Осколки с отражением солнца

Ночное небо было усыпано звёздами, свежий воздух отдавал прохладой — у Коори не было времени обращать внимание на такие мелочи, и только сейчас он смог поднять голову ввысь, да и то — лишь из-за того, что это завороженно делала Хаиру. Операция началась вечером, когда стемнело, и он, честно говоря, потерял счёт времени, пока она длилась. Они с Хаиру влезли туда, где оказались слабее, где синхронными движениями, отточенными до блеска, не смогли разобраться сразу. Прорваться сквозь засаду оказалось тяжело, и не только в физическом плане. Его плечи болели из-за долгого и мучительного сжатия, но это не имело значения. Хаиру перекрывали доступ к кислороду, скрепляя руки у её горла, и если бы она не вырвалась в последний момент, рядом с ним не стояла бы сейчас. Коори насчитал девять раз, когда их обоих могли запросто придушить, но ни один не оправдался. То ли гули из Цукиям действительно жили как люди — подобное не имеет значения, он знает это — то ли они были ужасными глупцами. Идя по тонко нанизанному канату, страшно сорваться, а когда к твоему горлу приставлен не один нож, остаётся лишь размытая пелена отчаяния. Они саморучно превратили столь прекрасное место в кровавое месиво за пару мгновений, не оставив ничего, кроме следа собственной былой власти. Несмотря на продуманные до мелочей детали, что-то всё равно должно было выйти из колеи. Спокойствие от того, что Хаиру под его защитой и непрестанным присмотром сменялось большим страхом о том, что у них такой же шанс умереть, какой был и в тот раз. Разве что рядом друг с другом. Жалкая была бы картина, не так ли? — Мы почти зачистили этот этаж, — Ихей заправила прядь волос за ухо, внимательно оглянулась и перевела взгляд на свои запятнанные кровью руки. Следовало отдать должное её реакции — без каких-либо лишних движений она схватила куинке за рукоять, отразив внезапный удар. Непринужденное поведение до этого нападения было старательно наиграно, и Коори не сомневался в том, что она услышала чужие шаги ещё минуту назад. Он почти забыл, каково сражаться бок о бок, не считая мелких операций, в которых им приходилось принимать участие. Всё же, от исхода зависел дальнейший поворот событий, предугадать который было нереально. Тяжёлые размышления не покидали сознание, все отражения атак проходили будто в тумане; даже когда его едва не сбили с ног, ударив в плечо, он заметил это только по встревоженному взгляду Хаиру. Цена собственной жизни сейчас не имела большего значения. Коори всегда везло, он умел почти не получать серьёзные повреждения в сражениях, не терять голову и не отстраняться от настоящего. Умел. А что сейчас делает? Боль от раны на плече выводит из проносящегося вихря воспоминаний. Вроде бы ничего серьёзного, но в то же время не совсем приятно. Уже вдали наступал рассвет, нежными лучами проглядывая из-за туч. Сколько часов они уже беспричинно идут по прямой дороге? Изначально это было лишь предложением подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок (снова). Закончив со всеми делами, отдав последние распоряжения, у них обоих раскалывалась голова от слишком долгой ночи. Хаиру была его правой рукой не только в этом деле — так было всегда, и их это, кажется, устраивало. Попытка абстрагироваться от прошлых воспоминаний вызывала лишь их приток. То же здание. Те же равнодушно раскиданные по полу изуродованные тела следователей. Безразличный стук обуви о пол. Желание самому подскользнуться на крови, лишь бы не видеть то, как смерть с усмешкой на искривленных губах прибрала тело Хаиру, ещё больше окунув в алые краски. Может, он пропустил удар только из-за дум об этом? — Всё в порядке, Коори-сэмпай? Конечно, всё в порядке. Ты жива. Хаиру недоверчиво смотрит на зажатую между пальцами сигарету, тактично делая вид, что не замечает и совсем не хочет сейчас сказать изъезженное сотни раз, что нельзя так просто убивать своё здоровье. — Да. А что-то не так? — с некоторым удивлением спрашивает он. Когда его отбрасывает в сторону, а потом на долю секунды ослепляет, перед глазами мелькают кровавые силуэты, кружащиеся в воздухе, пропитывающие сознание вплоть до помутнения; рефлекторно отбиваясь потяжелевшим в руках куинке, он ощущает привкус чего-то металлического на языке. Вновь навязчивые воспоминания, которых не должно быть — видение её жестоко искромсанного тела и посмертной улыбки на окровавленных губах. Он не даст такому повториться. Не здесь, не сейчас. Никогда. Плавно скользящие по уголкам памяти прерывает усилившийся ветер — Коори не чувствует ни жара, ни холода, только сильную усталость и непонимание, почему они вообще здесь сидят, если должны быть давно дома. Хаиру странно прищуривает глаза, прикрывает рукой рот и утомленно смотря вдаль — там, где расстилается рассвет, алыми красками испачкано лазурное небо, и такое чувство, будто это они нарочно окунули его в кровь. Это не имеет значения, когда через несколько часов кровавые краски сотрутся, уступая голубизне нового дня.

***

— Ого, Коори-сэмпай, вас и в этот раз пронесло, если не считать небольшую рану на плече. — Да, пронесло. Их обоих. Хаиру даже не подозревает о минувшей опасности, беззаботно следуя за своим напарником по пятам — их путь лежит в одну сторону, и как бы Коори хотелось, чтобы так продолжалось и дальше. Тонна бумажной работы буквально вынуждала тратить время на редкие перерывы — от усталости и монотонности деятельности слипались глаза, но это казалось более оптимальным вариантом, чем участвовать в других операциях. То, что они пережили всего одну, не значит, что так же повезет и в другой раз — их работа сама по себе представляет риск быть убитыми в любой день. Как выпадет карта, кто поддастся спасению, а кого утянет с концами манящая пропасть, гарантируя взамен на жалкую душу вечное забвение. Они проходят мимо любимой пекарни Хаиру, и в их руках оказываются сладко пахнущие куски мягкого хлеба вперемешку с чем-то ещё — корица или дыня, не принципиально. Коори по душе кислое и горькое в противовес ей, но они стараются это игнорировать, сближаясь на темах, что по умолчанию для двух следователей должны быть общими. — Мы хорошо справились, Коори-сэмпай, неужели у нас нет права наградить себя за это? — от таких слов под легкую ткань плаща закрадывается лёгкий холодок. Уи почти не дружил с юмором и плохо понимал её шутки, однако, привычка отвечать колкостью на колкость дала о себе знать. — О нет, только не говори про ещё один корпоратив. Мне хватило на две жизни вперёд, — его прерывают размышления о том, что будет после… Второй смерти. Разорвется этот замкнутый круг, в который он себя вовлек? Или же, один раз умерев, из него уже не выбраться? Избежание смерти Хаиру могло разорвать его, однако, давать гарантию… — А Вам запомнилось, — с усмешкой хмыкает Ихей, вытягивая руки вперёд и разминая их. Она отделалась слабым переломом запястья и не могла свободно двигать левой рукой, особенно в первый день, — нет, я о том, что Вам нужен отдых, — имели ли место быть в её голосе сейчас эти сочувственные нотки? — Ага. Тебе тоже. Любому недальновидному ясно, что у человека, работающего следователем и как следствие — имеющего весьма плотный график, не предполагающий много свободного времени, сохранить здоровый сон выходит за рамки возможного. Однако, Хаиру не была похожа на своё мрачное окружение, уже не скрывающее синяки под глазами и недовольство от недосыпания. Коори наивно предполагал, что у неё всё относительно нормально с режимом и был готов поверить, пока не вернулся с совещания чуть раньше и не увидел её, тихо уснувшей, положившей голову на стопы недописанных бумаг. Именно поэтому они сейчас петляли по знакомым улицам — Хаиру могла уйти два часа назад. В любом случае, это не мешало улыбке цвести на её красивом лице. Она мягко улыбнулась в ответ — проявление заботы в отношении к коллегам обычно лежало на её плечах — и прильнула к руке Коори, словно они были лучшими друзьями всю сознательную жизнь. Его ладонь рефлекторно опустилась к её волосам. Они замерли на одну-две минуты, и пусть неловкое прикосновение едва считалось тактильным контактом, Коори невольно почувствовал тот же спектр эмоций как тогда, когда её губы прильнули к его, с наслаждением оставляя аромат вишни, одурманивающий сознание. Хаиру, наверное, впервые так повезло; Коори же впервые не повезло так сильно: влюбиться в такую проблему девушку — сплошное невезение.