Stop Me

      Старскрим уже давно не испытывал такого количества противоположных эмоций. Инсектиконы искали не его. Фраг, его покраска, он совсем забыл… Оглушающее чувство от того, что он наконец-таки не является основной целью, было непривычным… однако знание, что основной мишенью является мех рядом с ним… как только сикер более-менее успокоился, в нем начала вскипать ярость. Он услышал, что пять или шесть Инсектиконов взлетают, чтобы начать поиски.       — Они ищут тебя, — тихо сказал он.       Оптимус покачал шлемом.       — Это неважно…       — Они ищут тебя, — тверже повторил Старскрим. — Должно быть, они пока что даже не знают, кто я.       Прайм нашел возможность начать потихоньку спускаться горы. Он молча подталкивал Старскрима двигаться самостоятельно и старался не отходить далеко. Его оптика внимательно осматривала окружение, проверяя, не привлекли ли они нежелательного внимания, и постепенно они зашли в высокую полосу леса. Оптимус больше не разговаривал. Ему не было дела до того, в кого хотят вонзить когти Инсектиконы, будь это он или же меньший мех. Тем не менее Старскрим не мог сдержать злобного бормотания.       — Как они посмели, — шипел он, — эти недалекие изверги. — Сикер в расстроенных чувствах уставился на свои ладони. — Мало того, что они едва ли осознают, во что превратилась фракция Десептиконов, так еще и смеют приближаться к тебе без провокации?!       Оптимус протянул руку, чтобы не дать Старскриму врезаться в дерево, пока тот продолжать распаляться.       — Это же даже нелогично! Нет никаких причин затевать с нами сражение! Это же самое идиотское, что они вообще могли сделать! Они правда думают, что смогут нас победить?! Оптимус!       Прайм в ответ хмыкнул. Сикеру это не понравилось.       — Оптимус! — Внезапно Старскрим развернулся и остановился перед большим мехом. — Мы же разработали план на случай их нападения!       Прайм нахмурился.       — Нам нужно, — твердо заявил Прайм, — увести тебя отсюда и вернуться на Ковчег.       Старскрим замотал шлемом.       — Ни за что! Они охотятся не за мной, они идут за тобой…       — И когда они поймут, кто ты, они изменят свою цель. Тебе меня не переубедить.       — Я не стану от них убегать!       — Старскрим, — Оптимус обхватил меньшего меха за плечи, — я должен защитить тебя от…       — А когда я смогу ответить тебе тем же?!       Оптимус недоуменно мигнул, в то время как Старскрим задрожал.       — Не говори, что я уже не делал этого раньше… потому что я знаю, что делал. И я знаю, что я сделал это почти для всех них тоже… Но мне надо сделать это для тебя, потому что знаю, что ты сам этого не сделаешь. Ты сделаешь все возможное, чтобы я сбежал, а мне просто придется надеяться, что ты действительно бежишь за мной… Не заставляй меня проходить через это, я не смогу это пережить…       Прайм ослабил хватку на плечах сикера.       —… Я беспокоюсь, что твоя ярость из-за того, через что ты прошел, ослепит тебя, и ты сделаешь что-то необдуманное. Я говорю это, потому что чувствую, что ты заслуживаешь быть с тобой честным. И да, ты прав. Моя первоочередная цель – это твоя безопасность. Я не могу даже подумать о том, чтобы рисковать твоей свободой.       Старскрим вздохнул.       — И это я тоже знаю. Но мне это нужно. Мне нужно это ради себя самого. Мне… Мне надо почувствовать, что я снова на что-то способен. Так что, Оптимус, прошу, выслушай меня. Ты же знаешь, что это когда-то было моей работой. Он… Я был на том месте, потому что он не был стратегом…       Оптимус кивнул.       — Ладно… — Он сокрушенно покачал шлемом. — Это будет вопреки всему, что я чувствую… но ладно. Ты - стратег. В чем у нас преимущество?       На фейсплейте Старскрима медленно растянулась улыбка.       — Ты имеешь в виду помимо самого меня?

***

      Спуск с горы оказался куда проще подъема. К тому моменту, как пара собрала все, что Старскрим посчитал полезным и необходимым, лагерь лежал практически в руинах. Перед Оптимусом лежало столько несвязанных между собой предметов из их безобидных припасов, что он едва ли понимал происходящее… однако он точно понимал, что Старскрим видел всю картину целиком.       Оптимус укрылся в низких ветвях деревьев у подножия горы, подчиняясь словам меньшего меха.       — Я готов, Старскрим.       — Хорошо, — тихо ответил Старскрим позади него. Сам он стоял на коленях на земле, завязывая последний узелок на веревке, а затем маскируя ее слоем грязи и листвы. — Я тут тоже закончил, за исключением, эм… — Он быстро огляделся по сторонам и довольно расправил крылья, заметив небольшой куб энергона рядом с булыжником. — Да, вот он.       Старскрим схватил куб и сфокусировался на его весе перед тем, как внимательно оценить окружающее их пространство.       — Так, горы перед нами, направление ветра… — Он поднял крылья. — А, меняется незначительно, а радиус их поисков заставит их удалиться, может быть, на… хмм… Да! Так, ладно…       Он выпрямился и брызнул энергоном из куба на землю в четко выверенных направлениях, окрашивая ярко-синей жидкостью листья растений, а оставшиеся капли уже случайным образом выливая там, где он работал.       Улыбнувшись, сикер хмыкнул.       — Готово!       — Хорошо. — Голос Оптимуса звучал тихо, но обеспокоенно. — А теперь, прошу, не стой на открытом пространстве.       Старскрим поспешил туда, где прятался Прайм. Больший мех протянул руку, чтобы помочь сикеру скрыться в кустах, и тот с готовностью принял ее.       — Знаешь, нам не придется ждать долго.       — Уверен, так и будет.       Сикер устроился рядом с Оптимусом. В его оптике и голосе сквозило беспокойство, вызванное их ситуацией.       — Их способность улавливать запахи сравнится разве что только с обонятельными сенсорами Предакона. Если мы не увидим их в ближайшее время, значит, они покинули область.       — Старскрим, — тихо обратился Прайм, — я все еще считаю, что с твоей стороны оставаться здесь безрассудно.       Меньший мех ухмыльнулся.       — Осторожно, Оптимус, ты даешь окружающим понять, что беспокоишься о них.       — Очень на это надеюсь.       Старскрим поднял взгляд и наткнулся на печальную голубую оптику, направленную на подготовленную ими локацию. Сикер почувствовал, как разросшееся в нем предвкушение начало развеиваться, и молча протянул руку, чтобы коснуться сжатого манипулятора меха.       — Оптимус, — тихо сказал он, — я не стану заставлять тебя беспокоиться о моей безопасности. Ты столько обо мне заботился. Позволь мне показать, что я тоже могу о себе позаботиться.       — Если что-то случится, это будет моя вина.       Старскрим покачал шлемом.       — Нет. Я бы ни за что не оставил тебя позади, чтобы спастись самому. Не думаю, что я до сих пор могу так поступить… Ты бы не смог отправить меня прочь.       — Но если тебя ранят или схватят…       Сикер сжал его ладонь.       — Я – личность, Оптимус. У меня есть свои мысли, свои достижения и свои… — он вздохнул, — свои ошибки. Не надо принимать худшее во мне за свои собственные промахи.       Он почувствовал, как рука большего меха сильно сжимает его в ответ, а затем почти полностью отпускает.       —… Старскрим… спасибо.       — Обращайся, Оптимус… подожди!       Крылья Старскрим внезапно поднялись, и он нахмурился, когда ветерок всколыхнул листья и иголки, обеспечивающие им укрытие. К ним постепенно приближалась вибрация, рассекая покой, к которому сикер за последние пару дней уже начал привыкать.       — Они приближаются, — заключил Прайм.       Старскрим кивнул и отпустил Оптимуса, чтобы побыстрее нащупать что-то на земле. После этого с вернувшимся воодушевлением он достал самодельную рогатку.       — Ты… уверен, что тебе понадобится?..       Сикер не мог скрыть широкой улыбки.       — В случае, если нам потребуется перенаправить их внимание на что-то другое – да. О, это будет интересно. — Он попробовал, насколько тянется резинка рогатки, и вздрогнул. — Я не использовал ничего подобного со времен битвы на дальней стороне Праксуса. То есть, в те времена это было весьма неплохое оружие, да и у меня были те замечательные исследовательские…       — Старскрим, — выразительно прошептал Прайм, притягивая меньшего меха ближе, когда жужжание крыльев Инсектиконов раздалось сверху.       Наконец восторженность исчерпала себя, и сквозь нее проявилась реальность.       Пара Инсектиконов трансформировалась и рухнула вниз, посылая волну дрожи по земле и облака пыли в воздух. Они оба принюхивались и рычали, исследуя пролитый на землю энергон. Он был свежим, и это разожгло их желание найти того, кто его оставил. Это был Прайм? Или тот меньший мех с ним? На данный момент это было неясно, но это не отпугнуло пару: они активно обнюхивали землю в поисках подсказок, куда же сбежала их добыча.       Старскрим напрягся, когда поиски Инсектиконов начали уводить их от изначального местоположения. Он наблюдал, как они ползут мимо камней и булыжников, скрежеща по ним когтями и используя этот звук в качестве устрашения. Если добыча была рядом, то было крайне важно, чтобы она слышала, что вскоре вонзится в нее.       Один из Инсектиконов упал с камня, на который забрался до этого, и тут же повернул голову к маленьким брызгам энергона на ветвях дерева, слизывая их челюстями. Низкий гул от его напарника означал вопрос, узнал ли он что-то новое. Старскрим увидел, что пара вновь пришла в движение, уходя дальше от нужного места, и нервно, но как можно тише зашарил по земле вокруг себя и Оптимуса. Прайм видел, что чем дольше мех безуспешно продолжает поиски, тем сильнее становится его хватка на рогатке, а потому остановил сикера, указывая на собственную руку, начиная медленно трансформировать бластер.       Голос Старскрима был до непривычного тихим, когда он потряс шлемом и прошептал.       — Нет. Если остальные поблизости, они насторожатся. Мне просто нужно что-нибудь, чтобы вернуть их обратно к нам.       Оптимус задумчиво нахмурился и затем кивнул, оборачиваясь и тихо передавая Старскриму большой кусок отломанного, изъеденного жуками старого и сухого дерева. Сикер уставился на него, а затем, несмотря на некоторую нерешительность, все же принял его. Он был вынужден привести свой план в действие, когда пыхтение Инсектиконов стало скучающим: они собирались двигаться дальше.       Старскрим зарядил рогатку и быстро оттянул ее, чтобы прицелиться. Один из Инсектиконов был отвлечен: находясь позади второго, он упер серво в землю и старался достать оттуда мелкие камешки, застрявшие между пластинами металла. Это делало второго, более внимательного Инсектикона, который на этот момент в последний раз оглядывал брызги энергона, лучшей мишенью.       Старскрим задержал дыхание и отпустил кусок деревяшки до того, как ничего не подозревающий Инсектикон успел сдвинуться с места. Сикеру пришлось ухватиться за манипулятор Оптимуса, дабы не рухнуть и победно завопить, когда дерево, разбиваясь на тысячу мелких щепок, врезалось в затылок своей цели и толкнуло ее вперед, вырывая из насекомого удивленный и яростный визг. Второй Инсектикон подпрыгнул, занимая боевую позицию, когда его спутник развернулся и тут же обвинил его в произошедшем. Несмотря на покорные визги, разозленный Инсектикон толкнул второго и вцепился челюстями в его плечо. Во время потасовки они оба начали отступать назад, рыча и огрызаясь друг на друга и возвращаясь на позицию. Первый Инсектикон снова толкнул второго, однако когда он уже почти накинулся на своего спутника, лапа второго угодила в укрытую землей веревку. Эффект был незамедлительным.       Второй Инсектикон потерял равновесие, когда оступился в яму, и из-под земли взлетел брезент, окутывая пару. Сверток поднялся ровно настолько, чтобы показать натяжение множества удерживающих его веревок, после чего вновь рухнул на землю. И чем больше сопротивлялись Инсектиконы, тем плотнее натягивался брезент.       Оптика Старскрима едва не вывалилась.       — Оптимус, Оптимус! — Его трясло от перевозбуждения. — Это сработало! Праймус, я так волновался… Я не думал…       Он замолчал, лишь улыбаясь, когда Прайм посмотрел на него с гордой ухмылкой.       Крылья сикера затрепетали.       — Я сделал это…       Оптимус кивнул.       — Я знал, что ты сможешь. — Он снова повернулся к шевелящемуся свертку и встал, осторожно трансформируя бластер.       Старскрим последовал за большим мехом из их укрытия, прислушиваясь к визгам и рычанию от их пленников, изредка переменяющихся на ругань.       — Удивительно, — прокомментировал Оптимус, не отрывая взгляда, — дурацкая ловушка действительно ловит дураков…       Сикер громко ахнул:       — Ты… ты это сказал!       Прайм даже не пытался скрыть широкой улыбки.       — Действительно. — Он приблизился к брезенту. — Но это просто фраза, которой я описываю нашу пленную парочку, Старскрим.       — Не надо играть словами. — Старскрим разве что не поскакал за ним. — Ты мог бы прокомментировать это как угодно, но все же сказал именно это. Существует же еще столько всяких фраз.       — Я останусь при своем решении, — ответил Оптимус, опускаясь рядом с пойманными Инсектиконами, чтобы проверить брезент, — и учитывая их затруднительное положение, моя оценка кажется мне весьма верной.       Сикер весело фыркнул.       — О, тут не поспоришь.       — «Старскрим!?! Предатель! — громко прорычал один из Инсектиконов. — Ты оставил нашего лидера, чтобы встать на сторону Прайма!       — Да, именно так! — скрестил руки Старскрим. — И на равных основаниях! Вот так новость, что я покинул Десептиконов при таком количестве причин для этого. Но давайте лучше поговорим об одной конкретной, м?       Сверток взорвался визгами, и Оптимус громко зарядил бластер.       — Я бы крайне рекомендовал отвечать на наши вопросы. И если вы все же сможете прислушаться к голосу разума, мы без колебаний освободим вас и отпустим при условии, что вы решите не продолжать участие в этой войне.       На мгновение Инсектиконы замерли, а затем один из них низко, каркающее расхохотался. Этот звук отдался эхом в воздухе.       — «Голос разума»? Вы думаете, что, послушав вас двоих, мы изменим свое мнение? Какие высокие ожидания у Прайма и его питомца…       Старскрим почувствовал, что наполненные ядом слова попадают в самую точку, и сделал неуверенный шаг назад. Оптимус подошел к сикеру и встал рядом, положив манипулятор на плечо, чтобы подбодрить его. Однако переключение внимания превратилось в отвлечение, которого так хотели Инсектиконы. Услышав, что шаги Прайма отдаляются от них, пойманная парочка начала пыхтеть и выпутываться из пут как только можно. Это позволило одному из Инсектиконов ухватиться за край брезента. Его усилия найти достаточно места, чтобы разорвать себе путь к свободе, стали очевидны, когда сверток вновь зашевелился. Крылья Старскрима прижались к спине.       — П-подождите, хватит! — взвизгнул он. — Мы не хотим, чтобы нам пришлось использовать силу, вот почему мы…       — Старскрим, назад!       Оптимус схватил сикера и оттянул его за себя как раз в тот момент, когда брезент разорвался и первый Инсектикон смог выбраться достаточно, чтобы попытаться нанести первый удар. Быстрые выстрелы Прайма перемешались с визгами жуков, фейерверком из обрывков брезента и напрасными требованиями Старскрима, чтобы Инсектиконы сдались. Первый Инсектикон отшатнулся от попадания в плечо и перевернулся через второго, пока тот торопился подняться на ноги. Сверху можно было услышать негромкий стук камней – оттуда, где кусок веревки должен был удерживать натяжение, и Старскрим пискнул, хватая Оптимуса за руку и оттягивая его в сторону как раз тогда, когда первый булыжник скатился с горы, круша и давя под собой Инсектиконов.       Старскрим и Оптимус, лежа на земле, смотрели, как словно пересохший водопад падают и замирают последние мелкие камешки, а из-под всего завала просачивается ярко-голубой энергон. Из-под камней не раздавалось никаких звуков, и сикер начал ускоренно вентилировать, хватаясь за шлем и разражаясь руганью.       — Я все испортил, я сделал все неправильно!       Оптимус трансформировал бластер обратно.       — Старскрим, нет, — спокойно сказал он.       Меньший мех опустился и обхватил себя руками.       — Я все испортил, — прошипел он. — Мне стоило догадаться, что они скорее будут путешествовать парами, и я мог бы компенсировать вес обоих, но я просчитался и недооценил все дополнительные переменные, и я…       Старскрим вздрогнул, воспоминания о том, что обычно следовало за этим, вспыхнули болью в шлеме. И он почти ожидал услышать откуда-нибудь, неважно откуда, как минимум недоброе слово. Однако он был ошеломлен от той волны облегчения, которая накрыла его вместе с легким объятием Оптимуса и его добрым голосом:       — Старскрим, — тихо сказал он, — как ты можешь быть так жесток к себе, когда ты сделал все, чтобы избежать этого исхода? Важно не то, как они погибли. Ты создал нечто, что смогло подчинить их без повреждений, и да, ловушка поймала не одного, а двух. Но мы с тобой дали им возможность поговорить с нами, и это они не были в состоянии слушать. Я так горжусь тобой за то, что несмотря на обстоятельства ты избрал менее жестокий путь. Прошу, знай, что ты не мог предвидеть ничего из этого, и что ты не заслуживать такого наказания от самого себя. То, что ты попытался, уже так много значит, и я очень горжусь, что ты это сделал. — Оптимус отодвинулся, чтобы печально взглянуть на пристыжено опущенный шлем Старскрима. — Однако, Старскрим, двигаясь дальше, я считаю, что использовать подобные методы небезопасно. Инсектиконы вряд ли отступятся от того, чему их натренировали ради этой войны: далее нам потребуется использовать куда более жесткие методы.       Сикер тихо заворчал, что-то бормоча, и, когда больший мех недоуменно посмотрел на него, повторил уже громче:       — Я не хотел, чтобы дошло до этого…       — Я знаю. Это последнее, в чем тебе сейчас стоит участвовать.       Старскрим вздохнул и наконец поднял шлем, чтобы посмотреть на груду камней.       — Не совсем кстати, но мне кажется, они не с Немезиды.       — Правда? — Оптимус медленно поднялся и помог встать меньшему меху. — Откуда ты знаешь?       Меньший мех нахмурился.       — Эм… То, как они меня назвали, — пожал он плечами. — Он был весьма настойчив в том, как ко мне стоило обращаться всем на Немезиде. Инсектиконы с корабля бы ни за что не пошли против его приказа и не назвали меня чем-то подобным. Что означает, что эти Инсектиконы пришли не с корабля. Должно быть, они из другого улья.