***
Утро началось с осознания плохих решений и головной боли. Её шея затекла и жутко болела после ночи на диване, на котором она долгое время не спала. Вытянувшись, рядом спала Эми, что во сне наслаждалась комфортом. Ее ноги упирались в бедра Николь, а ладони обнимали одну из подушек. Несколько мгновений Николь наблюдала за спящим ребенком. Ее грудь медленно поднималась и опускалась, а лицо перестало выражать несвойственную ребенку серьезность и тревогу. Мирно спящая, она показалась женщине еще более юной и беззащитной, чем ночью. Обеспокоенно нахмурившись, девушка почувствовала себя неуютно. Неловко она поднялась с дивана, чувствуя покалывания в затекшем теле, и подумала, что вчера обе слишком устали, чтобы разговаривать, и предоставили уюту и спокойствию расслабить их. Но сегодня ей нужно выяснить, что делать с Эми, спящей на диване в гостиной. И придумать, как поступить. Николь не знала, что делать. У нее не было никакого плана, когда она пригласила к себе незнакомую девочку, лишь желание чем-то помочь замерзшему ребенку, что явно попал в беду и самой поскорее добраться до тепла. Солнце уже успело взойти и осветило гостиную сквозь широкие окна. Николь чувствовала себя растерянной. Так ли чувствовал себя Рэнди, когда встретил оборотня много лет назад? Девушка медленно и как можно тише пошла в сторону небольшой ванной комнаты за кухней. Приведя себя в порядок, она собрала волосы в хвост, качая головой в ответ на беспомощный взгляд в зеркале. Краем глаза она заметила грязные вещи Эми на корзине для белья. Подавив в себе желание их обыскать, женщина оставила их, как есть. Пока она ставила чайник и делала себе кофе, и чай для ребенка, Николь вспоминала события многолетней давности, что привели её сюда.***
Она до сих пор слышала гнойный и плесневелый смрад помойки, вонь экскрементов и душные, пропитанные болезнями, приюты для бездомных. Николь помнила зуд, страх и злость, так ясно, будто всё это было вчера и никуда не ушло. Поморщившись, рыжая встряхнула головой, отгоняя яркие воспоминания. Теперь это не её жизнь. Никаких драк за объедки, когда ты голодаешь уже несколько дней. Или холодных ночей под открытым небом, с осознанием, что ночлежки заняты, а бездомные спят с самодельными заточками в своих коробках. Вчерашняя погода ничто по сравнению с холодом, замораживающим легкие от простого вдоха. Николь прижала руки к горячей чашке кофе, вспоминая кусающий мороз, что чуть не лишил её пальцев. Тогда она долго бродила по темным улицам поздно ночью и ей повезло наткнуться на пиццерию, в мусорном ящике которой валялись объедки. Отвлеченная едой, Николь не заметила, как из ресторана вышел человек с новым пакетом. Обычно такие встречи не заканчивались ничем хорошим, так что девочка сразу сбежала бы. Но в этот раз она слишком устала, замерзла и проголодалась, чтобы обращать внимание на что-то, кроме нескольких недоеденных кусков пиццы с грибами. Рядом с ней упала коробка, и Николь отскочила в сторону, чуть не падая и спотыкаясь о собственные ноги от неожиданности. Мужчина средних лет и тучного телосложения стоял в нескольких метрах от нее с хмурым выражением лица. Его руки сложены на груди, а ноги расставлены на ширине плеч. Для нее он казался высоким и пугающим. Он переводил взгляд с бездомной девчонки на мусорный ящик и на коробку между ними, прежде чем спросить: — Как тебе? — Она молчала, а он все больше хмурился. На улице было холодно, но он, казалось, не замечал этого. — Пицца из ящика. Как она тебе? — Сам попробуй. — Фыркнула рыжая девочка, быстро оглядывая двор и оценивая обстановку. Здесь был только один выход — мимо мужчины, но, если ей удастся его отвлечь, она сможет сбежать. Он неодобрительно покачал головой и поджал губы, то ли потому что ему не понравился её тон, то ли потому что она не ответила. — Моя пицца — лучшая в городе, независимо от того, ешь ты её в ресторане, у себя дома или на помойке. В коробке — свежая пицца. Я дам её бесплатно, если взамен ты честно ответишь на мои вопросы. Подозрительно прищурившись, девочка бросила взгляд на коробку, от которой исходил пар. Она бессознательно облизнула сухие губы и тут же пожалела об этом, ощущая неприятную боль в мелких ранках. Пицца, о которой говорил мужчина, пахла мясом и специями, а также дымом и чем-то еще. Николь чувствовала, как во рту скапливается слюна, а в желудке урчит, но не торопилась подходить. Видя её нерешительность, мужчина сделал шаг вперед и пнул коробку ногой, подталкивая ближе к маленькой бродяге. — Можешь её забрать, если хочешь. Заходи завтра вечером, и мы поговорим. Николь пристально смотрела вслед уходящему мужчине. Когда тот скрылся за дверью, она схватила коробку и рванула из двора со всех ног. Она пробежала несколько кварталов, прежде чем быстро свернула в другой переулок, чтобы передохнуть и осмотреться. Подозревая обман, Николь долго выглядывала из-за угла, опасаясь погони и тщательно втягивала воздух носом, пытаясь уловить запах яда или другой отравы в пицце. В коробке оказалась большая пицца, из таких, которые заказывают большие компании друзей. Плотно начиненная кусочками разного мяса, томатом, зеленью и чем-то еще, она была тяжелой. Несмотря на голод, Николь оторвала небольшой кусочек пиццы и лизнула её. Не ощущая ничего, кроме специй и мяса, девочка положила в рот кусочек и медленно прожевала. Она заставила себя прождать полчаса, прежде чем позволила себе съесть целый кусок. Она уже наталкивалась на «доброжелателей», кормивших бездомных отравой. Ей хватило одного такого знакомства, после которого её выворачивало наизнанку сутки. Ей повезло, что она успела съесть всего небольшой кусочек того пирога, прежде чем его отобрали трое бездомный парней. Они видели, как улыбчивая женщина угостила её в переулке, и решили отобрать угощение. Они забрали даже надкусанный кусок из её рук, попутно наградив Николь синяками на ребрах и лице. Меньше, чем через сутки, их трупы нашли неподалеку под мостом, у их лежанок. Полицейские, что забирали тела парней, обмолвились, что их отравили, так бледная и еле стоящая на ногах Николь и узнала, что случилось. Так что она была осторожной. Не замечая никаких негативных эффектов от пиццы, рыжая решила съесть еще. И еще. Пока Николь не обнаружила, что желудок её забит, а в коробке остался всего один кусок пиццы. Николь помнила, как на следующий вечер вернулась к той пиццерии, и мужчина — Джо, устроил ей допрос о вкусе и впечатлениях. Помнила, как он дал ей еще одну пиццу. И все повторилось через день и продолжалось всю неделю. А потом Джо пригласил девочку зайти днем в ресторан, ругаясь на собачий холод и отмахиваясь от её тихих оправданий. Он был требовательным и дотошным поваром, резким в выражениях, но при этом добрым. Перед приходом, Николь тщательно умыла лицо и волосы снегом, пока не почувствовала, как все онемело, и закоченели руки. Как можно лучше отряхнула грязные штаны и пуховик, и уложила длинные, спутанные рыжие локоны. В ресторане было тепло, много посетителей, что пялились на неё, как только она вошла. Но Джо быстро подошел к ней и провел небольшую экскурсию, показывая где и что находится. После чего усадил Николь в коридоре между кухней и залом ресторана со строгим указанием ничего не трогать. Сидя смирно и стараясь не привлекать к себе внимания поваров и официантов, Николь смотрела, как горит огонь в дровяной печи и готовят пиццу. Поглощенная быстрыми движениями Джо и рассказом про баланс теста и начинки, девочка не заметила чужого присутствия за своей спиной. — Это она? От хриплого голоса рядом Николь вздрогнула и быстрым движением слезла со стула и обернулась, готовая защищаться. Она окинула быстрым взглядом человека, отмечая значок шерифа на груди, пояс с наручниками, дубинкой и кобуру с пистолетом, виднеющиеся под курткой. Хмурое округлое лицо с карими глазами, смотрящими поверх её головы. Сердце Николь неистово стучало, пока мысли сменяли друг друга. Девочка оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить, как Джо кивнул и улыбнулся. Когда ты живешь на улице, то привыкаешь к тому, что тебе нужно сразу действовать и только потом — думать. Чаще всего представители закона означают неприятности, боль или помеху. В жизни Николь копы — это крысы, ищущие слабых, чтобы они почувствовали себя сильными. Копы — это свежие раны и синяки. Поэтому она начала действовать раньше, чем даже осознала это. Она сбежала.***
— Можно мне тоже кофе? Неожиданный вопрос вернул Николь в настоящее. В руках — полупустая остывшая чашка кофе, а сбоку стояла сонная Эми. Облокотившись на стол, девочка приподняла светлую тонкую бровь, бросая взгляд то на кружку, то на задумчивую рыжую девушку. Ее длинные светлые волосы торчали во все стороны после сна. Николь покачала головой. — Но ты можешь решить, что хочешь на завтрак. На выбор оладьи или омлет. Она отставила чашку в сторону, повторно включая плиту, чтобы вскипятить чайник. — Также для тебя есть чай или, если хочешь, гранатовый сок в холодильнике. Я его все равно не пью. — Почему? — Эми как раз достала из холодильника упаковку с соком, когда Николь подошла, чтобы взять продукты. Держась за дверцу, девушка задумалась, как ответить на вопрос. Решив все же, что правда проще, Николь пожала плечами. — Он для моего друга, который редко здесь бывает. Так что выбираешь, оладьи или омлет? — А ты умеешь готовить оладьи? — Выглядывая из-за дверцы холодильника, Николь столкнулась со скептичным взглядом маленькой девочки. — Вот и узнаем. — Девушка подмигнула и, игнорируя раздраженный вздох, начала доставать ингредиенты. Вопрос Эми заставил Николь поволноваться. В действительности, она никогда и ни для кого не готовила. Нэдли редко приезжал с пустыми руками, привозя с собой пиццу или бургер. А себя она считала довольно неприхотливой. С другой стороны, когда-то она уже их готовила и, насколько помнит, оладьи вышли вполне сносными. Замешивая тесто, Николь постаралась отбросить лишние мысли. Эми все это время потягивала сок прямо из пакета и осматривала дом при свете солнца. — Эй, возьми стакан. Разве родители так тебя воспитывали? — Оставляя стакан перед девочкой, спросила Николь. Прямолинейность вопроса сглаживал дружелюбный и любопытный тон, но перед тем, как отвести взгляд, рыжеволосая заметила, как нахмурилась Эми. Никто из них не хотел начинать этот разговор. К тому же, Николь даже не знала, с чего начать, хотя понимала, что все равно придется, если она хочет помочь. Им нужно было поговорить, а уже после они решат, что делать дальше. Но для этого пора начать задавать неудобные вопросы. Так что Николь готова была извиняться, а не спрашивать разрешения. — Родителей здесь нет. — Это не значит, что манеры нужно проявлять только в их присутствии. — Спокойно ответила Николь. — Эми, где твои родители? Николь оглянулась. Эми напряженно вертела пакет с соком в руках, будто не знала, куда деть свои руки. Она отвернулась, прежде чем сказать. — Я не знаю. — И демонстративно сделала глоток. — Ладно. — Повисло молчание, во время которого было слышно, как закипает чайник. — Почему ты одна? — Потому что одной мне лучше. — Николь услышала тихие слова. — Ты сбежала от них? — В ответ была тишина. — Они тебя обижали? Ты знаешь, что есть социальные службы, которые могут помочь? — Нет. — Твердо сказала девочка. Девушка начала жарить оладьи, пытаясь понять, что произошло с Эми. Ни один из вариантов в ее голове не был оптимистичным. Будто не слыша девочку, она продолжила. — Мы можем вызвать службу, и они зайдут к твоим родителям. Им зададут пару вопросов. Конечно, сначала тебе придется с ними поговорить… — Нет! — Крикнула девочка и стукнула ладонью по столу. Услышав, как скрипят ножки стула по полу, Николь обернулась и увидела, как Эми отошла от стола и гневно сверлит её взглядом. — Они не сделали ничего плохого! — Хорошо. — Она кивнула, и рыжий хвост покачнулся позади. Слегка расслабившись, видя такую реакцию, Николь позволила себе мягкую улыбку. — Это хорошо. Извини. Я предположила худшее. Многие оказываются на улице именно из-за родителей. Садись, обещаю больше ни в чем их не обвинять. Она вернулась к сковородке, следя за тем, чтобы ничего не пригорело. Вновь заскрипели ножки стула. — Ты ушла из дома? Из-за родителей? — тихо спросила девочка. Прежде чем продолжить разговор, Николь решила налить себе еще кофе. Стоя с дымящейся кружкой в одной руке, она ненадолго отвлеклась от приготовления завтрака. — Нет. Я хотела убедится, что тебя можно вернуть родителям, и ты не окажешься вновь на улице. Понимаешь? — После очередного подтверждения того, Николь кивнула и продолжила. — Хорошо. Давай тогда мы не будем играть в угадайку, и ты расскажешь, что произошло. Начни с самого начала. Рыжая женщина терпеливо наблюдала за девочкой. Та сосредоточенно о чем-то размышляла, хмурясь и перекладывая стакан сока из одной руки в другую. После нескольких напряженных секунд Эми отставила стакан и стала тереть большим пальцем ладонь. На время молчаливой паузы Николь накрыла стол для завтрака. Подготовила тарелки, каждая из которых отличалась друг от друга, будучи явно из разных наборов. Достала вилки и салфетки. Последними на столе оказались баночка меда и черничного варенья. Николь не торопила девочку, давая той выбор. Возможно, это не было правильным с точки зрения ответственного взрослого. Ей стоило сразу же вызвать Нэдли и всё объяснить, но опыт подсказывал женщине, что так будет правильнее. Для девочки. Конечно, она не исключала, что вызовет шерифа, как только выяснит, как Эми попала на её территорию. Но, на данный момент Николь решила, что все в порядке. У них есть немного времени до полнолуния. В молчании они устроились за столом. Посередине гордо возвышалась горка из свежеприготовленных оладий. Здесь же — свежий чай для Эми, и кофе Николь. Женщина украдкой бросила взгляд на девочку, отмечая отсутствие энтузиазма за завтраком. Она знала, что причина не в еде, ведь пока Эми была занята размышлениями, Николь быстро попробовала кусочек перед подачей. В конце концов, она не хотела отравить ребенка. Они вышли сносными, как она и помнила. — Невкусно? — Нарушила молчание женщина, отодвигая тарелку и беря в руки кофе. И, замечая испуганный взгляд Эми, она слегка улыбнулась. — Все в порядке. Просто не хочется. — Тихо призналась девочка, вновь глядя в свою тарелку. Что-то во всем этом было не так. Николь обошла стол оставив чашку на нем. Остановившись рядом с девочкой, она аккуратно взяла ее руки в свои и наклонилась так, чтобы видеть светлые голубые глаза. Она говорила негромким, спокойным голосом, осторожно подбирая слова. — Эми, мы можем поговорить потом, но мне нужно знать хоть что-то. Начни с малого, например, как зовут твоих родителей? — Лили и Рамон. — Тихо ответила Эми. — Хорошо. Замечательные имена. — Похвалила Николь. — Где ты живешь, Эми? Вы живете вместе? Ребенок покачал головой, но уже более воодушевленно продолжила. — Я живу с мамой. У папы важная работа, он ученый в лаборатории, поэтому он редко бывает дома. Мама говорит, что папа ищет лекарство от болезней. Николь кивнула и, улыбнувшись, сжала маленькие ладошки, пока Эми задумалась над чем-то. — Я не помню, как это место называется. Мы туда переехали, когда папа начал работать в новой компании. — Хорошо. Это уже что-то. — Несмотря на неопределенные ответы сказала Николь. Чуть позже, она задаст больше уточняющих вопросов и, когда Эми успокоится, наверняка многое вспомнится. — Значит, ты была с мамой? Что случилось? — Я проснулась ночью от шума внизу, кто-то стучал в нашу дверь. А потом мама пришла ко мне и сказала быстро собирать вещи. Когда мы спустились, внизу стояли люди из компании. Они посадили нас в черные джипы и сказали, что отвезут в безопасное место. Они сказали, что произошла авария в лаборатории. — Они не говорили, какая именно авария? Утечка газа? Пожар? — Осторожно уточнила женщина. Девочка помотала головой, она смотрела только на их руки и постоянно отводила взгляд в сторону. — Ладно. И что произошло потом? — Мы долго ехали. Мама сидела рядом с сумкой, задавала им вопросы про папу, но никто не отвечал. Было темно. А потом… — Голос девочки дрогнул, и она вздохнула. Эми подняла голову, и в её глазах женщина увидела слезы. — Мы перевернулись. Кто-то стрелял. Было очень шумно! — Продолжал ребенок, тяжело дыша. — А потом мама кричала на меня. Сказала, чтобы я бежала в лес и спряталась. Сказала, что найдет меня потом, но… Но… Эми всхлипнула, и Николь притянула её к себе для объятий. Крепко прижимая к себе, пока девочка плакала, возможно, впервые с момента случившегося, и позволяла действительно пережить страшные события, Николь размышляла. Если кто-то напал на конвой с семьей Эми, то они знали об их передвижении. Вероятно, они же и подстроили «аварию в лаборатории». Но зачем? Николь нахмурилась. То, что компания, на которую работал отец девочки, являлась корпорацией, было очевидно. Такие могли позволить себе подобную заботу о семьях своих ученых: отдельное проживание, дом, охрана, не говоря уже про сопровождение. И это же означало, что отец не был простым ученым. Она предполагала худшее по многим причинам, включающим её опыт выживания, истории шерифа и… Ну, просмотр кино тоже имеет некоторое влияние. Теперь Николь предстоит понять, Эми всё выдумала и пересказала «Обитель зла» или все же рассказала правду? Одно было ясно точно: она поможет этой маленькой девочке, как когда-то помогли ей. Не позволяя беспокойству и сомнениям проявиться на её лице, девушка отстранилась: — Мы выясним, что произошло и найдем твою маму, Эми, если ты этого хочешь. — Заплаканное лицо девочки слегка разгладилось. Слезы все еще текли из ее глаз, но теперь она внимательно смотрела на Николь. — Ты хотела бы этого? У меня есть знакомый, он может попробовать узнать, что случилось. — Д-да. — Хрипло ответила Эми, яростно кивая и вытирая рукой лицо. Рыжая женщина мягко улыбнулась и, взяв салфетки со стола, помогла стереть слезы девочки. — Хорошо. Мне нужно будет ему позвонить, но мы должны будем заехать к нему в гости, и ты должна будешь рассказать ему то же, что и мне. Хорошо? Девочка неуверенно застыла, во все глаза рассматривая Николь. Понимая, что в их круг она добавляет неизвестное лицо, Николь постаралась успокоить Эми. — Я доверяю ему, он — шериф и сможет помочь. Именно он много лет назад помог мне. И, на самом деле, это его дом. — Она обвела рукой вокруг, показывая, что имеет в виду. — Он позволяет мне жить здесь все эти годы. Нэдли — добрый человек. Девочка огляделась, и ее глаза округлились от удивления. — Это правда его дом? — Да. — И ты здесь живешь? — Да, примерно с пятнадцати лет. Казалось, эта информация заставила девочку еще больше удивиться и позабыть об их недавнем разговоре и тому, что их привело к этому. — А он может приехать сюда? — С осторожным любопытством, скрытым за деланной скромностью, спросила Эми. Николь широко улыбнулась и кивнула, чуть сжимая детское плечо. Женщина поднялась с колен и, отойдя, выбросила салфетки в мусорное ведро под раковиной. Она обернулась и, ощущая непривычное волнение, которым частично заразилась от ребенка и от перспективы пригласить Нэдли в её логово, Николь вздохнула. — Я позвоню ему чуть позже. — И, кивая в сторону всё ещё накрытого стола и остывших оладий, добавила. — Будешь доедать? На этот раз ребенок с энтузиазмом уселся за стол. Покрывая оладьи вареньем, Эми испачкала пальцы, которые тут же стала облизывать. Покачивая головой, Николь рассмеялась. А потом перевела взгляд на часы на стене. — Черт! Эми, — женщина стремительно направилась к шкафу у входа, прежде чем обернуться, будто что-то забыла. — я должна оставить тебя ненадолго. Мне нужно съездить неподалеку. Черт возьми, я совсем забыла о Фише. Обещаю, что вернусь сразу, как только закончу. Быстро проговаривая всё это, Николь схватила теплую куртку из шкафа и достала ключи из чаши на комоде у двери. Эми все это время молча жевала оладьи, спокойно, хотя и слегка недоуменно, глядя на взрослую женщину. Девочка не понимала, что случилось, и почему Николь разволновалась. Она была одна намного дольше, чем могла предположить новая знакомая. Николь, выйдя на улицу, закрыла за собой дверь. Чтобы через секунду вернуться и, серьезно глядя на ребенка, сказать: — Дверь закрыть. Никому не открывать. В ответ Эми лишь приподняла бровь. Захлопнув дверь, Николь поморщилась, спускаясь по крыльцу и укоризненно покачивая головой, осознавая, что ведет себя крайне нелогично.***
Поездка к месту встречи не заняла много времени, так как они всегда пересекались на дороге за рекой. Недалеко от того места проходила граница её территории. Таким образом она чувствовала себя достаточно спокойно и в безопасности. И при этом не раздражала Фиша и себя. Встречаться сегодня, перед полнолунием, само по себе являлось не лучшей идеей, но ей нужны были продукты, а заявляться в город, на чужую территорию, полный раздраженных волков и чего похуже, в её планы не входило. Не доезжая до моста, Николь уже видела машину Фиша. Большой серый пикап стоял у небольшого старого сарая на краю дороги. Она притормозила напротив него и, заглушив мотор, вышла из машины. Фиш вышел из пикапа и тут же снял крепления с багажника. — Ты опоздала. — Раздраженно заметил мужчина. — Увлеклась работой. — Николь пожала плечами, забирая из рук мужчины тяжелый пакет. До нее донесся запах влажной шерсти, спиртного и тяжелый мускус постороннего мужчины. Стараясь дышать спокойнее и как можно реже, она запретила себе разбирать запах на составляющие, прекрасно представляя, что найдет. — У этой работы есть имя? — Ухмыльнулся мужчина, втягивая носом воздух. — Да. Не твое собачье дело. — Парировала девушка, пока прятала пакет в машину. Несмотря на легкий ветер, дующий в сторону, Фиш сумел учуять новый запах на ней. Николь забыла, что давала эту куртку ночью Эми. К счастью для нее, Фиш не будет задавать лишних вопросов. Но именно поэтому она не любила общаться с оборотнями. — В твоей жизни кто-то появился, а ты говоришь, что это не мое дело? Давай, Николь. Ну или она могла ошибаться, и он не был таким умным, как она полагала. — Отвали, Фиш. Лучше расскажи, как дела в городе? — Николь открыла багажник, дожидаясь, когда мужчина положит в него мешок. — Всё как обычно. Бешеные псы спариваются, волки грызутся. Ведьмы дурачат народ. А шериф старается хоть как-то поддерживать равновесие. — Последние слова Фиш произнес с усилием, бросая уже второй мешок ей в багажник. Он размял плечо и отряхнул серую куртку от белых пятен, оставшихся после тяжелого груза на плече. Рассматривая собеседницу, он сказал: — Ты бы ему позвонила. — Позвоню. — Задумчиво ответила девушка. — Ничего нового, говоришь? Фиш нахмурился, задумываясь над вопросом и оглянулся на голые равнины. На них почти не было травы, только редкие колючие кустарники и одиночные деревья тут и там. Рядом шумел поток реки. Кроме них на дороге никого не было. — Недавно объявились два каких-то типа. Наши, но не из этих краев, откуда-то восточнее. Говорят, путешествуют и ищут чего на продажу. — Он пожал плечами. — Как по мне, они вешают лапшу на уши, но это не мое дело. Бобо с ними общался. Объяснял, как здесь дела обстоят. — Как они отреагировали? — Николь внимательно посмотрела на мужчину. Его чуть горбатый нос поморщился. — Говорю же, Бобо с ними общался. Но, думаю, нормально, раз уж в городе всё спокойно. Собаки скулят, волки воют, шериф сидит на своем месте. — Фиш махнул рукой. — Ты уже поняла. Николь кивнула. — Ну, это, кажется, всё, что ты просила. — Мужчина кивнул на машину. — Кроме веревки. Её привезут в следующий четверг. — В городе нет веревки? — Удивленно спросила женщина, захлопывая багажник. — Полнолуние. — Ответил Фиш, как будто бы это всё объясняло. Задумавшись, Николь решила, что в чем-то он прав, хотя все-равно это было неожиданно. — Говорят, последние мотки выкупила эта бешеная. — Мужчина не сдержал короткий смешок. — Интересно, что она будет с ними делать. Ты как считаешь? Женщина застыла, когда почувствовала отголоски чужого влечения и волнения. Приступ раздражение неожиданно вернулся, и с такой силой, что Николь не сдержала агрессивного рычания в ответ на эти слова. Она сама не поняла, это из-за гормонов Фиша или знаменитого прозвища Вайноны Эрп. Может, и того, и другого, сейчас девушка не могла с уверенностью сказать. — Фиш. — Процедила предупреждение Николь сквозь зубы. Медленно обернувшись, она чувствовала каждой клеточкой своего тела натянутое напряжение в мышцах. Как всё в ней борется с желанием сказать нечто такое, отчего мужчине будет больно. А еще хуже, сделать что-нибудь. Причинить страдания. Он нервно облизнул губы, постепенно отходя от нее. Медленным осторожным шагом он пятился назад, пока не наткнулся на свою машину. — Извини, виноват. Я привезу веревку в следующий раз. — Казалось, он даже не понял, что именно так разозлило его собеседницу. — Обсудим остальное позже. Оказавшись в машине, он тут же завел двигатель и развернулся. Уезжая в сторону города, Фиш опустил стекло и крикнул: — Позвони Нэдли, он будет рад! Но даже тогда смешанный запах Фиша, его любовника, всей их чертовой банды, алкоголя и похоти не пропал полностью. Ветер лишь истончал его до тонкого шлейфа, по которому она могла найти серый пикап и его хозяина. Раздраженно хлопнув ладонью по крыше автомобиля Николь спустилась к реке и умыла лицо, в попытке забыть аромат Фиша и кислый запах его страха в конце.