Вершитель Судеб

- Эй, Люци, поторопись! - Вы мухлюете! Так нечестно! Трое детей со смехом бегали по приморскому пляжу, играя в догонялки. В этих юных сорванцах никто не узнал бы будущих потомственных аристократов, которых ждёт великое и кровавое будущее. - Догоняй! Догоняй! – насмешливо подначивали девочки (брюнетка и блондинка), стоя почти по пояс в воде. – Трусишка! Испугался воды! Им было весело, ведь они жили, еще не зная о ждущих впереди печалях и бедах, предательстве друзей и горечи войны. Их обучали, их холили и лелеяли, они были любимыми детьми. Нежные маленькие ручки не запятнаны родительской кровью и кровью врагов. Их губы ещё ни разу не произносили смертельное проклятье, держа волшебную палочку в недрогнувших руках. Их жизнь удалась. - Лю~юци~и!.. Сознание вернулось резко, и теперь сердце пойманной птицей билось в груди. На лице что-то было, не позволяя открыть глаза и посмотреть вокруг. Дыхание сбивалось после такого реалистичного сна-воспоминания, словно я переживал это заново. Рядом кто-то переговаривался, но сразу же замолк, стоило мне прийти в себя. Возле постели мигом оказалась санитарка, и я кожей почувствовал заклинания, которые она накладывала на меня. - Так… - услышал я тихое бормотание. – Зрение начало восстанавливаться, остальные органы тоже в норме, - а затем женщина похлопала меня по плечу. – Всё в порядке, юноша, жить будете. Мысли тяжело ворочались в голове, сознание уплывало, и лишь чудом я почувствовал, как в меня вливают какое-то зелье, тихо приговаривая при этом: - Теперь всё будет хорошо. Спи… * * * Следующее пробуждение вышло более мягким из-за того, что голова больше не болела, а тело казалось небывало лёгким, словно я лежал на мягком воздухе. Подсознательно я ощущал чьё-то присутствие рядом со своей кроватью, а ещё я чувствовал повязку на глазах и магические путы на всем теле, не позволявшие встать с постели. - Кто вы? У вас странная аура, не похожая ни на одну, что я встречал раньше, - это действительно было. Роясь в памяти Люциуса Малфоя, я видел слабые проблески аур, которые прошлая сущность ощущала буквально кожей. – Но… вы очень знакомы, словно мы виделись неоднократно. Из-за повязки на глазах я мог только догадываться о том, какое впечатление произвели на незнакомца мои слова. Рядом с моим блоком на сознании я почувствовал чьё-то присутствие. Не спеша отпихивать чужака, я переключился на внутренний взгляд. Впервые я смог, не засыпая, полностью перейти в подсознание. Я чувствовал собственное тело, но со стороны. Сейчас всё моё внимание приковал неясный образ возле серебряного зеркала, являющегося моим барьером. - Весьма забавная преграда, - наконец, сказал незнакомец. – Позволь представиться: Томас Марволо Реддл. Он протянул мне руку, которую я с недоумением пожал. - Люциус Абраксас Малфой, - ответил я и добавил про себя: «Почти». Я порадовался, что Волдеморт видит не мою настоящую сущность, то бишь Гарри Поттера, а всего лишь немного странного и повзрослевшего Люциуса Малфоя. Взглянув на своё отражение и растрепав пока короткие белые волосы, я перевёл взгляд на будущего Тёмного Лорда. - Это ведь вы постоянно бродите по Малфой-мэнору? А сейчас, скрывшись под чужой личиной, сидите у моей постели. Ведь так, Лорд? Я полностью уверен, что мне удалось удивить непробиваемого Реддла. Я видел, как слегка расширились его глаза, а сам он задышал чуть чаще, хотя тут, в подсознании, имитировать эти рефлексы не было необходимости. Я видел это, потому что на войне от каждой мелочи зависит твоя жизнь. - Действительно… - вдруг улыбнулся он. – Ты слишком не похож на своего отца, и поэтому я выбрал тебя. Предлагаю тебе вступить в мой собственный Орден Вальпургиевых Рыцарей. Времени у тебя, чтобы всё взвесить и решить, - до конца пятого курса. Том повернулся к барьеру и провёл по нему рукой, наблюдая за рябью, прошедшей по серебристой поверхности. - Уникальный… - услышал я его тихий шёпот. – Ты и есть та деталь, которой так не хватает в моём плане… Лучшее творение трансфигуратора и мастера зелий… Он кивнул мне и растворился, возвращаясь в тело, а я остался тут, у барьера, наблюдая за чернотой безумия, что пыталась пробраться сквозь зеркало. «Страшно», - вдруг осознал я, отступая ближе к серебристой преграде. – «Ужасно страшно остаться одному среди всего этого безумия вокруг». Я прошёл сквозь барьер и расслабился, позволяя своей сущности вернуться в тело, ставшее вдруг единственной привязкой к этому чёртовому миру. Что ж, я давно решил прожить эту жизнь рядом с Волдемортом, пока не удастся вернуться в будущее. Вот только в моей голове вновь и вновь возникает один-единственный вопрос: «А захочу ли я вернуться?». * * * Когда с меня сняли повязку, прошло уже два дня с визита Тома. Ещё день я провёл в больничном крыле, заново привыкая к зрению, пытаясь самостоятельно ходить, есть и больше не жить за счёт зелий. К концу тридцатого октября меня всё-таки отпустили обратно в свою комнату, чтобы я смог Хэллоуин провести вместе с однокурсниками. За то время, что я лежал в больничном крыле, меня всего пару раз навестила Мира, рассказывая последние новости. Я был сильно удивлён, когда узнал, что слизеринцы всё же отомстили за меня. Правда, сначала бестолковых гриффиндорцев наказал Слизнорт, а затем возвращающихся с отработки первокурсников подкараулили наши старшекурсники и как следует отбили у них всякую охоту к дальнейшим издевательствам над другими. Отлеветировав гриффов до их башни, слизеринцы напоследок хорошенько приложили бедняг парочкой заклинаний. Что удивительно, мстителей никто не нашёл: все следы были тщательно затёрты, а дети молчали, зная о расправе. Приготовления к празднику шли полным ходом. Лесник таскал со своего огорода зачарованные тыквы, которые станут обычным украшением Хогвартса. Я видел это в приоткрытую щель одной из дверей, когда шёл в свою гостиную. Пару раз на меня оглядывались ученики других факультетов, но быстро теряли интерес и торопились по своим делам. Сначала я с недоумением смотрел на студентов, но после забросил это ненужное дело. В гостиной Слизерина было тихо и как-то пусто. Странно, но мне казалось, что промежуточные каникулы уже начались. Интересно, чем таким важным все заняты? Зайдя в спальню мальчиков-первокурсников, я первым делом заметил лишь одно: комната тоже была пуста. Может, все они ушли на ужин? Теша себя этой мыслью, я отправился в ванную. Нужно же увидеть, какие последствия остались после выходки гриффиндорских дурней? Зеркало участливо поприветствовало меня, но льстить не спешило, зная о моём нетерпении комплиментов. Волосы слегка отросли и теперь немного вились на концах. Кожа лица бледнее, чем обычно, словно я долгое время не был на солнце. Теперь глаза – они пострадали больше всего из-за жуткого зелья. Глаза были другими. Они были… зелёными. Это были не серо-голубые глаза Люциуса, а зелёные глаза Гарри. Словно моя прошлая сущность решила хоть в чём-то преобладать над этой. И что теперь делать? Линзы в мире магов пока не изобрели, а заклинания слишком недолговечны. Видимо, придётся щеголять повсюду своими новыми зелёными глазами. Из-за простого не получившегося экспериментального зелья не могли произойти изменения на генетическом уровне. Кажется, с моего лица просто стекла маска, крепко до этого там державшаяся. Люциус Малфой – холодный блондин с зелёными глазами? Для меня ничего невозможного нет, так что самое время свыкнуться с новым имиджем и отправиться в подземелья на поиск приключений. А почему бы и нет? * * * Завтра будет Самайн, и ради этого стоит поискать местечко тише и безопасней, чем Запретный лес. Пусть он не такой тёмный и страшный, как в годы моей учёбы, но всё же полон разных тварей, что не прочь поужинать незваным гостем. В школьных коридорах (фактически подземельях) было пусто и холодно. Чуть вздохнув, я свернул в низенький проход, скрытый за гобеленом. Эта дорога должна сократить путь, но вот вопрос: куда именно. Мозг тщательно запоминал путь, а органы чувств на пределе слабых возможностей тела пытались контролировать окружающее пространство. Под ногами не было ступенек. Только холодный камень, под углом ведущий меня вниз. Сырые стены прохода были невероятно чисты и слегка шершавы из-за выступающих камней. Минуты через три я прошёл насквозь этот туннель и теперь чуть ускоренно дышал, пытаясь понять, что ждёт меня за тканью другого старого гобелена, совсем отсыревшего в этих влажных подземельях. Опустившись на колени, я приподнял нижний уголок ткани и заглянул. Осторожность никогда не помешает. Увиденная картина ошарашила. Большая комната, украшенная серебристыми и золотыми знамёнами, была наполовину заполнена магами и студентами. Взрослых было больше, и тут присутствовали явные выпускники недавних годов. Все были одеты в чёрные мантии, но не скрывали своих лиц в отличие от Пожирателей смерти. Во главе стояла Тень, то бишь Волдеморт собственной персоной. Сходка будущих убийц была в самом разгаре. Пока ещё не змеемордый толкал речь: - Друзья, соратники и новички! Это посвящение я решил провести под самым носом у Дамблдора, этого маразматика и «великого» в кавычках волшебника. А завтра, в Самайн, вы покажете всё, на что способны. Именно завтра наши боги решат: достойны ли вы вступления или нет!.. Раздались аплодисменты, и я опустил ткань. Осторожно приподнявшись с пола и повернувшись, чтобы уйти, я столкнулся с Лестрейнджем, нашим старостой. - Подсматриваешь, Малфой?.. – зашипел он мне на ухо, схватив за прядь волос. Боли не было, только всплеск эмоций от неожиданности. - А тебя не пригласили на вечеринку, Лестри? Я просто вспомнил, как раньше сокращал мою фамилию Драко, и решил попробовать. Рабастану это явно не понравилось, потому что он немного побагровел и дёрнул меня за волосы ещё сильней. В этот раз было больнее, и я едва сдержался от плевка старосте в лицо. - Не. Смей. Оскорблять. Мою. Фамилию, - по слову проговорил он. – Лестрейнджи пусть и не богаче Малфоев, но, по крайней мере, чистокровней. В голове сразу же всплыли слова вызова на магическую дуэль за оскорбление чести рода. Я прикусил язык, сдерживая уже готовые сорваться резкие фразы. Не хватало мне ещё дуэли со старшекурсником. - Всё может быть, только не ори так громко – нас могут услышать те господа за гобеленом. И отпусти мои несчастные волосы. Рабастан фыркнул, всем своим видом выражая презрение, но умолк и отступил от ветхой ткани на два шага. - Можешь уходить, однако учти: я слежу за тобой, - он позволил мне пройти, а сам зашёл за гобелен. Надеюсь, староста не выдаст меня, ибо из-за этого мне явно не повезёт. Кстати, я и сам не знаю, отчего молчание Лестрейнджа так важно. Что ж, впереди у меня ещё довольно много времени, и стоит потратить его с наибольшей пользой. По пути в гостиную я столкнулся с кучкой младшекурсников, что тоже возвращались из глубин подземелий. Ко мне тут же подбежала Мира, ещё не теряющая надежды заполучить хотя бы роль любовницы. - Ой, Люциус, а мы только хотели идти за тобой!.. - Мне казалось, что больничное крыло находится совсем в другой стороне, - оборвал я бессвязный поток её речи. – Не иначе как заблудились по дороге. Настроение сильно упало из-за постоянной сырости вокруг, а ещё жутко хотелось спать. Чтобы мозг оставался хоть чуть-чуть бодрым, мне приходилось осыпать всех вокруг колкостями. - Знаешь, - вдруг смущённо пробормотала Миражанна, невинно шаркая ножкой по грязному полу, - большинство старшекурсников ушли куда-то, и поэтому мы решили погулять одни в подземельях… Остальные дети закивали, подтверждая слова Макнейр. Среди первокурсников я заметил несколько второкурсников и компанию третьекурсников во главе с Уолденом Макнейром, братом Миражанны. Вздохнув, я пробормотал пароль и вошёл в гостиную Слизерина. Там было так же прохладно, как в остальных подземельях, только камин ещё как-то пытался спасти положение. Сегодня ужасный день. Я понял это с утреннего пробуждения, когда меня напичкали различными зельями для «закрепления эффекта лечения». У меня тогда было стойкое желание всё выплюнуть и заявить, что лекарства совершенно не нужны. Героическими усилиями я вытерпел диагностику, от которой искрами по телу разбегалась магия. А сейчас я буквально спал на ходу, убаюканный отсроченным действием сонных эликсиров, а мир вокруг казался расплывчатым и слишком меня раздражающим. Едва добравшись до своей такой уютной кровати, я без сил упал на постель и замер, не желая шевелиться. Завтра будет Самайн, значит, завтра и будем разбираться с проблемами. Чьи-то тёплые руки в моих волосах казались очередным сном, когда чернота у глаз перестала быть такой насыщенной и глубокой. Я ни о чём не думал, просто наслаждаясь тем, как кто-то перебирает мои волосы. Их обязательно нужно отрастить до лопаток, не меньше. Грех не похвастаться такими шикарными локонами, что будут завидовать даже девушки. Я почти заснул, когда ощутил тёплое дыхание на своём ухе, а едва уловимые слова плохо доходили до сонного сознания. - Ты будешь… моей жемчужиной… самой ослепительной… в короне мира… А утром я просто забыл и о своих ощущениях, и о волнительных словах, что стали судьбоносными для меня и последующей истории. * * * Так-с… Свечи готовы, чертёж будущей пентаграммы тоже. Алтарь имеется - об этом можно не волноваться. Сколько до полуночи? Ещё час с лишним, довольно много. Что ещё не завершено? Только жертва. Оглушить, распять, ритуальный нож в руке и напряжённое ожидание подходящего момента. Бой часов. Начало великого Самайна, праздника древних магических богов. Кровь, алая, тёплая, будоражащая. Магия, она царит сейчас, она течёт в моих жилах. Нервы на пределе: это тело ещё не привыкло к таким нагрузкам. Чистая энергия медленно собирается в центре пентаграммы в образ одного из богов, что решил дать мне своё покровительство. А потом ментальная проверка: достоин ли я внимания этого бога. Я сконцентрировался, подпитывая образ своей силой для его более быстрого воплощения. Если очень повезёт, то сегодня покровитель даст мне подарок в знак своего расположения. Никогда не знаешь, что решит могущественная сущность в следующую секунду. Фигура обретала всё большую плотность, подпитываясь моими жизненными силами. Ментальный удар по ослабленному телу не стал неожиданностью: зеркальный барьер непрерывно защищал моё сознание и подсознание. А после пришёл откат, бивший сильнее и больнее любой атаки. Мне словно бы сломали все рёбра разом, проверяя их на прочность, а потом особо болезненно вытащили позвоночник, нерв за нервом отрезая его от тела. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Я открыл глаза и потрясённо уставился на полностью сформировавшееся тело бога, сейчас больше похожего на обычного смертного. - Я Азазель, главный знаменосец войск Ада, - он вышел из пентаграммы и сделал несколько шагов, чтобы стать рядом со мной. – Впервые моё внимание привлекают так настойчиво. Я тряхнул головой – отчего-то длинные волосы взметнулись за моей спиной – и посмотрел сначала на демона, а затем на себя. Моё тело было старым, гаррипоттеровским, но имело явные черты Малфоев. - Глюк, причём весьма качественно сделанный. Не является злостно ментальным колдовством, а потому на блок не действует. Азазель замер на несколько секунд, а потом рассмеялся своим чистым демоническим голосом. - О нет, смертный, твои мысли почти неверны. Я создал прокол материи времени и пространства, чтобы лично пообщаться с тобой. Тут находится твоя душа, и я удивлён тем, что вижу. Он откинул за плечи свои ярко-голубые волосы и обошёл вокруг меня, внимательно осматривая. - Весьма… миленькая у тебя душа. Кажется, именно так будет выглядеть твоё тело лет через пятнадцать-двадцать. - Хватит на меня пялиться, я и обидеться могу, - едва не показав один неприличный жест демону, я пожелал, чтобы на мне, наконец, появилась одежда. Честно говоря, я не ожидал увидеть какой-то серый балахон на себе, но на безрыбье и рак – мясо. Странный бог вновь улыбнулся и произнёс несколько нечленораздельных для моих ушей слов, оставляя на моей душе свою метку. Левое бедро обожгло болью. - Зато я не в обиде. Мне будет интересно приглядывать за тобой. Жертвоприношения мне можешь не делать, однако я желаю видеть твои победы. Синие глаза Азазеля ярко вспыхнули, и мир вокруг моментально растаял. Возвращение в тело вышло неприятным и довольно-таки болезненным. Магия и Время ударили вновь, но на этот раз менее сильно. Вдохнув вновь обретёнными лёгкими и почувствовав гулкие удары сердца в груди, я раскрыл глаза. На моих ладонях сидел маленький серый совёнок, лишь кончики его крыльев отливали зеленью, а на голове был белый хохолок. Заглянув в изумрудные глаза птицы, я ощутил это чувство связи. «Он мой!» - вопило подсознание, и я ощущал подобный отклик в душе фамильяра. Всё же демон Азазель сделал мне невероятный подарок. - Спасибо тебе, - улыбнулся я, глядя в пустоту перед собой. А в ответ услышал весёлый смех синеглазого бога. «Не теряй его, малыш». * * * Мчась на поезде в начале рождественских каникул, я пытался понять, куда могло деться полтора месяца? Всё это время я провёл в прострации, учась, изучая подземелья и наблюдая за тем, как растёт Хигеон. Сейчас он напоминал не новорождённого совёнка, а просто молодую сову средних размеров. И когда он только успел так вымахать? Кажется, совы растут два года, после чего взрослеют умственно и магически. Да-да, у большинства сов есть потенциал, которым они в редкие моменты делятся со своим истинным хозяином. Дверь в купе открылась, и внутрь зашла Миражанна, таща за собой сундук на колёсиках – явно маггловское изделие. Вслед за ней впихнулся её брат, а затем закрыл дверь. Сосредоточенный взгляд грязно-серых глаз, нос с горбинкой (кажется, его неоднократно ломали) и жёсткие даже издалека, короткие каштановые волосы – таким был Уолден Макнейр, старший брат Миры. Я бы не сказал сейчас, глядя на этого странного паренька, относившегося к единственной сестре с огромной нежностью, что в будущем он станет самым кровавым палачом Британии. - Привет, Люциус! – жизнерадостно воскликнула Мира, усаживаясь рядом со мной. – Я хочу познакомить тебя с моим старшим братом. Люциус – Уолден. Уолден – Люциус. Макнейр крепко пожал мою руку, отчего я тихо ойкнул, но состроил приветливую улыбку для третьекурсника. Никогда не стоит отталкивать людей, что могут пригодиться в будущем. Миражанна переводила взгляд с брата на меня и обратно, пытаясь хоть как-то начать разговор. Все эти попытки были произведены впустую, а в купе воцарилось напряжённое молчание. Я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, полностью погружаясь в окружающую тишину. Тело наполняла магия, перетекая с места на место, а рядом со мной дремал Хигеон. Шум поезда убаюкивал, и я задремал, дожидаясь окончания переезда в Лондон. Я полностью уверен, что город выглядит совершенно не так, как сорок лет вперёд. Мне предстоит новое знакомство с Малфоями, что теперь стали моей семьёй на ближайшее время. Не стоит портить отношения с первой же встречи. Несмотря на то, что я видел Абраксаса неоднократно в детских воспоминаниях Люциуса, его фигура всё ещё была расплывчатой и неуяснённой. Малфой-старший не проявил к сыну ни капли заботы или внимания, однако продолжал следить за ним. Как мне показывала память Люца, матери вот уже шесть или семь лет нет в его жизни. Марианна Малфой. Тоже совершенно неоднозначная личность. Похоже, любой аристократ, имеющий под собой несколько лет серьёзного воспитания, будет человеком непонятным для масс. Постоянные заучивания правил, Кодекс Рода, геральдика, магия, история, а кроме того, точные и гуманитарные науки – это всё жёсткая основа для личности-маски. А ещё есть аристократы-фанатики, что кичатся происхождением, своей чистой кровью, а на самом деле они хуже магглокровок и домовиков. Тупая ненависть к магглам, которую пропагандировал Волдеморт во Второй Магической войне, унижает самих магов, их кровь и память поколений. Чёрт возьми, да у меня невероятные возможности! Вот только если я изменю прошлое, возвращаться будет некуда. Чего я хочу? Весьма сложный вопрос. Я хочу… - Приехали! Вопль Миры разбудил меня, и я едва не свалился от неожиданности. Встряхнувшись и поправив свою одежду (магглы в это время были полными дураками), я подхватил свой чемодан и клетку, в которой для приличия сидел Хигеон, и направился к выходу из полупустого вагона. На перроне меня ждал дворецкий Малфоев (как ни странно, человек, а не эльф), одетый в костюм с гербом на груди – знак того, что он является небольшой частью этого аристократического рода. Кажется, его зовут Кирстиан, и он неоднократно всплывал в теперь уже моих воспоминаниях о детстве. Атхн чаще всего сопровождал юного Люциуса на какие-то прогулки и балы. В общем, личная нянька и охранник в лице дворецкого. - Мистер Малфой, - он слегка поклонился, действуя по правилам этикета. – Мне приказано доставить вас в поместье. Я кивнул и взял протянутый порт-ключ. Знакомое, но давно забытое ощущение крюка за внутренности - и вот я стою в холле поместья. Из своей прошлой жизни я не узнал тут ничего. Не было ни вычурности, ни роскоши, ни показанного со вкусом великолепия, а лишь минимализм в интерьере и богатство в отделке. Холл был пуст, но позолоченные рамы картин, зелёный бархат тяжёлых штор, невероятная лепнина на потолке – всё это буквально кричало о состоятельности хозяев поместья. Надеюсь, первый день в старом новом доме пройдёт тихо и мирно. И только потом я понял, что в моей жизни никогда не будет заветного слова «спокойствие». Как же я тогда насчёт всего ошибался!..