Проект "Академия"

Наступила вторая неделя августа и погода оставляла желать лучшего: целый день, не переставая, плотной стеной шёл дождь, бился в окна и омывал белые камешки гравия у ног Академии. Небо заволокло тёмно-серыми тучами и в коридорах здания даже в дневное время горел противный искусственный свет, и всё это вместе делало из без того плохое настроение Ибо просто отвратительным. На следующее утро после того, как он увидел отчёт по своему первому заданию, он думал притвориться больным и не идти ни на какую утреннюю тренировку, но взращенные в нём привычки согнали его с кровати прямиком в спортивную форму, и он влетел в зал на пятом этаже, когда все уже разминались. Ли Сы тоже был здесь, но сидел на трибунах отдельно; ему всё еще была запрещена физическая нагрузка — результаты его анализов стабилизировались, но улучшения не было. Ибо махнул ему рукой, хотя смотреть на наставника было трудно — совесть всё еще активничала в нём из-за украденной карточки (которая ему даже не пригодилась!), но парень понимал, что изменение поведения не приведёт его ни к чему, кроме ненужных вопросов и подозрений на его счёт, поэтому старался вести себя как ни в чём не бывало. В один момент ему показалось, что все знают о том, что они с Лэй Ши вчера делали в серверной, и только и ждут момента, когда можно будет тыкнуть этим ему в лицо со словами: «И это — лучший ученик», но потом он вспомнил, что стал победителем курса выживания и облегчённо выдохнул, запрещая мыслям возвращаться в прошедший вечер. «Если бы кто-то узнал, — думал он, начиная бежать по кругу за всеми, — я был бы не здесь, а на ученическом совете. Значит, Лэй Ши никому не сказала». Ему ничего не хотелось — желание докапываться до правды и снова мучить Го Шэна оставило его, как оставил и аппетит после тренировки: уже двадцать минут он издевался над яичным рулетом, перекатывая его по периметру тарелки, так ни разу и не попробовав. Рядом с ним крутились какие-то незнакомые ученики из среднего звена и в один момент он почувствовал такой резкий скачок раздражения, что хотел рявкнуть на них, чтобы не стояли над душой, но потом в столовую вошла Лэй Ши и на мгновение их взгляды встретились; у Ибо ёкнуло где-то в желудке, перед глазами вновь пронеслись строчки многократно прочитанного им отчёта, и он забыл о назойливых младшекурсниках. Девушка взяла поднос и встала в общую очередь — ни единым жестом она не выдала себя, и за это его уважение к ней еще выросло ещё сильнее. Он заметил, что вокруг неё тоже образовалась кучка любопытных учеников, всем своим видом показывающих, как сильно они хотят спросить её о чём-то, но она не обращала на них внимания, склонившись над длинным стеллажом с разнообразной едой. «Почему мы раньше не общались? — спросил Ибо у самого себя. — Потому, что я всегда был один?» Он бросил, наконец, многострадальный рулет — сейчас он бы всё равно не съел ни кусочка — и вышел из столовой. Проходя через общий холл, он окинул быстрым взглядом рейтинговую таблицу и поморщился — всё это показалось таким не важным, каким-то мелочным и бесполезным, что он почувствовал даже некое отвращение к самому себе. «Я так хотел быть первым, — подумал он, заходя в комнату, — и к чему меня это привело?» Он запрыгнул на подоконник с ногами и уставился в окно, замыленное каплями дождя. Лес виделся ему большой, мутной расплывчатой массой, сошедшей с полотен импрессионистов и мысли его в очередной раз вернулись к первородному, но теперь они были полны горького отчаяния за всё то, что вампиру пришлось преодолеть, находясь в заточении их лабораторий. «Я не должен такое чувствовать, — пронеслось в его голове, — я не должен об этом сожалеть». Но он чувствовал. И сожалел, и никуда не мог деть эти чувства и сожаления. Он думал о том, что у вампира наверняка есть друзья или семья, или хотя бы другие знакомые-вампиры, к которым можно прийти за помощью и восстановлением от полученных травм и поддержкой в тяжёлую минуту, а не сидеть вот так на подоконнике, как птица на жёрдочке и взрываться от чувства собственного одиночества. Внезапно в его голове выстрелило — он так замотался с этим отчётом, что совершенно забыл про ошейник! Он понятия не имел, как работает это устройство и как снять его, и уж тем более — у кого можно это выяснить, но предполагал, что Ян Гао должен был разбираться в этом от и до — в конце концов, это было его изобретение. Но после того, как прошёл ученический совет, парень не имел больше доступа в лаборатории, но даже в таком случае, не стал бы разговаривать с доктором — черта неприязни между ними была проведена очень чётко. «Если я сейчас стану интересоваться этим у Го Шэна, это будет выглядеть странно, — Ибо спрыгнул с подоконника, едва не подвернув ногу, — мы не общались какое-то время, и он точно кому-нибудь разболтает». Идти в библиотеку не было смысла — Ибо знал, что ничего там не найдёт. Ошейники были доступны только для исследовательских работ и не описывались в классических справочниках по оружию — их даже не было в арсенальной. Возможно, они существовали в теоретических материалах других учёных, но эта была не та сфера деятельности, в которой Ибо хоть что-то понимал или хотя бы знал, как начать искать информацию. Получалось, что не было абсолютно ничего, чтобы помогло ему в этой ситуации и он устало опустился на кровать; если они с Сяо Чжанем всё же встретятся, придётся либо сказать ему правду, либо всё-таки найти какой-то способ в ближайшее время — например, возобновить общение с Го Шэном. После обеда в дверь тихо постучали — на пороге стоял Ли Сы. Он был одет в лёгкую непромокаемую куртку, и на его поясе Ибо увидел пистолет — наставник был экипирован для выезда. — В Хайдяне кто-то появился, — сказал учитель, скрестив руки на груди, — мужчина позвонил в полицию, заявив о нападении вампира, но они ничего не нашли и сразу перенаправили к нам. Ибо нахмурился: этот район был давно очищен от ночных существ — в нём много лет жили только люди. Крайне редко кто-то из новорождённых туда залезал, но даже в таком случае охрана сама вылавливала нарушителя и обычно убивала на месте. И это было самое странное — Ибо видел этих людей: все они были профессиональными охотниками, нанятыми для обеспечения безопасности чьей-то жизни. Не может быть, чтобы они упустили одного вампира, тем более что в таких благоустроенных местах всё напичкано камерами и инфракрасными датчиками. «Либо ему очень повезло, — думал Ибо, когда они садились в машину, — либо он…» — Что-нибудь известно о вампире? — спросил он у Ли Сы, когда они уже садились в машину. — Только то, что никто его не видел, — ответил наставник, — но были найдены кровавые отпечатки на лестнице и на ручках некоторых дверей: видимо он пытался попасть в какие-то квартиры, но там всё серебром обшито сверху донизу. — А сам пострадавший? — Он отказался давать какие-либо комментарии после того, как час просидел в полиции. Ему предложили уехать из города на время, и он согласился, — сказал мужчина и увеличил скорость; они уже выехали на основную трассу и могли разогнаться, к тому же, чем быстрее они туда приедут — тем быстрее закончат — никому не хотелось возвращаться в Академию затемно. Хайдянь был огромным, живописным районом, раскинувшемся по краю одного из самых больших парков Пекина и состоял сплошь из высотных зданий, совсем недавно построенных и расположенных ломанными зигзагообразными линиями. Это место считалось почти привилегированным, было окружено большим количеством зелени, и особо ценилось семейными парами и студентами, потому что имело в своих пределах хороший экологический фон и всю необходимую инфраструктуру: университеты и общежития, школы, спортивные организации и торговые центры. Для агентов недвижимости квартиры тут были лакомым кусочком — далеко не все могли позволить себе такое жильё с видом на большое озеро. Здесь было сердце IT-индустрии всего Пекина, поэтому Ибо очень удивился, когда на посту охраны им сказали, что камеры видеонаблюдения никого не засекли. Они прибыли, когда ливень превратился в мерзкую моросящую пыль, словно брызги из пульверизатора, и сразу поспешили к нужному дому; он находился в глубине спального района и еще не был полностью выкуплен — в большинстве квартир отсутствовал свет, лишь несколько ярких точек горели на его серебряном лице. Охранник пропустил их внутрь и зашёл следом: его задачей было проводить их с Ли Сы на нужный этаж, где и нашли следы крови. Лифтом они не воспользовались — красные отпечатки виднелись на двери, ведущей к лестнице, и заканчивались на третьем этаже; Ибо заметил, что поверхности, состоящие из серебра, не были тронуты, значит вампир знал о губительных свойствах металла и намеренно их избегал. Охранник, указав взглядом на длинный коридор, тихо удалился, а Ибо оглядел пространство вокруг себя: светло-бежевые стены, одинаковые двери, обитые тёмным деревом, запах свежей краски и заменителя кожи. Всё здесь говорило о новизне и незавершённости ремонтных работ, но ничего не давало подсказок к тому, где именно искать вампира — кровавые следы обрывались здесь. Несколько минут они внимательно осматривали каждую дверь на предмет ещё каких-нибудь улик, а потом парень услышал странные звуки со стороны четвёртого этажа — наверху явно кто-то был, и они с Ли Сы, осторожно ступая, поднялись выше. Преодолевая ступень за ступенью, Ибо всё отчётливее разбирал звук — медленные шаги и тяжёлое дыхание, и не было сомнений в том, что это вампир — иногда были слышны низкие хрипы и рычание. Они с Ли Сы переглянулись, когда оказались в очередном коридоре, точно таком же, как и предыдущий, но он не заканчивался тупиком, как прошлый, а поворачивал направо — в этом месте соединялись между собой два соседних корпуса. Звук повторился, но ещё на этаж выше, и учитель дал Ибо знак идти туда, а сам двинулся прямо по коридору, на ходу осматривая двери чужих квартир. «Похоже на муравейник», — подумал парень, поднимаясь по лестнице и вынимая пистолет из кобуры, одновременно открывая дверь с цифрой пять левым плечом. Стояла кромешная тьма — видимо, проводку сюда ещё не провели, а окна отсутствовали вовсе, и он включил маленький фонарик, зафиксированный на поясе; это было то, чем он гордился, потому что будучи ещё в среднем звене придумал сам, прямо перед своим первым курсом выживания. Правда тогда применить это изобретение не получилось: ветка дерева выбила фонарь из креплений, и он затерялся в густой траве, погаснув. Спустя некоторое время он пытался модернизировать его, но смирился с тем фактом, что это устройство нельзя было использовать во время активных боевых действий, однако в такие моменты, когда обе руки заняты — оно подходило идеально и не мешало передвижению. Скользя мимо стен чёрной тенью, он прислушивался к каждому звуку: где-то капала вода, шумели трубы, но никаких других знаков присутствия вампира не было. Он дошёл до конца коридора и облегчённо вздохнул — все двери были чистые, некоторые даже были обтянуты толстой плёнкой: видимо, их только установили и решили пока не снимать её — возможно, ещё не доделали отделочные работы внутри квартиры или оставили это на попечение будущему хозяину. «Может, мне показалось, что тут кто-то есть», — подумал Ибо, и только хотел было развернуться, чтобы отправиться обратно к Ли Сы, как одна из дверей открылась и его за локоть затащили внутрь квартиры и он больно ударился лопатками о шершавую стену. Его указательный палец мгновенно оказался на курке, а большой — убрал предохранитель, и парень, выставив оружие вперед, упёрся дулом в мягкую поверхность. Это было его первым, рефлекторным движением, и только спустя несколько секунд он понял, что держит под прицелом Сяо Чжаня, направив пистолет ему в сердце. Первородный медленно дышал, и прижимал свою ладонь к губам Ибо, другой рукой схватив его за затылок. Так они стояли несколько секунд и смотрели друг на друга в полутёмной комнате, созданной, судя по всему, в качестве прихожей, и свет из далёких окон доходил до сюда едва ли живой. Ибо медленно убрал пистолет в кобуру, снова вернув предохранитель на место, и тут же ладонь с его лица пропала, а вампир отошёл на пару шагов назад. — Может быть, ты будешь сообщать мне о своих появлениях, чтобы не отвлекать меня каждый раз от моих заданий? — произнёс Ибо вместо приветствия и тут же почувствовал себя глупо: общение с вампиром — не то, что поощряется в его учебном заведении, так каким образом он узнал бы о том, что Сяо Чжань планирует что-то подобное? — Может быть, ты дашь мне свой телефон, чтобы я смог сделать это в следующий раз? — парировал первородный. «Дать телефон? — пронеслось в мыслях парня, и он мгновенно стушевался: что можно было ответить на подобный вопрос — он даже понятия не имел; в голове сразу стало пусто, словно не он много лет потратил на изучение основ успешной коммуникации. — Будет следующий раз?» — Не горю желанием отчисляться из Академии, — буркнул Ибо, спустя пару секунд неловкого молчания, — но это обязательно произойдёт, если я не вернусь на задание. — Расслабься, — произнёс Сяо Чжань, махнув рукой и проходя дальше в квартиру даже не разуваясь, — я — твоё задание. — В каком смысле? — Ибо двинулся за ним в комнату, следя за плавным движением широких плеч. — В том, что не было тут никакого нападения, — первородный прошёл в комнату и остановился, — я же обещал нам встречу — я своё слово сдержал. Кровь, кстати, ненастоящая. — Там мой учитель. — Он под контролем, — сказал вампир и Ибо напрягся, — его не тронут, просто отвлекут ненадолго. — Если с ним что-то случится…— низким голосом произнёс парень — Ты мне не веришь? — Сяо Чжань резко развернулся и полы его лёгкого плаща цвета крем-брюле взметнулись вслед за его движением. — С чего я должен тебе верить? — спросил Ибо, почувствовав, как начинает распаляться. — Из-за тебя произошёл пожар в лаборатории, но ты умолчал об этом. Меня чуть не отчислили! — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — сказал вампир, сощурившись. — Так может расскажешь мне? — парень скрестил руки на груди: разговор их явно не клеился, но ему было всё равно. — Расскажу, — произнёс Сяо Чжань после того, как они несколько секунд буравили друг друга взглядами, — когда ты успокоишься. Сейчас мы здесь не за тем, чтобы ругаться. Ибо глубоко вздохнул, огляделся вокруг и понял, что квартира была абсолютно нежилая: серые, бетонные стены, отсутствие напольного покрытия и какой-либо мебели, кроме небольшого прямоугольного стола и пары стульев. Он посмотрел на Сяо Чжаня и не смог удержаться от вопроса: — Ты что, живёшь здесь? Несколько секунд ничего не происходило — вампир просто уставился на него нечитаемым выражением лица, и за это время Ибо проклял свой язык тысячу и один раз, но потом первородный взорвался смехом — заливистым и высоким — и Ибо не знал, добрый это знак или нет после их небольшой размолвки, поэтому просто стоял и смотрел на то, как расходятся лучи мелких морщин вокруг глаз первородного, когда он жмурит веки. — Я похож на того, кто будет жить в недостроенном доме? — спросил его Сяо Чжань, упираясь рукой о стул: он весь дрожал, всё ещё посмеиваясь. — Нет, Ибо. Я здесь работаю. — Лучше не стало, — процедил парень, переминаясь с ноги на ногу: ему не нравилось, когда кто-то смеялся над ним, хотя он не произнёс ни одной шутки. — Я проектирую эту квартиру, — первородный посмотрел на него, снова приобретая серьёзный вид, — я дизайнер. — Дизайнер? — Ибо уставился на Сяо Чжаня так, словно тот стоял перед ним в чём мать родила. — Почему ты так смотришь? — спросил вампир, скрестив руки на груди. — Мне же нужно на что-то жить, покупать вещи, оплачивать счета. К сожалению, я не ученик частной школы, которая содержит меня с самого рождения. Чему вас вообще учат в этой вашей Академии? — Я просто не…– осёкся Ибо, плотно сжав губы: он не представлял, что мог сказать в такой ситуации. «Я просто не видел таких как ты раньше», или «я просто не понимаю, как работает мир, о котором мне не рассказывали, и никогда особо им не интересовался», а может «я просто не знаю ничего о тебе» — все варианты так или иначе звучали странно или по-детски — а он и так чувствовал себя подростком на первом выезде — и ничуть не оправдывали его дурацкое поведение. — Ибо, — парень вынырнул из своих мыслей вслед за голосом вампира: первородный стоял совсем близко и вглядывался в его лицо, — ты молчишь так долго. Если я тебя обидел — приношу свои извинения. Сначала Ибо почувствовал резкий укол раздражения: захотелось ответить грубо, даже крикнуть, но потом до него дошло, что единственная причина его агрессии — его неспособность контролировать свои эмоции в присутствии вампира. Он увидел этот озабоченный взгляд перед собой и глубоко вздохнул — Сяо Чжань не был виноват в его неосведомлённости касательно какой-то темы, и злиться на него — лишь показывать себя с худшей стороны. «Проблема не в тебе», — хотел сказать Ибо, но покачав головой, буркнул себе под нос: — Нет, всё в порядке. Забудь. — Ладно, — ответил первородный и отстранился, — ты узнал что-нибудь про ошейник? «Чёрт!» — Ибо мысленно ударил себя ладонью по лбу и устало прикрыл глаза: в последнее время он всех вокруг ставит в неудобное положение. — Я не смог, — ответил он, — это личное изобретение Ян Гао, созданное исключительно в научных целях. Это не оружие — охотники никогда не изучают и не используют его. — Ты вроде как был среди учёных, когда мы встретились, — Сяо Чжань нахмурил брови. — Нет, это…— Ибо помедлил, — это было из-за тебя. Меня позвали туда, потому что… — Потому что…что? — Потому что я — лучший ученик, — ему вдруг стало ужасно стыдно за этот факт, и щёки его начали медленно краснеть, — и я знаю, как убивать вампиров: я делаю это практически с детства. — Мда, — расстроено произнёс Сяо Чжань, — и это ещё нас монстрами называют. — Учитель сказал мне, что ты — большая редкость, — Ибо уже не мог остановить себя: ему было так хорошо от того, что он мог хоть что-то рассказать вампиру даже несмотря на то, что все его слова звучали как оправдания, — потому что мы никогда не видели первородных до этого. — И ты тоже? — спросил Сяо Чжань, сминая рукав своего плаща. — Да. И я тоже. Они оба снова замолчали, и парень поразился тому, сколь быстро меняется атмосфера между ними; не было уже прежней желчи во взглядах, обиды или насмешки — теперь они смотрели с затаённым интересом, понимая, как поверхностны их знания друг о друге, и с кротким желанием открыть для себя этот новый мир, но боясь переступить невидимую черту. — А твой друг? — вампир первым нарушил повисшую тишину. — Он ведь один из учёных? — Го Шэн? Мы не друзья, — Ибо сник и уголки его губ опустились; он так резко прервал эти отношения, словно они никогда и не общались, хотя исследователь помог ему и заслуживал хотя бы ответной поддержки. — Да? — спросил первородный, разглядывая покрытый строительной пылью стол. — А кто тогда? Ибо не понимал, куда Сяо Чжань клонит; ему не нравились эти ничего не значащие вопросы, словно знакомство с Го Шэном — преступление, которое он совершил, и в котором должен признаться. — Я не думаю, что это тебя касается, — ответил парень, пытаясь избавиться от внезапно возникшего ощущения вмешательства постороннего в его личную жизнь, — в любом случае, я прошу прощения, что не могу сдержать своё слово. — О, нет-нет-нет, — произнёс вампир, снимая плащ и спешно расстёгивая рубашку под ним, — меня этот ошейник уже достал, и я не собираюсь ходить с ним дольше, чем до сегодняшнего вечера. Ты поможешь мне его снять. — Каким образом? Последняя пуговица рубашки выскочила из петли под давлением ловких пальцев, и Сяо Чжань покрутился вокруг себя, облачённый в белую ткань и от этого похожий на лилию, осматривая комнату беглым взглядом, а Ибо вновь подумал, что вампир был красив настолько, насколько вообще может быть красив человек в своём человеческом совершенстве. Его длинные волосы были убраны в тугой пучок и обёрнуты черной атласной лентой, и у Ибо буквально свело руки от того, как сильно захотелось стянуть её и обрушить водопад волос на гладкие плечи. Сяо Чжань исчез в темном углу комнаты и через мгновение появился, держа в руках резиновые перчатки и большие толстые ножницы для ремонтных электромонтажных работ. — Надевай, — он кинул перчатки Ибо, стянул рубашку и аккуратно положил её на стол рядом с плащом, — иди сюда. Ван Ибо шёл, словно колени у него были залиты бетоном, и наблюдал за тем, как вампир садится на стул, прижимаясь животом к его спинке, и сердце его пустилось вскачь, а руки оплели мелкие судороги, и давно забытое чувство новизны ощущений вернулось к нему и накрыло с головой. — Попробуй просто сломать его, — сказал первородный, передавая ему ножницы, — желательно побыстрее: он бьётся током, а я не мазохист. Ибо надел перчатки, которые слегка были ему велики и посмотрел на молочно-белую спину вампира с редкими вкраплениями мелких родинок, на его покрасневшую шею, опоясанную серебряным кольцом, вставил одно лезвие под ошейник рядом с четвёртым позвонком и попытался разрезать металл как бумагу: устройство тут же отозвалось на это, выбросив электроразряд, и Сяо Чжань дёрнулся от боли, а Ибо сразу вытащил ножницы. — Нет, — прохрипел первородный, — давай ещё раз. Мы будем пытаться, пока не получится. «Или пока ты не вырубишься», — подумал Ибо, но повторил все свои действия ещё несколько раз, однако результат был всегда один и тот же. — Это бесполезно, — парень бросил ножницы на стол, — они только царапают поверхность. Мы так сто лет будем тут мучиться. Сяо Чжань повернул голову и посмотрел на него, устало ухмыляясь. — Ты столько не проживёшь, — сказал вампир и пошатываясь, встал со стула, снова скрывшись в тёмном углу. Несколько минут там слышался лязг перекладываемых с места на места железных вещей, шуршание плотной ткани по шершавому бетону, а потом первородный вернулся оттуда и на секунду Ибо показалось, что в руках у него пистолет, но когда он рефлекторно поймал его, брошенного Сяо Чжанем через всю комнату, то оказалось, что это была небольшая ручная газовая горелка и парень с ужасом посмотрел вампиру в глаза, понимая, к чему тот клонит. — Ты в своём уме? — спросил он. — Эта штука тебя поджарит. — Или это сделает ваше ожерелье, когда я не буду этого ожидать, — первородный уселся на стул в прежней позиции, — если ты всё сделаешь быстро и аккуратно, то все останутся живы. Ибо вздохнул: выбора у него не было. Он не смог выяснить, как снять ошейник более гуманным и менее травмирующим способом, поэтому вынужден был согласиться с вампиром, и стиснув зубы, нажал на маленькую кнопку, направляя голубоватое пламя на стальную поверхность ошейника. Белая кожа вокруг него тут же покраснела и начала пузыриться; рука Сяо Чжаня схватила край стола и по нему расползлись длинные трещины. Ибо стало жарко — он немного прикрыл предплечьем глаза и почувствовал запах горелого мяса, от которого тошнота подобралась к самому горлу. — Нет, я не могу, — он выключил горелку и отбросил её на стол, — это какая-то жесть. — Ибо, — сказал вампир, практически рыча, — уже поздно сдавать назад. Парень посмотрел на тяжело вздымающиеся плечи Сяо Чжаня, на опаленные волосы, задетые пламенем, и вспомнил чувство, возникшее в нём, когда Лэй Ши открывала отчёт по его первому заданию: он мог остановить её в любую секунду, сказав, что передумал, но понимал, что отступать было некуда. И сейчас он знал, что Сяо Чжань чувствует то же самое — точка невозврата уже была преодолена, и глупо было сворачивать с пройденного пути. Он снова взял горелку в руки — они больше не дрожали — и приставил ближе к ошейнику, увеличив мощность, стараясь зацепить как можно меньше кожи вокруг. Сяо Чжань завыл, когда огонь задел механизм, отвечающий за подачу тока, и Ибо увидел, как распахнулись его глаза от шока и боли, и понадеялся, что вампир не потеряет сознание прямо сейчас — он просто не представлял, что с ним делать в таком случае. Спустя несколько секунд, когда его уже мутило от запаха, ошейник начал поддаваться и плавиться, а край стола под ладонью вампира уже превратился в мелкую крошку — Ибо выключил горелку, и отбросив её в сторону и собравшись с силами, разогнул руками размякший металл, даже через перчатки чувствуя, насколько он раскалился. Он потянул ошейник немного в сторону, а потом резко назад, потому что уже не мог терпеть высокой температуры, и в этот момент из шеи вампира выскользнула длинная игла, диаметром с полсантиметра, оставив после себя глубокое отверстие между позвонками, из которого темной змеей заструилась кровь, очерчивая позвоночник и скрываясь за поясом брюк первородного. Ибо отбросил на пол ошейник и перчатки, и подошёл ближе к вампиру: тот был в сознании, но насколько — неизвестно. Его глаза были закрыты, а спина поднималась и опускалась от медленного, глубокого дыхания. «Что мне нужно сделать, — думал Ибо, чувствуя, как в груди нарастает паника, — скажи, и я всё сделаю». Он ещё некоторое время стоял в тишине, а потом позволил себе коснуться плеча вампира кончиками пальцев и тихо спросил: — Ты как?.. — Ибо, — едва слышно ответил первородный, — тебе лучше уйти. — Что? Но ты ведь… — Ибо! — Сяо Чжань повернул голову, и парень увидел, как он дышит сквозь выросшие сжатые клыки. — Я сказал — уходи сейчас же! Парень убрал руку с его плеча, и там, где он прикасался, начала расползаться синяя паутина вен: она распространялась всё быстрее и быстрее, и вот уже вся спина вампира была изрисована ею. «Это плохо, — пронеслось у Ибо в голове: его инстинкт самосохранения заработал на полную, — это очень плохо». Он бросился к двери не оглядываясь — любое лишнее движение могло задержать его, и впоследствии стоить ему жизни; он выбежал в общий коридор, на ходу включая фонарик и бросился вниз по лестнице, прислушиваясь к звукам позади, но всё было тихо — никто не погнался за ним, и он позволил себе остановиться и выдохнуть. Ему ещё нужно было найти Ли Сы и он не хотел — не мог дать учителю понять, чем он тут занимался всё это время, и тщетно пытался пригладить взъерошенные от бега волосы. Они встретились в коридоре, соединяющем два соседних здания: мужчина тяжело дышал и Ибо с горечью вспомнил про его повреждённые лёгкие. — Я дошёл почти до конца того дома, но там всё чисто, — сказал Ли Сы, — а у тебя? Есть кто? Парень вспомнил в каком состоянии оставил Сяо Чжаня там, наверху — в грязной, недостроенной квартире: разъяренного, раненного, с обожжённой шеей, и сердце его пронзило острой болью от этих воспоминаний, и он, покачав головой, уверенно произнёс: — Никого.