— Я, конечно, не хочу обижать ни тебя, ни твою одежду, но вынужден признаться, что вкус у тебя не ахти. В этом девичьем платьице ты как бельмо на глазу. Тоже мне принцесса выискалась.
«Удивительное приключение кролика Эдварда» Кейт ДиКамилло
Танцы — это грех, — сказал он. А потом, после долгой паузы, добавил: — Особенно грешно, когда танцуют кролики.
«Удивительное приключение кролика Эдварда» Кейт ДиКамилло
Я не помню, как сумела встать. Не помню и то, в какой момент умудрилась потерять свою обувь. Я не знала, куда иду и что дальше собираюсь делать. Возвращаться на ярмарку нельзя. Некогда светлое цветочное платье превратилось в запачканную грязью рванину и теперь не годилось для подобного празднества. Как и спутанные, перепачканные волосы. Казалось, если я появлюсь на публике в таком виде, все обязательно поймут, что именно со мной произошло. По правде сказать, мне хватило унижения. Горячие соленые слезы крупными каплями стекали по лицу. Над головой очень редко сверкала зарница. Дул прохладный ветерок. Босые ноги зудели от попадающихся в сырой земле мелких камешков. Я продолжала идти вперед, надеясь, что именно в этом направлении находится отчий дом. Пока в голове зрел план о том, каким способом лучше пробраться мимо отца незамеченной, я неосознанно почесала затылок и резко остановилась на месте, так как пальцы увязли в теплой вязкой влаге вместе со спутанными в этой жиже волосами. Не долго думая, поднесла руку к лицу. Пальцы отдавали ярко выраженным металлическим запахом — кровь. Не стоило отпускать Алька. Не стоило блуждать по темному прилесью одной. Не стоило провоцировать этого обиженного за свою сестру идиота. Он был пьян. Надо было сразу пуститься в бегство, пусть это и постыдно. И вообще, прежде, чем куда-то уходить, стоило вернуться к ребятам и предупредить их об этом. Сколько глупых ошибок. Я вытерла руку о рваный подол платья и двинулась дальше. Горькая влага с новой силой заструилась по щекам, и кожа на их уже начинала слегка пощипывать. Быть может, от ветерка. Снова остановилась, когда прямо на дороге в темноте возникла странная повозка, напоминающая цыганскую кибитку. Внутри горел теплый свет. — Когда плачут такие девочки, как ты, портится погода. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась на низкий женский. Передо мной, не двигаясь, стоял силуэт странной женщины. Сверкнула зарница, и я смогла разглядеть ее темные растрепанные волосы и цветастое платье с пышной юбкой в пол. Вид у нее был пугающий. Незнакомка походила больше на ведьму из детских страшилок. Впрочем, как мне подумалось в ту минуту, я тоже вряд ли показалась ей прекрасной принцессой. — Ой накличешь дождь на мою старую голову, — она потрясла волосами и махнула рукой в сторону кибитки, от чего на запястье зазвенели многочисленные браслеты. — Заходи скорее внутрь, обогреешься да расскажешь, с какой напастью встретилась. Рискованный шаг — так просто довериться подозрительной незнакомке, когда ты побитая одинокая девушка, блуждающая в лесу, но что-то было в ней деревенское и душевное. Что-то, что ощущало и понимало мое нутро тренинг — та самая чуйка, которая могла предсказать нехорошего человека. В этой женщине по ощущениям не было ничего дурного. Кибитка оказалась вполне приличной. Едва освещаемая уличным светилом, она могла похвастаться резными узорами, раскрашенными яркими красками. Внутри тележка была заставлена всяким барахлом. Выставленные в углу сундуки и странное тряпье, разложенное на них, вероятно, представляли собой спальное место обитательницы этого чудного помещения. Под потолком сушилась какая-то душистая трава. В целом, здесь было довольно уютно. Я не знала, куда мне присесть и просто стояла, рассматривая разбросанные вещи и побрякушки, пока позади не отворилась со скрипом дверь, вынудив меня резко обернуться. В кибитку вошла та самая женщина, держа в руках перемотанную тканью ручку дымящегося чайника. Она оценивающе взглянула на меня и молча прошла мимо, придерживая чайник. Только сейчас я заметила, что ей не больше сорока лет, и угольные волосы ее вьются, как у Брайана. У стены напротив входа стоял небольшой тазик. Именно туда цыганка вылила кипяток. Пар заклубился под потолком. Мне резко стало душно. Когда дымка немного рассеялась, я увидела ее стоящую в позе «руки в боки» с полотенчиком на плече. — Ты так и будешь стоять там? Живо раздевайся! Сначала мне подумалось, что эта женщина — ведьма, и она собирается сварить меня в кипятке, затем я решила, что она просто сумасшедшая, но на самом деле мне предстояло помыться в этом тазике. Было жутко неудобно и поначалу даже неловко, зато уже через полчаса была чистой и чувствовала себя намного лучше. Рану на голове отмыли, смочили примочкой с отваром и заплели волосы в небрежную замысловатую прическу, закрепили шпилькой на самой макушке, аккуратно, чтобы не задеть ранку. У Гарвены (так звали цыганку) даже нашлись для меня какие-то вещи. Меня одели в белоснежную обтягивающую блузку с широкими от локтей рукавами и в туго опоясанную цыганскую юбку темно-алого цвета. Она была тяжелой и собиралась в вертикальные складки из-за обилия ткани. Меня слегка смущал вырез декольте, открывающий не только ложбинку, но и часть груди. Все остальное же более чем устраивало. Наверное, мне несказанно повезло случайно наткнуться на Гарвену. Впрочем, за это время мы успели разговориться, и она считала, что случайностью здесь и не пахло. Якобы, я давно являлась ей во снах. Причем, именно в том виде, в котором явилась. — Какой у тебя красивый кулон. Пока я покорно стояла, ожидая, когда цыганка утянет мне поясом юбку, ее морщинистые пальцы вдруг коснулись деревянной подвески. Для всех остальных эта безделушка не стоит ровным счетом ничего, так что ее возникший интерес меня несколько встревожил. — Это досталось от покойной матери. Бабушка передала через некоторое время после ее кончины. — Вижу: непростая ты девушка, черноглазка, — загадочно проговорила она, усаживая меня на один из сундуков. Я тут же почувствовала задницей через ткань прохладу железа. — Очень красивая, но больно невезучая. Внутри закралось сомнение в купе с желчным подозрением. Я уставилась на цыганку исподлобья, пока та, стоя ко мне спиной, заваривала какой-то напиток. Ведьма? Или же просто шарлатанка, обратившая внимание на мой первоначальный вид? — Простите... Что вы имеете в виду? — недоверие так и сквозило в голосе. Сил скрыть его у меня просто не было. Гарвена не спешила отвечать. Вместо этого она доготовила напиток, в приказном жесте всучила мне чашку и присела напротив, поправляя полы своих юбок. Их на женщине было несколько. Я потупила взор на гостинец и с осторожностью понюхала его. Нет, вовсе я не боялась отравиться от одного запаха, скорее, не хотела ошпарить ноздри паром кипятка. Варево отдавало смесью мелиссы, ромашки, лаванды и чабреца. Я снова уставилась на цыганку. — Глупое дитя, я бы не стала поить тебя зельем бесплатно, — хитро улыбнулась она, обнажая желтоватые, но ровные зубы. — Это обычный чай из трав. Пей — полегче станет. Мне дали еще свежий крендель в сахаре, и я узнала в нем руку отца Алька. Вероятно, она купила его на ярмарке, или же ее просто угостили. Смущенно поблагодарив свою спасительницу, я сделала скромный укус и запила его еще горячим напитком. — Я не совсем поняла, о чем вы говорили. Женщина снова улыбнулась. — Все ты понимаешь, черноглазка. Голову мужчинам кружишь, судьбы меняешь, да сама себя не понимаешь. Оттого и беды. Зачем чужого жениха приворожила? Гарвена неодобрительно покачала головой, и мне показалось, что было что-то в этом жесте теплое, как будто бы материнское, заботливое. Тем не менее, ее слова все сильнее ударяли по мне тупым острием и вгоняли в растерянность. — Приворожила? — я отложила крендель в сторону и оставила чашку, опасаясь случайно пролить на себя. — О каком женихе идет речь? Она выждала некоторый промежуток времени, внимательно вглядываясь в мое лицо. Это начинало пугать меня. Словно вся эта картинка нереальна и только кажется мне страшной галлюцинацией, новым кошмаром. — Вижу, девица моя черноокая, крутится вокруг тебя один. Заботой перекармливает. Сам не знает, что влюблен. Приворожила. Да только свадьба ждет его в городе. Жена хорошая, долго с ней проживет он, если мешать не будешь. Отвяжи его от своей юбки, да не балу́йся. В сознании сразу же всплыла недавняя сцена с Альком. Только я никак не могла понять, откуда у него в городе могла появиться невеста. Позже я пожалею о том, что не задала ни одного путного вопроса. Вопросы-то у меня были. Но все какие-то сложные и неоформленные. Попробуйте вытряхнуть из банки одинокий соленый огурец. Легко, правда? А если их там с десяток и каждый стремится попасть на тарелку первым? Вот так и мои вопросы. Они сцепились боками, как огурцы, и по отдельности вырваться из меня не могли. Я молчала, пытаясь вникнуть в, казалось бы, бессмысленные слова цыганки. — Вы колдунья? — с особой осторожностью поинтересовалась я, опасаясь ее случайно задеть. На собственном горьком опыте знаю, как это может быть неприятно. — Я всего лишь цыганка, дитя. Странно, но она сказала это таким тоном, как будто бы имела в виду совершенно обратный смысл. Да и в ее прищуренных глазах таился какой-то мистический секрет, который я чувствовала собственным нутром. Тем самым нутром, которым ощущала плохих людей, которым могла предсказывать неприятности и которое иногда выполняло то, о чем подумаю. — И как же мне… отвязать его от юбки? — Все просто. Ты сама это сделаешь, как только поймешь мои слова. Будешь глядеть на него иначе, бояться, но все равно дай к себе прикоснуться. Пока я переваривала очередной поток информации, женщина поднялась со своего места и заходила по кибитке, пытаясь отыскать что-то среди разбросанных вещей. Мне было подумалось, что сейчас она вытащит какой-нибудь ужасный колдовской предмет вроде вороньей головы или лапки кролика и заколдует меня им, но это оказался красный платок, протянутый мне. Я ежилась от страха, но она видимо подумала, что от холода. Впрочем, вещицу я все равно приняла и накинула на плечи. Приятная лощеная ткань ласково гладила кожу. Затем она присела обратно. — И все же, — после долгого молчания наконец решилась подать голос я. — Я не совсем понимаю, как именно я это сделаю. И зачем ему меня трогать? Гарвена тяжело вздохнула. Очевидно, ее терпение заканчивалось, как и желание нянчиться со мной. — Я вижу в прошлом между вами произошел простой обряд, которым часто балуются такие молоденькие и своенравные девочки, как ты, черноглазка. — женщина понимающе улыбнулась. Наверное, она сама когда-то была такой. — Ты сумела взволновать его душу, сделала уязвимым перед чарами, а затем дала к себе прикоснуться. Через это прикосновение ты привязала его к себе, как собачонку. Не делай вид, что не понимаешь моих слов. Все ты понимаешь, черноглазка. Только я начала задумываться, а не наткнулась ли я случайно на сумасшедшую, которую ошибочно приняла за человека, похожего на меня своими странностями, как на улице раздался чей-то голос. Кого-то звали. Это насторожило не только меня, но и Гарвену. Мы одновременно отвлеклись от непонятной мне темы приворотов и отворотов, повернув головы в сторону двери. Вторженец снова кого-то окликнул, и мне на секунду показался он знакомым. — Это за тобой пришли. — не поинтересовалась, а именно утвердила цыганка, поднимаясь со своего места, и это показалось мне в двойне странным. — Что? Нееет, за мной не могут… — в мыслях невольно зародилось подозрение о том, что та шайка с этим пьяным идиотом во главе вдруг поумнела, учуяла обман и решила вернутся, чтобы поквитаться со мной, но тут неизвестный гость снова закричал. — Аня! — в этом голосе я распознала привычную хриплость Роджера. — Это за мной! — подтвердила я, неосознанно подскочив на своем месте. Вдруг меня охватило невероятное волнение, и я побежала к выходу, в спешке распахнула дверь и выглянула в ночную тьму. — Я здесь! — закричала так громко, как смогла. От прилива эмоций силы возвращались ко мне. Мои попытки разглядеть силуэт барабанщика в кромешной темноте не увенчались успехом. Он мне не ответил, и это взволновало еще больше. Я не слышала даже шагов, только ночные сверчки звонко журчали в траве. Вдруг из сумрака вышел Тейлор. Я не заметила ни беспокойства на его лице, ни сердитости. Внезапный восторг крышесносной волной цунами поднялась откуда-то изнутри, и я тут же бросилась ему навстречу. — Господи, Роджер, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! — ошарашенный моим порывом, парень исказился в гримасе удивления и, кажется, позабыл все слова на свете. От радости, что вся эта чертова история с той кучкой недоумков и пугающей чудаковатой цыганкой в глухом лесу теперь останется позади, я решила позволить себе маленькую тривиальную привольность и чмокнула его в щеку, прежде чем повисла на крепкой мужской шее. Выбитый из колеи моим поведением барабанщик встал столбом и, опасаясь сделать лишнее движение, позволил мне льнуть к нему еще некоторое время. А затем я ощутила, как его теплые руки осторожно берут меня за талию, намереваясь отстранить от друга. Но я была так счастлива в тот момент, что даже не задумывалась о том, как это выглядело со стороны или как это могло выглядеть для самого Роджера. Игнорируя его попытки освободить себя от нападок полоумной девки, я прижалась к блондину еще сильнее и, приподнявшись на носочках, уткнулась носом ему в шею. — Как же я скучала, ты даже не представляешь! — Затараторила едва разборчиво. — Я такая идиотка… А ты больше никогда не оставляй меня одну, Роджер! Слышишь… Внезапно руки, которые еще минут пять назад пытались оттолкнуть, обвили мой стан и крепко прижали к горячей груди музыканта, от чего по всему телу выступили войска мурашек. — Да… я тоже скучал, полурослик… — он прошептал это в самое ухо, и внизу живота у меня сладко заныло. Тревожный звоночек о том, что мы переходим некую грань, прилетел мне в голову и вынудил мягко отстраниться. Мы с Тейлором встретились взглядами: его — туманный и мой — напуганный. Эта стычка вполне может обернуться неприятной развязкой, как в тот вечер на втором этаже перед лестницей, так что я сделала шаг назад. Это дало мне возможность лучше разглядеть Роджера. Его белая рубашка с закатанными руковами заметно измялась и была дважды заправлена в джинсы. Неужели наш ловелас умудрился отыскать в толпе себе невесту? В ответ на его недоумение я быстро изловчилась и вспомнила о важном. — Я пропустила ваш концерт? Роджер молчал, но его сочувствующее выражение лица говорило само за себя. От осознания, что это был мой единственный шанс увидеть группу в деле мне вдруг стало грустно. Казалось, этот особенный день должен был остаться для меня ярким воспоминанием, но именно сегодня неприятности так и сыплются на голову одна за одной. Барабанщик смущенно почесал затылок, глядя куда-то сквозь меня, и только обернувшись я поняла, в чем дело. Из входного проема за нами наблюдала Гарвена, улыбаясь так, будто она знала какой-то важный секрет, о котором мы с Роджером и понятия не имели. Внутренняя чуйка тоже уловила загадочную хитрость цыганки, а мне лишь оставалось надеяться, что это ни коим образом не связано с той шайкой, бденствующей по ночному лесу. — Гарвена, — с чувством неловкости начала я, как будто, покинув ее компанию, я обрекаю женщину на вечные муки одиночества. — Я бесконечно благодарна Вам за помощь и заботу, но мне нужно идти… — Иди, дитя, — по-прежнему улыбалась цыганка, а затем взмахнула рукой, гремя браслетами. — Но помни, о чем мы говорили с тобой! Исполни мой наказ. Я упрямо проигнорировала вопросы, всплывающие во взгляде барабанщика, и помахала своей спасительнице рукой, после чего мы развернулись, чтобы уйти. Но не успели сделать и шагу, как вдруг меня вновь окликнули. Я обернулась к Гарвене в трепетном ожидании. Что еще взбрело в ее непредсказуемый разум? — Сними свой кулон, когда будешь ложиться спать! — неожиданно предупредила та. — И береги себя, черноглазка! Пока я туго прокручивала догадки в голове о том, что может быть не так с моим кулоном, Тейлор без всякой учтивости утянул меня за локоть в глубь леса. — Странно, что у твоей новой подруги повозка без лошадей. — тихо шепнул мне в ухо барабанщик. — Как она добирается? Это она тебя переодела? Неплохой прикид, только вырез на груди — лишнее. Так и со спиной нетрудно спутать. В лесу раздался гортанный рык уязвленного больным щипком музыканта.***
Первую половину пути Роджер настойчиво допрашивал меня о цыганке и о том, каким образом я попала к ней. Чтобы лишний раз не волновать и без того искрометный темперамент барабанщика, я умолчала о произошедшей потасовки, сказав лишь, что после прогулки со старым другом, мне захотелось немного прогуляться по лесу, и я случайно заблудилась. — На месте этого твоего дружка, — как будто бы с обидой прокомментировал он. — Я бы хорошенько саданул тебе по заднице за излишнюю самостоятельность. Какая нормальная девушка вообще будет гулять одна ночью в лесу? А если волки? — Есть звери куда страшнее волков, — пожала плечами я, не впечатлившись. — Люди, например. Тейлор неоднозначно хмыкнул, и после недолгой паузы я отважилась рассказать ему о том, что мне поведала Гарвена, попутно добавив свои сомнения насчет ее психического здоровья. — У всех свои тараканы в голове, но она не должна была говорить тебе такие вещи, — в голосе Роджера скользнуло беспокойство и... грусть? — Особенно при учете, что тебе пришлось пережить. Эти твои кошмары... и то, что с ними связано. Ты, видимо, проболталась о чем-то личном и не заметила. Я резко остановилась. Музыкант тоже замер и внимательно уставился на меня. — Я не могла проболтаться, Роджер. Тяжелая горячая ладонь легла мне на плечо, я подняла взгляд на барабанщика. В сумерках его лицо выглядело сердитым. — Это неважно. Насрать. Что бы не происходило в твоей жизни, полурослик, я не отвернусь от тебя. Как бы я не доставал тебя, я ни за что не затрону твою уязвимую сторону, не буду пользоваться твоей слабостью перед кошмарами, и если кто-то другой решит это сделать — я отверну ему башку. Обещаю, полурослик. И хоть всем своим видом я старалась этого не показать, меня тронули его слова. Подумать только! Человек, который знаком со мной чуть больше месяца готов предложить настоящую поддержку, в отличии от тех «друзей», с которыми я росла с самого детства. Я мягко улыбнулась, скрывая предательскую дрожь на губах и влажный блеск в глазах, и тихо поблагодарила. Вскоре мы услышали какие-то шумы веселья, а затем смогли различить впереди малочисленные огоньки ярмарки. Музыка играла танцевальная и задорная. Стоило выйти на открытую поляну: перед глазами открылась чуть иная картина. Многие торговые палатки уже собрали. Все музыканты уехали, и их многоинструментальную музыку заменяли несколько деревенских парнишек, играющих, кто на воакуоли, кто на баяне. Большая часть народа тоже разбрелась по домам, и полянку теперь занимало небольшое количество молодежи. С одной стороны местность выглядела тусклой на фоне того веселья, кое можно было застать в середине дня, но с другой стороны остальным этого вполне хватало. Да и был тут какой-то свой особый уют. Я осторожно ступала за Роджером, лавируя между людьми, как вдруг кто-то с поразительной ловкостью выцепил мою руку и закружил меня вокруг своей оси. Только остановившись, различила возле себя сияющее лицо Меркьюри. Судя по всему, отдача себя публике во время выступления благоприятно сказалась на друге. В одной руке он держал жестяную банку пива, а второй дружески меня приобнимал. — Дорогуша, кто тебя переодел? — он с одобрением осмотрела меня. — Фредди! — Обрадованная его появлением, я не смогла сдержать ответную улыбку. — Прости, мне так жаль, что я пропустила ваш концерт… Как все прошло? — Концерт прошел просто великолепно. Без сомнений, мы были лучше всех! О, видела бы ты Брайана. Он так старался, что чуть было не навернулся, запутавшись в проводах. А когда узнал, что тебя не было… Бедняжка, он так расстроился, что не проронил ни слова и даже не притронулся к своему пиву. А потом и вовсе куда-то пропал. Думаю, вам нужно с ним поговорить, когда Мэй остынет. Я промолчала. От возникшей в голове картины до глубины души разочарованного друга, во рту возник горький привкус. Чувственная натура вокалиста быстро уловила мое настроение, и он поспешил сменить тему обсуждений. — Я слышал, что ярмарку скоро сворачивают, — задумчиво произнес он. — И раз уж ты отсутствовала в самый разгар веселья, рекомендую тебе, ягодка моя, потанцевать, пока играют последние музыкальные композиции. Давай, бери Роджера в качестве партнера, и вперед! Барабанщик, все это время молча куривший в сторонке сигарету, вдруг поперхнулся дымом и из-под бровей уставился на друга. — Ты ничего не попутал, Фред? Я не фанат плясок, сам знаешь. — Даже так? — вскинул брови Меркьюри, деловито укладывая руки на боках, и повернулся ко мне. — Не переживай из-за этого паршивца, ягодка. Ты выглядишь шикарно! Не успеешь ступить на поляну — тебя тут же украдут на танец! А, может быть, и не только на танец. Фредди недвусмысленно подмигнул и расплылся в в улыбке. Когда смысл послених слов дошел до Тейлора, тот вдруг потушил ногой брошенный на землю окурок и подскочил ко мне. — Ну хватит уже языком молоть! — он взял меня за руку, немного больно сжимая ее, и поправил растрепанные от резких телодвижений волосы. Он явно нервничал и раздражался от очевидного ехидства вокалиста. — Пошли уже! Мне хотелось рассмеяться от недовольного лица Роджера, так что я закусила губу, послушно следуя за ним. — Оторвись, как следует! — крикнул нам в спину Меркьюри. Я махнула ему рукой и взглянула а блондинистого партнера. — Мне кажется или вы покраснели, молодой человек? — Помолчи. — надул губы, задетый барабанщик, и я решила пока воздержаться от дурацких шуток.***
Забренчал игривый мотив, меня дернуло вперед. Это Роджер не самым учтивым образом начал наш танец. Возник неприятный осадок, когда он с силой потянул влево, а затем в противоположную сторону. Из-за резкого начала я быстро потеряла ритм дыхания, появилась отдышка. Все это уже начинало казаться идиотской затеей. Перед глазами плыли силуэты других пар, танцующих рядом, мелькали огоньки, но я старалась сконцентрироваться на лице передо мной. Не знаю, о чем думал барабанщик, а я о том, что еще немного — и меня замутит. Когда пары задвигались по кругу, он так сильно сжал мое запястье, что я зашипела. — Роджер, ты делаешь мне больно! Я уже хотела остановиться и прекратить все это безобразие, но что-то в лице музыканта переменилось. Как будто он только сейчас понял, что все это время доставлял мне дискомфорт, а теперь сильно пожалел об этом. Мои доводы подкрепили и вдруг ставшие нежными касания. То, как он бережно закружил меня вокруг своей оси, а затем мягко устелил свои руки на моей талии — о многом говорило. Выходит, мне достаточно было только сказать, и Тейлор тут же исправил свою ошибку. Может, он не так плох? Вообще-то, он действительно не так плох. Сколько раз он заботился обо мне, сколько волновался за меня, хоть и не всегда у него получалось правильно выражать эмоции. А те глупые шутки, которые он вытворял в ванной, под столом или на озере — так это ведь Роджер. Такой уж юмор — его личная изюминка. Внезапно я осознала, что пока мы танцевали, прижавшись друг к другу, я бестактно засмотрелась на его губы. Судя по легкой улыбке блондина, тот был не против, но меня это смутило. Ритм сменился на более быстрый, и я вместе с остальными дамами отпрянула от своего кавалера и сплясала ногами что-то вроде чечетки. Затем я играючи закружилась на месте, делая махи ногами назад, и мы с Роджером принялись как бы соревноваться, кто интересней станцует. В самом конце музыка слилась воедино, и я, вскинув руки вверх, вновь закружилась на месте, задыхаясь от смеха. Когда сознание поплыло вместе с картинкой в глазах, и я ощутила прилив эйфории, я так переусердствовала, что споткнулась, но партнер вовремя словил мое разгоряченное тельце. Осознав, что сейчас мы походим больше на примитивную парочку из любовного романа, где героиня попала в беду, а ее предназначенный возлюбленный вовремя явился выручать свою пассию, я вдруг расхохоталась. Мне было так хорошо... — Что смешного? — не понял барабанщик, ставя меня на ноги. Опьяненная последствиями всплеска эмоций, я едва стояла на ногах и для пущей надежности уцепилась за шею друга. Роджер хмурился, придерживая меня за талию. Он ждал ответа. — Ну? Чего молчишь? Я же с усталостью удовлетворения улыбалась и снова засмотрелась на поджатые розовые губы. Томительная тоска разлилась внутри. Не знаю, что ударило мне в голову в этот момент, но казалось, что если я не сделаю этого сейчас, то протяжно взвою, как одинокая собака. Я медленно потянулась вверх, оказывая руками давление на шею барабанщика, чтобы он чуть наклонился. Не знаю, как я это запомнила. Сначала он сопротивлялся, искренне не понимая моих намерений и даже пугаясь, должно быть, собственных догадок, а потом его взгляд помутнел. Мы соприкоснулись губами, и я чуть было не вздрогнула, ощутив позабытую влагу. В этот раз все было не так, как тогда на втором этаже. Внизу живота сразу же отозвался горячий импульс. Роджер мягко приобнял меня, углубляя поцелуй. Сердце, казалось, замерло, чтобы не спугнуть такой сокровенный момент. Я будто находилась в прострации, в каком-то сне, не похожем на мои привычные кошмары. Все казалось нереальным, так что я прислушивалась к инстинктам. Инстинкты велели мне ухватить блондина за край воротника и жадно притянуть к себе. Тейлор хрипло вздохнул и прервал поцелуй, глядя на меня затуманенным взором. Я отвечала таким же взглядом. — Так нельзя. Не здесь. Каким-то чудом сообразив, о чем он, я огляделась на людей неподалеку. Какой-то парень скромно наблюдал за нами. Я смутилась и выпрямилась, поправляя на себе чуть помятое платье. Теплая рука накрыла мою. Я вопросительно взглянула на Роджера. Тот внимательно глядел на меня, как бы пытаясь убедиться, что я не имею ничего против, и повел меня в сторону, где стоял пикап Прентера, и где должны были уже ждать остальные члены группы. Постепенно я начинала трезветь и осознавать, что случилось между нами. Идиотка... И все же, что-то внутри радовалось этому моменту и, каждый раз, когда я прокручивала в голове это воспоминание, отдавало приятным теплом. Неужели я давно этого хотела? Глупость, я бы сразу поняла... Барабанщик наиграется, получит то, что хочет, и исчезнет. Ведь именно так отзывались о нем самые близкие люди еще тогда, когда я в первый раз оказалась в коттедже группы. А что, если я не хочу ничего серьезного? Я читала о подобном в одной книге, пока отец не нашел ее и не сжег. Сам блондин как будто бы и не переживал о случившемся. Шел себе, тихо насвистывая какую-то мелодию, и изредка поглядывая в мою сторону. — Роджер... — тихо позвала я, ощущая панику от предстоящего разговора. — А? — парень не обернулся, так как выискивал в темноте тропу, по которой мы будем подниматься на парковку. — Давай договоримся: ни ты, ни я никому не расскажем об этом. Он не ответил. Музыкант несильно сжал мою руку, выдавая свое напряжение. Кажется, ему что-то не понравилось. — Роджер? — Мой рот на замке. Но что, если кто-то из тех людей обратил на нас внимание? Что, если кто-то мог узнать тебя? Подумай лучше об этом. Мне стало не по себе. А ведь он прав. По деревне быстро слухи расползаются, а я и без того слыву черной девицей. — Плевать. Мой ответ явно удивил Роджера. Он обернулся с интересом, но я лишь решительно стиснула его руку в ответ. — Мне плевать на остальных. Я лишь хочу быть уверенной в тебе. Мы с минуту глядели друг на друга, не обращая внимания на разницу в росте, и барабанщик улыбнулся, подмигнув. — Можешь быть уверена во мне, принцесса. Уже через четверть часа мы подошли к пикапу. Пол спал на сиденье водителя. Фредди слушал рассказ Дикона о том, с чем бас-гитарист столкнулся на ярмарке. А вот Брайана я заметила не сразу. Он молча курил сигарету в тени грузовой машины. При нашем появлении, он бросил на меня быстрый взгляд, уронил бычок на асфальт и затоптал его ногой. — Они здесь. Трогаем. Погрузились мы быстро и всю дорогу ехали молча. В этот раз Мэй сидел спереди, как будто нарочно не хотел меня видеть. Может, он узнал о том инциденте на поле? Может, он увидел сам? Даже Меркьюри заметил холод Брайана и даже пошутил на эту тему. Но гитарист не посмеялся, а лишь сделал музыку погромче. Играл незнакомый мне джазовый мотив. Как назло пошел дождь. По приезде ребята предлагали заночевать у них, так как Прентер наотрез отказывался меня везти до дома, но данная услуга не потребовалась. Как по таймеру в скором времени на повозке приехал отец и забрал меня домой.***
Я сделала, как и велела Гарвена: сняла кулон перед сном. Из-за странного ощущения отсутствия легкого веса на шее и из-за всяких прочих мыслей мне даже по началу не удавалось уснуть. Но затем я увидела сон. Мне снилось огромное поле с свеже покошенной сочно-зеленой травой, освещенное жарким летним солнцем. Под старым деревом дуба постелена скатерть, на которой разложены всякие фруктовые яства. Затем я увидела людей. Группу Queen. Роджер и Дикон бегали друг за другом, кидаясь какими-то ядовитыми ягодками. Брайан охотился за красивой бабочкой. Он все время твердил, что это очень редкий вид. Фредди лежал на скатерти, кушал фрукты и наслаждался легким ветерком в тени. Я лежала возле него с книгой в руках, и читала роман, изредка отвлекаясь на происходящее вокруг. Иногда я ощущала легкие поглаживания от щиколотки до икры, исполняемые вокалистом от скуки. Позже, когда я проснусь, выяснится, что это моя кошка ласкалась о ногу. Все было так солнечно, свежо и... умиротворенно, что я не хотела просыпаться. На утро я еще долго сидела перед трюмо, глядя на лежащий кулон, и многое обдумывала. Мне вспомнилось, что как-то раз я забыла свой кулон у ребят, когда решила сбежать от них. В ту ночь я тоже спала без него, и все обошлось без кошмаров. Значит, он действительно как-то тесно связан с кошмарами, преследующими меня каждую ночь после смерти бабушки. Но одного я никак не могла понять: как вещь человека, который любил меня всем сердцем может приносить мне такой вред? Что, если я не так хорошо знала свою мать, как мне казалось? Вдруг бабушка унесла с собой на тот свет какую-то важную тайну? Только один человек мог дать мне хоть какие-то ответы — это мой отец.