Жила-была прекрасная принцесса. Её красота сияла так же ярко, как звёзды на безлунном небе. Но был ли хоть какой-то толк в её красоте? Да никакого, ровным счётом никакого толку.
Кейт ДиКамилло — Удивительное путешествие кролика Эдварда
Эй-эй, пока ещё жива… Эй-эй, пока горит трава… Эй-эй, огонь тебе к лицу… Танцуй, ведьма, танцуй.
Мельница — Ведьма
Нынче все лепреконы, а так же сатиры, Люди, волки, медведи и даже вампиры Признают мою власть, (они в этом правы!) Ведь не хочет никто над собою расправы… Вечная мука, Вечная скука…
Король и Шут «Хозяин Леса»
Я терпеливо сидела в машине на переднем сидении коленками наружу и покусывала булочку с творогом и изюмом, пока раздраженный Брайан пытался стереть влажными салфетками последние следы пыли на платье. По его быстрым, иногда даже резким движениям, очевидно было то, как сильно он беспокоился. И хоть иногда я не могла понять, откуда столько излишнего внимания и заботы с его стороны ко моей ничем не примечательной персоне, но все равно испытывала некую неловкость перед другом за то, что лишний раз даю ему почву для волнения. Еще мне было ужасно стыдно перед ним за ложь, совершенно глупую отмазку, которую Мэй получил вместо ответа. Когда гитарист застал меня в расплох в ожидании объяснений, мне оставалось только отчаянно хлопать ртом, как это делает рыба, вытянутая на сушу. К счастью, (или несчастью) на помощь мне подоспел довольный собой Роджер с пачкой влажных салфеток в руках. Он в какой-то степени спас меня, нагло заявив Брайану, что во время прогулки я засмотрелась на Тейлора и скатилась в канаву, испачкав свое красивое платье для ярмарки. Сказать по правде, больше всего меня изумило не бессовестное вранье друга, которое ни капли не похоже на правду, а то, что Бри все-таки поверил в эту чушь. Впрочем, в моем положении, как говорится, выбирать не приходится. Либо прикрываться дурацкими историями, либо рассказать ребятам правду, и тогда меня точно упекут в дом блаженных, потому что я совершенно уверена, что рокеры отреагируют на мою правду так же, как и барабанщик. Именно поэтому я сидела молча и ждала, когда Мэй закончит, разглядывая то его копну каштановых спутанных волос, то клубящиеся лоскутки дыма над самой его макушкой, выдыхаемые Роджером. Больше отвлекаться было особо не на что. Фредди вновь пожелал уединения, так что сейчас он где-то блуждал неподалеку, разминая свои голосовые связки, а Дикки и Пол решили прогуляться по ярмарке и присмотреть себе какую-нибудь диковинку. Где-то вдали играла инструментальная веселая музыка средневекового мотива, и иногда ее заглушало пение зябликов и других птиц, порхающих над парковкой. Солнечные лучи сейчас казались особенно золотистыми, какими они бывают, когда оно вот-вот грозится уйти в закат. Уже вечер, а значит — скоро начнется концерт, и будут пляски. — И угораздило же тебя, — наконец решил разбавить тишину, а заодно излить свои чувства гитарист, продолжая с усилием избавляться от последнего маленького пятнышка. — Даже маленькие дети знают, что нужно смотреть под ноги, а не на всяких... эм... — Я, если что, вас прекрасно слышу. Мы с Брайаном одновременно подняли глаза, мне пришлось слегка наклонить корпус, чтобы увидеть говорящего. Роджер, все это время придерживающий нам переднюю дверь для удобства, уже успел натянуть на нос черные солнечные очки и теперь спокойно покуривал сигарету. Собственно, это из-за него такой смог дыма витает над головой гитариста. Блондин так удачно встал, что все это время я его не видела и даже позабыла, что он стоит неподалеку. Мэй, видимо, тоже позабыл. Зря, наверное барабанщик вообще подал голос, потому что в следующую же секунду недовольный его спокойствием Брайан вспыхнул, как зажженная спичка. — А ты тоже молодец, Родж, — он подскочил на месте и уставился на своего друга, разгоряченно размахивая измученной салфеткой. — Ты вообще куда смотрел?! Я вздрогнула и втянула голову в плечи, испугавшись за парней. Раньше мне не доводилось видеть столь серьезные их ссоры. Не хватало еще, чтобы эти двое подрались из-за меня. Но Тейлора нисколько не тронули эмоции гитариста. Парни будто ненадолго поменялись характерами. Он, нарочно испытывая терпение Бри, сделал последнюю затяжку, бросил бычок куда-то в сторону и медленно выдохнул дым прямо в лицо друга, от чего бедолага сильнее накуксился и застился локтем, отмахиваясь от горького тумана. Верно, Брайан ведь не курит. Это только сильнее разозлило самого спокойного члена группы (однако, после увиденного я бы с радостью отдала это звание Дикону), но он все равно упрямо выжидал ответа. — Какая разница, куда я смотрел в этот момент? — скучающе-сардоническим тоном отозвался барабанщик, вскидывая подбородок. За недолгий промежуток общения с ним, я выучила, что это движение у него напускное, фальшивое — обманный маневр, чтобы скрыть за ним что-то другое. У меня возникло смутное предположение, что таким образом Тейлор хочет развеять все эти бредни парней, о том, что между нами имеется какая-то тайная связь. — Полурослику вообще повезло, что я почти сразу же заметил ее отсутствие и смог вытянуть из оврага. — Повезло, значит? Ах ты... Я не успела никак отреагировать, потому что Брайан тут же налетел на Роджера, и тот в попытке прикрыть свою шею выпустил дверь. Не успев затянуть вторую ногу в машину, я громко закричала. Тяжелая дверь придавила колено. Попыталась оттолкнуть ее, но конструкция не поддавалась. Должно быть, мои крики отвлекли парней от выяснений отношений, потому что через несколько мгновений дверь распахнулась и я схватилась за ушибленную ногу. — Аня! Передо мной возникло испуганное лицо Мэя, а где-то на фоне раздавалась грязная брань Тейлора. Кучерявый музыкант протянул ко мне руки, чтобы помочь, но я резким движением отмахнулась от него и выскочила из машины. К счастью, удар пришелся не настолько сильным, чтобы потерять возможность нормально ходить. Я осела на траву и вытянула ушибленную ногу перед собой. Гитарист бросился ко мне, пытаясь сделать со мной какое-то действо. — Да не трогай ты меня! — с психу бросила я, вновь отмахнувшись от его хватки. Роджер лезть ко мне не спешил. Напряженный, словно натянутое на барабан полотно, он стоял в двух метрах, не решаясь подходить. Но от волнения задрал на макушку очки и теперь прожигал меня внимательным взглядом. Будто он не мог позволить себе проявить заботу при Брайане. Да, Родж, продолжай в том же духе. У тебя отлично получается, только не дай слабину. — Куда тебя дверью стукнуло? — Бри пробежался взглядом по моим ногам, выискивая следы. Их не было. — Какая разница? — уже менее злобно буркнула я, так как боль начала заметно утихать. — Вы закончили собачиться? — Мы не собачимся. — в один голос возразили Мэй и Тейлор, а затем недоуменно переглянулись между собой. Почему-то от этой странной картины мне стало забавно, и я захихикала в ладошку. Брайан задумчиво зарылся пятерней в кудри, а Роджер улыбался за его спиной, глядя на меня сияющим взглядом.***
Ребята сильно нервничали перед выступлением. Роджер избегал контакта со мной, Брайан постоянно отвлекался, чтобы проверить мой ушиб, а Фредди был так взвинчен, что все боялись приближаться к нему хотя бы на метр. Посему я решила не мешать им готовиться к концерту и отправилась обратно на ярмарку. Этот день летел особенно быстро, так что, уходя с парковки, я застала алеющее солнце, медленно скрывающееся за горизонт. Уже издали мне удалось заметить, как на невысокой сцене с завидным энтузиазмом играла какая-то странная группа. Подойдя ближе, я внезапно поняла, что их лица были жутковатым образом разукрашены. Музыка отдаленно напоминала диско, а вокал показался мне очень зажигательным. Но эти лица... Когда солист заметил мою персону среди толпы и сделал какой-то приглашающий жест рукой, я в смущении растерялась и поспешила раствориться в толпе. Стало совсем не по себе, ведь ему в какой-то момент удалось отыскать меня вновь, и теперь я периодически замечала на себе его быстрые взгляды. Подобное напрягало и не давало мне больше возможности сосредоточиться на музыке. Так значит, это и есть городской рок-н-ролл? Интересно, выступления ребят такие же жутковатые? Не помню, чтобы кто-то из них баловался столь броским гримом. По окончанию их выступления на сцену неожиданно выскочил трюкач и выдохнул пламенем в ночное небо. Да, за время этого выступления, на местность опустился густой синий сумрак. Это было настолько эффектно, что некоторые зеваки испугались и разбежались в разные стороны. Ведущий еще раз напомнил слушателям, что это была начинающая группа "Kiss", уже гастролирующая по Англии. Теперь мне стало ясно, что из себя представляют эти сердобольные "Kiss", которые согласились дать воспользоваться выступающим своими инструментами. Хороший способ для рекламы. Солист послал в толпу воздушный поцелуй и бросил на меня свой последний лукавый взгляд. У меня отчего-то возникло смутное предчувствие, что он захочет найти меня среди людей. Опасаясь узреть перед собой столь жутко разукрашенное лицо, я двинулась подальше от сцены, с усердием распихивая всех локтями. Едва ли достигла свободной поляны, как чья-то тяжелая рука легла сзади мне на плечо. Я медленно обернулась. Какого же было мое удивление, когда вместо маски из фильма ужасов я застала над собой румяное лицо старого знакомого. — Альк..? — хриплость слетает с моих уст не то от удивления, не то от долгого молчания. Высокий крепкий парень с светло-русыми вьющимися волосами широко улыбнулся. — Анешка! Мгновение ока, и я оказалась прижатой к горячей груди доброго молодца. Мой и без того хлипкий стан затрещал, будто хрустальный. Я сдавленно крякнула, выражая полную капитуляцию со своей стороны и готовность к переговорам. Альк тут же расжал свои тиски и тихонько посмеялся. Пока я внимательно изучала новые перемены в своем когдатошнем друге, тот в легком юношеском смущении запустил одну пятерню в свои кудри и растрепал их еще больше. Парень заметно возмужал. Появилась мужская щетина, которую он зачем-то бреет. Странно, ведь среди мужчин наших деревень высоко ценится густая длинная борода. Скорее всего, не хочет скрывать приятные, мягкие черты лица. Фигура стала более зрелой и крепкой. Не знай я об увлечении девушками и распутстве юноши, то сокрее всего задалась бы вопросом, почему такой мужчина до сих пор не обзавелся женой. Красавиц в нашей деревушке и в соседних — хоть отбавляй. Собственно, этим Альк и пользуется, вот только жениться не торопится. — Знаешь, я не ожидал тебя здесь увидеть. — сквозь легкий смешок решил сознаться компаньон. Я отвлеклась от бесстыдного наблюдения и вдруг нахмурилась. Скептично глянула на него, задумчиво хмыкнула. — Странно, твой отец недавно уверял меня в обратном. — Мой отец? — не понял парень и нахмурился в ответ. Он зачем-то обернулся назад, будто намереваясь увидеть там кого-то, а затем взглянул на меня чуть строже, чем раньше. — Вы встречались? Что он сказал? Говорил он быстро, но четко, и этим неожиданно напомнил мне Роджера. В голове всплыли моменты наших недавних приключений, и я что-то совсем растерялась, сбилась с мысли. Не могу сказать точно, сколько мы так простояли, но в какой-то момент скопление перед сценой начало потихоньку расползаться. Видимо, объявили антракт. И некоторые особо невнимательные и неуклюжие люди периодически задевали нас своими телами или же сумками. Тогда Альк решил, что нам немедленно стоит ретироваться в какое-нибудь более уединенное местечко. Меня вывели к самому концу площади, где люди больше не сновали, мигрировав в самую гущу событий — концертный подиум. Я заинтересованно прошлась взглядом по закрытым и убранным торговым палаткам. В бледном лунном свечении они выглядели одиноко. С некой скорбью пришла к выводу, что это место, пожалуй, слишком уединенное. Не то, чтобы я так переживала за свою девичью честь или за грязные слухи. В противном случае, логично было бы остаться там, среди толпы. Но мой давний опыт подсказывает, что в такой момент Альк снова спустится с поводка на старую, давно изжеванную тему. — Я так давно тебя не видел, хоть мы и живем в одной деревне... — осторожно начал он, поймав мой растерянный взгляд. В скупом свете луны его лицо тушевалось, становилось менее внятным, зато светлые кудри искрили серебром. Я напряглась. Уже знаю, о чем пойдет эта песня. — В последнее время отец меня почти никуда не отпускает. Я думала, ты знаешь. Спутник замялся, поджал ненадолго губы. Альк явно не был готов к такому неудобному и конфузному для него переходу. — Д-да... я слышал об этом, — он смущенно потер свою крепкую шею ладонью, глядя мне под ноги. — И о многом другом. У меня на лице возникла легкая улыбочка, которую — я искренне надеялась — будет незаметно в густом мраке. Под «многим другим» имелись в виду слухи о том, что я ведьма. Было бы до боли смешно, если бы в последнее время мои странности не начали приобретать более ярко выраженный характер. — Но я никому не верю, если хочешь знать! — вдруг выпалил блондин, и я прищурилась. Мне показалось, что румянец среди неразборчивых черт лица стал значительно выделяться. «Зря» — мне хотелось ответить, но я решила промолчать и дать собеседнику договорить. А по выражению лица друга было очевидно, что сказать ему хочется многое. — Я же знаю тебя как облупленную, — продолжал Альк свою неосознанную пытку. От подобных речей у меня всегда неприятно сводило живот, и появлялась горечь во рту. — Помнишь, как мы играли в детстве? Пока другие девочки плели косы, венки и грезили о замужестве, ты подбирала больных животных и ставила их на ноги. С тобой было играть интереснее даже, чем с другими мальчишками, ведь ты всегда рвалась за пределы деревни. Хотела узнать, что там дальше, и находила потрясающе красивые уголки природы, не тронутые человеком. Придумывала новые игры и постоянно шкодила похлеще многих наших сорванцов. Я потупила взор, возвращаясь памятью в прошлое, когда мы были еще детьми. Альк был редкостным дурачком. До жути глуповатым и невыносимо наивным. А еще он был влюблен в меня, довольно долго влюблён. Будучи тринадцатилетней девочкой я получила от него первое признание. Многие мои ровесницы уже давно думали о мальчиках, и все почему-то жаждали внимания именно моего друга. Видели в нем самого красивого юношу на деревне. А я считала его глупым, но забавным. И потому отвергла, сославшись на то, что мы еще дети, чтобы нравиться друг другу. Он поверил, но пообещал вырасти и жениться на мне. Спустя недолгое время моя бабушка умерла, и началась вся эта история с ужасами и странностями. Через два года пришлось отвергнуть его во второй раз. уже тогда я мучилась от ночных кошмаров и всяких "чудес", происходивших со мной. Я была измотана, напугана и потеряна, так что было не до друзей и уж тем более не до романтики. Возможно мой отказ вышел слишком резким. Я заявила, что не намерена водить кого-либо за нос, и Альк навсегда останется для меня лишь другом. Это так ударило по разгоряченному, молодому, еще нежному сердцу, что с тех пор прекратилась не только наша дружба, но и общение в целом. Помню, как у меня на виду Альк демонстративно прогуливался в обнимку с какой-то девушкой из соседней деревни, полагая тем самым преподать мне урок. Правда тогда у меня были проблемы и посерьезнее, каких-то ссор и выкрутасов. Среди местных только-только пошел слух о моей нечестивости. На тот момент было до боли интересно, а верил ли он этим бредням о чернокнижнице Анешке? Но мы только обменивались долгими взглядами. В моем читались сожаление и недосып, в его — горькая обида и задетая гордость. Потом была другая пассия. Треться, и так далее. Они сменяли друг друга, будто перчатки и, должно быть, были счастливы. Ведь почти каждая с первых лет отрочества грезила об этом. Вот только ни одна не задерживалась надолго. Так, закрутившись в обилии женского внимания Альк быстро позабыл обо мне. До определенного момента...***
Год назад таким же чудным летним вечером девушки нашей деревни весь день забавлялись в поле. Пели пели песни, плели венки и корзинки, водили хороводы и танцевали парные танцы, поочередно заменяя друг другу кавалеров. Поскольку, к тому моменту я уже успела прослыть потомственной черной ведьмой на всю округу, то никто впредь дел со мной иметь не хотел, за исключением некоторых людей, знающих меня с пеленок, как, например, отец Алька. И на совместные забавы, соответственно, меня тоже никто не звал. Так что оставалось лишь наблюдать за всем этим весельем издалека, что я и делала. На берегу реки мне как раз удалось отыскать уютное местечко под сенью широких ветвей старого дуба, служащих не только замечательным навесом от солнца, но и надежным укрытием от посторонних глаз. К тому же, отсюда открывался отличный обзор на поле. Я присела на поваленный пень. Отсыревшая, покрытая мхом кора неприятно холодила сквозь тонкую ткань светлого льняного платья, напоминающего больше ночную сорочку. Несколько часов я просидела там, безмолвно наблюдая за играми своих ровесниц, пока мои пальцы плели пышный венок из сорванных цветков, растущих неподалеку. Вскоре на деревню опустились сумерки, и высокую полевую траву озарил золотистый свет яркого пламени костра. Огонь так быстро разгорелся, что достигал чуть ли ни метр в высоту. Сквозь игривый смех и вскрики испуга девушки задирали полы юбок и с разбегу прыгали через костер, одобряя каждый прыжок восхищенными возгласами и хлопками. Кто-то подбрасывал в воздух цветы, если трюк выходил очень удачным и эффектным. Забавно, что если бы не все эти необъяснимые странности в моей жизни, я бы сейчас могла так же резвиться с ними, грезя о скором замужестве и детях, а затем мирно доживать свой век, не зная большей радости. Но, вот, я сижу здесь. Плету венок и мечтаю повидать мир и других людей, принести большую пользу. Я хочу свободы. Но сначала нужно разобраться с "маленькой" проблемой. Где-то позади хрустнули ветки. Я резко обернулась, но разве можно что-то разглядеть в этой кромешной тьме? Прислушалась — никого. Девушки вновь притянули мое внимание своим журчащим смехом и какой-то суетой. Они поснимали с голов заранее сплетенные венки, чтобы бросить их в воду. А вот и купальские игрища. Есть у молодых девиц такая забава, как гадать по венкам. Кидаешь венок в реку и по его движению пытаешься угадать свою судьбу. Бабушка всегда говорила, что это лишь детская игра, как и другие способы гадания, известные нам, наивным девушкам. Тем не менее, я тоже решила попробовать. Иначе для чего я здесь просидела весь день? Осторожно взяла с колен пышный венок и поднялась с насиженного места. По ощущениям, платье сзади отсырело. Но это не страшно, мокнуть в любом случае придется. Лезть к спускающимся в воду шумным девушкам не решилась, опасаясь, что они попросту утопят меня или заклюют, словно гадкого утенка. Нырнула из-под ветвей в сторону склона. Ничего не видя перед собой, я надеялась, что меня ожидает плавный спуск в реку, но там оказался крутой обрыв. Я упала в месте с венком. Глухой шум удара об воду, и прохлада реки защекотала каждый миллиметр кожи тоненькой иголочкой. Отыскав ногами дно, вынырнула из воды, которая в стоячем положении доходила до талии, и втянула полные легкие воздуха. Отдышалась, затем взглянула вниз, где по беспокойной водной глади плыла развалившаяся кашица намокших цветов — еще недавно так старательно сплетенный мною венок. Но на этом беда не кончились. Едва я пришла в себя, как убирая намокшие волосы назад, ощутила позади себя чье-то присутствие. Сначала мокрые концы ударились обо что-то, а потом влажная шея уловила чужое дыхание. В немом ужасе я обернулась, приготовившись к самомому худшему и даже абсурдному исходу событий. Бобер, кто-то из девушек или даже утопец — я ожидала чего угодно, но все оказалось куда проще и страшнее. Передо мной, обнаженный по пояс, стоял Альк. В бледном лунном свете я могла видеть, как с его мокрых кудрей стекала влага. Должно быть, он купался где-то здесь неподалеку. Или подглядывал за игрищами девушек, как и я. Парень был удивлен ничуть не меньше моего. Мы стояли так, молча глядя друг на друга, и в этой тишине даже можно было расслышать возгласы купающихся неподалеку девушек. Но мы оба их будто не слышали. Неожиданно ко мне вернулся рассудок, и я поспешила выйти из воды. Сильная рука поймала мое запястье, вынуждая остановиться. Я обернулась и вопросительно уставилась на него. Тот по-прежнему молчал и казался каким-то странным, непохожим на себя. — Альк, отпусти. — скрывая поднимающуюся тревогу за напускным спокойствием, я смотрела ему в затемненные сумерками глаза. Трудно было увидеть что либо в пролегших тенях. Он не шелохнулся, продолжая удерживать ни в чем неповинную руку. — Почему ты не с ними? Привыкшая к тишине, и слегка напуганная моментом, я чуть было не вздрогнула, когда юноша подал твердый голос. Ответила не сразу, ведь мне всегда казалось, что он прекрасно осведомлен во многих чернушных слухах о "потомственной ведьме". — Сомневаюсь, что ты поймешь, — слегка дернула затекшей рукой, дабы проверить не ослабла ли хватка. Убедилась, что оппонент держит все так же крепко. — Пусти. Еще раз дернула рукой, на этот раз уже увереннее — бесполезно. Только больно становилось, когда мужские пальцы сильнее сжимались впредверии, что тонкая кисть вот-вот выскользнет. — Почему ты не со мной? — Я не совсем понима... Я оказалась так обескуражена, что не сразу поняла, как Альку удалось так просто притянуть меня к себе. Наши лица оказались в такой непозволительной близости, что можно было заметить туманность и нетрезвость в чужом взоре. Вот тут-то у меня и защекотало в одном месте, забили тревогу внутренние колокола. В голову тюкала одна и та же мысль, что давний друг в любую секунду сорвется подобно хищному барсу, и мыслить трезво в такой панике оказалось практически невозможным. Лучшая защита — эта нападение, так что я принялась вслепую бить свободной рукой. Пыталась подключить и ноги, но они помогали мне удерживать равновесие в воде. В один момент я бросилась на мужчину в попытке укусить его за шею или ухо, но тот вовремя словил мои плечи и удержал. Беспомощно клацнув зубами в воздухе, я чуть было не прикусила язык, когда меня встряхнули. Кричать. Надо было кричать. Воспользовавшись моим замешательством, вызванным головокружением от встряски, он ловко перехватил обе мои руки и развел в стороны. Теперь он стоял в полуметре от меня. Напряженный, сильный, злой и, возможно, подвыпивший. Пасмурный от сумрака взор когдатошнего друга вдруг упал куда-то ниже. Он смотрел сначала в одну точку, потом в другу, а затем вернулся к первой. И тут в голову мне прилетел тревожный звоночек — вспомнила из какой ткани сделано мое платье. Такая при намокании хорошо просвечивает, тем более белое. Я хотела было свести руки и прикрыться, но их все еще удерживали. От стыда зажмурилась и втянула голову в плечи. Никогда еще мне не приходилось чувствовать себя настолько беззащитной перед кем-то. Вдруг мои уста обожгли чужие пересохшие губы. Я в ужасе распахнула глаза и попыталась отстраниться, но ничего не выходило. Альк отпустил руки и обвил своими мою талию, с силой прижимая к себе. Было страшно, он будто сходил с ума прямо на глазах. С какой бы силой я ни упиралась ладонями ему в грудь — этого все же оказалось недостаточно. Парень одной рукой держал мой затылок, зафиксировав его. Ускользнуть из мертвой хватки самостоятельно ну никак не вышло бы, а между тем, горячий язык нападающего вторгся на запретную территорию и теперь изучал нове владения. Хотелось выплюнуть его. Но в место этого я сомкнула челюсти. Не столь сильно, чтобы откусить язык, но достаточно, чтобы причинить боль. Парень приглушенно взыл и отшатнулся назад, совсем выпустив пленницу, чем я и воспользовалась. Не думая ни о чем, кроме спасения собственной шкуры, я рванула прочь из воды. Альк хотел было удержать меня за край подола, но получил пощечину с разворота. Кажется я оцарапала ему щеку. Неважно. Я бежала так быстро, как только могла. Легкие обжигал прохладный ночной воздух. Ноги спотыкались о камни и муравейники. Сердце грозилось вскочить и пуститься вперед хозяйки. Но я все равно неслась и даже не думала останавливаться, пока не окажусь на пороге родного дома.***
В ту ночь отец ничего не заметил и потому не задавал лишних вопросов, и в том моя отрада. Но я навсегда переменила мнение о старом друге и с тех пор старалась держаться подальше от него. И, вот, сейчас мы стоим друг перед другом, в такой же летней темноте, вдали от людей. Он хочет что-то сказать, но все никак не может решиться и пытается зайти издалека. Все это время он впустую бормотал о чем-то, распинался тут, а я пропустила речь мимо ушей, вспоминая тот ужасный случай. Парень вдруг умолк, внимательно посмотрел на меня и опустил руки, которыми до этого так активно жестикулировал, усмехнулся с чего-то. Должно быть, глубокая дума на моем лице позабавила его. — Ты ведь не слушала, да? — без какой-либо злости поинтересовался он, и вопрос показался мне риторическим. Странно, сейчас он казался мне добрым славным малым. Быть может, у меня едет крыша, но что-то изменилось в Альке. На вопрос молча кивнула. Не было смысла врать. Да и не хотелось как-то. — Это не страшно, я пустословил, — очень странная мягкость прозвучала в его голосе. Блондин чем-то напомнил мне своего отца. — Я хотел подвести к тому, что... Огорошенный приятель резко умолк и раззинул рот, когда я со всего размаху вдарила себе ладонью по лбу. — Точно-о-о! Твой отец... — я скорчила гримасу сожаления и убрала руку от лица. — Он просил тебя помочь ему. Альк медленно выдохнул, словно оттаявшая фигура. Постепенно его оцепеневшее в ужасе лицо приобрело краски. — Зачем же так убиваться? — не понял парень, озадаченно почесывая затылок. — Затем, что он просил прийти тебя, когда начнет смеркаться! — О нет, — он занервничал, засуетился, подрываясь броситься на ярмарку, но от чего-то не решался и оборачивался на меня. — Как ты могла забыть? Я... Я поняла, что он не может оставить меня одну. Возвращаться туда с Альком мне не хотелось — создам плодородную почву для новых грязных слухов. Да и настроение возникло, так сказать, побыть с собой наедине. — Иди и не бойся. Мне еще нужно встретить одного друга, он меня проводит. Парень сначала хотел было возразить, но молча кивнул и растворился в темноте. Вот я и одна.***
Глубоко погруженная в свои мысли я ступала вдоль дорожной полосы. Полосою была извилистая тропка, вытоптанная местными жителями и некогда самое пыльное место. Сейчас же — одна грязь. Так что я предпочла идти скраю по придорожной траве, собирая всю росу веревочными сандалиями. Где-то далеко в небе иногда сверкала бледная зарница. Надвигалась гроза. Иногда я спотыкалась о какой-нибудь камень или отвалившуюся ветку. Смотреть под ноги смысла не было — вокруг одна темнота. Оставалось только расслабиться и впустить эту тьму в себя. Я думала о том, как повернулась бы моя жизнь, не будь всех этих странностей. И хотя мой частичный скептицизм не позволял мне самой уверовать в потусторонние силы и уж тем более в то, что они каким-то образом передались мне от бабушки, а пока еще здравый рассудок скорее предпочел бы изменить все отсутствием сих причудливых явлений в моей жизни, меня не покидало настойчивое предчувствие, что так и должно быть. Будто однажды в это сможет пригодиться. Вопрос, стоит ли этот неуверенный шанс таких долгих страданий и отторжения от общества? Я резко подняла глаза, когда слухом уловила чей-то смех. Мне не почудилось: в мою сторону медленно двигалась компания темных силуэтов. Подвыпившие парни и девушки примерно моего возраста о чем говорили, стройные тела слегка пошатывались, некоторые пытались удержать друг друга. Веселый смех и неразборчивые с этого расстояния возгласы и споры разносились на всю немую округу. Должно быть, они только недавно покинули ярмарку и решили спрятаться от посторонних глаз, чтобы не получить нагоняев за лишний раз опрокинутую стопку. Не дурно, на их месте я бы сделала то же самое. Вот только сейчас момент выдался совсем неподходящим. Я одна, и если ребята эти местные — не избежать мне насмешек или, чего хуже, расправы. Как назло, дурацкая чуйка щекотала нутро, предвещая нечто дурное. Хотелось бы развернуться, да пойти обратно, вот только проку от этого никакого не было. Молодняк уже заметил меня, и некоторые особо пьяные молодцы недвусмысленно присвистывали в мою сторону. Сейчас бы сжаться в комок и исчезнуть. Раз отступать нельзя — надо твердо идти вперед, постараться не привлекать к себе лишнего внимания и осторожно миновать толпу. Но только я, игнорируя неприличные знаки внимания в свою сторону, попробовала обойти гуляк, как кто-то бросил фразу, перечеркнувшую весю аферу. — Дык это ж Анешка! Деревенская колдунья, мать ее... ик! Я вздрогнула и остановилась на месте, опасаясь обернуться. А надо было бежать. Голоса за спиной притихли, перешли в шепот. — Да ладно... Анешка? — Колдунья? — Это и правда она... — Я не колдунья! — импульсивно вырвалось у меня из груди, слишком громко и сердито. Минута абсолютной тишины затянулась для меня мучительной вечностью, давящей на сознание. В ушах пульсом била кровь. Адреналин. — И не стыдно тебе врать нам в глаза, — один из ребят медленно вышел вперед. Он казался трезвым, но от чего-то очень злым. — После всего того, что сделала? Я тяжело задышала, в ужасе отступая назад на пару шагов. — Я ничего не делала. — ледяным от страха тоном заверила опонента, делая еще шаг. Почему-то именно в этот момент в сознании вместо планов побега промелькнула физиономия Роджера. Внезапно вспомнила и ощутила на себе тепло его рук, по спине пробежались мурашки. Сейчас его появление было бы очень кстати. Как герой из сопливых мелодрам, явился бы из ниоткуда и набросился на каждого с кулаками, а в заключение поднял бы меня на руки и понес к пикапу. Странно, почему не Фредди или Брайан, а именно этот безалаберный, наглый и развязанный блондин? — Может мне и ничего не сделала, а вот моей сестре... — парень продолжал медленно наступать, а я продолжала пятиться. Самое ужасное, что ноги почти не слушались, словно заколдованные. — Фесся до сих пор переживает, что укусы пчел не прошли на лице бесследно. Фесся. Я вспомнила. Вспомнила и ее твердолобого брата — Яна. Эта идиотка постоянно высмеивала подростковые высыпания у меня на коже. Однажды я разозлилась и пожелала ей быть осторожной, а то можно угодить лицом в пчелиный улей. Вряд ли она действительно умудрилась просунуть голову в домик насекомых, но вот с пчелами столкнулась и ходила потом три дня с отекшим лицом. — Твоя Фесся сама виновата. Меньше языком надо молоть не по делу, а то и с ним что-ни будь может случиться. — в сердцах бросила я, и тут же пожалела о своих словах. А дальше все запомнилось короткими кадрами. Силуэт Яна вздулся от ярости. Затем короткий рык шакала, и он бросился на меня с такой скоростью, что я не успела даже осознать, как оказалась прижата к земле. Единственное, что хорошо запомнилось — как здорово я приложилась затылком о какой-то камень. И это кошмарное лицо. Теперь я могла видеть очертания. Пышущее гневом и алыми красками, оно очень напоминало Фессю. Такое же круглое, с нечеткими линиями и большим носом. Я пыталась брыкаться, хоть что-то сделать, но парень сидел у меня на животе, удерживая одну единственную свободную руку. Вторая оказалась зажата под его коленом. О боли я тогда не думала, ни в затылке, ни в руке. Из все это время стоявшей в сторонке компании молодых людей так никто и не ринулся нас разнимать. Все молчали с и ужасом наблюдали, и только два женских голоса тихо подбадривали забияку. "Так ей!", "Проучи потаскуху!". Одного не пойму: когда я успела обрести статус дамы легкого поведения? — Закрой свой поганый рот или я выбью тебе зубы, дьявольская ведьма! — злостно прошипел он и замахнулся рукой, намереваясь исполнить сказанное. Но от чего-то медлил. Не мог ударить девушку? Поскольку остальные парни по-прежнему не намеревались вмешиваться, оживленные девки продолжали швырять самыми разными гнусностями, а мой златовласый принц так и не выскочил из кустов спасать свою даму сердца, я поняла, что это хэппи-эндом не закончится и втянула голову в плечи, готовясь вот-вот отправиться на тот свет раньше времени. Но внезапно в голову мне пришла идея. В тот самый момент, когда скулу обожгла тугая боль удара. Какие же мужчины все-таки сильные. У меня закружилась голова, помутнело сознание. На несколько секунд я позабыла, о чем только что думала. Идея. У меня была какая-то идея... — Ведьма... — простонала я, щурясь от режущего глаза лунного света. Меня вот-вот стошнит. Ян замер, удержав вновь надвигающийся кулак прямо над моим лицом. Люди на фоне затихли. — Что?! — он схватил меня за ворот платья и резко приподнял, вглядываясь в мое, наверное, зеленое лицо. Ткань затрещала от напора. — Говори громче, колдунья! — Я ведьма, — чуть громче простонала я, осилив себя твердо взглянуть в глаза своему мучителю. — Айын сэйдхе... васс ымрын дьйабло... иррэварис... Не знаю, что я несла. На ходу придумывала странные слова, но по лицу Яна сразу стало ясно, что это работает. — Ты что делаешь?! — первой его реакцией было отстраниться и слегка откинуться назад. Он неосознанно выпустил мою руку. — Она читает проклятие! — бросил кто-то из компании. Кажется, все идет согласно идее. Единственный шанс на спасение. Тогда мой голос окреп, и я стала еще громче читать "заклинание", стараясь состроить при этом самое сосредоточенное и мрачное лицо. — Бльодэ тхойне... арс ин анксунамон... эйрис ван риту эмгыр... — Ах ты чертова девка! — Ян закинул руку для удара посильней, и тут я струхнула, что в последний момент все старания канут в пропасть. Из последних сил я отдалась моменту. Направила на недруга раскрытую в пальцах ладонь, выгнулась в спине и закричала в небо. — Дьябло беанна гвинблэйд! Неожиданно все небо озарила яркая белая вспышка. Лишь на секунду оно стало светлым, как днем, а потом резко потухло. И я вспомнила — зарница. Должно быть, мне очень повезло. Почувствовала какую-то странную легкость. Будто с меня убрали восемьдесят килограмм. — Она призвала дьявола! — Ведьма! — Бежим! Я подняла голову на чужие голоса и увидела, что Ян теперь полулежал на земле и, не отрывая от меня застылого в ледяном страхе взгляда, расторопно отползал назад. Многие из его компании уже куда-то разбежались. Кто-то помог подняться ему на ноги, и они тоже скрылись в сосновых деревьях. В эту минуту возникла причудливая мысль. Может меня кто-то оберегает? В любом случае, мне крупно повезло. Все могло закончиться иначе. Я легла на земле и смотрела в черное небо, не в состоянии пошевелить конечностями. Я устала и боялась, что с попыткой встать меня все-таки стошнит.