Кареглазый. Продолжение.

Ночь. Дыхание такое тихое. И губы замерли в полуулыбке. В девичьей спальне Жени пахло грушами. Аромат спелых, сочных фруктов смешивался с запахом цветов черемухи, свежесорванный букет которой стоял в изголовии кровати. Распахнутое одеяло и Антона длинные ноги, неуклюже раскинутые на кровати. Женя едва сдержалась, чтобы не коснуться рукой его ключиц, выгоревшей от солнца поросли на крепкой груди, упругого живота... Она бесшумно выдыхает и пытается как можно аккуратнее вытащить из-под него одеяло. Ей с трудом удаётся это сделать и лишь когда она касается второй подушки, ее резким движением останавливает миранчукова рука с его же низким хрипом ‘Куда?’. Она ойкает от неожиданности и отпускает подушку. -Куда собралась? - уже спокойнее произносит Антон и тянет ее к себе. Повалив ее на кровать, он закидывает на неё ногу и крепко обнимает двумя руками. -Да не сбегу же я, ну, - смеётся Арслан. -Ага, знаю я тебя, - бормочет он куда-то в ее макушку. Женя встала спозаранку. В доме Дягилевых было тихо. Она спустилась на кухню, увидела мать, разгребающую вчерашние завалы посуды на длинном обеденном столе. Она открывает окна нараспашку, и засучив рукава, принимается помогать, складывает посуду в посудомойку, достаёт уже вымытую, раскладывает по полкам в настежь открытых шкафах. -Хорошо, конечно, вчера посидели, - смеётся Людмила Сергеевна. -Головушка бо-бо? - смеётся в ответ ее дочь. -У меня то ладно, а вот мужики как там... Надо им бульона отварить похлебать, - и она переходит в другую часть кухни, набирает воду в большую кастрюлю и ставит на огонь. -Папа вчера, конечно, дал жару... -Громил вашу ‘Барселону’ ахахах! Они замирают с улыбкой на губах, вспоминая, как Андрей Витальевич сокрушался по поводу спада в испанском футболе, да и футболе в целом, а Антон с Костей отбивались как могли. -Костик наверняка пожалел, что вообще ляпнул это пресловутое ‘футбол’, отца и понесло, - сочувствует брату Женя. -Да Лёва первый заорал, мол, гляньте, это ж Миранчук, - Людмила прикрыла рукой рот, - так бы может он и не узнал сразу-то... На поле бегают вот такусенькие, не разглядишь... -Да ладно, он ему явно понравился, - с грустной улыбкой замечает Женя. -Мне тоже, - мать становится серьезной и смотрит на дочь. -Да, он милый, - Евгения погружена в собственные мысли. -Надеюсь, у вас все сложится, - Люся улыбается. -Шутишь? Ему же десять лет! Мать смеётся, отмахиваясь. -Ещё чего придумаешь, будто молодость это недостаток какой-то. -Мам! Он бабник и гуляка. -Бабник и гуляка не примчался бы через сотни километров к тебе. -В любом случае это не повод быть к нему благосклонной. -Женя - Женя.... - вздыхает она и отворачивается к плите. -В очередь на опохмел становись! - командует отец и смеётся, доставая из холодильника графин с беленькой, бутылки с розэ и подаёт жене, чтобы та ставила их на стол. -Мне бы чаю, - хрипло говорит Антон. -И покрепче, - вторит ему Костик. Женя расставляет тарелки с ароматным бульоном перед ними. Ирина пытается накормить сыновей, которые так и норовят утащить поскорее Антона попинать мяч. Пока все завтракают, младший Тёма залезает на руки к деду, а Лёва тянет Миранчука за рукав: -Дядя Антон, гоу в Фифу! -Включай пока, сейчас иду, - ставит он полупустую чашку и вытирает салфеткой покрывшееся испариной лицо. На пригород опускаются сумерки и Женя с Антоном выходят пройтись перед сном. -Вон тот плед прихвати, до озера дойдём, а то там присесть не на что, - говорит она Миранчуку, указывая на диван. Выйдя в боковую калитку родительского участка, они прошмыгнули узкой тропой в пролесок, пошли друг за другом будто жили тут уже много лет и ходили так каждый день. -Хватит че попало в рот брать, - Антон протягивает перед Женей руку и вынимает у неё изо рта травинку, которую она сорвала и зажевала пока шла. -Я тут одна обычно болтаюсь и никто мной не командует, - наигранно повышает она голос. -Оно и видно, что как-то тут безлюдно, - ворчит, как обычно, Антон. -А ты прикинь, я сейчас такая по башке тебя хрясь и лопаткой раскладной прикопаю, - смеётся Женя. -Какой ещё хрясь, - ржёт он, и хватая ее за талию, разворачивает к себе, - не страшно тебе одной? Неужели вместе не легче? -Легче. Наверное, - неуверенно отвечает она, ведь по-настоящему замужем, под опекой она никогда не была. Он смотрит своими карими глазами и осторожно оглаживает ее спину, поднимаясь выше к лопаткам. Аккуратно, чтобы не спугнуть, касается губами ее лица, гладит по плечам, рукам. -Пойдём, - она делает шаг назад и проворачиваясь на пятках, снова идёт в сторону озера, - я просто боюсь расслабиться, - решается откровенно ответить она. -Почему? - не понимающе смотрит он и идёт следом. -Потому что боюсь...привыкнуть, - она замирает, завороженно глядя на водную гладь и думает о чем-то своём. -Здесь красиво, - замечает Антон и подойдя к ней вплотную сзади, обнимает привычно поверх ее собственных рук. Она поворачивает голову и найдя его губы, целует в тишине. Не отрываясь, он вытряхивает из-за пазухи прихваченное из дома покрывало и пытается постелить на ощупь. Садясь на него и притягивая ее к себе на колени, он безотрывно целует ее в глаза, губы, шею... -Ничего не бойся, я с тобой... И с тобой буду... - шепчет он, тяжело дыша и стягивая с нее свитер. Она инстинктивно делает то же самое. -Замёрзнем, - выдыхает она, оставаясь с голым торсом. -Замёрзнешь тут, - шепчет он ей в губы, прижимая ее горячее тело к себе, стонет. Она помогает ему, дрожащими от возбуждения пальцами расстёгивая ширинку на его джинсах. -Не могу, как хочу тебя... -Так возьми, - шепотом отвечает она и позволяет снять с себя остатки одежды...