Nankurunaisa

– А вы чо, краситесь? Душевная простота и прямота Ино иногда поражала. Парень выразительно чешет в затылке под шапкой, переводя взгляд с Акиры, сидевшей на заборчике, сунув руки в рукава толстовки, на Нанами, возвышающегося над этими двумя непреклонной глыбой ледяного спокойствия. – Не, я всё понимаю, Аки-чи женщина. Так вроде модно сейчас, осветлять волосы? Но Вы, Нанами?.. У Нанами дёрнулся глаз — чего, к счастью, за очками было не видно, — от столь фамильярного обращения в сторону компаньонки. Но на голосе его внезапное раздражение никак не сказалось. – Это мой натуральный цвет. – Мой тоже, вообще-то, — неожиданно вставляет Акира, поджав губы. — Никогда в жизни не красилась. И тут уже они с Кенто переглянулись. – У меня дед датчанин, — тянет мужчина, поправляя очки. Лицо девушки меняется на какую-то гримасу чудной смеси недоверия и улыбки. – А у меня бабка из Швеции, — шумно хмыкает она, вытаскивая руку из кармана и оправляя волосы возле уха, отчего выбритый висок больше бросается в глаза. Они снова смотрят друг на друга в какой-то неловкой и смешной тишине, повисшей между ними. Наконец Акира первой её нарушает, по-дурацки присвистнув и вытянув вперёд кулак. И, что более странно… Такума своим глазам не поверил и даже решил, что ему мерещится: Нанами, только что стоявший, сложив руки на груди, опустил свою руку и… Их кулаки точно встретились. «Это что, бро-фист?!» У Ино рот открылся. – Бро, — самозабвенно урчит Акира, встряхивая кистью. Она произносит это до-комичного глупо, растягивая «о» так, что на выходе она начинает звучать как «ё». Нанами сие действие никак не комментирует, лишь снова складывает руки неизменно на груди. Акира очень ехидно ухмыляется, подпирая подбородок руками, и добавляет: — Прости, Ино-чан, но боюсь, что вход в клуб «На-четверть-гайдзинов» тебе закрыт. Такума готов был заорать на весь Роппонги от такой вопиющей наглости. И эта шаманка деми-второго уровня — старшего его на пять лет? Это просто невозможно! – Мы теряем время, — бесстрастный тон Нанами возвращает этих двоих в суровую реальность. — Нас ждёт работа, и, если мы начали в десять… – ...то должны закончить к шести. И никаких сверхурочных — я помню! — Акира соскакивает с насиженного места, разминая затёкшие ноги. – В пять, — холодно отчеканивает Нанами, двигаясь в сторону станции метро, не дожидаясь этих двоих. — И никаких сверхурочных. Ино всё ещё пытается собраться и прийти в себе от увиденного. Он тупо пялится на спины уже порядком отошедших товарищей и ловит себя на мысли, что, несмотря на рослость и плотность своего тела, Акира выглядит маленькой на фоне Нанами. Такума слышит ещё их голоса: – Стой, разве ты не в Роппонги работал? Мне казалось, что в Роппонги? – Итигая. – Ой, да ладно? Рядом с оборонкой? – Нет. Недалеко от студенческого городка. А ты? – Я просиживала штаны в Акихабаре на последнем месте работы. Хотя сказать «просиживала» будет некорректно. Бегать приходилось чуть ли не по всей конторе. – Модное местечко. – А то. Мимо мейдочки так и шныряли. Прелесть, да и только. Жалобно пискнув «Эй, подождите же меня! Не уходите!», Ино подрывается с места, чтобы догнать отошедших шаманов. – И вообще, ничто так не сближает людей, как офис! А точнее, общая ненависть к этому самому офису! — заключает довольная Акира, воздевая указательный палец к небу. – Работа в офисе — порядочное дерьмо. – А люди — хуи на блюде. Такума не успевает раскрыть рта, чтобы вставить хоть что-то, как эти двое опять сделали это: стукнулись кулаками и, как ни в чём не бывало, двинули на зелёный свет через дорогу. «Я всё видел! Предатели!» Ино спешит следом, чтобы не отставать от этой сговорившейся против него парочки. Если им надо закончить в пять, значит, придётся напрячься.