Кареглазый. Продолжение.

-Когда у тебя контракт заканчивается? - спрашивает Антон, бессмысленно суетясь вокруг своего уже собранного чемодана. -А у тебя? - пытается шутить Евгения, пряча растерянность и грусть в глазах. -Я первый спросил, - Антон настроен серьезно. -Контракт бессрочный, - отвечает она и присаживается на краешек кровати, памятуя о том, что завтра ей тоже собирать чемодан и лететь в Краснодар. -Расторгнуть, короче, можешь в любой момент... -У меня нет причин это делать, - но он будто не слышит. Усаживаясь рядом, он утыкается носом ей в плечо. -Еще три недели и два дня... Сезон завершится... -Ииии? - удивленно смотрит она, - дальше сборы, подготовка к новому сезону... Его лицо моментально киснет. -Я приеду на денёк поболеть за тебя, ок? - примирительно говорит она, но это не помогает, - буду звонить, ага? Сама! Точно говорю. Обещаю, ну? Он молча встаёт, надевает верхнюю одежду, легко поднимая чемодан, выходит из комнаты. Женя идёт следом. Попрощавшись с Дягилевыми, Миранчук садится в машину, на которой Женя повезёт его в аэропорт. Он никогда не был склонен к самокопанию, но в этот раз невеселые мысли накрывают его. ‘Ля, нет причин делать это! Самостоятельная дохрена! Привыкнуть боится... Одна шарахаться не боится! С мужиками работать не боится! Любить боится! Я вот кто? Игрушка какая-то? Поигралась на карантине, сейчас поржала-повеселилась....’ Всю дорогу до аэропорта он сидит, глядя в окно, странный и притихший. Женя по своему обыкновению пытается шутить, но скоро понимает, что это неуместно и тоже замолкает. Они погружаются в какую-то мрачную, чуть ли не траурную тишину. -Эй, ну что с тобой? - уже подъезжая к аэропорту, Женя снова пытается заговорить, - Нижний, конечно, не Дубай... Антон смотрит отрешенно и снова отворачивается. -Может Николаича уговорить перекупить тебя в Краснодар, м? - широко открыв глаза, довольная собственной гениальностью, выдаёт она. -Очень смешно. Хохотать неперехохотать, - фыркает он, даже не поворачиваясь. Женя паркуется и выходит из машины. Помогая Антону достать чемодан из багажника авто, она перехватывает его руку, привстав на цыпочки, коротко целует в щеку. Рваным движением руки он вытирает свою щеку и мажет ладонью по ее губам, будто нарочно пытаясь вернуть ей ее поцелуй. Твёрдыми шагами идёт в здание аэропорта. -Ну что ты, как дурной, - смеётся Женя и бежит за ним. -Смотри, вот, - он поднимает своей рукой ее кисть и держит перед ее глазами, - держу , видишь? И никогда! Никому! Не отдам, поняла? -А если... -Без если. -Вторая рука свободна, - хихикает она, - возьмёшь ей ещё кого-нибудь? -Можешь отрубить, мне так-то только ноги нужны. -А свою вторую мне тоже отрубить? - она смеётся в голос. Но Антон резко оборачивается, два карих круга смотрят презрительно. -Только попробуй. -А? - уже с любопытством произносит Женя, глядя на его приступ ревности. -Завтра же в Краснодар позвоню и больше ты там не появишься. -Ты думаешь... -Меня от одной только мысли, что они все вечно вокруг тебя, передёргивает, - бурчит Антон себе под нос по привычке. -В любых командах есть женщины. -Оооо... - Антон закатывает глаза, - ты их видела? Ты серьезно считаешь, что на это даже с большой ‘голодухи’ можно залезть?! -Я едва ли тебе отвечу на этот вопрос. -Ну вот и не болтай! -Я слишком долго работаю с вами, чтобы знать как оно есть, - с грустью смотрит на него она, - вижу всех этих околофутбольных женщин, вижу ваши возможности и на моей памяти ещё ни один... Он останавливается и разворачивает ее к себе. -Я тебя люблю. И на это ни расстояние, ни время не повлияло. И если я буду знать, что мое чувство не безответно, то я никогда себе не позволю ничего дурного, мне легче сдохнуть, чем знать, что я тебя предал... Она утыкается ему в щеку холодным носом и крепко обхватывает его торс двумя руками. -Ну да, давай, помолчим постоим, чё, - Антон разочарованно отворачивается. Женя держится, как может. Ловит себя на мысли, что ещё какие-то секунды и она не даст ему уехать, вцепиться мертвой хваткой, повиснет у него на шее, заревёт ещё - не дай Бог - у всех на виду... Тяжёлый сезон позади и как итог седьмое место в турнирной таблице. По сравнению с прошлыми годами, это падение без сомнения неуспех. Команды и штаба. На две недели все разъезжаются передохнуть, осмыслить неудачу, начать подготовку к новому сезону. Женя в ожидании рейса Краснодар-Москва. Эти недели в молчании в очередной раз подвергают ее большим сомнениям, стоит ли вообще всерьёз оценивать все, что происходило в ее личной жизни последнее время. Но желание побывать в столице, привести в порядок квартиру, навестить Аню, свозить на каникулах племянников в парк перевешивает все сомнения. С того самого дня, как она в последний раз посмотрела на Антона, скрывшегося за стойкой терминала, ведущего на посадку в самолёт, она была не в себе. ‘Будь что будет’ решила она и больше не противилась судьбе. Если впереди боль, значит, этому суждено быть. Ей не хотелось лишать себя счастья из-за сумрачных перспектив одиночества в будущем. ‘Раз я уже знаю, что всё это временно, я буду наслаждаться данным мне судьбой счастьем, радостью, любовью, сколько отмерил Бог’. С этими мыслями она разблокировала контакт ‘Кареглазый’ в своём телефоне. Вздохнув, переждала секунду, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Написала ему ‘Я в Москве’ и снова замерла перед отправкой. ‘Говорящая голова’ снова не давала покоя, рисуя ей картины облепивших Миранчука девушек, молодых, красивых, на все согласных... Память выдаёт их самые интимные моменты, как она кусается от возбуждения, как он вдавливает ее собственным телом в простыни на рассвете, как она бьется в сладкой истоме, его мокрые кудри теребит, пока он ее колени раздвигает, как она прижимается к нему, когда их единовременно окатывает жаркая волна разрядки, а он продолжает ее в своих руках держать, целовать бережно... Неужели все это и со всеми? Неужели... Снова глубоко вздохнув и зажмурившись, она нажимает ‘Отправить’ и откладывая телефон, ждёт в бессмысленной надежде ответа.