Призрак подземелий

Северус сидел на полу, держав голову Веры на своих коленях. Она еле дышала, но он был благодарен неизвестно кому и за это - за ее жизнь. Благодарить каких-то богов или ещё кого-либо было бы сейчас глупо, ведь она обращалась точно не к ним. Он гладил ее волосы и лицо, все ещё искаженное болью. Ему хотелось как-то помочь ей, но он сам был беспомощным. И, смотря на неё, все-таки не мог поверить в то, что она пошла почти на смерть только ради того, чтобы узнать о его. Готова была умереть просто за информацию о кончине человека, которого едва знала. Если бы он только мог повернуть время назад и сам рассказать! «Очередная ошибка, Северус. Очередная ошибка из-за твоей чертовой гордыни» - твердил он сам себе. Призрак продолжал гладить ее лицо в надежде на то, что она откроет свои глаза, когда почувствует холод. - Давай, просыпайся, - тихо говорил он, не прекращая своих движений. Спустя несколько минут веки Веры задрожали и она открыла их. Зельевар взглянул в ее глаза и увидел, что их некогда небесная радужка теперь была чёрной. Почти такого же цвета, как у него самого, только ещё темней. Романова моментально подняла туловище и поднесла свои руки ближе к лицу. Немой крик застыл на ее физиономии, дыхание участилось, а губы задрожали. Казалось, она совсем не замечает рядом сидящего призрака, лишь с ужасом смотря на свои почерневшие до запястий руки. - Нет, - шепотом вырвалось из неё, - нет, нет, нет! - она поднесла дрожащие пальцы к векам, и по ее щекам заструились слёзы. Она плакала почти беззвучно, но долго. Снейп гладил ее по спине, совершенно не понимая, на что у неё была такая реакция. На руки? Можно же вымыть! На боль? Она совсем ничего не говорила, а только плакала, плакала и плакала. Когда слез уже не осталось, Романова совсем умолкла, и теперь глядела на результаты обращения к чёрной магии равнодушно. «Отрубить их, и все» - мельтешило у неё в голове. Вера чувствовала себя Русалочкой. Той самой Русалочкой из сказки Андерсена, которая продала свою душу и хвост ради любви к мужчине, что не был ее достоин. Бедная, бедная Русалочка, которую Вера жалела в детстве, теперь сидела даже не перед человеком, а перед призраком. И продала она не хвост, а руки и чистоту своей души. Теперь та была точно такого же цвета, как и ее ладони. - Вера, - промолвил Снейп, - что произошло? Она поглядела на него уже своими чёрными глазами. В них не было ничего. Ни обиды, ни разочарования, ни горечи, ни теплоты. Абсолютно пустой нечитаемый взгляд, от которого даже самому призраку стало жутко. - Я провела ритуал, который должен был отнести мою душу в царство мертвых, - зельевар открыл рот от изумления. Такого он не мог представить даже с Темным лордом, - видите ли, сэр, туда можно попасть только через проводника - другую душу, - ее голос слегка дрожал, но глаза по-прежнему ничего не выражали, - я обратилась к вашей. Но ничего не вышло, потому что вас там не оказалось, - тут ее губы искривились в болезненно-жуткой улыбке, а глаза наполнились слезами, - потому что ты, Северус, не мёртв, - теперь слёзы снова текли по щекам. Зельевар сглотнул, а Вера, шатаясь, встала и медленно побрела прочь от этого проклятого места. Призрак тоже поднялся и хотел было помочь ей, но она лишь оттолкнула его от себя и посмотрела так, что Снейп готов был сразу же испариться, как только понял этот взгляд. - Если бы ты только мне рассказал... - в последний раз сказала она ему и зашагала прочь. В замке не было никого, и как только Романова оказалась в своей комнате, из ее горла вырвался оглушительный крик. Северус Снейп действительно не был мёртв. Но душа Веры Романовой в эту ночь точно погибла, заживо сгорев в демоническом огне. Призрак исчез из хижины ровно в тот момент, как ноги девушки переступили через ее порог. Он оказался в комнате, но зная, что через несколько минут она придёт сюда, ушёл. Не смог пробыть в небытие и получаса, поэтому вернулся, застав Романову лежащей на полу у двери. Она либо была без сознания, либо крепко спала, потому что когда он взял ее на руки, чтобы отнести в кровать, она даже не шелохнулась, хотя его тело было по-прежнему ледяным. Северус сел на колени возле ее изголовья, взял почерневшую ладонь в свою белую руку и тихо заплакал. Он абсолютно ничего не понимал кроме того, что этот прекрасный белокурый ангел сегодня отрезал свои крылья только ради того, чтобы найти его в мире мертвых. Он не понимал. Но чувствовал всю ее боль.