаете, она ваше дитя. Для её создания использовались ваши гены.
Они наконец подошли к одной из дверей с крошечным решетчатым окошком. Оглушительный лязг ключей, щеколд, затворов... И внутри оказывается худенькая девочка лет пяти-шести, с ясными голубыми глазами, пшеничными кудрями и ангельским личиком в большой, не по размеру, грязной рубашке.
— Я хочу есть, — безразлично прозвучал тонкий голосок, и стало понятно, что ничем иным пришедшие ей не интересны.
— Она человек? — удивлённо спросил спутник Тени.
— Хочу есть, — голосок прозвучал твёрже и требовательнее, а взгляд приобрёл редкую сосредоточенность.
Рука Тени дрогнула, потянувшись за полу сутаны, но тут же, размахнувшись, отвесила девочке тяжёлую оплеуху, от которой та свалилась под лавку.
— Не смей, мерзавка! — прошипел Тень. — Высеку, уяснила?
Вопреки ожиданиям, та взобралась обратно на лавку почти сразу же, жадно ловя языком бегущую тонкой струйкой из разбитого носа кровь. Но иссякла струйка очень быстро. Для достоверности девочка провела под носом пальцами, слизывая с них кровавые пятна, и повторила всё так же безразлично:
— Хочу есть.
— Она...
— Человек, — ответил Тень. — Со способностями вампира. Вы должны будете её обучить.
— Чему?
— Всему. Эмоциям, навыкам, реакциям, позже – манерам, языкам... Многому. Сейчас она чистый лист. У вас будет около пятнадцати лет, чтобы вырастить из неё смертоносный подарок Князю Нового Света. На завершающем этапе нам потребуется кровь и некоторые образцы тканей его супруги. Но это наша забота. К вашим можете приступать прямо сейчас.
— Есть, — настырным эхом самой себя откликнулась девочка.
Тень, выудив наконец из-под полы маленький пакет с кровью, брезгливо швырнул его ребёнку. Молниеносно разорвав пакет зубами, девочка жадно глотала кровь, пачкая подбородок, рубашку. Отдав своему спутнику ключи, Тень молча покинул камеру.
Оставшийся здесь попытался забрать у неё вылизанный дочиста пакет. Но та, заурчав, как дикий зверёныш, забилась с ним в угол, всем своим видом показывая тщетность любых попыток.
— Хочешь, дам тебе ещё?
Девочка заинтересованно вскинула голову:
— У тебя есть?
— Да.
— Дай!
— Подойди.
Близость еды пересилила страх, и девочка, медленно, глядя исподлобья, подкралась.
— Дай! — протянула руку.
— Сначала, — рука с когтистыми пальцами, местами покрытыми редкой пегой шерстью, достала из сутаны платок... — вытри лицо.
— Есть!
— Вытри. Своё. Лицо, — прозвучал свистящий шёпот.
Девочка выхватила платок и обеими руками с остервенением принялась тереть.
— Спокойнее. Покажись. Подбородок. Шея. Хорошо. Сейчас я дам тебе пакет, но вскрою его сам. И ты постараешься выпить его, не уронив ни одной капли на пол или рубашку. Иначе больше ты от меня ничего не получишь. Поняла?
Она кивнула. Та же то ли лапа, то ли рука острым, словно бритва, когтем, прополосила по маленькому, вдвое меньше выделенного Тенью, пакету. Передала...
— Справилась, — костяшкой указательного пальца он приподнял её подбородок.
Но, вместо того чтобы вывернуться, девочка цепко схватилась за выпавшую из-под капюшона длинную золотистую прядь.
— Ты не как они, — прищурилась она.
— Я как ты, ma chatte, — услышала в ответ.
— Образец?
— Нет. У меня есть имя.
— Скажи...
— Анри. Меня зовут Анри. И теперь у тебя тоже будет своё имя, дитя. Я стану называть тебя Адора.
— Адора, — прикрыв глаза, перекатывая на языке своё имя, повторила девочка...
***
— Теперь вернёмся к планам, — голос шершаво цеплялся за сырой камень катакомб и осыпался ядовитым шорохом под ноги идущим. — Впрочем, пока, скорее, мыслям.
Спутник Тени услужливо промолчал, благоразумно дожидаясь продолжения.
— Удивительно канувшая в небытие госпожа фон Гельц своими ловкими экзерсисами навела меня на интереснейшую мысль... У нас будет достаточно времени, чтобы затем значительно всколыхнуть покой вампирской верхушки. Дезориентированный противник – уже не более чем развлечение. Будем считать мастерски поддерживаемый интерес Ван Арта к деятельности французского Князя первым актом нашего представления. Сыграем с сильными мира сего в «охоту на ведьм».
_______________
¹ Миф о фригийском царе Мидасе
² Экклезиаст
