Кротовая нора

— Так-так-так... — Никогда не сосался, Шервуд? — Да было дело. Но не слишком ли быстро развивались события? — Если людей влечёт друг к другу, то время не имеет значения. Смотрел «Титаник»? Джек и Роза переспали на четвёртый день после знакомства. — Ладно, не суть. Поговорим о вечере Уинстонов. По какой причине твоя мать так пренебрежительно отнеслась к тебе? — Она всегда так относилась. Я это уже говорила. — Сьюэнн, конечно, специфичная женщина, но весьма странно, что мать так презирает собственную дочь. — У нас это взаимно. — Возможно. Но мне почему-то кажется, что ты любишь её, и тебе больно от её пренебрежения. — Опять психоанализ? — Я пытаюсь разобраться в ситуации. Что там с Самуэлем Уинстоном? — А что с ним? Обычный придурок с задержкой в развитии. — Он хотел изнасиловать тебя. — Попытка не удалась. — И всё же. Подозреваю, что между вами было что-то более серьёзное, чем детские перепалки. — Я уже говорила: он подкатил ко мне однажды, а я его отшила. — Это было только один раз? — Нуу... нет. Ещё пару раз после. — То есть он испытывал к тебе чувства? — Не думаю. Чувство безнаказанности и желание обладать тут превалируют. — Как видно, так и есть. — Или ты думаешь, что у желания изнасиловать есть ещё какие-то причины? Он хотел взять силой то, чего не мог получить по доброй воле. Хотел отомстить и унизить меня. — Маккарти, я не первый год в детективном отделе. Не рассказывай мне о насилии. — Сколько тебе лет, Шервуд? — С какой целью интересуешься? — Интересно просто. — Мне 27. — Не слишком ли ты молод для детектива со стажем? — Я перескочил пару классов. — Мне начинает нравится твоя новая манера общения. Быстро учишься. — С кем поведёшься... Вернёмся к Уинстону. Ты пересекалась с ним после этого случая? — К сожалению. — Когда и как это произошло? — Ты забегаешь вперёд, детектив. — Хорошо. А что насчёт Киллиана? — Очередь дойдёт и до него. — Уклоняешься от ответов? — Никоем образом. Но я рассказываю всё с самого начала. Не сбивай меня. — Так и быть. В таком случае, скажи мне вот что: какие чувства, по твоему, мог испытывать к тебе Тимоти Лоуренс? — Он был влюблён в меня с первого класса. — И ты всё это время знала об этом? — Конечно, я же не идиотка. — Были мысли ответить взаимностью? — Нет. Я слишком ценила его, а моя взаимность сродни садизму. — Очевидно, так и есть. Как он реагировал на твои любовные перипетии, происходящие у него под носом? — Во-первых, не под носом. А во-вторых, он уже привык. Правда, в этот раз он понимал, что всё серьёзно. — Серьёзно? — Не в смысле брака и детишек, а в смысле чувств. Они были серьёзными, такого со мной никогда ещё не было, и он знал это. — Ты сказала, что твоя взаимность сродни садизму. Что это значит? — Я уничтожаю тех, кого люблю. — Что значит «уничтожаю»? — Морально. — Как это выходит? — Трудно объяснить. Я не хочу этого... Просто... я делаю больно. — И тебе это нравится? — Нет, не сказала бы. — И ты сделала больно тем братьям из другого мира? — У них своих проблем было по горло, но да, думаю, да. — Отклонимся от темы. Это правда, что у тебя были две попытки самоубийства? — Да. — Расскажешь? — Как это относится в делу? — Одна из них произошла в обсуждаемый нами временной период, разве нет? Ты ведь не собиралась мне этого рассказывать? — Не вижу смысла. Это глупый и импульсивный поступок. — И тем не менее. — Хорошо, расскажу по ходу дела. — Наша с тобой беседа несколько отличается от обычного допроса. Думаю, ты уже заметила. — Да, у тебя есть привычка задавать философские вопросы, не относящиеся к делу. — Все мои вопросы прямо или косвенно его касаются. Я хочу понять, что ты за человек, как рассуждаешь, о чем думаешь. В конце концов, это может помочь на суде, если вдруг тебя привлекут. — Будешь защищать меня, Шервуд? — Как бы странно это ни звучало, да, буду. Ты мне нравишься, Маккарти. Мне кажется, у тебя доброе сердце. Возможно, в этой истории ты далеко не невинная жертва, но жизнь регулярно и несправедливо раздаёт тебе тумаков. — Сейчас расплачусь. Кстати, Шервуд, ты не женат? Кольца нет. — Я помолвлен. — Какая жалость. Ты симпатяга... — Маккарти, не выводи меня. Возвращаемся к допросу.