nct's menu

Тэён просыпается от того, что что-то тёплое прижимается к его боку, стягивая одеяло с левого плеча. Залазит аккуратно, тихо, немного дрожит, пытается не разбудить и носом попадает в другое плечо. Дышит прерывисто, иногда попискивает, но старается быть бесшумным, совершенно не заметным. Тэён знает это тело. Тэён знает этот голос, все эти звуки. Тэён знает почему, зачем и что будет дальше. Тэён просто принимает это, потому что Тэён любит это маленькое существо, потому что ему нравится чувствовать чужое дыхание на своей вечно холодной коже. Тэён знает, что это не любовь, со стороны Инджуни точно нет, лёгкая влюблённость, сильная привязанность, невыносимая тоска, но не любовь. Ренджун не двигается, дышит размеренно, старается. — Малыш, что-то случилось? — Тэён говорит тихо, очень, чтобы не спугнуть, не дать понять, что разбудил, глубоким голосом, боясь навредить словами. — Хёён, помоги мне, — голос дрожит, Тэён шарит под одеялом, находя тёплую маленькую ладошку, — пожалуйста. В последний раз. — Инджунии, — тянет старший, — я говорил, что можешь приходить, когда тебе захочется, я всегда помогу. Я же твой хён и лидер. Не особо понятно от чего бежит Хуан и что ищет. От одиночества? От Номинов, Маркхёков и Ченджи, заполняющих своими тошнотворными стонами всю общагу, и если подумать, с какого им так нравится трахаться, распространяя аромат любви именно там, где обитает Ренджун. Видите ли Хэчану хочется быть громким, а у Ченле дома родители, а у Хуана между прочим тоже есть чувства, тоже есть потребности, и от таких пейзажей со звукосопровождением становится тяжело не только внизу живота, но и на сердце. От ответсвенности? Когда оправдывается за разодранную спину Джисона или за полосы на шее Джемина, за отпечатки на запястьях и бёдрах, разрисованные шеи, алые ключицы. От усталости? Или чувствительности? От страха быть слабым для них? Или от ненависти, что он всегда третий. Тот самый, лишний. Он не старший хён, лидера у дримов нет, но есть Хуан Ренджун, опора и плечо, советник и слушатель, третий лишний, который всегда рядом, чтобы любой другой не сломался. А когда что-то надрывается внутри него самого, есть тот, кто не ломается только из-за того, что является опорой для тех, кто уже сломлен. Тэён поворачивается на бок и окольцовывает тонкую талию, забираясь под короткую просторную футболку пальцами, гладя поясницу, касаясь губами чужих и прогоняя остатки сна. Ренджун ломается, Тэён — всегда готов помочь. Ренджун скулит в чужие тонькие, но большие губы, одной рукой сжимает плечо лидера, а второй тянется к паху и уже привычным ловким движением аккуратных маленьких запястий лезет в чужие штаны. Он пытается стянуть вниз спортивки вместе с бельём, но лишь спускает их чуть ниже тазобедренных косточек и недовольно хмыкает в настойчивые губы напротив. — Снимии, Тэён, сними, — Ренджун тысячу раз это говорил, тысячу раз видел Тэёна голым и тысячу раз был обнажённым перед пожирающими тело чёрными глазами без зрачков, но всё ещё не мог не смущаться своих просьб, резко становясь совсем хрупким и робким. Тэён это знал, знал, что не стоит его смущать и просить высказывать свои желания. Он сам догадается. Догадается по неровному дыханию и несмелым касаниям, как обычно. Тэён помогает, стаскивает одежду и сразу откидывает её, точно так же избавляя от неё китайца, подминая того под себя, нависая сверху, целуя также, с упоением, и чувствуя чужую руку на своём твёрдом члене. Сначала, совсем давно, несколько лет назад, когда это случилось впервые, рука была несмелая, неловкая и боялась всего, сейчас она искусно двигается по твёрдой плоти, задевая все самые чувствительные венки и надавливая там, где нужно. Однажды они займутся настоящим сексом, в привычном его понимании. Однажды, Ренджун осознает, что на самом деле значит для него Тэён-хён, и догадается, что испытывает к нему всегда находящийся рядом лидер. А сейчас, Хуан хочет, чтобы его немного полюбили, хочет знать, что он единственный, второй или первый, но никак не лишний. — Малыш, ты готов? Так ведь? — шепот на ушко и тут же несколько мягких укусов за ним, там никто не заметит. — Да, — тихий полустон, потому что Тэён просто дразнится, он знает, что готов. Тёплое, влажное, хорошо растянутое колечко мышц пропускает в себя сразу два пальца, жилистые длинные пальцы давят на простату и задают жёсткий ритм, губы ловят каждый стон и вдох, рука заставляет пожирать губы напротив и несдержаннее толкаться, ближе прижимаясь к такому дорогому и родному телу. Всё на своих местах.