Календарь Анны Спешиловой "Год со сказкой"

Учительница всем давала лесные имена. Ленка стала Ленкой-белкой, и правда напоминала белочку — на солнце её волосы были с рыжинкой, глаза тёмные, озорные, и она постоянно чем-то хрустела на задней парте. Владислав стал сбором трав — он был тихий, задумчивый, серьёзный, а разговоры с ним были крайне целительными, а ещё он любил чай с макушечными листьями малины. А Алина стала Алиной-калиной, и это тоже ей очень подходило — настолько, что она подумала, что, когда вырастет, сменит своё имя в паспорте. Она была странная, темноволосая, бледная, с вдумчивым странным взглядом, а временами яркая, кислая в словах, но точная, великолепная. Ей нравилось царить среди других, перебивая их вкус, но в то же время указывать дорогу, улучшать что-то. Так они со всей её пятилетней инициативы несколько лет назад перекрасили весь класс на дереве в спокойно-голубой, учиться потом стало и правда легче. Перестроили всем первым классом крыльцо у школы. Высадили у корней городка кусты черники и всю зиму ели черничные пироги для профилактики. И правда меньше болели. «Калина Русина», — повторяла про себя Алина на переменах или вечером, перед сном. Звучало красиво. Ей хотелось улучшать жизнь везде и всюду, хотелось вмешиваться. Бывают такие характеры, похожие на скоростное шоссе, на бесконечно скользящих под водой акул, на волков. Они должны были двигаться, должны были что-то делать, потому что отсутствие движения для них было подобно смерти. Они проходили своей тяжёлой решительной поступью и меняли всё, что не было прочно скроено, на добротное и многолетнее, идеально работающее. «Калина Андреевна Русина». Алина никуда не торопилась и всегда везде успевала. Когда все волновались, она работала. Вся её энергия перерабатывалась в дела, Алина никогда не сидела на месте, если, конечно, не выдумывала новое. Для Ленки она придумала кормушку для белочек с высыпающимися каждый час орешками — нужно было не забывать наполнять банку орешками, остальное становилось делом техники, и забывчивая Ленка была в восторге. Для Владислава разработала доску для хранения гербария — застеклённую витрину в человеческий рост. Её ещё потом показывали по телевизору. Алине хотелось усовершенствовать всё, что она видит — сшить края ран, вернуть к жизни подсушенные деревья, наладить механизмы и сдружить коллективы. Она хотела менять всё, чтобы всё функционировало без неё — в ней не было болезненного пристрастия держать всё под своим контролем. Она скорее чувствовала себя ремонтником по вызову, и вызов этот она принимала буквально отовсюду. И всегда справлялась с ним. Ей нравились абсолютно все предметы в школе, в каждом она видела своё будущее. Она могла бы лечить людей или сажать растения, совершать важные открытия или придумывать новые изобретения, облегчающие жизнь, охранять леса или печь пирожные. В каждой области ей чудилась возможность для улучшения, и она не могла так легко выбрать. Не то, чтобы кто-то просил от неё выбора в восемь лет. Не то, чтобы кто-то предлагал ей в это время изучать физику, химию, математику или медицину. Но она всё равно учила и разбавляла это литературой — если так подумать, добрым словом тоже можно что-то наладить, что-то улучшить. Слова — самый безболезненный способ проникнуть внутрь человека и нащупать его внутреннюю боль. И зажечь внутри этой боли мягкое солнце излечения. Однажды на уроке Алина услышала слово «ремесленник», и поняла — это про неё. По странной причине это слово шло ей, как её платье, шло, как её прочные красные туфли. Шло, как длинные тёмные волосы в аккуратном пучке. Это просто была она, Алина — ремесленник всего мира, ремесленник всех на свете ремёсел, техник улучшения действующей реальности. И больше всего ей нравилось быть собой.