***
Наруто покраснел, прочтя сообщение, и решил, что при Итачи эту песню слушать не хочет: слишком уж интимно и лично получать что-то от Какаши. Он послушает её, пока будет собираться в квартире, заодно и наушники с собой точно заберёт. «Не мёрзну. И ваша музыка мне сильнее по душе, чем Эминем. Хотя, вы с Итачи точно друг друга стоите, господин Хатаке». Хирург убрал телефон в карман и стал пялиться в окно. Покапывал дождь, серые тучи вновь сгустились над городом, хотя буквально вчера он наблюдал потрясающий закат и радовался тому, что его любимая золотая осень пришла в гости. Парень прикрывает глаза, размышляя. Ему немного страшно. Приоткрыв глаз и бросив взгляд на серые, пушистые и пугающие при этом облака, невольно вспоминаешь волосы одного мужчины, похожего оттенка и на ощупь они и правда мягкие, но, наверное, всё же чуть жестче облаков. Эминем закончился – началась какая-то новая школа рэпа, в которую особого настроения вслушиваться не было. Всё, чего хотелось – услышать продолжение истории Итачи и его напарника. Он обещал. Но навязываться тоже не хотелось. Учиха прекрасно чувствовал повисший в автомобиле вопрос и мучить парня не стал. В конце концов, ему и самому нравится делиться своим опытом и рассказами о Хатаке: на работе он знает его ближе всех, наверное, примерно так же, как знает его Гай, и близостью с таким нелюдимым человеком всегда хочется гордиться. — Ты хочешь послушать о деле и Какаши, да? – Учиха щурит взгляд, опять дунув на волосы, выпавшие из хвоста, убирая их с лица, и чувствует, как парень на сиденье рядом лишь дёргается и кивает, кусая нижнюю губу. Совсем паренёк чувства скрывать не умеет, и от этого ещё более непонятно, что Хатаке в нём понравилось. Самого – хер пробьёшь, а тут – открытая книга, даже Итачи особо не напрягается, чтобы понять то, что у него на душе. Хотя противоположности то притягиваются… Командир усмехается. — Хочу, – Наруто кивает, и резко его взгляд становится каким-то слишком серьёзным. Итачи это подмечает. Узумаки просто наконец осознал, что находится в главной роли следующей жертвы преступников, о которых нет информации даже у таких, как Итачи и Какаши. И это пугает и завораживает одновременно. Почему-то взгляд командира полиции кажется таким успокаивающим, словно он на сеансе психотерапевта, и от чего-то хочется высказаться. — Я, на самом деле, очень боюсь того, что будет в условном «завтра», – парень делает кавычки в воздухе и чувствует, как взгляд Итачи ещё сильнее смягчается, а плечи расслабляются, – не хотелось бы умирать, у меня куча планов, знаешь. Тем более – умирать так, чтобы мое тело потом неделю опознавать пришлось, – Узумаки издаёт нервный смешок, а Учиха лишь понимающе кивает, – я может и кажусь дурачком сейчас, улыбаясь и сидя в пальто этого вашего гения, но… но на самом деле я всё осознаю, и от понимания того, что Какаши или ты можете не доглядеть что-то, что в итоге заставит меня, или правильнее сказать то, что от меня останется, валяться на каком-нибудь городском отдалении, а этих преступников вновь оставить вас ни с чем, и умереть зазря, получается. Хотелось бы даже своей смертью принести пользу, в случае чего, даттебайо… и действовать лишь бы как не хочется совсем, хочется помочь или направить, но я не знаю, как. И это заставляет меня бояться, но не умереть, а… ничего полезного не сделать в итоге. Итачи лишь поворачивает голову, склонив её вбок, и смотрит на Узумаки. Здесь и сказать-то нечего совсем – страх юноши перед смертью не то, что понятен, он очевиден. Но привлекает другое: он не боится умереть, он боится в итоге полезного своей смертью ничего не сделать. Самоотверженность и осознанность… Учиха приподнимает брови: ну ясно, что Хатаке сумел разглядеть в новом свидетеле. Только этого всё равно не было достаточно в голове командира, чтобы определить, почему Какаши столь нежен к кому-то, кто просто свидетель по делу, пусть и по такому. — Я абсолютно тебя понимаю, Наруто, – мужчина кладёт руку на плечо и чуть поглаживает, желая успокоить. Хирург на это действие сначала дёргается, а после действительно расслабляется, – жизнь – та ещё дрянь, приносящая очень много неожиданных сюрпризов. Я не представляю, что такое оказаться в эпицентре преступления, потому что для меня это моя каждодневная рутина. Но зато я чувствую себя по-настоящему не очень, оказываясь в больницах. Прикинь? – Итачи приподнимает брови, косясь на Узумаки, и вновь поворачивает куда-то, взглянув на навигатор. — А ты в этих больницах живёшь и работаешь на благо людей, спасая им жизни. И насколько ты поистине потрясающ в медицине – я ознакомился со многими вещами, пока готовил документы тебе на учёбу, – командир с важным видом кивает, после улыбаясь, чем вызывает улыбку и у Наруто, – настолько же и Хатаке не допустит себе облажаться с таким делом, тем более, имея на руках свидетеля. У него стопроцентно уже есть миллионы версий, с которыми он нас обязательно познакомит. Я уверен в нём больше, чем в ком-либо другом, – Учиха мягко улыбается, останавливаясь на светофоре и посмотрев наконец в чуть напуганные, но совершенно точно спокойные, осознанные глаза парня, – и он точно не допустит ещё одной смерти от рук этих уебков, я тебе обещаю. Тем более твоей, Наруто. Последние слова заставляют широко улыбнуться и сжать руки в кулаки от эмоционального перенапряжения. Итачи на это лишь усмехается и убирает руку с чужого плеча, кивнув, и вновь кладёт обе руки на руль. — Всё будет хорошо, – мужчина вновь поворачивает голову, заставляя парня вновь глупо кивнуть, – так что, рассказать тебе о том, как Какаши работает? — Конечно, – Узумаки усмехается. О таком всегда хочется послушать.***
Хатаке скуривает три сигареты, пока едет до морга, и расслабленно выдыхает, когда выходит на улицу. Дождь капает, заставляя волосы неприятно мокнуть и чуть спадать на глаза, даже несмотря на повязку. Мысли о деле не позволяют замерзнуть, разгоняя кровь по жилам, и он опирается спиной на собственную машину, смотря в небо. Он опоздал на полчаса, и, возможно, мужчина опять будет злиться на него, но лишить себя удовольствия скурить ещё сигаретку было бы самым настоящим кощунством. Детектив достаёт сигарету из-за уха, придерживая губами, и копошится по карманам в поисках зажигалки, и прикрывает огонёк рукой, дабы капающий с неба дождь или резко появившийся ветер не затушили его. От чего-то он чувствует на себе липкий, терпкий взгляд, который его раздражает. Бесит. Если взгляд Наруто почему-то приятный, хотя совершенно открытый и исподлобья у него пялиться совсем не получается, то этот – открытый и совершенно ничем не привлекающий, только раздражающий и совершенно точно мешающий размышлять. Он выдыхает дым вверх, прикрыв глаза, а после приоткрывает глаз со шрамом и смотрит влево, откуда и чувствует два глаза на себе. Недовольно выдыхает и стряхивает пепел на асфальт, вглядываясь в чужой силуэт. Преступники так не смотрят, волноваться нечего. — Ино, – Какаши поворачивает голову и говорит чуть громче, делая ещё одну затяжку, – выходите уже, перестаньте взглядом елозить. Что не так? — Я просто… – девушка вздыхает и склоняет голову, поправляя чёлку, закрывающую половину лица, – мне нравится за Вами наблюдать, Какаши-сама. — Я счастлив, но учитесь тогда наблюдать, а не пялиться, – Хатаке кривит улыбкой и достаёт из кармана куртки пачку, вновь пряча сигарету за ухо, – Асума на месте? — На месте, – Ино опускает голову, понимая, насколько облажалась. — Ну и замечательно, – Какаши разводит руками, – всего хорошего, мисс Яманака! Он осталютывает двумя пальцами от виска, тушит окурок и заходит в здание, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Ему совсем не стыдно, ему наплевать. Будут его ещё отвлекать от мыслей о деле или более интересных людях. Мужчина проходит на второй этаж выученным уже маршрутом. Ведь Асуме доставляли все тела по этому делу, и он уже восемь месяцев у него – главный гость. Сарутоби как раз стоит у двери, крутя в руках зажигалку, и щурит взгляд, всматриваясь в силуэт детектива. — Опаздываешь, Какаши, – он приподнимает брови, но больше в шутку, нежели серьёзно, – надо менять следователя по делу, совсем никуда не годится. — И тебе здравствуй, дорогой друг. Как Куренай? А дочь? – Хатаке склоняет голову вбок, подходя ближе, – знаешь, эти пробки на дорогах в дожди… – мужчина еле сдерживает улыбку, а Асума по-доброму улыбается, пожимая детективу протянутую руку. — Оправдания всегда были твоим слабым местом. Они здороваются, улыбаясь, и проходят наконец в кабинет. Хатаке садится напротив, закинув ногу на ногу, а Сарутоби копошится в бумажках на столе, ища нужные. Какаши прикрывает глаза, вновь зажав сигарету меж губ и прикуривая, прекрасно зная, что Асума не против. Медик в конце концов находит нужные бумаги и протягивает их сыщику, заставляя того держать сигарету губами и приподнимать брови, читая заключение о смерти. — Органа нет, срезали лоскуты кожи на бедрах и икрах. Ноги, в общем. В этот раз, кстати, были снисходительнее – перед тем, как начать потрошить, задушили. Возможно, их свидетель спугнул… — Да уж, божья радость, что задушили. Не люди – ебучие ангелы, – Хатаке бурчит с сигаретой во рту, наконец перехватывая её пальцами и стряхивая пепел в пепельницу на чужом столе, и переворачивает страницу, вчитываясь и чуть щуря глаза, не понимая, что не так. Асума лишь улыбается уголком губ и тоже тянется за пачкой сигарет – при таких телах на работе, на самом деле, курить точно не бросить. — В остальном – почерк их, тело точно их, себе не изменяют. Отпечатков нет, следов – никаких, работали явно медицинскими приборами. Личность еле-как установили, двадцать два года, студент какого-то там психологического колледжа. Ничего особенного, словно просто с улицы словили и убили. Документы его там, в конце. Тело уже родственникам отдали. Хатаке трёт переносицу, держа сигарету двумя пальцами, уж слишком близко к своему лицу. Он смотрит на фотографии, прикреплённые к заключению, и чуть яростно откладывает его на стол, вновь делая затяжку и чувствуя сильную злость. Асума лишь вздыхает, тоже затягиваясь – он не представляет, каково такому, как Какаши, не иметь возможности раскрыть какое-то дело. А ещё прискорбнее от того, что даже Сарутоби ничего сделать не может. — Я, кстати, слышал, что этот свидетель – медик? – мужчина с бородой делает затяжку, улыбаясь, – хороший медик, не знаешь? — Наруто Узумаки, – Какаши от чего-то улыбается уголком губ, туша окурок, – говорят, прекрасный. — Ооо… знакомое имя, – мужчина приподнимает брови, о чём-то задумавшись. Хатаке вновь погружается в информацию, полученную о последнем теле, понимая, что нового она не даёт абсолютно ничего. Точно очевидно, что задушили они человека, когда заставляли его страдать от срезания кожи и не давая умереть от потери крови только из-за появившегося Узумаки. Мужчина заламывает пальцы и глядит на Асуму, что всё ещё думает. — Копию сделаешь? – тот лишь кивает и встаёт, забирая бумаги со стола, а Хатаке вглядывается в окно. Студент психологического колледжа. А прошлой жертвой была взрослая женщина-преподаватель. А ещё до – мужчина, работающий в магазине. Вообще непримечательный. Выбор жертв совершенно неочевиден, нужно смотреть глубже, а у Хатаке, видимо, окончательно замылился взгляд. Спрашивать у Итачи, Асумы, Тензо или кого-либо ещё бесполезно – они не смогут проследить эту ниточку, раз даже ему она так не очевидна. Это просто нужно сопоставить что-то, в чём, видимо, Какаши не особо разбирается. Вся надежда только на новоиспечённого свидетеля. На свежий взгляд очень разумного и умного человека. Почему-то от осознания, что парень сейчас сидит в его пальто рядом с ничего не понимающим Итачи, которому так хочется осознать происходящее между ним, Наруто и пальто, чувствует себя как-то по-особенному чудесно. Хатаке улыбается, и Сарутоби ловит эту улыбку. — Что-то понял по делу? Ты только в этих случаях улыбаешься, – мужчина поднимает брови. Сыщик лишь хрипло смеётся. — Пусть будет так.***
— …и он двадцать минут сначала рассказывал о зонтиках мне, после – Тензо, и успокоился только тогда, когда Гай, его лучший друг, его выслушал целиком. Слушать это невозможно просто! И так все восемь месяцев – зацепляется за что-то идиотское и раскручивает это в самое настоящее расследование, надеясь вывести свой мозг и выйти на какой-нибудь новый факт. Я его вот таким не видел, я тебе клянусь, просто никогда! Узумаки улыбается, слушая о Какаши. Какой же он всё-таки по-прекрасному странный мужчина. Он, оказывается, любит размышлять обо всём подряд: Наруто тоже любит отвлечься на мысли о чём-то абстрактном, чтобы не перегорать к медицине. А ещё ему нравится гладить Паккуна по животу, пока он думает, и пёс у него чертовски умный и сам залезает к хозяину поближе, помогая и ему сосредоточиться на мыслях, получая удовольствие. Захотелось потискать этого пса ещё больше – командир полиции сказал, что Паккун – собака невероятно обаятельная. И так тепло становится от мысли, что Какаши чувствует себя хорошо рядом с Итачи, Паккуном, неким Гаем (скорее всего, это тот широкобровый мужчина с фотографии), с этой замысловатой и интригующей его душу сетью, с Рин, с которой сейчас живёт прекрасный мопс, что вспоминает Хатаке о своём отце с невероятным почтением и любовью. От этого становится невероятно – почему-то осознавать, что Какаши на самом деле очень чувственный человек, слишком приятно. Вспоминая, как он покрепче прижал к себе во время вальса, а после взял лицо в свои руки и выглядел бесподобно, стоило Наруто погладить его по волосам, всё складывается в какой-то слишком правильный и потрясающий пазл. И даже напряжение от дела и угроза быть расчленённым отходит в голове на второй план: он сомневается, что они с Хатаке будут вместе, ведь сыщику это вряд ли нужно, но побыть с ним какое-то время, возможно, бесповоротно ступить на тропу безответной влюблённости, а потом найти себе лишь бы какую-то жену, родить наследников и передать им все свои знания в медицине сейчас кажется не таким плохим планом. Детектив явно поднимет ему планку стандартов, и Узумаки сомневается, что в случае чего сможет найти хоть кого-нибудь похожего. Итачи чувствует настроение парня, и блеск в его глазах выдаёт абсолютно всё, что в его голову лезет, но обнадеживать парня совсем не хочется: он без понятия, о чём сейчас думает его напарник в отношении свидетеля, и заставлять парня страдать совсем не хочется – ведь он этого совсем не заслужил. Учиха до последнего надеется, что Узумаки удастся не влюбиться и не заставлять в случае чего чувствовать себя плохо из-за того, что Хатаке просто… совсем другой, непохожий на обычного человек. По дороге к дому они почему-то, не осознавая, как, заехали в Макдональдс, и Итачи купил Наруто мороженое и стакан газировки. Было вкусно. Сейчас они уже почти доехали. — Итачи, – Наруто делает глоток газировки через трубочку, наблюдая за мужчиной, который изнемогает желанием съесть бургер, который лежит в пакете у него на коленях, – я хотел бы… — А? – они наконец заезжают в двор, и Учиха выглядывает парковочное место. — Сказать спасибо, – Узумаки улыбается, прикусив внутреннюю сторону щеки, – мне правда стало намного легче. Из тебя бы вышел потрясный психолог. — Я просто многозадачный полицейский, – Итачи обворожительно улыбается, поворачивая голову в сторону юноши и подмигивая ему, – не за что, Наруто. Это моя работа. Наруто заливисто смеётся, делая глоток вновь, и отстёгивает ремень безопасности, когда мужчина припарковался. С совершенно довольным лицом Учиха наконец тянется к пакету с бургером. Узумаки хихикает. — Тогда я схожу и приду, да? Я очень быстро. Итачи лишь кивает, и Наруто выходит, прихватив с собой пакет с мусором – со стаканчиком от мороженого, салфетками и упаковкой от картошки фри, которую они съели на двоих. Наруто раздражается из-за того, что дождь капает на так полюбившееся ему пальто, и старается как можно быстрее забежать в подъезд, чтобы не намокнуть. Он бросил взгляд на супер-довольного Итачи, жующего бургер, и улыбнулся: такие у него простые радости. Пальцы у Узумаки подрагивали, во-первых, из-за того, что он сейчас включит песню, которую ему сказал послушать Какаши, во-вторых, из-за того, что он минимум неделю не будет дома, в-третьих, из-за того, что он всё ещё не сказал родителям. Хотя он уверен, что Итачи уже им что-то написал, позвонил или еще чего. Скорее всего, написал. А они уехали в командировку, поэтому сети особо нет. И уехали до конца месяца. Ну, может оно и к лучшему? Хотя, Кушина его в любом случае убьёт, когда приедет и узнает. Это ведь не получится скрыть. Нужно что-то придумать, даттебайо! Наруто открывает квартиру, включая свет, и разувается – он только недавно вымыл полы, он не хочет пачкать квартиру. Она была небольшой и сильным контрастом играла с квартирой Какаши: если у него дома высоченные потолки, панорамные окна и много свободного места, то у Узумаки квартира маленькая, уютная и тёплая. Она ему нравилась: выполнена она была в мягких, пастельных тонах, с деревянной мебелью, немного старомодная, но почему-то, по правде самая родная и самая комфортная для Наруто. Парень берёт свой рюкзак с крючка в коридоре и проходит в комнату: заправленная кровать, лежащий на ней плюшевый лис, цветы на подоконнике и стол, полностью уставленный книжками, с отдельной полкой под грамоты, кубки и прочую медицинскую чепуху. Большая часть у родителей, здесь – только то, что он получил за последнее время. Гордость не берёт: это же просто вещи. Больше он гордится тем, что действительно знает и разбирается в своем деле. Он садится на корточки, открывая комод, и достает с нижней полки нижнее белье и носки, сунув в рюкзак. Особого желания педантично складывать все уголок к уголочку нет – рюкзак небольшой, от этого пихнуть надо как можно больше. Он берёт несколько футболок, в которых будет ходить дома, шорты и спортивные штаны, а также несколько совсем свежих книг, чтобы было, чем заняться, когда Хатаке занят. После берёт ещё один рюкзак, кладя туда две первые попавшиеся толстовки, две пары брюк, шарф и шапку, чтобы не мёрзнуть. Он вздыхает, покосившись на собственное пальто – наверное, и его взять надо, ведь вечно ходить в пальто Какаши он, увы, не сможет. Спустя минуты три он собрал два полных рюкзака и сумку. Конечно, он не ожидал такого количества желаемых вещей. Но в основном там книги, которые Наруто необходимы, ведь он не собирается забивать на учёбу. Зубная щётка была взята, и хотя он прекрасно помнил о геле для душа, шампуне и полотенце, решил соврать самому себе, что забыл – ведь перспектива мыться шампунем и гелем для душа Какаши симпатизировала куда больше. Наруто сел на кровать, потирая глаза, и потянулся в карман, за телефоном, наконец-то получая возможность послушать необходимую песню. От предвкушения он закусывает губу. Смахивая уведомления от Шикамару и Гаары, обещая, что ответит чуть позже, заходит в диалог с Хатаке и копирует название песни, вводя в поиск в музыкальном сервисе. Откидывается на кровать, раскидывая руки в стороны, и вслушивается в песню, положив телефон на свою грудь. Расслабляет. Спокойно и от чего-то невероятно тепло. Наруто улыбается, погружаясь в воспоминания и осознавая, как у него, на самом деле, устала спина.RY X — Only
Coming for the cold Buried under the heat Lay you on the floor I was only falling in love Coming like a rose Tell me like a best Hold you to the floor I was only falling in love
Узумаки закусывает губу, дослушав до конца и добавив песню к себе. Чуть дрожащими руками он берёт телефон, вновь заходя в диалог с Какаши – и печатает короткое и незамысловатое сообщение. Хочется рисковать. «Прекрасная песня. И правда напоминает наш танец, господин Хатаке. Вы случайно не хотите повторить?» Ответ от чего-то приходит очень быстро: Узумаки лишь успевает подняться с постели, поправив краешек одеяла, которое он чутка помял, и взять все свои вещи, застегнув пальто, подходил к двери, когда услышал звук уведомления на телефоне. «Я был бы не против». Следом пришло ещё одно: «Прошу, не забудьте поесть. Вы нужны следствию без голодовок и обезвоживаний». Наруто расплывается в улыбке, лишь сжимая телефон в руке, и решает ответить в машине, улыбаясь всю дорогу до неё. Очень довольный Итачи, выглядывающий из окна автомобиля и понимающий, что надо бы выйти и помочь, не понимал, почему парень улыбается, стоя с тяжеленными сумками под дождём. Но Наруто было самую малость наплевать: ведь его смогло сделать счастливым одно чёртово сообщение. Отрицать чего-то сейчас в своей голове совсем не хотелось, а оправдываться было не перед кем.***
Хатаке понимал, что Узумаки заедет за продуктами, но он вряд ли купит овощей, так что в магазин заехать он всё равно счёл нужным. От его сообщения душу приятно грело, хотя затылок опять сверлили взглядом, когда он курил у машины – и это была уже не Ино. Пистолет, который он решил вынуть из внутреннего кармана и засунуть в кобуру для собственного удобства, был рядом, но особой необходимости в нём он не чувствовал. Взгляд был липким, от чего-то знакомым и незнакомым одновременно, но всё равно в разы приятнее, чем взгляд Яманаки. И понять, откуда он, было сложновато, ведь пялились на него как-то рассредоточено. Он огляделся по сторонам, вновь держа сигарету меж губ, и неожиданно для самого себя взглянул на крышу здания, приметив чью-то фигуру. Мужчина усмехнулся, прикурив, и стал пялиться в ответ: обычно это людей сбивает с толку и заставляет либо уйти прочь, либо пойти навстречу. Здесь человек пошёл по второму пути, и сделал шаг вперёд: виднее не стало, но это явно парень. Судя по малой неуверенности шагов и не особо-то взрослому телосложению, подросток. Хатаке сделал затяжку, выдыхая дым, и приподнял брови, ожидая какой-то реакции. Её не последовало. На него просто продолжали смотреть. Хатаке сложил руки на груди, держа сигарету пальцами, и потрепал свои влажные из-за дождя волосы. — Боже правый, – Хатаке выдыхает, говоря чуть громче: здание двухэтажное, его должно быть слышно. — Выходите уже из тени, не пяльтесь так откровенно скучно. — Вы ведь делаете то же самое? – голос кого-то напоминает. Какаши вздыхает. Погодите-ка… — Ли? — Ваша юность будет опозорена тем, что Вы меня не узнали, Какаши-сан! Сейчас спущусь. Какаши и забыть забыл, что Ли уже так вырос. Постояв около двух минут, к нему вышел парень – почти точная копия Гая, но пониже, и приветливо улыбнулся. Одежду носит такую же вырвиглазно-яркую, но почему-то совершенно точно подходящую под внешность. — Реально опозорился, – Хатаке хрипло смеётся, затягиваясь и выдыхая дым в сторону, дабы и Ли, и Гай жёсткие противники этой вредной привычки, – ты, вообще, что тут забыл? — У меня тут знакомый должен на практику прийти, а потом мы пойдём в кино. Я решил, что крыша – отличное место для тренировки, Гай-сенсей точно похвалит меня, когда узнает! И я увидел вас, подумал, что Вы совсем не изменились с нашей последней встречи, а Вы меня даже не узнали. — Прости, Ли, – Хатаке трёт глаз, осознавая, что он забыл: контактные линзы. То-то сегодня зрение чуть хуже обычного, он даже не заметил: чёртов Узумаки. Придётся лезть за очками в бардачок. Повезло ещё, что за рулём без конфузов. Внутри себя Хатаке даже немного стыдно, что он не заметил такой очевидной вещи. Возможно, такой же очевидной вещи он не замечает и в этом дурацком деле, – я на старости лет забыл про контактные линзы. — Вы не старый! Да и… Ничего! Юность всё прощает, Какаши-сан! – поза крутого парня, заставляющая Хатаке засмеяться, от чего-то кажется и ему, и Гаю потрясающе-подходящей. Какаши лишь кивает. — А мне Гай-сенсей рассказывал, что у вас дело тяжелое, над которым вы уже очень долго работаете! Всё ещё не получается? – Ли кажется Какаши просто очаровательным, и чертовски напоминает лучшего друга. Улыбка с губ сползти не может. — Да… свидетель появился, из-за него-то я про линзы и забыл. Ли глупо моргает, а потом лишь кивает, наблюдая за мужчиной. Какаши чувствует себя комфортно. — Он Вас отвлёк? – Ли чуть хмурится и складывает руки на груди. — Считай, что так, – Какаши улыбается и докуривает, делая несколько шагов вперёд до урны и выкидывая туда окурок. Удивительно, что у Хатаке сегодня совсем нет желания спорить. Это подбешивает. Он решает перевести тему от свидетеля: не хочется говорить о Наруто и улыбаться, итак Сарутоби косо пялился. — У Гая всё хорошо? И тебя, получается, никуда отвезти не нужно? — Нет, Какаши-сан, – Ли делает поклон, благодаря – дурацкая привычка от Гая, – и у Гая-сенсея всё хорошо, но, говорит, беспокоить Вас не хочет, раз Вы заняты. Хатаке лишь улыбается такому поведению своего лучшего друга. Это на него и правда похоже. Поговорив еще пару минут и попрощавшись с Ли, Хатаке садится в машину и вновь тычется лбом в руль, понимая, что надо бы позвонить Рин и узнать, как дела у его любимого пса.***
Итачи помог с тем, чтобы комфортно уложить два рюкзака и сумку в багажнике. Наруто внутренне смеялся, когда нашёл в багажнике пустую пачку презервативов, слава богу, без использованного нечто внутри, и какую-то футболку, которая явно принадлежала младшему брату Учихи. — Я до последнего надеюсь, что ему просто было лень это выбрасывать, и что они не заставили мою машину лицезреть этот ужас, Наруто. Он ведь всё портит, – Итачи бурчит, когда садится за руль и пристёгивается, заставляя Узумаки еле сдерживаться, чтобы не захохотать. — Не волнуйся, я почему-то уверен, что так и было, – Узумаки закусывает нижнюю губу, когда Итачи на него смотрит, и оба одновременно начинают искренне и по-доброму смеяться, выезжая с парковочного места. Так легко стало: то ли разговор с командиром полиции так расслабил, то ли песня, то ли сообщение Какаши, то ли всё вместе. Но стало правда в разы проще, и Наруто неимоверно сильно был этому благодарен. Всему, что произошло за последние полтора часа. Наруто смотрит на навигатор, понимая, что они едут в магазин, что не так далеко от дома Хатаке. В принципе, очень логично.Kendrick Lamar feat. Zacari — LOVE.
— Что-то расскажешь о себе? – Итачи прерывает тишину, косясь на хирурга, – а то всё я да я. Как у тебя дела в университете, на работе, на личном фронте, с друзьями? – Учиха звучит непринуждённо, хотя ему чертовски интересно, что же всё-таки может быть у Узумаки в личной жизни и как это может быть связано с его многострадальным напарником, который наверняка там всю дорогу чихает или икает, ведь они оба вечно о нём вспоминают. — Нуу… – парень склоняет голову, пялясь в окно, и прислушивается к играющему рэпу: теперь это не Эминем, это Кендрик Ламар, – в университете всё замечательно, хотя буквально вчера преподаватель решил не приходить на пару, а я, Шикамару и Гаара ждали его. Ещё… думал о закатах. Но не в этом дело, – Узумаки пытался вспомнить вчерашний день, но словно что-то упустил, поэтому решил не продолжать о нём рассказывать, – на работе тоже хорошо. Прохожу практику, чувствую себя потрясно, невероятно хочу работать там, на что учусь. С друзьями всё хорошо тоже. На личном… до последнего хочу, как у моих родителей. — А как у твоих родителей? – Учиха приподнимает брови, видя широкую улыбку парня, когда тот начинает говорить о своей семье. — У них раз и навсегда, первая любовь на всю жизнь. Я очень наивен, но я тоже хочу так. Глупо, знаю… Наруто мечтательно улыбается, а Учиха лишь вздыхает, прекрасно понимая, что Хатаке вряд ли может ему это дать. Не хочется рушить его мечты. Он и не будет. — Не глупо, Наруто, – командир вновь делает важный вид, кивая, чем смешит парня, – вполне здравая мечта. Всем хочется раз и навсегда. А у тебя перед глазами живой пример – так что, всё очевидно. Я уверен, что тебе повезёт, – Итачи дружелюбно улыбается, останавливаясь на светофоре и потрепав чужие волосы. Не хочется, чтобы он мучал себя по Хатаке, совсем. Узумаки кутается в пальто и прячет улыбку. Оставшаяся дорога проходит в молчании. Играет очень приятная песня, опять про любовь, которая заставляет Узумаки прикрыть глаза и погрузиться в лёгкий сон, проснувшись лишь с осознанием, что он не ответил Какаши, и что они почти доехали. Итачи прекрасно замечает, насколько Наруто взволнованно печатает сообщение. «Тогда… жду не дождусь, когда мы повторим, господин Хатаке. Я поел. Надеюсь, вы тоже» Он убирает телефон в карман, теперь чувствуя себя полностью расслабленным. Учиха кружит минут пять около магазина, ища свободное место и раздражаясь на парковку. Наруто это забавляет: насколько он спокоен во многих вопросах и насколько легко его может взбесить что-то обыденное. Итачи крутой – Узумаки с ним очень комфортно, и, он уверен, что Какаши тоже.***
Магазин поистине огромный. Итачи всучил Наруто тележку и пропал, сказав, что ему нужно припарковаться поближе к выходу. Узумаки на это только кивнул – его отец тоже подобным страдал вечно, оставляя их с Кушиной в магазине наедине, пока сам кружился вокруг магазина, чтобы встать поудобнее, а потом быстро выехать. С одной стороны – парня это бесило, а с другой – зато потом они с комфортом складывали огромные пакеты продуктов и ехали домой. Спорно, в общем. Наруто зашёл в отдел с различными штуками для ванной – гель для душа и шампунь он решает заимствовать у Хатаке только потому, что интересно, как мужчина пахнет, а всё остальное – бомбочки, пенки, мыла и крема для ванной – он решает купить. Во-первых, они не будут лишними для него никогда, во-вторых – он увидел, что у Какаши потрясающая ванная, которую ему очень хочется позаимствовать. Хотя бы на несколько раз. Он уверен, что Какаши будет не против. Хочет верить, во всяком случае. Всё равно не выгонит – ведь он драгоценный свидетель. Наруто набирает несколько бомбочек – тут ещё и какая-то серия к Хэллоуину, интересно попробовать. Он делает несколько шагов вбок, случайно в кого-то врезаясь, и поворачивает голову, видя перед собой синеволосого парня, выбирающего, кажется, гель для душа. — Смотри куда прёшь, – голос чуть грубоват, и он даже не двигается с места, только злобно покосившись. Наруто такие раздражают. Самоуверенные и не понимающие, что иногда люди просто погружены в свои мысли. — А ты разговаривай попроще с незнакомыми, или тебя в школе обижали? – Наруто поднимает бровь, наконец чувствуя на себе полноценный взгляд парня. — Вижу, тебя недообижали, да? Исправить? – он приподнимает бровь, подходя ближе, и держит в руке бутылку с каким-то гелем. Тяжелую, так-то. — Пошёл ты! — Чё ты сказал? Они просто смотрят друг на друга с какой-то неясной обоим ненавистью, но у обоих резко смягчается взгляд, когда они видят кого-то за спинами друг друга. — Сакура-чан? — Наруто? — Итачи? — Саске? Наруто оборачивается, видя за собой Итачи, подошедшего, как обычно, незаметно, и глядит вперёд, видя перед собой свою лучшую подругу, обнимающую этого парня, с которым он только что чуть не подрался, со спины. — Это твой брат!? — Ага, и его девушка, – Итачи сохраняет непоколебимый вид. — Вы откуда нахуй друг друга знаете? – этот Саске бурчит, приподнимая бровь, и смотрит сначала на новознакомого Наруто, после – на старшего брата, а после и на Сакуру. — Наруто Узумаки – важный свидетель по делу, Какаши сейчас нет, поэтому я за ним наблюдаю, – Итачи кладёт руку Наруто на плечо. Саске лишь прыскает в кулак, сложив руки на груди, и с неприязнью смотрит на Наруто, надеясь на ответ от него. — Сакура – моя лучшая подруга, которая даже не удосужилась рассказать мне, что у неё парень, т’тебайо, появился! Ещё и такой придурок, как ты, Саске! Сакура строит чуть расстроенное лицо, прекрасно понимая, что она и правда расстроила своего лучшего друга. — Я не придурок! Это ты придурок! — Придурок! Ты! А я не придурок, даттебайо! — А ну замолчали, – Итачи трёт переносицу, чувствуя флэшбеки на Хидана и Дейдару. Ему их было достаточно. Хорошо эти хоть матом благим друг друга не кроют, уже показан уровень культуры – хирург и дизайнер, блять. Оба послушно замолкают и только прожигают друг друга взглядом – а Харуно чувствует себя неловко и косится на Итачи, надеясь, что он что-нибудь придумает. — Брат, – Саске начинает, а Наруто лишь глупо хлопает глазами, чувствуя на себе взгляд младшего Учихи. — Какой я тебе брат? – Узумаки растерян, ведь Саске и правда на него смотрел. — Да я не тебе, ты, идиот! Вообще помолчи! Итачи не выдерживает и даёт младшему брату подзатыльник. — Это ценный свидетель, братишка. Не оскорбляй его, – дружелюбная улыбка Итачи заставляет Саске лишь вкинуть недовольное и громкое «он!?» и заткнуться, пока Сакура лишь смеётся с происходящего и оставляет поцелуй на виске своего парня, желая его успокоить. Наруто чувствует глубокую обиду: его лучшая подруга не рассказала ему о своем парне и всё время отменяла встречи. Он складывает руки на груди, поднимая брови, пока Сакура подходит ближе. — Ну Наруууто, – Харуно очаровательно улыбается, разводя руки для дружеских объятий, пока Итачи пошёл выяснять у Саске то, чем они там с Сакурой в его машине удосужились заниматься. Последнее, что услышал Наруто – «уши надеру!» от Итачи. Это вызвало улыбку. — Ты ведь мой лучший друг! — Поэтому узнаю о твоём парне случайно, столкнувшись с ним в магазине и практически ему вмазав, а? — Странное знакомство, понимаю, но… — Ничего не хочу слышать, Сакура, – Наруто выставляет руки вперёд, действительно строя вид, что серьёзно обижен, – подумай над своим поведением и тогда, возможно, я вновь стану твоим другом. — Наруто… Они смотрят друг другу в глаза и одновременно начинают смеяться, крепко обнявшись в итоге. Наруто слишком любит Сакуру, чтобы злиться на неё, если честно. Они общаются около пяти минут, пока Итачи на заднем плане всё ещё выругивает младшего братца. Узнает, что познакомились они с Саске на концерте, парой слов Наруто говорит и о том, что теперь свидетель по серьёзному делу и живёт временно с детективом Хатаке. Комплимент пальто от Сакуры он тоже получает, и еле сдерживается от широкой улыбки. Харуно уже рвётся что-то спросить, когда Наруто слышит уведомление своего телефона и тянется в карман, доставая телефон и мгновенно краснея. Он вновь не замечает, как Сакуру обнимает Саске, а Итачи, очевидно, оказывается позади него. «Мне не терпится. Изнемогаю желанием потанцевать с Вами вальс, господин Узумаки. Вспоминаю: Ваш взгляд завораживает. Итачи не превышает скорость? Надеюсь, Вы хорошо его контролируете. Будьте аккуратны». — А у тебя там кто? – Сакура приподнимает бровь, прекрасно видя, что Наруто окрасился в цвет помидора, и пытается заглянуть в его телефон. Он лишь поближе прижимает его к себе. Итачи же уже давно разглядел, но делает вид, что смотрит специально, чтобы Наруто не подумал, что командир полиции подглядывает в телефоны свидетелей. — А, Сакура-чан, – Итачи смотрит на девушку своего брата, – не беспокойтесь, это наш детектив. Саске, прекрасно знающий Какаши, приподнимает брови и смотрит на Итачи, взглядом спрашивая: ну и что же такое написал ему твой напарник? И старший брат лишь ведёт плечом. Он вообще-то зол на брата за его бардак, так что даже если бы знал, отвечать ему не стал. — А Наруто всегда так от сообщений детектива краснеет? – не сдерживается младший Учиха, понимая, что с Узумаки им придётся подружиться. — Да здесь просто жарко! Харуно смеётся, положив голову на плечо своему парню, и решает ему подыграть. — Ага. От его сообщений, – Сакура и Саске еле сдерживают смех, Итачи тоже улыбается, а Наруто смущается, возмущённо взмахивая руками. — Сакура-чаааан! Помолчи, я тебя прошу!***
Постояв еще около минут пятнадцати с этим Саске, осознаешь, что не так уж он и плох. Сакуре именно такой и нужен был, наверное: уверенный в себе, серьёзный, кто бы её чуть сдерживал в её порывах. Да и по ним видно, что влюблены они чертовски, так что Узумаки хватило минут десять, чтобы остыть. И в голове благодарить Итачи, что он отвёл тему разговора от Хатаке. Сейчас Наруто вновь один, набирает себе рамен быстрого приготовления, и чувствует в свою спину очень знакомый, но неприятный и неопределяемый взгляд. Хирург к таким вещам был очень восприимчив, поэтому с уверенностью мог сказать: на него пялятся. С одной стороны, хирург думает, что надо бы просто повернуться, а с другой – он боится спугнуть этого человека. Невольно вспоминая разговор с Хатаке про такси, Наруто осознает, что такое это чувство небезразличия к каким-то обыденным вещам, когда они касаются преступления. Взгляд настолько знакомый, что от этого даже противно. Знакомый, но совершенно невозможный в своей идентификации. У Узумаки вертится на языке, словно он прекрасно знает этого человека. Наруто положил уже шесть пачек лапши в корзинку, и тянется за ещё одним видом, желая задержать этот взгляд подольше на себе, закрепить, совершенно точно запомнить и погрузиться в него. Узумаки чувствует, что это не зря. Он ощущает себя мишенью прямо сейчас. Напоминает атмосферу вчерашнего вечера с этой рукой и от этого жутковато. Он слышит шаги за своей спиной, но явно не оттуда, откуда чувствует взгляд. На его плечо падает чужая рука – и это явно Саске. Наруто резко поворачивается, никого не видя за парнем, и разочарованного вздыхает, пытаясь закрепить свои ощущения и попытаться вспомнить абсолютно всё, добиваясь-таки того, чьи глаза так на него смотрят. — Чего? — Да тебя Итачи потерял, пошёл искать. Почему-то знал, что ты тут. — Ага. Спасибо. Саске вечно всё портит – тут Наруто теперь был полностью согласен с Итачи.***
Хатаке немного задержался, заехав к Рин. Слишком уж хотелось потискать Паккуна. Обито, её мужа, дома не было – и хорошо, иначе он задержался бы на ещё чуть дольше. Лапка почти срослась и совсем скоро пёс вернётся домой: то, как сильно и Паккун, и Какаши друг по другу соскучились, передать было нельзя. Но чувствовать скуку по свидетелю тоже было странно. Итачи сказал, что он отвёз Наруто домой и всё замечательно: они купили продукты, Наруто забрал вещи и случайно познакомился с Саске. Было даже интересно узнать, как же это произошло. За овощами и другими продуктами Какаши всё-таки заехал: ему ведь нужно было порадовать своего гостя вкусной едой. Правда, они всё ещё не обсудили, кто что любит, поэтому Хатаке взял всего понемногу, надеясь, что баклажаны и фасоль любят все. Какаши старался не хлопать дверью, когда зашёл в квартиру. Сняв с себя ботинки и куртку, оставшись с кобурой наперевес, он отнёс пакеты на кухню, потихоньку начиная их разбирать, и от чего-то резко понял, что в квартире слишком тихо. Детектив прошёл к входной двери – обувь Наруто, пальто Какаши и, видимо, пальто Наруто из дома на месте. Он прислушался, прикрыв глаза: он слышит капающий в ванной кран. Он прекрасно знает, что с Наруто всё хорошо, ведь Учиха следил за окнами и домом вплоть до его приезда, так как ребята из сети были заняты. Саске, кстати, хоть и вырос, но ничуть не изменился, судя по тому, что успел увидеть Хатаке – такой же пафос на ножках. А Итачи, прекрасно видя воодушевлённого Хатаке, собирающегося самостоятельно готовить ужин, пообещал себе наконец-то выяснить, что происходит между Какаши и Наруто. Но от чего-то неприятное чувство поселяется внутри – сосёт под ложечкой, сводя левую сторону – и Хатаке, зачем-то схватившись за пистолет, видит, что дверь в ванную приоткрыта. Он медленно заходит туда и видит перед собой Узумаки, лежащего в красной воде с пеной и, кажется, уснувшего. Хатаке пялится на выглядывающие из-под воды плечи и ключицы, отцепив свою руку от пистолета. Если он уснул, то… придётся его брать на руки. Или будить. В любом случае – ему придётся видеть больше обнажённого чужого тела. А это значит… — Я знал, что Вы извращенец, Какаши-сама, – Наруто приоткрывает глаз, смотря на детектива, и еле сдерживает самодовольную улыбку. От взгляда Хатаке чего-то мурашки по всему телу, но хирург хорошо держится. — Не учили стучаться? — А Вас – закрывать дверь, господин Узумаки. Да и без стука ведь можно куда больше узнать, ведь так? Красная вода – что за дизайнерское решение? — Скоро Хэллоуин, я праздную бомбочками для ванной, господин Хатаке. — Видите, – Какаши делает шаг вперёд, но не заглядывает глубже, позволяя себе смотреть лишь на плечи, шею, грудь и влажные волосы, – я не хлопаю дверью, как Вы, видя Вас без одежды, Наруто-сан. Хатаке жадно оглядывает – Наруто даже соскучился. Он смотрит на Хатаке, прикусив нижнюю губу, и склоняет голову вбок. Машет рукой, изображая жест – «ну выходите уже отсюда!» – и Какаши подмигивает, послушно выходя и усмехаясь тому, что увидел, возвращаясь на кухню и раскладывая купленные продукты. Хирург даёт себе десять минут на то, чтобы закрыть лицо руками и поулыбаться на то, как всё глупо вышло. Сыщик улыбается, выпрямляя спину, и впервые за долгое время чувствует себя настолько комфортно. Немыслимо для обоих: как только они умудрились друг к другу привязаться. Шампунь с дикими ягодами и цитрусово-освежающий гель для душа кажутся созданными для Какаши. И, о Боже, они соскучились друг по другу за день слишком сильно – это факт.