***
Лия попросила Драко прогуляться с ней. Она попросила его оставить свое произведение искусства и оставить его на потом, чтобы он мог вдыхать что-то другое, кроме застоявшегося воздуха их спальни. Хотя он продолжал создавать цвета, его цвет лица казался бесцветным. Поначалу он не мог ничего сделать, кроме как жаловаться на свои оттенки и буйство пылающих алых, оливковых и бордовых масляных красок, которые скрывали пятнистый набросок, но она убедила его. И после этого он не мог ей отказать. Похоже, она была единственным человеком, к которому он испытывал терпение. — Тебе больно? — пробормотала Лия себе под нос, когда они шли через пруд, который находился на окраине поместья. Она взглянула на рукав Драко, который был закатан, чтобы его мог поцеловать вечерний бриз. — Просто болит, — сказал он, пожав плечами, — Со мной все будет в порядке. Он стоял, засунув руки в карманы, не желая, чтобы его держали за руку. В последние часы он, похоже, был не из тех, кто любит прикосновения. Она старалась не обращать на это внимания, однако беспокойство за него было единственным, на что у нее хватало сил. Они добрались до живой изгороди, которая вела внутрь, — Мы уезжаем через несколько дней, — продолжал он, — Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь… Взгляд Лии метнулся на другую сторону Поместья, где она жила три месяца в начале этого года. Она посмотрела на два больших стеклянных окна, которые раньше были комнатой Драко. Место ужаса для нее. Место враждебности для него. Она надеялась, что когда-нибудь сможет прогуляться по коридорам этой части Поместья. Сегодня определенно был не тот день. У обоих только что образовались новые раны, а также вновь открылись старые. Если они останутся здесь еще немного, их кожа никогда не заживет полностью. — Куда мы идем? — Лия вздохнула, когда они вошли в оранжерею, которая в конце концов должна была привести обратно в фойе, — Мы не можем оставить наши «обязанности Пожирателя Смерти»… — Не так уж далеко, чтобы мы не могли посещать их собрания, гала-концерты и тому подобное… — Гала? — спросила Лия, когда он открыл дверь в коридор, — Ты хочешь сказать, что они часто устраивают такие праздники? Его губы изогнулись и опустились в ту же секунду. Если бы она не знала лучше, она думала, что она увидела его улыбку на ее изумление. Драко был хорошо знаком с их обычаями после того, как провел лето перед шестым курсом, наблюдая, как его мать без мужа ждет каждого нового сторонника Волдеморта. Он всегда жалел ее за то, что ее использовали во что бы то ни стало из-за проступков ее покойного мужа. — В двух городах отсюда… — он замолчал, — Есть замок, который слуги готовили несколько дней. Там есть все, что нам нужно. У меня там свои картины и все такое… Сюрприз, над которым я работал, помнишь? Лия вздохнула. Известие о мирном периоде, как перерыве от месяцев ужаса, должно было успокоить ее, однако она не могла не чувствовать это ноющее чувство в затылке. Чувство, что эти сельские времена были здесь только для того, чтобы быть забранными. — Я помню, — улыбнулась она, вспоминая запись в дневнике, которую он ей рассказал. Но ей хотелось, чтобы он говорил с ней не только об этом. Ей хотелось, чтобы он мог заменить эти формы близости другой. Она ценила все, что он делал, все, что он давал ей. Но то, чего она жаждала, было чем-то большим, чем рисование или пятиминутное держание за руки. Чего она действительно хотела, так это прозрачности. Лия хотела, чтобы он был уверен, что не одинок в этом. — Я знаю, что ты чувствуешь, знаешь, — Лия проглотила. — Ммм? — спросил он, блуждая взглядом по, казалось бы, заново отделанным стенам. — Чувство вины, ярость… Желание иметь больше… Убивать больше… Какое-то время будет больно, но ты привыкнешь, — она попыталась улыбнуться, — Обещаю. Сеймур сказал мне… — Я не хочу слышать о Сеймуре, — отрезал он, осознав свой резкий тон только после того, как он сорвался с его губ, — Дорогая, — добавил он, пытаясь облегчить дискомфорт от этой фразы, — Я просто не хочу слышать о нем, любимая. Хорошо? Он старался изо всех сил. Лия кивнула, стараясь быть терпеливой к его реакции. Ей нужно было дать ему время. После своего первого убийства она утопилась в подвале Малфоев и бездельничала в постели Тео вместе с некоторыми другими безрассудными практиками… Она не могла быть лицемеркой и отказать ему в этом. Тем не менее, она потенциально могла бы положить конец ненужным калечащим привычкам. Она не позволит ему утонуть в море предательства. Вместо этого она позволила ему пробраться поближе к берегу. Негласный компромисс. Пока они бесцельно брели по большому коридору, по коридору поплыла знакомая мелодия. Пианино пело гимн вивас и крессендо, темп соответствовал стуку их напряженного и беспокойного сердца. Это было вполне уместно. — Вот вы двое, — Блейз остановился, прислонившись к пианино, когда Тео прервал песню, — Мы гадали, действительно ли вы вообще сбежали из Хогвартса… Драко не мог найти в себе сил, чтобы изобразить энтузиазм вместе с ними, когда Блейз подошел к углу фойе, наливая ему такой же стакан бурбона. Тео поднялся со своего места и обнял Магнолию. — Мы живы, — усмехнулась Лия, подходя к Блейзу и крадя бокал Драко для себя, — Я возьму это. Драко не нужно снова начинать пить… — Если ты будешь продолжать следить за ним, Нарцисса получит свои деньги, — усмехнулся Блейз, когда девушка залпом осушила бокал. — А Пэнси будет здесь? — спросила Лия, ее единственная подруга в эти два месяца была ее врагом детства, — Ее семья не связана с темными искусствами, но я надеюсь, что она сможет навестить нас. — Она не может быть здесь из соображений безопасности, — ответил Тео за Блейза, — Но я знаю, что Забини умеет ее видеть… Они всегда как-то находят выход… — Тебе повезло, что мы больше не живем в одной комнате, Нотт, — усмехнулся Блейз, проводя большим пальцем по носу, — Ненавижу тебя будить… Тео скрестил руки на груди, изучая Лию, которая вела разговор и за нее, и за ее любовника. Было очевидно, что Драко чувствует себя не очень хорошо. Его взгляд был затуманен тяжелыми веками, и он, казалось, не заботился о том, что Лия так свободно разговаривала с Блейзом. Тео должен был наблюдать, как Магнолия проходит через это, он понятия не имел, был ли Малфой так же устойчив к темноте. Эффект от него объяснила ему Лия несколько недель назад, она тожето демонстрировала. Все они должны были молиться, чтобы Драко вернулся от своего вкуса смерти без аппетита к большему. — Эй, Малфой, — окликнул его Тео, — Что скажешь, если после вечеринки мы прокатимся на этой старой машине в гараже? Как мы привыкли… Блейз рассмеялся, — Пожалуйста, если Малфой сядет за руль, он разобьет эту чертову штуку… — Блейз! Блейз! — крикнула Зора Забини с другого конца зала, — Блейз! У меня есть новости! Мальчик закатил глаза, услышав ее голос, и Лия мгновенно ощутила горечь на языке. В последний раз, когда она проверяла, Зора ненавидела все в Магнолии с тех пор, как стала Пожирателем Смерти. Взрослая женщина, нападающая на девочку, которая не сделала ничего, кроме того, что ей сказали, Лия никогда не понимала ее мотивов. — Поторопись, Мэгги, — Тео кивнул в сторону другого коридора, — Вы с Драко должны убраться отсюда раньше… — Морнингстар… Ты вернулась. Дерьмо. Драко мгновенно вернулся в реальность, увидев, как вытянулось лицо Магнолии. Лия научилась контролировать себя за последние месяцы, она смогла подавить ощущение метки и то, как она соотносится с ее импульсами. Драко был новичком в жажде крови. Лия встала перед Драко, позволив Блейзу и Тео из предосторожности держаться рядом. — Блейз, что я тебе говорила о том, что ты должен общаться с такими, как она? — женщина подошла к сыну с веером в руке и слабо улыбнулась, — По-моему, я велела тебе это делать… — Она моя подруга, мама, — сурово ответил он, — Лия помогла Малфою убить Дамблдора. — Ты знаешь, кого еще она убила? — Зора саркастически подняла брови, — Отца Драко. Услышав это заявление, они замолчали. Как раз в тот момент, когда они решили, что хуже уже быть не может, матери Блейза пришлось вмешиваться во все возможные ситуации. — Хватит, мам… Лия прикусила язык, готовая послать в адрес этой женщины целую порцию гневных слов, но сдержалась только из-за Блейза. Блейз был ее другом. Он сам это сказал. — Законный и достойный хозяин этого дома был убит ее маленькой местью после того, как Люциус добился своего… — Я бы следил за своим тоном, Зора, — Драко положил холодную руку на талию Лии, отодвигая ее в сторону, — Ты прекрасно знаешь, на что я способен… Знаешь, на что способна Магнолия… Они были в нескольких футах друг от друга, когда Блейз почувствовал себя неловко. Сука она или нет, но она все еще его мать, и он не позволит ей попасть в безжалостную и смертельную хватку таких, как Драко или Лия. — Это угроза? — ее глаза насмехались над ним, когда она надула губы, убирая веер от лица, — Сомневаюсь, что ты сейчас поднял бы руку на мать своего друга. — Если у вас есть кость, чтобы выбрать, мисс Забини, — стиснула зубы Лия, ее руки раскрылись, когда у нее кончилось терпение, — Я прямо здесь, блять. Блондин оставался неподвижным, когда боль в руке переросла в жжение. Он не мог допустить, чтобы история Магнолии была искажена и осквернена ею… Тео притянул Лию к себе и прошептал ей на ухо, — Ты только поощряешь Драко… — Пойдем, мам, — Блейз просунул руку между ними, пытаясь отодвинуть их друг от друга, но они стояли неподвижно, — Малфой, у меня все под контролем… Позволь мне. Драко почти не слышал его. Метка была в огне. Ему нужно было, чтобы Зора сказала это снова. Упомяни Люциуса, и он бы так и сделал… — Драко, назад… — вторила ему Лия во второй раз за сегодняшний день, — Не позволяй ей злить тебя… Я могу вести свои собственные битвы. Отойди. Его взгляд смягчился. — Драко, вернись ко мне… — тихо попросила она, — Я хочу, чтобы ты встал рядом. Магнолия произвела на него совершенно потустороннее впечатление. Из-за этого отношения Орфея и его лютни выглядели глупо. Орфей мог вернуть жизнь растениям и цветам одной-единственной нотой. Когда он пел свою песню, горы рушились, и облака убеждали избавиться от своих занавесок, чтобы солнце могло светить. Спринг тихо поклонился. Волны, которые парили над морем, были подняты по его команде, и все это было из-за музыки, которая слетела с губ Орфея. И музыка, и слова, которые остались от Магнолии, были точно такими же. Он подчинился ее воле одним-единственным словом, сдерживаемый только ее языком и капающими с него приказами. Она была музыкантом, а он — весной. Не было никакого другого сравнения, которое могло бы приблизиться к этому. Он отступил.***
Они провели целый час в молчании, готовясь к вечеринке, и Лия наконец поняла очарование старых денег и их преимущества. Когда ее не мучили в другом крыле Поместья, это место не казалось слишком мрачным. — Ты ужасно выглядишь, Драко, — крикнула Лия из шкафа, надевая кольцо Малфоя, — После вечеринки мне все равно, даже если придется вырубить тебя, чтобы ты уснул, я это сделаю. — И ты выглядишь отвратительно, — он встретился с ее отражением в зеркале, — Кроме того, — продолжил он вполголоса, чувствуя нарастающее разочарование, пытаясь застегнуть пуговицы рубашки, — Я уверен, что есть и другие способы затащить меня в постель… Руки Драко дрожали весь день. Был уже вечер, а он все еще не оправился от толчков. Она подошла к нему, и Драко заметил, как покачиваются ее бедра в отражении. Он всегда восхищался ее походкой… — «Отвратительно», говоришь? — насмешливо спросила она, закатывая глаза и убирая его руки. Она повернула его лицом к себе, — Если я и отвратительна, то не могу себе представить, кто ты… Он пристально смотрел на нее, пока Магнолия застегивала пуговицы на его рубашке, его глаза замечали каждую часть ее лица, которая была украшена небольшим количеством косметики и тому подобного. Ее руки работали быстро. Она была в двух пуговицах от верха, когда он положил свои холодные руки на ее запястья, заставляя ее замереть под его хваткой. Их глаза встретились, когда он сделал шаг к ней, все еще прижимая ее к себе. — Если мы сегодня увидим Темного Лорда, держись поближе ко мне. Поняла? — пробормотал Драко. Сквозь вибрацию пола доносился шум разговоров. Все, что им нужно было сделать — это спуститься вниз, и они встретят признание, которого никто из них особенно не хотел. — Я поняла. — Хорошо.