Stop Me

      — Старскрим! — крикнул Оптимус, медленно и осторожно спускаясь по обломкам после взрыва: всю местность усеяли камни и сломанные деревья, делая ее абсолютно неузнаваемой. — Старскрим!       Поиски продолжались недолго. Как только с неба упали последние обломки, он с трудом выбрался из кустов и неровной походкой двинулся по разрушенной горе. Похоже, помимо пары вмятин и общей усталости, он никак не пострадал – ничего такого, что не мог бы излечить хороший отдых. Однако в нем все еще бушевали эмоции: чем дольше он не мог найти своего товарища, тем быстрее пульсировала его искра от страха. Что, если он неудачно приземлился? Что, если Инсектиконы избежали поражения взрывом и нашли его первыми? Он решил гнать эти мысли до тех пор, пока у него не будет больше информации, и продолжил продвигаться по неровной поверхности, старясь увидеть что-то сквозь медленно оседающие облака пыли. Он почувствовал прилив оптимизма, когда далеко впереди начала с трудом подниматься маленькая фигурка.       Оптика Оптимуса сузилась: по мере оседания пыли стал различим красный визор. Ни секунды не колеблясь, он трансформировал бластер и направил его на противника. Инсектикон – тот, которого едва не раздавило при обрушении камней, а теперь еще и не прикончило взрывом, – поднял когти и задрожал.       — В… ваше предложение... — Его всего трясло. — То… о котором вы говорили… — Он начал пятиться назад. — Оно еще…       — Уходи, — приказал Оптимус. — Сейчас же.       Больше Инсектикон ждать не стал. Он с трудом сумел трансформироваться и полететь прочь: то и дело качаясь из стороны в сторону, он направился туда, откуда пришел вместе со своими собратьями. Оптимус дождался, пока насекомое исчезнет из виду, а затем трансформировал бластер обратно. Этого Десептикона не было на вершине горы, когда та взорвалась. Это дало красно-синему меху немного надежды…       Яркая вспышка электричества привлекла его внимание, и он бросился сквозь выкорчеванные деревья и сломанные ветви.       — Старскрим!       Оглушающую тишину, всего пару минут назад насыщенную пением птиц и свистом ветра, пронзил пропитанный болью голос, едва ли не срывающийся на рыдания, и, забыв про свою хромоту, Оптимус бросился на этот звук: каждый всхлип заставлял его искру обрываться.       — Старскрим, я иду к тебе!       Судя по плачу, определенно принадлежавшему сикеру, тот его не услышал:       — О, Праймус! — всхлипывал он. — Нет, нет, это не… сработало?! — Он втянул воздух. — Я не чувствую, я не чувствую это, но… — Он задохнулся, а затем полу-закричал, полу-зарычал, явно пытаясь справиться с болью. — Шлаков… я думал, оно было справа, а это слева! Это значит…       Оптимус резко остановился, когда прямо перед ним появилась и тут же пропала еще одна яркая вспышка. Последовавшая после этого тишина заставила его очертя голову броситься вперед. Он обнаружил сжавшегося в клубок Старскрима: трава и листья вокруг него были черными и дымились.       — Старскрим! — Прайм опустился, притягивая меньшего меха себе на колени, замечая небольшую, слабо сочащуюся энергоном рану прямо над оптикой и лежащий неподалеку от сикера камень со свежими ярко-голубыми пятнами на нем. Оптимус медленно и глубоко вдохнул.       — Старскрим, — сказал он твердо и тихо. — Я тебя слышал. Я здесь. Пожалуйста, очнись. Пожалуйста… — Он как можно осторожнее стер пыль и грязь с фейсплейта сикера, пытаясь отвлечься от охватившей его дрожи. — Старскрим, пожалуйста…       Старскрим болезненно поморщился и, вздрогнув и медленно подняв манипулятор к шлему, зашипел:       — Ау… ау…       Оптимус облегченно выдохнул и расслабился, улыбаясь.       — Ты в порядке…       — Я… ну… да, разумеется, — фыркнул Старскрим, открывая расфокусированную оптику. — Ой, как ярко… очень ярко.       — Подожди секунду, — ответил ему Прайм. — Кольцо в твоей оптике все еще сияет, и у тебя травма шлема.       Сикер зашипел.       — О, о, точно, вот почему он так болит, мгм… — В попытке сфокусировать оптику он то и дело мигал и зажмуривался. Затем, когда он наконец смог разглядеть меха перед собой, сикер фыркнул, а затем и вовсе разразился громким смехом.       — О Праймус, Оптимус! Бедняжка!       Оптимус недоуменно мигнул.       — Старскрим, ты в порядке?       Старскрим смеялся до тех пор, пока не задохнулся от боли, и затем попытался встать.       — Ох, ох, тебе совсем не повезло, да?       — Старскрим, возможно, рана на твоем шлеме…       — Ты похож на какое-то земное сверхъестественное существо, — прыснул сикер, протягивая руку и вытаскивая одну из множества веток с листьями из шлема большего меха, после чего оглядел остальные кусочки органической жизни, застрявшие в швах его корпуса. — Только не показывайся в таком виде Нокауту, он с ума сойдет…       Оптимус осторожно перехватил манипулятор Старскрима.       — Старскрим, ты в порядке? Когда я тебя искал, я слышал, что ты что-то говорил. Кажется, ты был расстроен…       Старскрим слабо кивнул и, улыбнувшись, вздохнул.       — Я устал… я… если честно, я выдохся из сил. Но я… — Он медленно поднес ладонь к груди. — Я в порядке. Я чувствую себя хорошо. — Он поднял взгляд на Оптимуса. — Знаешь, почему?       — Почему, Старскрим?       Сикер расслабился.       —… Потому что даже во время всей этой заварушки я знал, что ты будешь рядом. Когда я направился поговорить с ними, я знал, что ты будешь рядом. Когда они напали, появился ты, и мы сражались с ними вместе. Даже когда они решили, что выиграли… — Он тихо усмехнулся. — Помнишь, ты мне до этого говорил, что веришь в меня?       — Да.       — Все, о чем я мог думать, было: если ты смог поверить в меня в самые худшие моменты, просто поверить, что у меня все получится, тогда, возможно, я тоже могу это сделать, — кивнул Старскрим скорее самому себе. — И ты это видел? Я смог контролировать свою силу и сделать то, что хотел. Я летел вместе с тобой.       Оптимус тоже кивнул.       — Ты стал намного сильнее… И ты уверен, что ты чувствуешь себя хорошо? То, что ты говорил до того, как я тебя нашел, было не слишком обнадеживающим…       Сикер пожал плечами.       — Хм… Я помню, что врезался в ствол. — Он слабо пнул дерево, которое его остановило. — О, отлично, мои серво еще функционируют… Эм, затем, как только я смог вдохнуть, я попытался перевернуться, и потом… — Он слегка взмахнул манипулятором. — Потом ты меня нашел. Ты сказал, травма шлема? Ох, должно быть, в этом все дело…       Оптимус покачал шлемом.       — Мы должны связаться с Ковчегом.       Старскрим надулся.       — Нет, зачем?       — Нас атаковали. Ты ранен. — Он провел большим пальцем по ране на шлеме сикера и понял, что энергон больше не течет. — Хотя она и может быть лишь поверхностной, мне будет лучше, если тебя осмотрит настоящий врач.       Меньший мех цыкнул.       — Нет… Согласно моему анализу, меня потрепало, но ничего серьезного. — Несмотря на усталость, он не мог сдержать улыбки. Внезапно его охватило воодушевление. — Нет, я даже не просто в порядке! Оптимус!       Прайм постарался удержать Старскрима на месте и мягко улыбнулся.       — Я здесь, Старскрим.       Крылья сикера мелко вибрировали.       — Я сражался с ними даже после того, как они назвали его имя! Это было сложно, и я знаю, что мне надо больше времени на излечение, но Оптимус! Я это сделал! После того, как они сказали «Мегатрон»… — Он замолчал и замер, его вентиляция стала медленной и поверхностной. Оптимус хотел было уже подбодрить его, но тут сикер внезапно улыбнулся и закричал, — ДА ПОШЕЛ ЭТОТ Мегатрон! В Плавильню его!       Прайм улыбнулся и покачал шлемом, наблюдая, как меньший мех пытается встать на ноги, улыбаясь и тихонько шипя от боли во всем корпусе.       — И Оптимус! Оптимус!       — Да, Старскрим? — Красно-синий мех медленно встал, придерживаясь за дерево из-за хромоты.       — Оптимус, нам даже не понадобилось ничего другого! — Восторженно тараторил Старскрим, ныряя под руку Оптимуса, чтобы поддержать его. — Только ты и я, и мы это сделали!       Прайм усмехнулся.       — Сегодня ты был очень смел, Старскрим.       Они оба начали медленно и осторожно спускаться с горы.       — Я все еще не могу в это поверить! — На оптику Старскрима навернулся омыватель, однако его улыбка не дрогнула. — Т-то есть я знаю, что это, наверное, пройдет, и потом меня накроет… но все, что мне было нужно – знать, что ты рядом. И… и все, что мне надо было сделать после этого – просто поверить в себя.       — Поверь мне, Старскрим, — тихо сказал Оптимус, — это одна из самых простых вещей, что я когда-либо делал.       — Поверить в самого себя?       Прайм задумчиво хмыкнул.       — Да, и это тоже… Но я имел в виду веру в тебя. Сегодня своим милосердием и состраданием ты показал огромную силу, однако ты ни на секунду не забывал о собственной значимости. Даже услышав его имя, ты смог преодолеть собственные страхи и все равно боролся за себя. Я так тобой горжусь, Старскрим.       Старскрим начал успокаиваться. Он посмотрел вперед на неровный ландшафт, по которому им предстояло идти, и сконцентрировался на том, чтобы поддерживать Оптимуса на каждом их шаге. И Оптимус отвечал ему тем же, когда сикер едва не поскальзывался или спотыкался. Прошло несколько долгих минут, прежде чем сикер вновь заговорил:       —… Оптимус?       — Да, Старскрим?       Старскрим улыбнулся и глубоко вдохнул.       —… Я тоже собой горжусь.