Путь к звездам...

      После событий вчерашнего дня, Хайден был в раздражении. Сразу после того, как Вильгельм прошелся некротической энергией по телу Джирайи, он ушел из банка и отправился в риэлтерское агентство, но по дороге его перехватил Кимимаро, который был, на удивление, в своем гражданском кимоно. Внутри себя он уважал последнего Кагуя за силу и преданность, поэтому когда Кимимаро предложил пройтись и не делать поспешных выводов, Хайден принял это к сведению. В «дружеской» беседе беловолосый передал сообщение Орочимару, что мастерская точно также остается в распоряжении Вильгельма. Это сняло гору с плеч хотя бы потому, что у него было место, где он может работать в безопасности и жить. Вторым было то, что деревню начало лихорадить — это знамение нового огня. Аловолосый это понял так — Орочимару собирается сдвинуть Сандайме с поста. Поэтому джинчурики следовало быть крайне осторожным в своих высказываниях и действиях. Если бы Вильгельм не «показал место саннину» и в тоже время извинился за неподобающее поведение в стенах Банка, то это могло бы омрачить репутацию Орочимару. Так же Хайден показал себя вполне воспитанным молодым человеком с высоким чувством ответственности. Любой бы на его месте уже в момент, когда ему сообщили, что кто-то собирается снять его деньги со счета, пришел в ярость и решительно искал ублюдка, чтобы покарать.       После этого дороги последнего Кагуя и Хайдена разошлись. Парни обменялись уважительными поклонами, так как оба были схожи характерами и некоторыми чертами личности, что создавало плацдарм для вполне нейтральных отношений. Кимимаро пошел по своим делам, а Хайден отправился в свою мастерскую. Теперь ему предстояла работа вернуть все на свои места. С этим он провозился до глубокой ночи, но даже когда дела были закончены, день не желал кончаться. Поздно ночью пришел его, уже бывший, учитель. Орочимару был вполне нормальном настроении, что настораживало. — Учитель, неужели вы пришли сообщить мне о том, что отвоевали меня обратно?       Задал саркастический вопрос он, заваривая чай. Посиделки обещали быть долгими. Орочимару слабо улыбнулся на замечание своего ученика, присев на противоположное дивану кресло, купленное специально для него. — Вильгельм, я не перестаю поражаться твоей интуиции. Или у меня в деревне заявились левые шпионы, сливающие тебе информацию.       Посыл Орочимару был ясен и понятен, Хайден не удивился даже, что Змей оперативно вернул себе статус надзирателя джинчурики. Это было ожидаемо. Но Хайден не мог отделаться от ощущения того, что от этих слов ему становилось спокойнее. Некое напряжение в его голове исчезло, атмосфера стала более… привычной. Как прежде. — Меня бы это порадовало, но нет. Я лишь предполагал.       Сев в свое кресло, Орочимару расслабленно развалился, закинув ногу на ногу, сместив центр тяжести влево. — Забавный сегодня был день. Утром меня лишили статуса учителя джинчурики, днем мой ученик раздавил прилюдно бывшего товарища, такого же саннина, как я, вечером мне вернули полномочия и назначили мою подругу на место претендента Пятого Хокаге.       Слова Орочимару казались простым размышлизмом, он часто этим занимался в слух, когда атмосфера была безопасна, защищая от утечки информации. Также это все было сказано, чтобы передать сведения Хайдену. Аловолосый был удивлен последней новостью и сразу же решился задать бестактный вопрос. — Неужели макак не захотел назначать вас на должность Пятого. Мне кажется, Химе-Сенджу будет недовольна столь высоким статусом. По слухам, она не такой человек, что тянется к власти.       Хайден занял место на диване, оставив чашку на журнальном столике. Его глаза выражали интерес, когда в учительских была лишь горькая усмешка. — Мы сделаны не из камня… Рано или поздно появляются сомнения.       Саннин прикрыл глаза, раздумывая над чем-то. — Завтра придет новый день. Он принесет новых хлопот и новые проблемы. — Хоть бы один день прошел без хлопот и проблем. Мне бы этого было достаточно. Хайден смотрел нечитаемым взглядом в расслабленное лицо саннина. — Проблемы — это изменения. Изменения — это война. Война — это рост. Если нет изменений и обновлений, то мир вот-вот согнётся от старости. Мир меняется, война вечна.       Когда эти слова были брошены, комната, освещаемая несколькими свечами погрузилась в глухое молчание. Ни один ученый не желал продолжать эту беседу. За сегодня они оба получили новые ощущения, которых уже было достаточно. — Ах! Какая досада. Я забыл сказать тебе, что с завтрашнего дня и до вступления в полномочия Хокаге, Цунаде-химе займётся твоим обучением ирьениндзюцу. Орочимару стрельнул острым взглядом, полным насмешки, изучая реакцию ученика. Вильгельм лишь вздернул брови и закатил глаза, сложив руки на груди.