Осколки с отражением солнца

Её сил едва хватает, чтобы дойти до дома. Усталость накрывает с головой. Хаиру подозрительно вспоминает, что такого никогда не случалось с ней. Даже под конец сложного дня или по окончанию какого-либо сражения ей всегда удавалось сохранять энергию. Наверное, дело в волнении? В напряжённых воспоминаниях о Саде? Хаиру успокаивает лишь одно: они с Коори на одной стороне. Её страшит мысль, что могло быть иначе, зная его предрасположенность поступать «правильно». Одно она знает точно — в их понятие справедливости совершаемые действия сейчас совершенно не входят. — Ты хорошо себя чувствуешь? — даже он заметил. Хаиру начинает раздумывать, насколько же всё плохо. Она опускается на кровать, складывая руки на коленях и взглядом приглашая сделать то же самое. Ладони Коори успокаивающе ложатся на её. — Я никогда не чувствовала сильной усталости... — Ихей не хочет делиться переживаниями, но эмоции предательски вырываются наружу, — иногда это наводит на мысли о смерти. Всего несколько лет... Понимая, в чем дело, Коори ласково прижимает её к своей груди. Хаиру никогда не удавалось понять, как он так чутко распознаёт её настроение, откуда знает действия, что могут успокоить. Она не сразу осознаёт, что по щекам начинают стекать горячие слезы. В объятиях Коори так спокойно и хорошо — хочется забыться, чувствовать только долгожданное тепло и уют, ощущать мурашки по коже от аккуратных прикосновений. — Не будь так пессимистична. Всё ещё может поменяться. Не думай о смерти, пока она не прибрала тебя к своим рукам, — Уи умел подбирать слова. Хотя бы для неё. Хаиру ощущала незримое превосходство перед остальными и этом плане. Её холодная рука нежно коснулась щеки Коори, словно впитывая в себя приятное тепло его кожи. Чувство умиротворения рядом с ним позволило забыться. Она расслабленно положила голову ему на плечо. — Только с тобой я могу не думать об этом. Хаиру немного обидно только за то, что она самую малость недоговаривает. Вдох-выдох. Ей слишком спокойно сейчас, чтобы думать о своей маленькой лжи. Слезы быстро высыхают — и она уже спокойно смотрит в его глаза, растворяясь в их пустоте. — Почему мы поступаем так неправильно, — она не отстраняется, чувствует, как на этих словах Коори чуть сильнее сжимает руку, — я фактически своими руками убью сто одного человека. Превращу их из полулюдей в полугулей и отправлю на смерть — что ещё хорошего может быть в его плане? Даже если кому-то удастся выжить, то только максимум на пять лет... — Ты не виновата. В любом случае, к кому бы мы не присоединимся, нам придётся чем-то жертвовать. Это эгоистично звучит, но я рад, что ты не подвергаешь себя сильной опасности. Коори ещё раз проводит рукой по её мягким волосам и замирает, перебирая их. Одна прядь кажется ему белой, такой же, как у Аримы-сана когда-то. Он мечтает списать всё на освещение. В конце-концов, с такой работой неизбежно получать седину раньше времени. У него самого волосы побелели через прядь — наверное, со стороны кажется жутким. Разница между ним и Хаиру в том, что ему даже нет тридцати, а ей и двадцати пяти. В голове застывают её слова. «Неважно, через сколько я умру. Может, в тридцать три, а может и в двадцать восемь. Тридцать — всего лишь среднее арифметическое.» — Ты прав, — Хаиру усмехается, — я чувствую, как ты смотришь на меня. Мне и впрямь пора красить волосы, как думаешь? — Успокойся, освещение слишком неровное, — прядь мгновенно теряется, перемешивается с остальными, — могло и показаться. — Обоим? — в её розовых глазах то ли весёлый, то ли нервный смех. — Я не удивлюсь. Лицо Хаиру приобретает наконец спокойное выражение, и она всё ещё не отстраняется. Чуть крепче сжимает его ладонь, свободной рукой касается щеки и приятно согревает теплом, утыкаясь холодным носом в изгиб шеи. В редкие минуты, когда она позволяет себе побыть немного слабой, только Коори дозволено её видеть. Он хочет себе обещать, что опередит смерть в бесконечной погоне за ней.

***

— Послушай, — Йошимура склоняет голову, приподнимается на носочках, чтобы казаться выше, пусть даже так едва дотягивает до его плеча. От неё пахнет опасностью, — та милая девушка с розовыми волосами, которой ты так дорожишь. Она должна быть уже мертва, верно? Коори раньше казалось, что ничто не способно так его напугать. Оказалось, вполне возможно — он чувствует, как холодеют кончики пальцев, как тлеет сигарета между ними. Ему не хотелось убегать от реальности, но сейчас это было неосуществимой мечтой. — Когда я проснулась в своём теле за много лет до смерти, — Это отводит взгляд, — я не стала ничего менять, потому что всё в любом случае было мне на руку. Ровно до того момента, как я сбежала из Кокурии и намеревалась забрать Канеки Кена с собой. Мне даже не верилось, что кто-то сможет помешать, и, не будь он так важен, я правда позволила бы твоей Ихей перерезать ему горло. — Он жив? — Коори настораживается. Её слова приобретают смысл. — Едва, — фыркает она, — никто ещё так яростно на моих глазах не пытался убить ради мести. Не то, что я помню каждого погибшего в той жизни, но Арима упомянул её пару раз. Я сочла это интересным, он редко о ком-то говорил. А кто ещё позаботится о жизни очередной пешки Вашу, если не её ничего не подозревающий напарник, которому она небезразлична? Не смотри на меня так, у меня большой опыт в любовных романах. Судя по тому, как ты напрягаешься, когда речь заходит о ней, ты не иначе как влюблён. — Какая разница? Ты тоже изменила события в угоду себе — иначе была уже мертва после побега из Кокурии. Коори не знает, от чего ему тошно больше — оттого что совершенно посторонний человек легко заметил его чувства к Хаиру, оттого что не он один вернулся в прошлое или оттого что Арима без его просьбы даже не взглянул бы в сторону девушки, что так преданно восхищалась им. От всего. И сразу. — Я не думаю винить тебя или ещё что-то, — мягко говорит Это, — мне важен только тот факт, что мы на самом деле преследуем одну цель. И ты, и я на самом деле хотим мирной жизни, в которой нет места смерти. Твоя возлюбленная получеловек, и ей осталось недолго. Ты наступил на одни грабли в тот раз, наступаешь и снова. Важный мне человек уже мёртв, но у меня есть немного другой способ воскрешения. Не такой, как у Нимуры. Не притворяйся, что не знаешь, что он не сработает. — Что ты предлагаешь? Ради Хаиру в прошлом он полностью поддался тьме, совершая жертвоприношение не тому богу, которому следовало бы. Этот раз вряд ли предложит что-то ужаснее. — Мне всего лишь нужна его голова.

***

Хаиру испепеляется ненавистью, и Коори пытается вспомнить, видел ли он когда-нибудь её в такой ярости. Она возмущённо рассказывает, как кто-то проник в секретную лабораторию, доступ к которой имели только они трое, и бесчеловечно украл голову Аримы-сана. — Я надеюсь, что тот, кто сделал это, очень сильно пожалеет, — Ихей, немного успокоившись после эмоционального всплеска, которым в силу темперамента не была подвержена, садится на стул. Ненависть и гнев в её глазах отступают — остаётся только боль. Как же эгоистично с его стороны лишать Хаиру последней надежды. Она жила мечтой быть замеченной им, продолжала работать сверх нормы, чтобы вернуть обратно человека, который был убит Канеки Кеном. Её преданность оказалась сильнее всего остального. Коори думает, что и она тоже, скорее всего, сломается. В прошлой жизни у него не осталось никого, кто разделил бы с ним щемящую боль от потери. Но он знает Хаиру слишком хорошо — его будет недостаточно. — Я уверен, что скоро мы выйдем на этого человека, — Уи аккуратно сжимает её ладони и чувствует, как Хаиру повторяет действие, — и вернём голову Аримы-сана, слышишь? — А если нет? — её тихий шёпот пробирает до костей, — что... Я должна делать дальше. — То, что считаешь правильным, — напоминает он, заправляя за ухо выбившуюся прядь. И чувствует лёгкую встряску, когда, перебирая, замечает небольшую побелевшую полоску на розовом фоне волос. Хаиру неохотно расцепляет руки, когда Фурута подходит к ним. Коори давно понял, что им нет смысла скрывать свои отношения, даже выдавать их за дружескую поддержку — в прошлом, совсем не зная его, Нимура великолепно сыграл на чувствах, обратив Уи в оружие, щит, правую руку. Не заметить изменения сейчас, когда истина кроется так близко, ему невозможно. — Хаиру-чан, не нужно так нервничать, — наигранная забота, — ты думаешь, с нашими связями мы быстро не установим, кто это сделал? — Я не нервничаю. Ты хоть раз видел меня нервной? — Хаиру совершает ошибку, выставляя острые шипы. — Сейчас вижу, и мне достаточно. Оу, какая жалость. Могу тебе одолжить краску для волос, жаль только она чёрная, но тебе пойдёт, правда, Коори-сэмпай? — внимательно рассматривая её лицо, изрекает Фурута. Коори удерживается от желания убить его на месте. — Извини, мне рано красить волосы, — Ихей реагирует неожиданно спокойно. Ему страшнее из-за того, что она научилась принимать своё ускоренное старение как должное. — Ладно, ладно, оставим другие мысли. У вас обоих есть подозрения, кто это мог быть? — взгляд задерживается прямо на Уи. Он мечтает, чтобы в руках оказалась зажигалка. И пачка сигарет. Хаиру качает головой. «Если бы ты знала правду, — Коори не выдаёт волнения, — убила меня так? Сделала то, что клялась сделать с тем вором?» Он холодеет от одной мысли, что никогда не сможет предсказать её ответа.