***
— Вейверли! — Ее разбудил крик и толчок в плечо. — Что? — Застонала девушка. Она резко открыла глаза, встревоженно приподнявшись и оглядывая комнату. Тяжелые одеяла, под которыми она обычно спала, сбились в большую кучу у ее ног. Единственным укрытием в холодной комнате было покрывало, в которое она крепко вцепилась. В комнате было прохладно и светло. Вейверли моргнула несколько раз в попытке прогнать остатки сна и посмотрела на сестру. — Что случилось? — Ты скажи. Твои крики были слышны во всем доме. — Вайнона махнула рукой в направлении двери. — У тебя все в порядке? Младшая Эрп вздохнула и прикрыла глаза. Она вновь откинулась на кровать и потерла лицо ладонями. Вейверли чувствовала себя разбитой после короткого сна в одежде, из-за чего ей не хотелось сталкиваться с сестрой. Хуже защитной Вайноны есть только переживающая Вайнона. — Нет. То есть да, все в порядке. Просто дурацкий сон. — Шатенка открыла глаза и посмотрела на сестру. — Который час? — Почти пять. Док ушел полчаса назад. — Вайнона еще несколько секунд с подозрением смотрела на сестру. Привычный ясный серый цвет глаз потемнел и приобрел синие оттенки, выдавая внутреннюю борьбу. Видимо, быстрый осмотр успокоил Вайнону, и она, придя к какому-то выводу, пожала плечами. — Он просил извиниться за то, что ушел, не попрощавшись. Вейверли встретила ее взгляд и кивнула, отчасти успокаивая сестру и благодаря за предоставленное пространство. Отбросив в сторону зеленое покрывало, девушка встала с кровати, собираясь в душ. — Док как всегда вежливый. — Как будто в первый раз. — Брюнетка фыркнула, окидывая взглядом комнату. Минуя валяющиеся повсюду вещи, Вайнона задержала взгляд на аккуратном рабочем месте и большой карте окрестностей на стене, на которой сестра отмечала знаковые события или происшествия. От большого количества проколов в прошлом, карта выглядела потрепанной со множеством мелких отметин от карандаша и выцветшей на солнце. Рядом стоял шкаф для бумаг. Здесь же книжные полки и несколько рядов подписанных бутылочек. Вайнона поморщилась, когда прочитала надпись некоторых из них — «муравьиный фермент» и «львиная моча». И ей никогда не хотелось бы знать, как её младшая сестра добыла это всё. Продолжая осмотр комнаты, брюнетка натолкнулась на комод с вещами, дверь, ведущую в гардеробную и окно с широким подоконником, на котором стояли цветы. — Ого, твои растения так сильно выросли. — Что? — Переспросила Вейверли удивленно и обернулась. Цветы, про которые она совершенно забыла за последние пару недель, выглядели зелеными и цветущими. Их стебли выросли на десяток сантиметров и покрылись густой листвой. Рядом стоящие растения в небольших горшочках переплетались тонкими ветвями. И в лучах полуденного солнца цветы выглядели свежими, хотя шатенка не помнила, когда в последний раз поливала их. — Это действительно так. Голос шатенки был наполовину удивленным, наполовину утверждающим. —Ты поливала их? — Ха! — Воскликнула сестра. — В последний раз я их видела наполовину засохшими. И даже тогда я не знала, что ты собираешься с ними делать, они же выглядели, как трут! А теперь только посмотри на них. — Вайнона наклонилась вместе с Вейверли, чтобы рассмотреть цветы поближе. Шатенка коснулась пальцем земли, прекрасно зная, что она сухая, и всё больше озадачиваясь. — Интересно, — пробормотала младшая Эрп. Вейверли задумалась о возможном влиянии солнечного цвета на растения, но, при отсутствии влаги, растения все равно высохли бы. Может, она их поливала? Девушка в последнее время была так занята в клинике на операциях, что даже не помнила, как добиралась до дома, не говоря уже о поливе цветов. — Ладно, развлекайся, — сказала брюнетка, которой явно наскучило наблюдение за зеленью. — В духовке остался ужин, если интересно, а в холодильнике немного тофу для тебя. Достала вчера в городе. — Спасибо, — Вейверли увидела, как брюнетка отмахнулась от благодарности. Она хотела спросить, что та делала в городе, но её перебили. — Я пока схожу в сарай, там… Ну, знаешь, всякие дела. — Вайнона неопределенно махнула руками, и ее лицо осветила неловкая улыбка. Быстро отступая к двери она продолжала активно жестикулировать и говорить: — Сама знаешь, у нас всегда есть чем заняться. Крыша в сарае протекает до сих пор, да и забор давно пора починить. В общем, я пойду, а ты отдыхай. Пока-пока! За сестрой захлопнулась дверь, а Вейверли продолжала стоять на месте. Зеленые глаза недоуменно смотрели на место, где она только что была, а после — на цветы и вновь на дверь. Девушка никак не могла решить, это все вокруг неожиданно странные или может быть она что-то упустила? Сначала высокий рыжий оборотень в темном парке, потом внезапно здоровые цветы (чему она несомненно рада, хотя и не понимает, как это произошло), а теперь — странное поведение Вайноны. Младшая Эрп глубоко вдохнула и медленно выдохнула, решая, что возьмется за одну задачу за раз. Она опустила взгляд на свитер и джинсы, в которых провела последние двое суток и с отвращением скривилась. Чувствуя, как её запах смешался с запахом клиники и влажной шерстью, Вейверли посмотрела на кровать и застонала, запрокинув голову. Ей предстоит большая стирка.***
Она принимает душ и приводит комнату в порядок. Чистота и опрятность — это не то, в чем живет Вейверли, но то, к чему она стремится, поэтому за уборку она принимается также, как и за любую задачу. С целеустремленностью и вооруженная упрямством. Когда комната принимает тот вид, который Вейверли посчитала приемлемым, девушка удовлетворенно вздыхает, даже несмотря на огромную кучу грязного белья у двери. Из кучи на полу вещи стали огромной башней в руках, из-за которой не было видно лестницы. Вейверли не сомневалась, что, если бы не её память и родословная, она с изяществом мешка пролетела бы кувырком на первый этаж. Быстро, но болезненно. К счастью, шатенка не торопилась. В комнате за лестницей было темно, тесно и не прибрано. Две корзины с бельем стояли в углу и, судя по виду, уже достаточно давно. Вейверли покачала головой, но не обратила на это внимание, пока не открыла стиральную машинку. — Серьезной, Вай? — В барабане была спрятана бутылка виски, пачка презервативов и пакет с зеленым порошком. Вейверли не сомневалась, что сестра спрятала этот комплект от нее и забыла перепрятать. Доставая предметы, девушка задумалась над тем, что Вай вполне могла таким образом намекнуть ей расслабиться. Эрп фыркнула. Загрузив стиральную машину бельем, девушка выставила режим и нажала кнопку старта. Когда ничего не произошло, она проверила розетку, подачу воды и попробовала еще раз. Когда ни одна идея не помогла, Вейверли зарычала и хлопнула ладонью по машинке, признавая поражение. Теперь расположение заначки старшей сестры стало более понятным. Вайнона посчитала, что Вейверли знает о поломке и не станет лишний раз заглядывать в стиральную машину. Также ясно почему грязное белье нагромождено в углу. Девушка провела рукой по волосам и оглянулась, с грустью принимая тот факт, что ей придется ехать в город и пользоваться общественной прачечной, если она хочет, чтобы у нее было чистое белье. А также вызвать мастера на дом. Вейверли посмотрела на корзины с бельем: — Да, здесь понадобится больше рук. — Она вышла из комнаты с мыслью, что в этот раз Вайнона действительно может не получить свою заначку обратно. Ее дорога до города заняла от силы полчаса. Она потратила перед этим минут двадцать на то, чтобы перенести белье в синий форд. Вначале у неё была мысль разыскать Вайнону и, в качестве наказания, заставить помогать, но младшая Эрп пришла к выводу, что это займет лишь еще больше времени, так что сделала всё сама. А до этого еще минут десять Вейверли потратила, чтобы понять, что надеть. Большая часть вещей валялась в куче внизу, а отправляться в город в пижаме девушка находила, если уж не неприличным, то точно весьма непрактичным вариантом. На улице светило солнце, хотя еще утром Вейверли была уверена, что пойдет дождь. Но, так или иначе, ветер никуда не делся, и мысленно девушка ежилась от призрачного ощущения холодного воздуха на коже. В итоге она нашла в глубине гардероба старые потертые серые штаны и рваную майку с длинным рукавом, поверх которых Эрп накинула плащ. Вряд-ли она встретит кого-то знакомого в воскресенье в прачечной, так ведь? Нет, конечно никого, мир в последние недели так понятен и милосерден для младшей Эрп, что даст передышку в это воскресенье. Все шло замечательно. Она подъехала к «Прачечной Норы» и потратила два часа, чтобы дважды загрузить семь стиральных машинок. Это ровно половина того, что имела Нора в этом помещении. Вейверли надеялась, что именно это стало причиной косого взгляда другого клиента прачечной, а не её жалкий вид. Пока она ждала, чтобы не терять время и не скучать, девушка прихватила с собой небольшой потрепанный томик с описанием растений и пухлый блокнот. В него девушка писала заметки по экспериментам, которые она проводит в нерабочее время в клинике. Иногда она открывает интересные комбинации лекарств, что усиливают друг друга. Но, чаще всего получается совершенная ерунда, и это тоже важно, так как позволяет не навредить пациентам. Эти мысли привели Вейверли к участившимся в последнее время травмам животных и людей. Не то чтобы она жаловалась на приток клиентов, но даже полнолуние не может влиять на всех сразу, приводя к стычкам и дракам. Но сколько бы Вейверли не искала первопричину, все сводится к обостренным конфликтам, да и только. Хотя все признают, что чувствуют тревогу в воздухе. Что-то тяжелое и нависающее словно грозовая туча. Эрп покачала головой, одновременно бросая взгляд на улицу и наблюдая за проходящими мимо людьми. Возможно, ей показалось, и это всего лишь осень. Летняя засуха и наступивший голод кого угодно сделают агрессивным зверем. Они с сестрой владели землей, на которой мало что росло, а если и проклевывалось, то с помощью пристального внимания и чуда. Поэтому они занялись фермерством. Коровы и овцы не особо любят оборотней под боком, но со временем привыкли и даже оценили защиту, которые они им предоставляют. Редко какое отчаянное животное забредает на территорию, чтобы попытать счастья. Вайнона стала метить территорию с тех пор, как обратилась, и с того момента только периодически обновляет метки. За это время было несколько конфликтов за территорию, пара краж и даже заблудший волк-одиночка, явно пришедший с севера. Но ферма была в безопасности благодаря Вайноне. Наследник Эрп. Вейверли задумчиво провела пальцем по исписанным страницам блокнота. Ее семья идет корнями глубоко в прошлое. Дед всегда говорил, что они одни из первых кланов и очень этим гордился. В то время, как отец в пьяном бреду лишь бормотал о проклятье, текущем в его крови и крови его потомков. Вейверли мысленно всегда с ним соглашалась. Она всю жизнь наблюдала, как агрессия в оборотнях берет верх и заставляет убивать, причинять боль и говорить вещи, о которых не стоило говорить. Успокоить оборотня — все равно, что пытаться остановить извержение вулкана. В насилии умер дед, в насилии умер отец. Шатенка сжала зубы, ощущая отголоски застаревшей боли и напоминая о страхе потерять сестру. Оборотни — не абсолютное зло, считала Вейверли, но определенно причастны к его распространению. Поэтому младшая Эрп старалась сделать что-то хорошее в противовес своей сущности. Единственное хорошее, что пришло к ней вместе с проклятым часом — это возможность не обращаться и осознанность происходящего. Будучи Эрп, потомком одного из первых кланов, Вейверли могла противостоять зову луны. Нет, она чувствовала горячее желание под кожей, невыносимый зуд и стремление внутреннего волка быть свободным, но за много лет научилась сопротивляться этому и подавлять. Со временем Вейверли практически перестала обращать на это внимание, и с каждым годом становилось всё легче игнорировать полнолуние. Она уверена, что кровь никогда не перестанет кипеть в её жилах в проклятый час, и уверена, что это всегда будет так же мучительно и неприятно. Но за заботами об окружающих и делами девушка настолько поглощена реальностью, что почти не замечает, как рев крови в ушах из урагана превращается в тихий прибой. Это не значит, что она совершенно прекратила обращаться в волка, но предпочитала этого не делать. Шатенка смотрела, как барабан напротив нее крутится с одеждой. К несчастью, наследственность имеет и минусы, которые не так просто игнорировать. Это запахи, что даже без частичного превращения были резкими. Обоняние Вейверли не так сильно, как у сестры, по многим причинам, но достаточно, чтобы знать некоторые вещи, о которых ей бы знать не хотелось. Особенно, когда такие вещи происходят в их доме. Вейверли никак не может понять, почему Вай не может держать себя в штанах хотя бы до своей комнаты. Вчерашняя ситуация была далеко не первой и вероятнее всего — не последней, но как еще повлиять на сестру, Эрп не знала. Один за другим прозвенело семь сигналов, оповещающих о завершении работы цикла. И Вейверли, очнувшись от размышлений, спрятала книгу и блокнот в рюкзак, а потом начала упаковывать слегка влажные вещи. Было темно, когда шатенка переносила их из прачечной в машину. Небо затягивало тучами, и воздух стал тяжелым. Прежде чем сесть в автомобиль, девушка сделала глубокий вдох, наполняя легкие свежестью и чем-то еще. Похожим на свежий хлеб и корицу. Теплой свежей выпечкой и земляникой. Вейверли вдохнула еще раз и оглянулась, в попытке обнаружить, откуда исходит запах. Ее посетила идея посетить кафе, чтобы побаловать себя. Но взгляд натолкнулся на совершенно неожиданного человека. В нескольких метрах, у входа в прачечную, стояла Николь, что нахмурившись смотрела на неё. Брови Вейверли удивленно приподнялись. Рыжая была в том же виде, в котором она видела её в последний раз. Но в одной руке она держала потертый черный рюкзак, а в другой — маленькую девочку лет десяти. Или, возможно, даже восьми. Волосы девочки были светлыми и едва доходили до плеч, ее взгляд подозрительно осматривал Вейверли и был слегка напуганным. Лицо, что явно еще недавно было округлым, стало приобретать угловатость от недоедания и истощения. Вейверли нахмурилась. Девочка стояла в рваных джинсах, аккуратно закатанных по длине, старых кроссовках и теплой куртке, под которой скрывалась синяя футболка. Что-то странное было в этой девочке, но шатенка не могла понять, что именно. И, судя по поведению этих двоих, они не собирались позволять ей задавать вопросы. Девочка отпустила руку Николь, прижимаясь к бедру, на что та отреагировала защитным жестом и положила руку ей на плечо. Вейверли почувствовала неприятный укол беспокойства в груди. Это было неожиданно. Шатенка кивнула и как можно непринужденнее улыбнулась. — Не ожидала встретить тебя вновь. — Я тебя тоже, — холодно ответила Николь. — У меня сломалась машинка, — Вейверли пожала плечами, продолжая улыбаться и поглядывая на девочку, — а прачечная в городе всего одна, так что выбор невелик. Между ними повисло неловкое молчание, что было особенно заметно из-за холодного ветра. Уличные фонари уже зажглись, и в желтом свете Николь с девочкой выглядели еще более уставшими. — У вас все хорошо? — Решилась спросить Эрп, когда стало понятно, что её новая знакомая не собирается поддерживать светскую беседу. Шатенка посмотрела на тонкий пластырь над глазом рыжей. Кое-где на коже все еще виднелась засохшая кровь и грязь, но пластырь — это уже что-то. Не было сомнений, что лечением занималась девочка, в то время как оборотня вовсе не волновал порез. — Да, спасибо. — Ответила Николь, делая шаг назад и уводя с собой ребенка. — Мы пойдем. Вейверли оставалось лишь молча наблюдать за тем, как они заходят в прачечную. Она видела, как рыжая быстро загружает стиральную машину и оплачивает выбранный режим. Как усаживает девочку подальше от окна и садится рядом, прикрывая её собой. Ребенок, кажется, расслабляется в присутствии оборотня, и Вейверли решает, что дальнейшее наблюдение будет странным, поэтому садится в форд и уезжает домой, стараясь не думать о странной парочке. Но чем дальше она уезжает, тем больше ей кажется, что что-то не так. Будто она чего-то не сделала. Или не спросила. Это было на уровне ощущения. Какое-то неприятное чувство, смешанное с беспокойством. Смутное и сбивающее с толку. Эрп мотнула головой, отчего волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Она еще не настолько потеряла здравый рассудок, чтобы преследовать других и лезть в чужие дела. Решая, что так будет лучше, девушка сосредоточилась на дороге. Когда она приехала, Вайноны ещё не было дома, поэтому шатенка ужинала в одиночестве. Раздражение, что она чувствовала по возвращении, улеглось, оставив после себя усталость. Недолго думая, Вейверли постелила себе чистую постель и легла спать, засыпая с мыслями о выпечке.