Vixi, pro te

15 лет спустя       Василиса нервно зажимала в руке фигурный ботинок. Она все еще не до конца верила в происходящее, все, что её окружало, казалось нереальным. Картинка то и дело расплывалась перед глазами, будто она смотрела на все через воду, в которую кто-то то и дело кидал камешки. Возможно, это было последствие бессонной ночи, а может уже начался мандраж. Раньше она не выступала перед столькими людьми. На турниры среднего ранга не приходит почти никто, только родственники, друзья, тренеры и другие ребята.       «Я дошла до финала первенства России по фигурному катанию среди юниоров, с ума сойти», — повторяла про себя девочка, точно пыталась заставить саму себя поверить в происходящее. Перед глазами сновало множество людей, все что-то говорили, куда-то спешили, кричали друг на друга – нервы были на пределе. Плеча девочки коснулась чья-то рука. Василиса повернула голову и встретилась глазами с тренером – Татьяной Борисовной. —Не дрейфь, девочка моя, — сказала женщина. Тренер не любила долгие речи перед выступлением, она вообще была немногословной в такие дни, за что Василиса была сильно благодарна. Для девочки важно было только остаться наедине с собой перед выходом и как следует собраться. — Все у тебя получится, я в тебя верю, ты, главное, сама в себя верить не забывай, — тем временем продолжала Татьяна Борисовна, — И не думай на льду! Ты когда думаешь, ошибки допускать начинаешь.       Она похлопала девочку по плечу и оставила её одну.       Василиса тяжело вздохнула и посмотрела на свою ногу. Ступня была обклеена пластырем со всех сторон. Сверху был намотан эластичный бинт. Вчера Василиса, несмотря на наказ тренера отдохнуть, весь день провела на льду, готовясь к выступлению. Только утром она поняла, что это было ошибкой, и поэтому ей пришлось пропустить утреннюю тренировку. Девочка стиснула зубы и засунула ногу в ботинок, - из глаз непроизвольно брызнули слезы. Василиса подождала, засунула губки и зашнуровала ботинок, проделав все это на одном дыхании. Потом сразу взяла второй, который не доставлял столько боли, и тоже быстро-быстро зашнуровала. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя, и посчитала про себя до десяти. Словно во сне, Василиса услышала, как объявляют её фамилию, затем кто-то подталкивает её к выходу, и вот, Василиса стоит в центре ледовой арены. Она вдруг почувствовала, что все внимание было направлено только на неё. Сотни, нет, тысячи пар глаз сейчас наблюдают только за ней. Среди них точно сидит Марта Михайловна. Нет, бабушка. Она разрешала Василисе называть себя так, хотя обе знали, что женщина является просто опекуном. Про родителей Василиса не знала, да и расспросы о них никогда не имели плодов. Но Марту Михайловну Василиса очень любила, она была для девочки самым родным человеком. Женщина всегда относилась к ней как к родной внучке. Василиса вдруг вспомнила, как после первой своей тренировки она, уставшая, но счастливая, вернулась вместе с бабушкой в их маленькую квартиру, где их встретили пушистые домашние питомцы. Кошки Марты Михайловны любили ласку, поэтому маленькая Василиса сразу подняла большой рыжий комочек на руки и плюхнулась вместе с ним на диван. В это время Марта Михайловна ушла на кухню, и уже через полчаса бабушка и внучка ели сырники с вареньем и смеялись, вспоминая, как Василиса когда-то решила, что клубничный джем стал бы отличной заменой формастерам, и измазала им все стены в квартире. Потом Василиса вспомнила, как бабушка обрабатывала ей первые синяки на коленках, полученные на изнурительных тренировках. А вот Марта Михайловна обнимает девочку и гладит её по волосам, пока та плачет после индивидуальной тренировки с Татьяной Борисовной, которая решила серьезно взяться за воспитание из Василисы олимпийской чемпионки. И последняя картинка, которая пронеслась перед глазами фигуристки – она задувает две свечки в форме цифр 1 и 5 на шоколадном торте, который Марта Михайловна всегда готовила для внучки сама, и радостно хлопает в ладоши. Мысли о бабушки придали Василисе уверенности и она начала выполнять свою программу. Если смотреть на выступление издалека, то может показаться, что над холодным льдом то и дело вспыхивает огонек. Он словно порхает по арене и рождает под собой тысячи искр. Дорожка из шагов, ласточка. «Кажется, были аплодисменты» — пронеслось в голове у девочки. Она слышала только музыку и коньки. Все остальные звуки будто доносились из другого помещения. «Теперь вращение», — подумала Василиса, но тут же одернула себя: «Не думай, а делай». Она согнула ногу до параллели бедра со льдом, другую вытянула вперед и сделала, так называемый, волчок. Затем девочка начала медленно подниматься, одновременно вытянутая нога начала уходить за спину — вращение на одной ноге стоя. Здесь Василиса уже отчетливо слышала публику, что придало ей немного увернности, ведь впереди были прыжки. Три секунды перед прыжком — самые важные. Если не соберёшься, не настроишься и не выкинешь мысли из головы — завалишь прыжок. Одна посторонняя мысль приведёт к тому, что неправильно оттолкнешься, неправильно сгруппируешься — и все. Василиса с легкостью сделала тройной сальхов, затем — тулуп в четыре оборота.       Прыжки удавались один за другим, фигуристка словно жила на льду, её фигура легко порхала над поверхностью.       «Остался четверной аксель», — пронеслось в голове и вдруг Василиса ощутила, как сильно в глаза бьет свет прожекторов. Голова начала гудеть, напомнила о себе боль в ноге. Подсознание говорило, что она не сделает прыжок, но фигуристка снова взмыла в воздух, но приземление было не таким легким, как остальное выступление девочки. Василиса вдруг почувствовала ужасную боль в левом колене, в глазах потемнело. Лицо касается льда и тут же несколько слезинок падают на поверхность ледовой арены. Что произошло дальше, Василиса уже не помнила.       К ресницам подкрались лучики солнца, заставив её слегка нахмуриться — между бровями пролегли две коротенькие линии. Она зажмурилась и, наконец, нашла в себе силы открыть глаза. Голова казалась очень тяжёлой, как во время пробуждения после дневного сна. В нос ударило амбре, в котором можно было определить нотки хлорки, стерильных бинтов и каких-то мазей. Пройдясь глазами по потолку и зеленым стенам, девочка подтвердила свою догадку: «Я в больнице». —Василёк! — послышался справа такой родной голос бабушки. Женщина подбежала к койке и, обхватив голову Василисы, стала часто целовать её сначала в щеки, затем в лоб, при этом приговаривая: —Только не беспокойся, не надо, маленькая, ты главное отдыхай, лежи-лежи, не вставай, ладно, сейчас, сейчас, — она отпустила девочку и направилась в сторону двери, — Сейчас, я за доктором, я быстро... Василиса поморщилась от боли в голове и вдруг почувствовала покалывание в левой ноге. Она стянула одеяло и увидела перевязанное колено. Вся нога была во множестве кровоподтеков и синяках. На секунду Василисе показалось, что это не её нога, а чья-то чужая. Она попыталась подвигать ею, но резкая, пронизывающая боль отдалась во всей ноге, от чего глаза тут же застелила пелена из слез. Василиса прошипела, но тут дверь палаты снова открылась, и оттуда показалась бабушка, за ней шел мужчина пожилого возраста в белом халате, и замыкала процессию Татьяна Борисовна. Лицо тренера было необычайно бледным, взволнованный взгляд тут же обратился к Василисе и она чуть наклонила голову вбок. У девочки будто пропал дар речи, она почувствовала себя рыбкой, выброшенной на сушу. —Простите меня, — прошептала она, глядя только на тренера. «Я подвела вас», — закончила она уже про себя. Из глаз снова брызнули слезы, она была не в силах сдерживать поток эмоций. В голове у неё проносилась одна фраза: «Я подвела её, я подвела их всех». Она слышала обрывки слов врача. Он объяснял Марте Михайловне что-то про разрыв связки, вывих сустава и что-то ещё, кажется, хондромаляцию. —Она встанет на лёд? — вопрос тренера словно вернул Василису в чувство. Она обратилась в слух. —Встанет, куда денется, — подмигнул девочке врач, но тут же вновь посерьезнел. — Мы сделали операцию на передней крестообразной связке, потребуется время на полное восстановление. Вывих сустава также требует довольно длительной реабилитации. Василиса, — он присел на край больничной койки, — падение было, буду откровенен, максимально неудачным: вывих, разрыв связки – это ещё не все. Ты повредила надколенник. У этой травмы есть очень неприятное последствие для профессиональных спортсменов. Это может привести к хронической, постоянной боли в коленях, а особенно, при нагрузках. На моем профессиональном языке это "хондромаляция надколенника". Не скажу, что это что-то очень страшное, только название такое, — он снова попытался улыбнуться, — и на коньки ты, конечно, встанешь. Реабилитация займет много времени, до полного восстановления может уйти от шести до двенадцати месяцев. Кататься ты сможешь, Василиса. Но не мне тебе рассказывать, что такое фигурное катание. Он поднялся и теперь обратился к Татьяне Борисовне: —Думаю, она должна уйти из профессионального спорта.