Твои серые глаза...

— Бляяять. Который раз проебываем катку. — устало сказал Хаджиме падая спиной на диван. Он плотно поел, так что это действие вызвало небольшую тошноту. — Да, плохая у нас удача. — Нагито ненадолго прикрыл свои глаза, и у шатена появился идеальный шанс полюбоваться своим другом. — «Стоп. Что?! Нет, Нет, я не гей! Или же… Нет!» — Хината зажмурился от таких мыслей, и в себя его привел встревоженный голос Комаэды. — Хей, ты в порядке? — устало спросил беловолосый ложась рядом с Хинатой. — Д-да, все просто отлично. Просто расстроен из-за игры. — Ох, понимаю. Стоп, который час? — спросил Нагито. Хаджиме вяло достал телефон из кармана. — Ебать. Три ночи. — А твои родители? Почему они не звонили? — А. Они в гости уехали. С ночевкой. Поэтому я и решил заглянуть к тебе. — В таком случае, не откажитесь ли вы, Сударь, остаться у меня на ночь? — Ох, не отыскать слов благодарности за вашу заботу. Я принимаю приглашение. Только вот, где я буду спать блять? С тобой? — усмехнулся Хаджиме. Он в принципе и не против. — Пф, да без Б вообще. Хочешь — спи хоть на балконе. — Улыбнулся Нагито. Снова эта дурманящая улыбка, сводящая шатена с ума. Она заставляет забыть обо всем, и просто наслаждаться ею. — На балконе не кайф, с тобой посплю. — кое как выдавил Хаджиме. Было неловко такое говорить, но почему бы не воспользоваться таким шансом? — Ок. Только спим мы на диване, так как кровать я недавно поломал. Она была настолько стара, что лишь сев на нее она того… Да, пхах — усмехнулся Нагито. — а теперь подними свою жопу и дай мне застелить диван. — Ой ой, встаю уже.

***

— Ну чтож, остаток ночи мы проведем здесь. — устало сказал Нагито. Он очень хотел спать, и по его внешнему виду это было заметно. Хаджиме лишь покачал головой. Зря они так долго сидели за игрой, у Нагито и так здоровье не ахти, да еще и недосып появится. История Комаэды и так не радужная: С самого детства он болел смертельной болезнью; его родители погибли когда ему было примерно 6-7 лет; в школе его почти все недолюбливали и всячески пытались как либо задеть парня. Доходило даже до телесных истязаний. У Комаэды был единственный лучший друг — Хаджиме. Только он мог поддержать Нагито в трудную минуту. Только ему Нагито мог выговориться, выплакаться в плечо и знать что его всегда выслушают, поддержат и поставят на ноги. Но когда Хинаты не было рядом, вторым другом для беловолосого был Селфхарм. Ужасное занятие, но такое успокаивающее. Именно поэтому Нагито носил кофты с рукавами, но летом было тяжелее. Он либо скрывал порезы тоналкой, что было ужасно заметно, так что такой вариант быстро отметался, либо старался прятать руки за спину и не выходить на люди в майках и шортах. Но от Хаджиме почти ничего не скрыть. Только сегодня ему удалось заметить состояние рук своего друга, но он ничего не сказал. Поговорят потом. — Аааа, наконец спааать… — сказал Нагито, ложась на диван ближе к стене. Хаджиме последовал примеру Комаэды и лег спать на противоположную сторону. — Спокойной ночи, Комаэда. — С-спокойной ночи, Хаджиме…

***

Впервые за несколько лет после смерти родителей Нагито смог нормально поспать. Те кошмары, что преследовали бедного парня, сегодня не замкнули его в своих объятиях. Самая лучшая ночь в жизни Нагито? Конечно. Так тепло и уютно… Нагито уже и забыл, какого это…

***

Первым проснулся Хаджиме. И сразу же расскраснелся. Оказывается, он всю ночь обнимал Нагито за талию. — Твою-ж мать… — тихо выругался Хината, но руку не убрал. Было так приятно, просто обнимать это худенькое, покрытое шрамами тело… И тут, тельце зашевелилось и открыло глаза. Почувствовав, что Нагито кто-то обнимает, он повернулся и столкнулся взглядом с Хаджиме. Хаджиме расскраснелся еще сильнее и убрал руку. — А. Это. Доброе утро, хех…