Stop Me

      Прошло всего пару дней с того момента, как появились и были побеждены Инсектиконы. Старскрим не стал сопротивляться, когда Оптимус настоял на отдыхе, который требовался им обоим в ответ на отказ сикера возвращаться на Ковчег. Он был еще не готов, по крайней мере, на тот момент. Когда Оптимус проснулся на второй день, то не был удивлен увидеть сикера укладывающим вещи в трейлер.       — Старскрим? — тихо позвал Оптимус, садясь на земле. — Ты в порядке?       Сикер замер, улыбнулся и выпрямился, кивая.       — Я надеялся закончить до твоего пробуждения.       — Ты собираешь вещи.       Старскрим подошел к большему меху и помог ему подняться.       — Да, я решил, что нам потребуется собраться перед возвращением. Как твой бок?       — Все еще болит, но уже не так сильно, — улыбнулся Оптимус. — Мы уходим? Когда ты это решил?       Сикеру потребовалась пара секунд, чтобы ответить, его взгляд остановился на озере.       — Я был… хм… честно говоря, мне кажется, я был готов уже после всей той ситуации с Инсектиконами. Но я хотел убедиться, что это именно то, чего я хочу, а не то, что мне казалось… просто необходимым… — Он посмотрел на большего меха. — Ты понимаешь, о чем я?       Оптимус кивнул.       — Да, понимаю. И я рад слышать, что ты так ответственно отнесся к этому решению. — На его фейсплейте отразилась печаль. — Но мне жаль, что это путешествие оказалось не таким, каким я его планировал. Оно должно было дать тебе время подумать и обрести покой.       Старскрим ухмыльнулся.       — О, так оно и было, Оптимус. И да, острые ощущения тоже были, но у меня все равно была возможность поразмышлять, разве нет? И я смог обрести покой, когда было время.       Прайм подошел к трейлеру, чувствуя, что сикер идет за ним.       — Полагаю, так и есть. Но я надеялся, что таких возможностей будет больше и они не будут прерываться активностью Десептиконов. Ты уверен, что чувствуешь себя достаточно хорошо для возвращения на корабль?       Меньший мех задумался.       — Хм, да, — просто ответил он. — И, думаю, в глубине искры я всегда планировал вернуться побыстрее. Мне словно требовался всего денек или два, чтобы дать самым темным чувствам утихнуть… Я хочу работать над тем, что я чувствую рядом с теми, кто меня поддерживает. И, Оптимус, — он едва ли не рассмеялся, — когда, по-твоему, у нас будет шанс сделать что-то и не быть прерванными Десептиконами до того, как война завершится?       — Хорошо подмечено, Старскрим.       Старскрим пожал плечами.       — Не совсем, но мне казалось, что это очевидно. Обе фракции всегда старались влезть в дела другой, если ее члены покидали базу… Оптимус? — уже тише спросил сикер. — Эм… это будет… как ты думаешь, станет ли это проблемой? Мое возвращение после всего, что случилось?       Прайм положил ладонь на плечо меньшего меха.       — Мне бы хотелось ответить «нет», но мне кажется, что какое-то время займет адаптация. Ты уверен, что хочешь этого?       Старскрим, казалось, колебался: он скрестил руки и упер взгляд в землю.       — Я не знаю… Хотелось бы мне сказать «будь что будет», но в то же время в моем разуме полно всевозможных вариантов встречи с… — По его крыльям прошла дрожь. —… Я хочу, чтобы между нами с… с Рэтчетом все вернулось на круги своя. Я хочу, чтобы он знал, что… хотя я и не понимаю всего, что могу, он все еще может доверять мне, потому что я так же опасаюсь этих способностей иного, как и он… — Он потер шлем. — Не знаю. Я думал, может быть, как только я вернусь, мы с ним сможем поговорить? Но он был так расстроен. И он даже не попрощался… Я не хочу возвращаться, если… если он все еще боится меня…       Оптимус кивнул.       — Ты уже связывался с кораблем сам?       Старскрим проворчал:       — Я даже не включал его после того, как Смоукскрин позвонил мне посреди битвы с Инсектиконами. О, Мико сойдет с ума, когда узнает, что я поймал тебя в воздухе, а затем забросил обратно в битву.       Прайм улыбнулся.       — Уверен, ты сможешь снабдить ее всеми деталями, а она, скорее всего, нарисует тебе эту сцену.       Крылья Старскрима встрепенулись.       — Хм, о, это было бы неплохо. Ладно, как насчет… Я включу свой КОММ, — начал вслух планировать он, включая КОММ, — а ты поможешь мне уложить последние аптечки, и мы отправимся…       Оба их КОММа синхронно пиликнули, и пара замерла. Оптимус ответил первым, а Старскрим не решался последовать его примеру. Несмотря на активацию линии, несколько секунд висела полная тишина.       —… Алло?       Старскрим почувствовал, как его искра содрогается от незнакомого чувства. Это был голос Рэтчета, и хотя все в сикере разрывало от противоречивых счастья, злости и грусти, самым острым чувством был страх. Но он почувствовал себя более уверенно, когда ладонь Оптимуса на его плече чуть сжалась.       — Здравствуй, Рэтчет, — ответил Прайм.       — Привет… — сказал Старскрим куда более смиренно.       Еще какие-то долгие несколько секунд на линии была тишина.       —… Я рад, что смог поймать вас обоих. Я бы хотел вам кое-что сказать… Я…       Старскрим почувствовал, как его искра обрывается от тяжести неуверенности. Он надеялся, что этот разговор когда-нибудь произойдет, но сейчас казалось, что еще слишком рано. Он был готов к тому, что сейчас скажут? Рэтчет связался с ними, потому что хотел рассказать что-то важное? Он еще не знал, что они уже собирались возвращаться: будет ли лучше сообщить ему об этом, чтобы он немного подождал, и тогда они смогут переговорить лицом к лицу?       Старскрим почувствовал, как к нему понемногу возвращается смелость, и, несмотря на дрожь в манипуляторах и бешено трепещущую искру, произнес срывающимся голосом:       — Я только хотел сказать…       — Вы оба все испортили.       Голос сикера пропал. Весь его корпус застыл, и он почувствовал, как ладонь Оптимуса сжимается намного сильнее. Оптика Старскрима округлилась, и он изо всех сил старался осознать услышанное. То, что он слышал сейчас.       — Мне потребовалось много времени, чтобы принять, что Старскрим был просто «в курсе» всех своих предсказаний, а нам приходилось разбираться с его ошибками, которые он делал, манипулируя нами как ему вздумается… но ты защищал его, Оптимус. Ты мирился с этим. Ты оправдывал его поведение и требовал проявить терпение к меху, который никогда его не заслуживал. Он знал, что мы могли вернуться домой. Он мог бы вернуть нас туда уже давно. Все то время, что мы на него потратили, все то время, что мы старались отбиться и получить преимущество, Старскрим знал, как помочь нам покончить со всем и просто вернуться на Кибертрон. Но он этого не сделал.       Старскрим старался нормально вдохнуть. Его ноги тряслись. Оптика Оптимуса была сужена, но он чувствовал, какая буря эмоций бушевала в нем.       — Мы так старались следовать за ним, потому что он поманил нас ложной надеждой. И куда нас это привело? Столько жестоких битв, столько боли и страданий, а в итоге мы остались с врагом, который не сможет проявить и ложное милосердие, даже если ему самому будет это выгодно. Все стало только хуже. Он даже не должен тут быть. Ничего из этого не должно было произойти. Но ты же все равно будешь его защищать, да, Оптимус? Ты все равно скажешь, что ему требовалось время, и наше терпение, и так дальше по списку, да? Если это так, тогда не надо утруждать нас своим возвращением. Мы этого не заслуживаем. Вы этого не заслуживаете.       Внезапно связь оборвалась. Тишина стала для мехов последним ударом: быстрые вдохи Старскрима превратились в громкий вой, и он наконец рухнул на землю. Оптимус упал рядом и притянул меньшего меха к себе, давая ему возможность выплакаться. Он не мог ничего сказать или сделать, чтобы объяснить эту враждебность и злость. Все, что мог сделать Прайм – обнять сикера. Это все, что он мог ему предложить.