Тайное место || A Secret Place

Гарри был прав все это время. Она лежала на руке Драко, другой рукой он обнимал ее за талию, и она чувствовала его легкое дыхание на своем затылке.  Ее сердце бешено заколотилось в груди, когда она дважды схватила его за руку и тут же отвела взгляд.  Желудок Лии скрутило под теплым одеялом, когда она бесшумно выбралась из постели. Теперь они оба были одеты в его одежду, Лия — в рубашку и нижнее белье, Драко — в то же самое. Она на цыпочках подошла к дивану, где оставила свою палочку, и взяв кусок дерева, Драко начал двигаться.  — Возвращайся в постель, любимая, — пробормотал он в подушку, — Поезд отходит позже. Его хриплый утренний голос казался воспоминанием из далекого прошлого. Лия чувствовала себя в безопасности в его объятиях, в объятиях Пожирателя Смерти, которые снились ей всю ночь. Она сдержала свое сочувствие к невинно выглядевшему мальчику, который отдыхал с нежными чертами лица и спокойным дыханием. Ей было больно нарушать его спокойствие. — Вставай, Драко, — громко приказала она. Услышав ее тон, он сонно открыл глаза. Тотчас же он взглянул на свою руку, лежавшую на свету, поднялся на ноги и прислушался к стуку сердца в голове. — Магнолия… Его предательство бушевало в ее голове, когда она направила на него палочку, ее рука заметно дрожала. — Что это такое? — глаза Лии расширились, когда он спрятал метку за спину. Он колебался. — Ничего, — он отвернулся и посмотрел на нее, — Что ты делаешь? Драко не причинит ей вреда, но если дело дойдет до того, что она причинит ему боль, он знал, что она может нанести сильный удар.  — Защищаю себя, — выплюнула она, паника отразилась в ее словах, — А теперь покажи мне свою руку. — Я никогда не причиню тебе вреда, ты же знаешь, — возразил он, не делая резких движений, — Положи свою палочку. — Твоя рука, Драко. Он сделал несколько шагов по направлению к ней, каждый из которых заставлял девушку чувствовать себя неловко. Он боялся этого момента с тех пор, как был посвящен в культ Волдеморта. — Не бойся, — пробормотал он, медленно вынимая руку из-за спины и одаривая ее татуировкой, которая поцеловала его кожу. Его предательство было горячим лезвием, которое шипело и жалило, когда оно выгравировало свои инициалы в его душе. Она не могла оторвать глаз от метки, которая вселяла страх в сердца столь многих. — Это правда? — ее голос дрогнул, — Это что, какая-то шутка? Драко, скажи мне, что ты не… Не… — Я Пожиратель Смерти, дорогая, — прошептал он, протягивая руку к ее волшебной палочке, — Но со мной ты в безопасности. Лия дрожала, когда снова посмотрела на него, ее глаза были полны ужаса. Его рука спустилась с ее опущенной палочки и поднялась вверх по руке, потирая маленькие круги большим пальцем, чтобы успокоить ее. — Меня сейчас стошнит. Она не могла пошевелиться. Хотя его намерения были чисты, опасность навсегда казалась безвредной, когда он носил ее. — Ты слишком остро реагируешь, — парировал он, когда она шлепнула его по руке. — Слишком остро реагирую? Ты работаешь на тех же людей, которые убили его! — закричала она и переложила палочку в свои руки, — Волдеморт убил Седрика, и ты с ними. Ты держал меня часами, пока я плакала в твоих объятиях после того, как он ушел, и у тебя хватает наглости… Он поднял руки, — Положи свою палочку, Магнолия. Лия отступила на пару шагов в свою наступательную позицию. — Я спала с Пожирателем Смерти, — она сглотнула, гнев был написан на ее лице, пока она бессвязно бормотала, — Ты мог бы убить меня, если бы я… о боже. Вот почему ты пропускаешь занятия. Я была так глупа, думая, что это Блейз… — То, что я Пожиратель Смерти, не значит, что ты мне безразлична. Она недоверчиво усмехнулась, когда начала задыхаться, — Мои родители-магглы. А если твои люди узнают, что я провидец? Ты знаешь, что они со мной сделают? Как ты можешь говорить, что любишь меня… — Потому что именно таким я и должен быть! — Драко защищался, игнорируя ее палочку, которая теперь была направлена ему в грудь, когда он взял ее лицо в свои руки, — Я хотел быть Пожирателем Смерти с тех пор, как мне было 11, но теперь я… Я не могу смотреть в лицо реальности. Слезы застилали ей глаза, когда он обхватил ее щеки холодными руками. Лия напряглась под его прикосновением и проговорила сквозь стиснутые зубы, — Тогда какова же реальность? Он нервно сглотнул, внимательно глядя на девушку, которую обожал больше жизни. Но она не понимала. Она никогда не поймет присущих ему битв за то, чтобы быть тем, кем он был. Она не знала, что ему пришлось пережить в этом году. Она не проводила там бессонных ночей, обезумев от чувства вины и отчаянных мыслей. Ее не было рядом в те дни, которые он проводил в перерывах между занятиями, сидя на вершине Астрономической башни, и никто не мог утешить его, когда он обсуждал свое будущее, что более важно, если он этого хотел. Она не могла видеть ту его часть, которая так отчаянно жаждала, чтобы все закончилось. — Я должен убить Дамблдора, — признался он. Его сердце упало в грудь, когда он увидел, как свет покинул ее глаза. Эти когда-то любящие глаза теперь были полны ярости и ужаса.  — Остолбеней! — это было инстинктивно, когда она выстрелила в него через всю комнату, и он приземлился обратно на грязные простыни кровати. Она ахнула от своих действий, — Я была права. Ты изменился. — И ты тоже, — выплюнул он, задыхаясь и потрясенный тем, что она посмела причинить ему боль. — Потому что на этот раз я не позволю тебе толкать меня повсюду, — она покачала головой, время от времени поглядывая на темную метку, — Ты Пожиратель Смерти — эти люди забрали все у Гарри и убили Седрика. Они и меня убьют, если представится такая возможность. И когда она заговорила, в нем возникло отвращение к самому себе, как к знакомому демону, который весь этот год сидел у него на плече. Она тебя ненавидит. Она солгала тебе. Она не верит в тебя.  — Вот оно! — он ухмыльнулся, взяв палочку с прикроватного столика, — Я знал, что ты испытываешь ко мне горечь. — Что? — Ты сказала, что уже простила меня за все, что я сделал, — его голос дрогнул, когда он попытался спрятать слезы, — Ты сказала, что любишь меня. Воспоминания о той ночи снова всплыли в их сознании. Как он мог подумать, что она не имела в виду каждое слово? — Ты думаешь, если бы я не любила тебя, то не была бы такой злой? — она бурлила, — Я злюсь, потому что я люблю тебя. Как ты можешь этого не понимать? Прошла секунда, пока он пытался разобраться в своих рассуждениях. — Когда моего отца впервые посадили в тюрьму, я спросил, окажусь ли я на его месте, если ты будешь защищать меня, и ты заколебалась, — прорычал он, агрессия скрывала его горе, — Я должен был знать, что ты недостаточно сильна, чтобы справиться с этим. — Я недостаточно сильна? На карту поставлены жизни! — взвизгнула Лия, — Выбор их стороны — это прямая атака против стольких людей, которых мы любим. Это слабость. Ты мог бы… — Что я мог бы сделать, Морнингстар? — он направил на нее свою палочку, — У меня не было выбора. — Всегда есть выбор быть одним из них, — она посмотрела на его агрессивную позицию, — Люди погибли на войне. Чистокровные и магглорожденные умирали одинаково. И теперь ты пытаешься убить Дамблдора? — Я его не убивал… -…И все же, — закончила она, — Как я могла быть так чертовски слепа, чтобы защитить тебя? Это ты проклял Кэти? Из-за деревянных дверей раздался громкий стук, но она не могла оторвать от него глаз. Теперь она видела в нем всего лишь мальчика, работающего на Темного Лорда, и метка на его руке определяла, кто он. — Я не хотел, чтобы это случилось… — Но это случилось, — Лия сглотнула, — Как ты это сделаешь? Не так давно чувство вины перед невинной девушкой затуманило его разум на несколько недель. У него и так было достаточно обиды на самого себя, и ему не нужно было, чтобы любовница задавала ему вопросы.  — Неважно, — он прищурился, глядя на нее, — Ясно, где ты стоишь. Дверь снова задребезжала. — Ответь мне, — потребовала она, — Ты лгал мне весь год… — Я использовал проклятие Империус на мадам Росмерте. Непростительное проклятие. Ярость парализовала ее сердце, когда оно было отполировано слоем льда. — Мы практически выросли вместе с ней… — она усмехнулась, — Что дальше? Ты сдашь всех «грязнокровок» за дополнительные баллы? — Ты думаешь, это легко? — кипятился он, указывая на нее палочкой, — Быть избранным для этого? — Ты говоришь это так, как будто это честь, — она недоверчиво прикусила щеку.  — Не заставляй меня делать это, — взмолился он, и лицо его исказилось, когда она увидела, как остекленели его глаза. Она посмотрела на его дрожащую руку, ее рука сделала то же самое. Они оба были напуганы. Не друг от друга, а от ужасающей вероятности потерять друг друга.  Она не могла смириться с тем, кем он стал, с тем, что сделал, с той болью, которую причинил. И все же ее влечение к нему не угасло, никогда.  Но оставался вопрос: не слишком ли он далек от спасения?  Сколько еще раз она будет думать, что сможет собрать его воедино? Как будто она его не знала.  Весь этот год был построен на лжи. Она даже не знала, любит ли он ее. — Чего ты ждешь? Твоя палочка не пропала. Ударь меня, — закипела она, ожидая, что он потеряет контроль, — Давай. — Я не причиню тебе вреда, Магнолия, — пробормотал он, глядя, как дверь медленно распахивается, — Но я позабочусь, чтобы ты не вспомнила. — О чем ты говоришь? Он ненавидел видеть ее такой. Как будто, когда он говорил, любовь покидала ее глаза.  Он не мог потерять ее.  Он предпочел бы иметь ложную реальность, наполненную обманом, чем продолжать знать, что она презирает его.  — Обливе… — Малфой! — перебил его Тео, вынимая обе палочки и указывая на Драко — Что ты делаешь? Его взгляд тут же упал на татуировку, которая теперь была на виду. — Она знает, — выплюнул он, слезы, которые собирались пролиться, больше не были угрозой, как только Нотт вошел, — И теперь ей нужно забыть. Черт возьми.  — Встань позади меня, Мэгги, — пробормотал он, защищая ее рукой. Драко пытался сохранить ее любовь к нему целую вечность. Он пытался сохранить будущее с ней. Невозможно было думать, что этот момент никогда не наступит.  — Тео, — она опустила голову и схватила его за рукав мантии, — Ты знал? — Отойди, Нотт, — недоверчиво усмехнулся Драко, — Это безобидное заклинание. — Она имеет право знать, — огрызнулся он. — Ты знал? — она отступила от него, ее палочка теперь меняла направление, когда она попятилась на диван, — Вы оба лгали мне… — Это не так… — начал Тео. — Она чертовски упряма, — Драко, наконец, опустил свою позицию, — Молодец, приятель. Волны недоверия нахлынули на ее тяжелую грудь, когда она посмотрела на него.  — Ты один из нас. Ты должен быть одним из хороших парней, Тео, — ее глаза расширились, — Или ты тоже один из них? А Джордж знает? — Я могу объяснить, — начал Тео, — Это не вина Драко. — Он убийца, — выдохнула она, ее грудь начала подниматься и опускаться, — И ты защищаешь его? Лия была наполнена опасным ядом, который скатывался с ее языка, отравляя воздух, пока она говорила. Он никогда не видел ее такой жестокой. Поэтому Драко молча страдал, слушая ее слова.  Он молча страдал, пока она продолжала нападать на его характер. Он страдал молча, как и весь этот год. — Я бы умер, если бы он не стал Пожирателем Смерти, — Тео опустил палочку, придвигаясь ближе к ней, — Мы бы оба умерли. — Кто-нибудь из вас сделает еще шаг, и я заколдую вас. — У него не было выбора, — Тео поднял руки, концы его мантии упали до локтей, — Они… У них были мы… Драко заметил его заикание, события прошлого лета были болезненными воспоминаниями для его лучшего друга. Блондин плавал в тени этого дня с тех пор, как они его прожили. Это была уродливая правда, которую теперь выносили на свет.  — Они заставили нас драться друг с другом, — вмешался Драко, подходя к краю кровати и садясь, — Они заставили Блейза, Крэбба, Гойла, Тео и меня драться, пока мы с ним не ушли. — Пожиратели Смерти? — Лия нервно моргнула, ее палочка все еще переключала цели между ними, — Так вот как тебя выбрали? Ты победил Тео на дуэле? — Да, — Тео внимательно наблюдал за ней.  И когда она смотрела на него сквозь глаза разочарования, он не мог не считать себя ничем иным, как неудачником, каким всегда считал его отец. — Я должна быть впечатлена? — она кипела, сарказм сочился из ее слов, — Это должно все исправить? «Он или я», оу, Драко, ты такой самоотверженный… — Я использовал на нем проклятие Круциатуса, — он стыдливо склонил голову, когда она высмеяла мальчика, — Так что да, Магнолия, это должно хоть что-то значить. И в наступившей тишине она опустила палочку. Если бы она попросила, Драко обескровил бы себя до нитки. Он сделал бы для нее все, что угодно. И он это сделал. Она ошиблась, предположив, что это тот, кем он был и кем хотел быть. Но если это действительно тот монстр, каким она его считала, он станет именно таким. Потому что без нее ему придется жить без любви. Из всех людей, которые отказывались от него, он всегда считал ее исключением. Она была его спасательным жилетом, который не давал ему утонуть; на плаву, но едва живой в бушующих приливных волнах его несчастного мира. Он думал, что она никогда не усомнится в нем. Он ухватился за мысль, что независимо от того, какое зло он совершил, быть любимым ею было достаточным прощением. Было почти жалко думать, что он настолько глуп, чтобы поверить, что она может любить Пожирателя Смерти.  — Он пожертвовал отношениями с тобой. Он пожертвовал своей репутацией. Он пожертвовал своей жизнью ради меня, — Тео облизнул губы и поднял платье Магнолии, лежавшее рядом с диваном, — И я буду защищать его. Для меня он не Пожиратель Смерти. Он мой лучший друг. — Я не имела в виду… — Думаю, я понимаю, что ты имела в виду, Магнолия, — Драко сидел удрученный, избегая ее теперь извиняющегося взгляда, — Уведи ее отсюда, Нотт. Он оцепенело встал, застонал и подошел к своему столу. — Драко, не надо… — Уведи, — он достал из ящика кожаную книгу и поплелся обратно к девушке, которая стояла в его одежде, — Я не извиняюсь перед тобой. Не в этот раз. Тео наблюдал за их взаимодействием, сбросив мантию и держа в руках одежду девушки. Лия не произнесла ни слова, когда ей вручили изношенный материал. — Пойдем, любимая, — Тео накинул на нее свою мантию и кивнул Драко. Потрясение, которое она испытала, было ничто по сравнению с сожалением, которое начало терзать ее. Мантия Тео была надета поверх одежды Драко, когда она выходила из Выручай-комнаты, последние двадцать четыре часа запечатлелись в ее памяти. И в ее руках, он подарил ей полное обоснование всего, что он делал. Он отдал ей свой дневник.