Бесконечный кошмар

      В тот же день Хината провожал бабушку до депо. Ее визит взаправду оказался кратковременный, уже надо было уезжать... Как бы грустно ни было, Хаджиме принял эту действительности и помог Наоми со сборами.       — Внучек, все будет хорошо. Я ещё приеду, не переживай ты так. — в который раз произносила старшая Хаджиме, обнимая расстроенного внука.       — Ладно... Я провожу тебя до поезда. — Хината поплёлся с сумками на выход, всем своим видом показывая внутреннее неудовлетворение и недовольство происходящим.       Такси уже стояло около дома. Сев в машину, Хаджиме грустно уставился в окно. Все такие же серые тучи... Внутренний Изуру сказал бы: «Как скучно», но, к счастью, он уже долго не появлялся.       Вскоре подъехали к вокзалу. Суета людей, в спешке собирающих вещи, давила на мозги и мешала думать. Лишь уличная свежесть как-то спасала ситуацию.       Билеты были записаны на десять сорок, оставалось ещё тридцать пять минут. Потратив некоторое время на поиск нужного поезда и нужного вагона, Хаджиме помог бабушке справиться с чемоданами. После недолгой проверки билетов парню позволили зайти в вагон, что он и сделал.       Самое обычное купа вагона. Как оказалось, Наоми посчастливилось ехать без соседей, так что можно было не волноваться, что прощальную беседу прервут.       Несколько минут царило молчание. Шатен поджал свои губы, а старшая смотрела на него с грустью. Никто не хотел расставаться.       — Хаджиме... — наконец тихо произнесла женщина.       — Я не хочу оставаться один! — прошептал зеленоглазый, закрывая очи, чтобы не пустить воду по щекам.       — Хаджиме... Ты ещё такой ребёнок, — с грустной улыбкой произнесла дама, прижимая паренька к себе. — Ты не один. Я всегда буду с тобой, мой мальчик, чтобы ни произошло, чтобы ты не сотворил... Я всегда буду на твоей стороне. И пока меня не будет, у тебя есть Нагито. Прошу, позаботься о нем, милый, хорошо? И я уверена, что и он о тебе позаботится.       Дрожь прошлась по всему телу Хинаты.       — Хорошо, бабуль... Я обещаю.       — Вот и славно. Я люблю тебя, Хаджиме.       — А я тебя, ба.       К сожалению, времени на разговоры не осталось. Попросили выйти, и парень скрепя сердце покинул вагон. Через пять минут началось движение. Лицо бабушки улыбалось из окна, а тот улыбнулся в ответ. Ему незачем плакать. Все будет хорошо, скоро она вернётся, и они будут вместе.       Поезд уехал, не оставляя никаких следов существования после себя.       В душе стало как-то пусто. Словно кусочек тебя вырвали. Ужасное ощущение.       Хината позвонил своему парню, вспоминая наставление бабушки. Эти двое сейчас были главными элементами их жизни, и забота и защита их — главный приоритет резервника.       В трубке телефона раздались гудки, а через пару секунд раздался голос.       — А-ало?..       Он дрожал. Будто бы обладатель голоса плакал. Хината заподозрил неладное.       — Эй, Нагито, все в порядке?.       — Д-да, все нормально, —фальшиво рассмеялся он. Голос вновь дрогнул. — просто... я смотрел старый альбом.       Повисла неловкая тишина.       — Нагито, точно все хорошо?       — Да, все нормально...не волнуйся из-за меня.       «Как тут не волноваться, когда ты в трубку плачешь», — подумал шатен, а вслух сказал:       — Я только что проводил бабушку в поезд, она уезжает к моим родителям... Если хочешь, я могу приехать к тебе, или ты ко мне.       Нагито неловко замялся, а потом ответил:       — Н-ну...Если тебя не затруднит, я был бы рад твоему визиту...       — Решено! Тогда я скоро приеду. — на этой ноте он бросил трубку, а абонент на другом конце провода услышал гудки и отбросил телефон. Хината, как всегда, был прав. Он плакал. Хотя, это был скорее профилактический плач, после которого белобрысый успокаивался и становился тем же прежним Нагито, которого все знают и любят, кроме него самого.       Закрыв альбом с фотографиями, Нагито вытер слезы. Плач всегда помогал успокоиться, и этот раз не был исключением. Особенно после похода к родителям снять камень с души до конца было необходимой процедурой.       Оглядев комнату, Нагито вздохнул. С его самооценкой все, что относилось к нему было ужасным, и даже сейчас, глядя на почти идеально чистую комнату Комаэда видел ужасный бардак в своих покоях. Началась недолгая уборка, состоящая из запихивания вещей по полкам шкафа. Уныло оглядев ещё более чистую комнату, Комаэда забил на дальнейшую уборку, хотя это вовсе и не было обязательным. Куда уж чище.       Мысль о визите Хаджиме подбадривала и мотивировала хоть что-то приготовить к приходу гостя. Заварив чай, сероглазый поискал по шкафчикам какие-то сладости. Нагито не был особым любителем сладкого, но оно необъяснимым образом всегда покупалось ровно к тому моменту, когда другая упаковка заканчивалась. Возможно, это было частью удачи Нагито.       Раздался долгожданный звонок в дверь. Парень поспешил открывать, и за порогом стоял кто? Верно! Хаджиме Хината, а в руках его был небольшой торт, купленный по дороге.       — Хаджиме! Ты так скоро!.. Наполеон! Мой любимый! — Нагито восторженно обнял парня, удивляясь его дедукции в выборе торта, которые Нагито ел уж очень редко. Впрочем, Хината выбирал торт на свой вкус, но мы, пожалуй, опустим этот факт.       —Я как раз заварил чай, сейчас достану нож и разрежу. — Нагито по привычке сложил пальцы домиком и отправился к столешнице за ножом. За стол уже сел Хината, который с интересом разглядывал небольшую кухоньку, обустроенную в пастельных тонах.       — Прости, я толком не успел прибраться...       После слов Нагито Хината оглянулся и, честно говоря, опешил. Ибо кухня была идеально чистой.       — Все в порядке, у тебя довольно чисто, не парься по этому поводу. — сочтя это за ход мышления Нагито, Хината не придал выражению большое значению. Нагито расслабленно выдохнул.       Мальчики какое-то время молча пили чай с тортом. Часы размеренно тикали, отсчитывая секунды, минуты...       — Нагито... а почему ты плакал тогда?       Осторожно спросил шатен. Зная, насколько чувствителен его партнёр, ученик резервного курса не хотел его обидеть или задеть чувства. Просто обычное волнение за возлюбленного.       — Н-ну... — слегка напрягся.       «Я...я думаю что могу ему доверять. Он не осудит меня..»       Спустя минуту таких размышлений сероглазый ответил.       — Я был сегодня на могиле у родителей.       Неожиданно, словно выстрел. Да, этого точно Хината не ожидал.       — П-прости меня, я не должен был спрашивать...       — Все в порядке. — серые глаза абсолютно спокойно глядели на Хинату. — все теперь нормально. Мне просто надо было успокоиться, и это единственный способ. Я знаю... Я такой слабый, правда?.       — Нет, Нагито... это вовсе не так. — разочарованный в последней фразе, произнёс Хаджиме. Подсев к нему ближе, он приподнял его подбородок и, взглянув ему в глаза, продолжил:       — Слёзы — это нормально... я тоже часто плачу, когда мне плохо, когда мне больно... Слёзы не означают слабость, поверь мне.       Глаза прикрылись темными веками. Нагито будто хотел что-то сказать, но не мог. Дыхание сперло, словно что-то встало посреди глотки.       Малиново-красные губы манили к себе шатена. Последняя капля воли покинула Хинату, и...       Он прикоснулся своими губами ко рту партнера. Светлые ресницы тут же всколыхнулись, открывая немое удивление серо-зелёных глаз напротив. Нежный вкус губ, к которым с роду никто не прикасался, так будоражил чувства внутри, так заводил, а запах тела Комаэды дурманил голову. Хината потерял голову, продолжая нежно углублять поцелуй, слегка покусывая губы беловолосого. Второй, поборов смятение уже вовсю наслаждался процессом, полностью отдавшись партнёру.       Не таким представлял себе свой первый поцелуй Нагито, но это было в сотни раз лучше всех его грёз. Сладостная дрожь прошлась по всему телу, когда Хаджиме легонько прикусил губу, а затем нежно провёл языком в том же месте, как бы извиняясь за это грубое действие. Тихие вздохи, полные страсти и нежной любви друг к другу наполняли комнату, атмосфера в которой с каждый секундой накалялась все больше.       Из-за нехватки воздуха пришлось разорвать поцелуй. Покрасневшие и раздувшиеся губы Комаэды слегка кровоточили от прилива страсти Хинаты. Оба парня тут же покраснели, не привыкшие к такому выражению своих чувств. Но обоим это понравилось. Если бы не усталость, они бы и дальше ласкали друг друга губами.       — Х-Хината... — прошептал Нагито, в животе которого порхали сотни бабочек.       — Да, Нагито? — такими же эмоциями, как у возлюбленного спросил Хаджиме.       — Пожалуйста... Останься сегодня со мной.       Дребезжащая тишина повисла в комнате.       — Конечно, милый. — ответил шатен, завлекая беловолосого в очередной страстный поцелуй.