***
— Пойдем, — она потянула его за рукав, и на их лицах появилось что-то похожее на улыбку. — Почему она с Забини? — оживился Рон, подходя к ним. Они наблюдали, как она с важным видом возвращается в замок, Блейз и Тео с обеих сторон, Крэбб и Гойл по краям. Драко нигде не было видно. Краем глаза она встретила свирепый взгляд Гермионы, но только на секунду. Через него Лия получила хрупкость их невысказанного прощения. — Лия! — крикнул Гарри, начав с легкой работы, прежде чем Рон оттащил его назад, — Что ты делаешь, она… — Гарри, — Гермиона положила руку ему на плечо, — Отпусти ее. Рон усмехнулся, обиженный, пронзая его взглядом, — Это смешно. Мама спрашивала, где она была на Пасху. Не говоря уже об исчезновении Тео. Вы видели выражение лица Джорджа, когда он сказал, что не придет? — Пойдемте, — пробормотал Гарри, — Мы увидим ее в гостиной. Что бы она ни делала, этому должно быть объяснение. Она бы так просто не сделала… Их разговор был заглушен волнами суетящихся студентов, тоже выходящих из поезда. Лия быстро проплыла мимо них, каждый шаг был неудовлетворенным кусочком пищи радости, которую она жаждала запомнить. Это не соответствовало ее мечтам о воссоединении с друзьями. — Мэгги, — Тео подошел к ней сзади, бормоча себе под нос, — Гарри зовет тебя… — Нигде в моем задании не упоминается, что я поддерживаю дружбу с Гарри Поттером, — прошептала она ему в ответ, — Если Темный Лорд когда-нибудь доверится мне, я не могу быть честной с Гарри. — Они ждали тебя целую вечность… — Тогда они могут подождать дольше, — отрезала она, — Я лучше буду держаться подальше, чем снова буду врать, — Лия почесала предплечье, прикрытое рукавом; покалывающий зуд не давал ей покоя с тех пор, как она села в поезд. — Что я им скажу? — Нотт стиснул зубы, — Когда они увидят нас вместе, они не воспримут это хорошо, особенно когда Гарри подозревал Драко весь год. Я Слизеринец и Джордж… Джордж… Его голос затих, их разговор был достаточно громким, чтобы пара поняла. Что бы это ни значило для Тео, она не понимала. Он сам разберется с последствиями. Каждый должен был пойти на жертвы ради дела. Она заговорила, стараясь подражать голосу с тяжелым сердцем. — Попрощайся, — безучастно сказала она, — Если бы это был один Драко, возможно, ты бы нашел способ оставаться нейтральным, но у нас нет такой привилегии, — Лия вздохнула, — Не в этот раз. Его руки нащупали путь к карману. Из-за их спин он чувствовал на себе пристальные взгляды Рона, Гарри и Гермионы. — Да, — он сглотнул, облизывая нижнюю губу. Для них обоих было небезопасно продолжать то, что они делали раньше. Не было никакого спасения от их образа жизни; все, что он мог сделать, это поддержать Лию и Драко в любой форме, которую он мог. По его мнению, он был обязан ему всем. И в то же время он чувствовал укол вины за то, что не взял метку. Может быть, если бы он сражался достаточно упорно… Достаточно яростно прошлым летом, он смог бы избавить Мэгги от последствий любви к Пожирателю Смерти, стать такой. Он смотрел на нее с благоговением в глазах. Он не станет осуждать ее за то, что она пережила. Вместо этого он будет восхищаться ею за то, что она вышла оттуда живой. Она отвернулась от Тео и посмотрела на высокого парня, сидевшего напротив. — Скажи Крэббу, что я могу забрать свои вещи, как только мы доберемся до замка, — проворчала она Блейзу, — У меня такое чувство, что я не буду ночевать в Гриффиндорской башне.***
Лия захлопнула дверь своей комнаты в башне, полностью пропустив ужин. Она слышала шаги своих друзей, следовавших за ней. Пессимистичный воздух маскировался ароматом ее духов, когда она начала собирать последние вещи из комнаты. Здесь для нее не было места. Она знала это. — Лия, — вмешался Гарри, Рон последовал за Гермионой, — Где ты была? Что ты делаешь… Гермиона взяла куртку из Лии руки, — Ты собираешь вещи? — Черт возьми, да, — раздраженно сказал Рон, делая несколько шагов к ней и вырывая чемодан из ее рук, — Ты только что, черт возьми, приехала. Ты не оставила нам ни записки, ни объяснений… — Ты говоришь, как твоя мать, Рон, — пробормотала Лия, хватая свою сумку, — Мне просто нужно было ненадолго уйти. Бабушка решила, что будет лучше, если я уеду из Хогвартса… Отметина на ее руке жалила; покалывание из поезда только усилилось. Она чувствовала это все время, пока они разговаривали, это почти отвлекало. — Почему ты была с Крэббом и Гойлом тогда? — Гарри вышел из дверного проема, — Почему ты не ехала с нами в поезде? — Разве мне нельзя иметь других друзей? — она закатила глаза и взяла куртку у Гермионы, — Сейчас я здесь не останусь. Я должна идти. — Куда идешь? Снова исчезнешь на пару месяцев? — Гарри, я прошла через ад… — Мы так волновались за тебя, — Гермиона положила руку ей на плечо, стараясь не подавлять ее, — Но я уверена, что Шармбатон не был таким уж ужасным, Лия. Досада сквозила в каждом слове, которым они обменивались. — Нет, не волнуйся, я пойму, если ты опять не ответишь ни на одно из наших писем, — саркастически ответил Рон, — Я знаю, что меня тоже отвлекут все эти девушки… — Я не собираюсь говорить с вами об этом. Я уже все сказала, — ответила Лия, глядя в землю и запихивая свитер в сумку, — Нана думала, что будет лучше, если я уберусь подальше от всего волшебного мира Дамблдора и Сами-Знаете-Кого, потому что это опасно. — Дамблдор в Хогвартсе, Лия, — обратился к ней Гарри, — Он делает его безопасным. Пока Дамблдор здесь, у нас есть шанс против Волдеморта… — Во-первых, у нас не должно быть «шансов», — парировала она, — Мы же дети. — Почему ты не сказала нам, что уезжаешь? — возразил Гарри, — Почему ты не ответила ни на одно из наших писем? Почему ты ехала с Тео в поезде и не сказала нам? Почему ты отгораживаешься от всех нас… — Ребята, вы мне больше не нужны. Быть вашими друзьями — это чертовски утомительно. Гарри, нам было одиннадцать, когда мы отправились на поиски волшебного камня. Тайная комната… Возвращение в прошлое… Это слишком. — Но мы делали это вместе, — Гермиона нахмурила брови и скрестила руки на груди, — Каждый раз выходили живыми и вместе. Лия застегнула молнию на сумке, — Я больше не хочу такой жизни! — Это из-за меня? — Гарри выпрямился. Лия молчала. Ее душа горела. Она чувствовала это. Оно начиналось с руки, спускалось по ноге и поднималось по шее. Она почувствовала вспышку гнева, затем вспышку горя, затем вспышку облегчения, но она не могла точно определить одно чувство. — Ты можешь прекратить задавать все эти вопросы… — Лия, — повторил он, — Это из-за меня? Ты… Ты практически моя семья, и я… Я имею в виду, ты понимаешь, почему я спрашиваю, где ты была, верно? Гермиона заметила ее молчание, — Это потому, что мы скучаем по тебе, Лия. Мы твои друзья. — У меня больше нет друзей, — усмехнулась она, наконец убирая последние вещи, — У меня нет времени на друзей. — Верно, но у тебя есть время побыть с Тео, Блейзом, Крэббом и Гойлом. — Я уверен, что Малфой тоже входит в эту группу, — выплюнул Гарри, поворачиваясь и проводя кончиками пальцев по уголкам рта, — Это из-за него? Неужели ты настолько доверчива, чтобы позволить своему парню отрезать тебя от твоих друзей? Выразить словами то, что творилось у нее в голове, было все равно что объяснить рождение; невозможно. Заявления, которые неслись к ней с опасной скоростью, затуманили ее разум вечными мыслями, которые невозможно было заглушить. Он олицетворял чувство, что Беллатриса подарила ей, когда кричала ей в ухо. Атмосфера была оглушительной для Лии. Она столько повидала, столько сделала. У нее был непреодолимый аппетит к крови. — Малфой не отрезает меня от вас… — Тогда почему ты снова покидаешь нас, Лия? — Гермиона поднесла руку к ее предплечью, слегка коснувшись кончиками пальцев скрытой темной метки, — Ты должна нам объяснить… — Тогда уходи, — пожал плечами Рон, отступая на шаг от двери, — Иди, я уверен, они позаботятся о тебе гораздо лучше. — Я в этом не сомневаюсь, Гермиона. — Иди, — он мотнул головой в сторону двери, — Уходи.***
Лия, Я вижу, ты проявила смелость. Скажи, метка повлияла на твои способности? Заклинание, которое они использовали, чтобы дать тебе метку, может изменить видения. У тебя в последнее время были они? И я выполню твою просьбу. Это должно быть последнее, что ты от меня слышишь. Я верю, что ты найдешь дорогу ко мне, когда это будет безопасно. Я люблю тебя, дитя. Океанна.***
— Паркинсон, — Драко поймал ее за запястье, прежде чем она вышла на лестничную клетку, — Нам нужно поговорить. В то же мгновение Лия прошла по коридору, и ее разум наполнился эмоциями, когда Гарри погнался за ней. Прежде чем она выскочила, они обменялись несколькими словами. Слова, которые никто из них не мог взять назад. Они уже несколько месяцев сдерживали свое откровенное негодование. Отказ от их дружбы не был воспринят легкомысленно. Гарри и Рон постоянно ссорились, но никогда не до такой степени. Для начала они оскорбили Драко. Довольно скоро они заговорили о том, что она проводит время с мерзкими Слизеринцами. Затем они перешли к теме Теодора Нотта. Рону было что сказать. Лия этого не потерпит. Не тогда, когда он поддерживал остатки ее рассудка, когда она вырывалась из глубин своего разума в Поместье Малфоев. — Смотри-ка, кто наконец-то начал распускать руки, — хихикнул знакомый голос. Лия узнавала его везде. Она последовала за отголосками веселья, пока не добралась до угла и не высунула голову. Руки Драко уперлись в стену, прижимая к ней Пэнси Паркинсон и что-то шепча ей на ухо. Она не могла видеть выражение его лица, но видеть ее было достаточно. Пэнси улыбалась той кокетливой улыбкой, которая беспокоила Лию с первого курса. Гриффиндорка почувствовала боль в животе, когда ее взгляд переместился на стену, освещенную факелом. Сквозь нее она увидела приближающуюся тень Гарри. Она крепче прижала к себе сумку и пошла в противоположном направлении. Она чувствовала себя так, словно ее сердце было разрезано. Ее разум был искалечен образами насилия. Порывы горечи поселились в ее жилах, вид Драко с другой спровоцировал шепот: рвать, резать, рвать, жечь. Она задавалась вопросом, как далеко могут сгибаться кости, пока они не сломаются. Лия заставила себя войти в Выручай-комнату. — Я не причиню тебе вреда, Паркинсон, — ухмыльнулся блондин ей на ухо, — Но если ты еще раз заговоришь с ней так, я не стану тебя защищать. — Пожалуйста, — она дерзко усмехнулась, — Как будто Крэбб и Гойл могут зайти так далеко, чтобы причинить мне боль… — Магнолия могла бы, — он посмотрел ей в глаза и посмотрел на свое предплечье, — Ты не знаешь, на что она способна. Ты знаешь, как я злился на эту штуку у себя на руке? Это постоянная потребность в разрушении. Это начнет пожирать ее живьем. Поэтому я советую тебе держать свои комментарии при себе. — Малфой! — Гарри усмехнулся, вытаскивая палочку, Драко сделал то же самое, — Отойди от нее. — Готов ко второму раунду, Поттер? — О, Гарри, — саркастически произнесла Пэнси, освободившись из объятий Драко. Брюнетка, не обращая внимания, подскочила к нему и поцеловала в щеку, — Мой герой, — она подмигнула. — Шшш, не говори девчонке Уизли. — Это твоя вина, — бросился к нему Гарри, — Все это случилось с тех пор, как ты, черт возьми, встретил ее. — Я думал, ты будешь стоять на коленях в кабинете директора в это время ночи. — Лия исчезает на несколько месяцев, игнорирует все наши письма, возвращается с тобой и твоими друзьями и едва может смотреть мне в глаза. Какого хрена ты с ней сделал? — А ты не можешь выбрать кого-нибудь своего размера, Поттер? Ты знаешь, возможно, немного ближе к Земле? Гарри продолжал душить его своей дерзостью, и ни Рон, ни Гермиона не могли его остановить. — Куда она ушла, Малфой? Ты ее забрал? — А что? Ревнуешь, Поттер? Последовал кулак.***
Драко вошел в Выручай-комнату с зажженной сигаретой в руке, дымка дыма сочилась из его губ. С горечью заставляя ноги нести себя по тропинке, ведущей к исчезающему шкафу, он увидел неожиданное зрелище. Лия лениво лежала на большом диване с раскрытым дневником лицом вниз. Ее рукав был закатан, кончики пальцев обводили метку, которую она получила только этим утром. Она провела весь день, оплакивая его последствия. Мальчик стоял молча, глядя на ее макушку, темные кудри струились по подлокотнику дивана. Редкое чувство тепла вспыхнуло в нем. — Магнолия? Она напряглась при звуке его голоса и заставила себя подняться. Дневник выпал с ее живота и закрылся у нее на коленях. — Я не знала, что ты будешь здесь, — она отвела взгляд, — Я пойду… — Я пришел сюда, чтобы поработать над шкафом, — выплюнул он, его нетерпение было скрыто агрессией, когда он убрал сигарету за спину, — А ты? Она опустила рукав вниз, — Я не могу остаться в своей спальне. Она уставилась на него и попыталась найти правильные эмоции. Болезнь ревности и обиды пульсировала в ее жилах с оттенком тоски, и всепоглощающая печаль о ее дерзких мыслях оставалась обремененной ответственностью чернил на ее предплечье. Она положила ладонь на одетую конечность из неуверенности, как будто у него не было той же самой метки. — Она горит, не так ли? Магнолия была взбешена, встревожена, напугана и унижена одновременно. Но ей также было приятно снова оказаться рядом. Она отмахнулась от вопроса, — Дай мне сигарету. Драко нахмурил брови и проговорил сквозь стиснутые зубы, — Я не хочу, чтобы ты курила из вторых рук… — Дай. Он подчинился. Она поддерживала зрительный контакт с ним, поднося его к губам, и Драко напряженно сглотнул при виде этого. Он пристально смотрел ей в глаза, — Курение вредно для тебя, дорогая. — Но ты это делаешь, — пожала она плечами, вдыхая дымку и прищуриваясь, — Я видела всю твою коллекцию в твоей комнате. Надеюсь, ты не возражаешь, что я зацепила парочку. Она скрестила руки на груди и поднесла локоть к лицу. — Все, что принадлежит мне, принадлежит и тебе. Лия чуть не рассмеялась над его словами, — Такой джентльмен, — усмехнулась она, заметив кровь на его нижней губе, — Кто-то выглядит ужасно. Драко раздраженно нахмурил брови, — Даже Грейнджер может биться лучше, чем Поттер. Она помолчала, — Гарри сделал это с тобой? Магнолия легкомысленно поднесла руку к его растрепанному лицу, прежде чем взять большой палец и провести им по его нижней губе. Мальчик застыл перед ней, ее ладонь все еще прижималась к его щеке. — Что ты делаешь? — пробормотал он, глядя на нее сверху вниз. Между их взглядами произошел осторожный обмен. Это был первый раз, когда она прикоснулась к нему за несколько месяцев; он так давно не встречал приветствия ее объятий. Прежде чем он успел насладиться теплом ее руки, она отстранилась и позволила алой жидкости сесть на кончик пальца. У Драко заныло в груди. Она не сводила с него глаз, поднося окровавленный палец к губам и облизывая его. Ее глаза закрылись на долю секунды, прежде чем она снова посмотрела на него. Его вкус задержался на ее языке, когда она прикусила губу. Блондин разинул рот, в его голове стучали барабаны возбуждения. Словарный запас покинул его. Она отвернулась, уронила сигарету и затушила ее подошвой ботинка. — Я думала, что приду сюда и начну с того места, где ты остановился. Знаешь, теперь, когда я превратилась из любовницы в жертву и соучастницу преступления, — она подняла брови, перелистывая страницы его дневника, находя запись, описывающую исчезающий шкаф, — Но, по крайней мере, ты нашел других девушек, чтобы занять свое время. — Других? Магнолия, ты видела, что я написал… — Я видела, что ты сделал для меня, — она сглотнула, — Я не хочу этого. Нет, если ты собираешься уделять внимание кому-то еще. Драко начал повышать голос, — Тебе нужно время, чтобы исцелиться И я никого не использую, если ты на это намекаешь… Она провела языком по щеке, захлопывая их дневник, — О, значит, пока я «исцеляюсь», ты занимаешься с Пэнси? Сегодня она была вся в тебе, Малфой. Не говоря уже о вас с ней в холле… — Все было совсем не так… Лия всплеснула руками, — Как будто ты не держал меня в таком положении раньше! — Пэнси пытается проникнуть тебе под кожу. Она ничего для меня не значит, — раздраженно сказал он, делая шаг к ней, — Ты же знаешь, я бы так с тобой не поступил… — Тогда как насчет Розали? Теперь тебе нравится и горничная? Глаза Драко ожесточились при упоминании ее имени, — Она друг. Она почувствовала, как в ней закипает гнев. Мерцание ее блестящих глаз сопровождало ее прерывистое дыхание, негодование скапливалось под ними. — Ты просто придурок для своих друзей, Малфой. Я знаю, когда ты пытаешься произвести впечатление на кого-то, и помогаешь горничной с ее делами, завершая… — Ты даже намекаешь, что разделяешь мои чувства, — вскипел он, делая еще один шаг к ней, — Это оскорбительно… Она возразила ему, стирая всякий страх, который у нее когда-то был, и возвращая его гневом. Теперь их лица были совсем близко. Достаточно близко, чтобы видеть хмурые морщины друг друга, темные круги под глазами и общее чувство лишения. — Тогда почему ты был так добры к ней? Что, черт возьми, я должна думать? — она коснулась кончиками пальцев его груди, грубо толкнув. — Магнолия, Сделай вдох для меня, дорогая, — Драко принял удар, едва двигаясь на ее крик, — Метка усиливает твои чувства. С тобой все будет в порядке. — Все, о чем я могу думать, это как ты… — выдавила она сквозь стиснутые зубы, — Не хочешь… — еще один толчок, — Ебаные… — снова повторила она, — Объедки! Драко резко схватил ее за запястья, которые теперь били его в грудь, устав от ее позы. Она напрягла челюсть, когда он посмотрел на нее сверху вниз, их взгляд был смертельным. Она сжала кулаки и вздернула подбородок. Его прикосновение не испугало ее. Потом его взгляд смягчился. Он понял, как крепко держит ее. И вот оно: жалость, которую можно принять за то, что ты таращишься на раненую собаку. Она ненавидела это. — Прости, дорогая, — он отпустил ее и сделал шаг назад, — Я не хотел прикасаться к тебе… — Перестань обращаться со мной так, будто я такая хрупкая. Мы оба знаем, что ты обращался со мной гораздо хуже, — пробормотала она, отворачиваясь от него, — Ты даже не смотришь на меня так, как раньше. — Тебе нужно личное пространство, и я должен уважать это. — Мне больше не нужно пространство, Малфой, — выплюнула она, закатывая рукава, — Мы не можем позволить себе быть чувствительными. Я с этим покончила. Это случилось, и я уже все пережила. Они разделили еще одно затянувшееся молчание. Драко был сбит с толку тем, где они стояли. Он хотел прикоснуться к ней… Он хотел, чтобы она хотела, чтобы он прикоснулся к ней. — Ты же знаешь, что я не попрошу большего, — пробормотал он, когда она подошла к дивану и села напротив, — Ты же знаешь, что я вполне доволен всем, что ты мне дашь. — Я знаю, — пожала она плечами, изучая метку кончиками пальцев. Он будет питать к ней свои чувства, как корабль в доках, ожидающий своих капитанов. Он подождет, пока она подойдет. — И ты должна знать, — он сделал шаг к расслабленной девушке, когда она сбросила туфли, — Моя доброта к Розали объясняется ее прошлым с моим отцом. Я видел больше, чем когда-либо хотел. Это не мой кошмар, но ты не единственная, кто пал жертвой рук моего отца… — Твой отец теперь моя жертва, — она встретилась с ним взглядом, — Не я. Снова тишина. После его замечания о метке она поняла, почему ведет себя так, как вела. Но ее совесть мучила мысль: сколько же из вспышек были на самом деле ее? Неужели она имела в виду что-то из этого? Были ли ее чувства реальными? Или же коррупция вызывала такие импульсы… Потом ее глаза начали слезиться, но она ничего не почувствовала. Он молчал, пока она смахивала слезы. — Мне идти? Лия почувствовала на себе его взгляд и закатила глаза. — Сядь, Малфой, — она подняла ноги, приглашая его занять место в конце длинного дивана. Он осторожно расстегнул пуговицу пиджака и неловко устроился рядом с ней, — Значит, у Розали отпуск. Драко не ответил. В тот же миг Лия положила ноги ему на колени. Он сглотнул, не зная, куда девать руки. Она обратила на это внимание и кивнула в знак согласия, прежде чем вернуться к потолку. Его руки на ее голенях показались ей знакомыми. Она напряглась от прикосновения. Он наблюдал за ней, изучая язык ее тела на предмет любых признаков сопротивления. Дыхание сорвалось у нее с губ, вздохнула с облегчением. Она сказала шепотом, — Ты стыдишься меня? Он не пропустил ни секунды. — Никогда. Дрожащий вдох был украден ветром, когда она кивнула. — Я хотела убить Пэнси сегодня, — пробормотала она в пустоту, — Я хотела разорвать ее гребаное горло. Драко слегка приподнял брови, — Я заметил. — Если она еще раз так прикоснется к тебе, я убью ее… — Я уже сообщил ей, дорогая. — Хорошо. Ее слова можно было принять за шутку, но угрозы не были пустыми. Он знал это. Когда она заговорила, он изо всех сил старался обрести добродетель. Она расцвела, превратившись в красную, как кровь, розу, и Драко истекал кровью на ее шипах. Он осушил свое сердце на ее лепестках, молясь, чтобы его эмоции просочились к ее пестику и наполнили ее корни, чтобы восстановить ее сострадание. Ей было так холодно. — Когда я выполню свою задачу… Нашу задачу, — поправил он, — Как думаешь, все вернется на круги своя? — Нет, — ответила она, крутя на пальце герб Малфоев, — Может быть, если бы ты не мучил Тео, и если бы мы никогда не получили метку, и если бы Блейз не знал, что я магглорожденная, и если бы меня не заебала Беллатриса и… Она остановила себя. Может быть, если бы он не закрылся от нее, все было бы по-другому. Он пожалел, что не сказал ей об этом в ту же секунду, как получил метку; он жалел, что не прижал ее ближе и не загнал так далеко, чтобы предложить сбежать. — Я люблю тебя, Магнолия… — он нежно провел большим пальцем по ее ноге, — Разве этого недостаточно? Она была нечувствительна к чувствам. Ее разум был затуманен другими вещами, кроме молодой любви. — Могу я тебе кое-что сказать, Малфой? — мягко сказала она. У него перехватило дыхание, — Что угодно. Сердце Драко затрепетало в предвкушении того, что она скажет дальше. Он больше не хотел играть в игру любви к тому, кто не любит тебя в ответ. Конечно, есть и другой способ искупить свои грехи. Он устал представлять ее отпечаток на своей кровати. Он устал от того, что в горле у него застряли слова, которые он не считал нужным произносить. Он хотел снова любить ее. Ее слова не совпадали с его мыслями. — Мне понравилось убивать твоего отца, — безучастно пробормотала она, сбрасывая ноги с его колен и ставя их на пол, — И я не стыжусь этого. Он был тихим, когда она скользнула в ее обувь. — Так скажи мне… Можешь ли ты все еще любить меня, зная это? Он не знал, что сказать. Как долго он сможет защищать ее от собственной гибели? В то же время, он больше не был обременен необходимостью противостоять давлению Темного Лорда в одиночку. Это принесло ему облегчение. — Магнолия, метка… — У меня не было метки, когда я убивала его. — Но ты чувствовала себя виноватой после, — возразил он, садясь, когда она встала, — Что бы ты сейчас не чувствовала, это из-за метки. Ты будешь контролировать ее. Ее побуждения, ее желания. Дорогая, у нее есть собственный разум. Изящное прикосновение к щеке заставило его замолчать. Он почувствовал, как тает в изгибе ее ладони, ее тепло придавало ему ложное чувство человечности. — Я люблю тебя, Драко, — прошептала она, и его глаза закрылись, когда он погрузился в ее объятия, — Но я отказываюсь возвращаться к слабой девушке, которая нуждается в защите. Она вышла из комнаты и занялась более насущными делами.***
Каблуки Лии стучали по камню, когда она шла по коридору. В первый же день после возвращения она сделает то, на что у Драко не хватало смелости месяцами. Она обеспечит их выживание как Пожирателей Смерти. Это у нее на руках будет кровь. Она не позволит Драко запятнать свою душу смертью, не тогда, когда руки дьявола уже обесцветили ее. Но ее неосторожность ослепила реальность. Кабинет Дамблдора был перед ней, когда она вытащила палочку из кармана, готовая сделать то, что нужно.