«Завтра, вероятно, нужно будет наконец-то копать. Верю в вас. К.Х»
Прочитано мгновенно. На это Какаши лишь улыбается, и заходит в другой диалог – со своей подругой, Рин. Она была не просто ветеринаром, с которым живёт сейчас Паккун для того, чтобы его лапа срослась правильно – она была его заместителем в сети и чаще всего он давал указания именно через неё. Бывшие агенты ФБР – штука классная: как бы, там уже работать не хотят, но из криминального мира уходить – терять всё, чем живёшь. Её муж, Обито, тоже был участником сети, но Какаши не может сказать о нём чего-то слишком позитивного, но и кардинально негативного тоже – как о работнике, конечно же. Человеком он был неплохим – иначе Нохара бы его не выбрала. Наверное. «Пришли фоток Паккуна и завтра жди указаний». Он знает, что она, скорее всего, сейчас спит, поэтому, ответив Гаю на сообщение про то, когда они могут встретиться – «даже не представляю, но уже хочу» – выходит из мессенджера. Чем заняться, он не знал, пока на их общую с Итачи электронную почту пришла сводка по делам за последнюю неделю – так что, хоть он и ненавидит эту работу – перечитывания и корректировки дел – решает, что справедливым будет сделать её за своего напарника. Итачи и так делает очень много, ездит повсюду за теми документами, что нужны Хатаке, да и спать ему всё равно не хочется. Он вчитывается, попивая кофе и изредка тянясь за шоколадкой, отламывая кусочек и жуя. И так спокойно на душе́, что даже страшно становится. Читает он где-то до пяти утра – и, написав большое письмо с правками, отправляет. Он постарался, чтобы эту работу им больше не давали – и настолько дотошен был к каждой детали, что они слишком устанут это исправлять и решат, что пусть лучше неприхотливые Хидан, Какузу или кто-угодно ещё с этим работают. Зевнув и выключив ноутбук, встаёт из-за стола с пустой кружкой и выходит, дабы отнести её и поставить в раковину, но видит, что Наруто стоит над раковиной и, кажется, что-то моет. Нахмурив взгляд, лишь подходит ближе. — Господин Узумаки? — Я… а, – Наруто сначала дёргается, а после поворачивается к мужчине, выключая воду и протягивая руку к полотенцу, и что примечательно – его халат всё ещё на плечах хирурга, – простите, я просто вставал в туалет и попить. Мне так молока захотелось, что я стакан выпил. Помыл за собой как раз. А ты… — Я не ложился, – Какаши пожимает плечами, и пользуется случаем, подходя чуть ближе и просовывая руку между чужой талией и предплечьем, чтобы дотянуться до раковины, – сейчас пойду, – видит немой вопрос в глазах Узумаки, поэтому не дожидается вопроса осязаемого и выдыхает, – читал дела, давал правки. Быть детективом не всегда интересно, – Хатаке усмехается, – бюрократия – самая настоящая опухоль на прогрессе двадцать первого века. Наруто поднимает взгляд и видит на чужих волосах резинку, и почему-то это так чертовски умиляет, что он широко улыбается. Мужчина прекрасно это подмечает, но внимания не обращает – а то потом его будут терроризировать до конца дней. Итачи уже пытался, но перестал, прекрасно зная, что его ждёт, а пообещать Узумаки каких-либо угроз или очень «сладкой» жизни он не может – ценный свидетель ведь. — Вы встанете к десяти утра? Мы ведь планировали пораньше поехать ко мне в квартиру, – он склоняет голову вбок и упирается руками позади себя, чувствуя, как халат спадает с плеч, в душе́ жалея, что он всё ещё в футболке. И наблюдает за правда уставшим мужчиной – его глаза очень сонные, ведь он и вчера толком не поспал… — Наруто, сначала мы заедем в участок за медицинскими картами. Итачи сказал, что они там. И да, я встану, – Какаши усмехается, находя в себе силы на очередной дурной комплимент самому себе, – не переживайте. С такими вещами у меня проблем нет и никогда не было. Наруто, по ощущениям, покрывается румянцем, но лишь кивает, соглашаясь и на поездку в участок, и с высказыванием детектива, не желая продолжать разговор в этом ключе. И всё-таки эта усталость на его лице, видимо, уже перманентна – либо в его организме есть вечный двигатель, отвечающий за генерирование двусмысленных фраз. Узумаки даже не сразу заметил или не сразу сумел осознать, что мужчина всё ещё без футболки. Какаши на его действия лишь кивает и послушно отходит на несколько шагов назад, и, подмигивая, отсалютывает двумя пальцами от виска, медленно идя к своему кабинету. А после проговаривает – громко, чётко, обернувшись на сонно идущего к комнате Наруто. — Отдохните, как следует, господин Узумаки. Вы заслужили. Ответ следует незамедлительно. — Как и Вы. Наруто, улыбаясь, скрывается за дверью, а Какаши, тоже не сдерживая довольного лица, вытаскивает линзы и укладывается на своём диване, накрывшись пледом, подаренным Джирайей на прошлый день рождения. И засыпает быстро, даже не успев задуматься, что бывает слишком редко – какая странная магия Наруто Узумаки.***
Какаши встал около девяти утра и без будильников. Четыре часа – сон не особо здоровый, но он хочет, чтобы они с Наруто позавтракали, так что… Мужчина садится на диване, согнув ноги в позу лотоса, и потягивается, когда слышит, как дверь открывается, и медленно поворачивается, нахмурив брови. — Наруто, я ведь говорил Вам не заходить в мой кабинет. Хатаке напрягается, спуская ноги с дивана, когда чувствует на себе лишь изучающий взгляд хирурга. Парень, конечно, думал, что мужчина ещё спит, но раз так – то, что поделать. Отмазка сама по себе всплывает в голове. — А я и не зашёл – я лишь заглянул, – Наруто, при всём желании, правда не может осмотреть так интересующую его комнату, ведь помимо того, что дверь он открыл не особо широко, ещё и спина Хатаке уж слишком привлекательна, чтобы позволять себе смотреть на что-то другое. — И не постучали, – детектив поднимает брови. Да, Наруто ему интересен, но кабинет – его рабочее место, в которое он очень редко кого пускает. Но, в принципе, он не отрицал, что наверняка скоро позвал бы Узумаки сюда для работы с его сетью. У парня уж слишком хитрый взгляд. — Так можно больше узнать. Да и… в этот раз я был готов увидеть что-то. Наруто сжимает рукой ручку двери и кусает нижнюю губу. Вчерашний вечер слишком сильно его раззадорил. Какаши лишь усмехается неплохой попытке и стягивает с волос маленькую резинку, ничего не говоря и чувствуя лишь взгляд совершенно точно знающих, куда смотреть, глаз. — Я там… Я блинчики испёк, – Наруто ведёт плечом, ожидая, когда всё-таки серые, уставшие, но красивые глаза на него взглянут, – надеюсь, обиды за самодеятельность я не получу? – Наруто издает смешок, а Какаши лишь встаёт с дивана, ощущая взгляд, переходящий со спины на грудь. — Жду тебя на завтрак. — Ма-а. Ваша самодеятельность восхищает, господин Узумаки. Наруто лишь улыбается и кивает, прикрывая дверь и идя на кухню с чувством довольства собой. Какаши же вновь садится за стол, трёт глаза и тянется за телефоном – ему лень включать ноутбук – заходит в мессенджер, вновь вводя пароль, и видит сообщение от Рин. «Всегда готова!» и пять фотографий прекрасного мопса, лежащего на спине с перебинтованной передней правой лапкой. Хатаке расплывается в улыбке – как же сильно он любит своего пса – и сохраняет каждую, напечатав лишь кроткое «в тебе я не сомневался». У Гая лишь грустный смайлик и желание удачного рабочего дня – Хатаке отвечает тем же, слабо улыбаясь, а после закрывает приложение и встаёт, поправляя сползшие пижамные штаны и бельё. В целом ему очень комфортно и без верхней одежды, так что одевать её сейчас – нет нужды. Он ведь у себя дома. Мужчина держит телефон в руке, крутя его меж пальцев и оглядывая кабинет – ведь он помнит, что что-то было им забыто. Шоколадку он решает оставить здесь – вечером доест, возможно, вместе с Наруто, а может и один. Чашку он отнёс ещё в пять утра. Он бросает взгляд на диван, видя скомканный плед – и аккуратно его складывает. Вновь вглядывается в доску, понимая, что вновь забыл о линзах – пару минут уходит на них, затем, уже нажимая на ручку двери – цепляется взглядом за свою доску на столе, где висит и записка от Наруто, и легко улыбается, выходя из кабинета. Пахнет очень вкусно – Хатаке вдыхает полной грудью, прикрывая глаз с красующимся шрамом, и заходит на кухню. Во время короткой встречи в кабинете Какаши не обратил внимания на то, во что Наруто одет – а сейчас прекрасно видит, что он вновь в его халате. Детектив подходит сзади, наклоняясь над парнем. — Помочь? — Нет, – Наруто поворачивает голову, – совсем нет. Я сам. «Какой самостоятельный». Выспался, что ли? Какой-то уж слишком Узумаки довольный. Хатаке хмыкает и отходит, усаживаясь за стол – и буравит взглядом чужую спину, чувствуя что-то странное. Наверное, это называется умиротворение. И оно для Какаши всегда было редкостью. Наруто, спустя пару минут, отходит наконец от раковины и, вытирая руки, берёт две тарелки с блинчиками и ставит одну себе, а одну Хатаке, улыбаясь. Детектив приподнимает брови – они как с картинки. Красивые, ровные. Ещё где-то умудрился найти джем. Наверное, Итачи покупал когда-то. — Надо же. Блины Вам нравится готовить, значит? – Какаши пододвигает к себе тарелку, вглядываясь в неё. — Нравится. Очень-очень нравится. И завтракают они медленно, тягуче, в приятной для обоих тишине и собственных размышлениях о чём-то, чем делиться с сидящим напротив отчего-то неловко. Для Наруто это утро просто началось так светло и беззаботно, словно его не хотят убить и живёт он не у чужого человека в квартире. Ему захотелось приготовить завтрак, что бывает редко, а тем более – блины, которые Минато учил его готовить и лишь с третьего раза у Наруто вышло по-настоящему вкусно. Теперь это его коронное блюдо, и Какаши, судя по его внешнему виду, понравилось. Да и как-то… этот вчерашний танец слишком его расслабил. Было так хорошо и приятно находиться в его руках, даже слишком – и отгонять от себя чувства и думать о неправильности происходящего сегодня не хотелось. Он всё равно старался не заглядывать вперёд и не надеяться на что-то большее – во имя собственного стабильного психического состояния и не разбитой надеждами первой влюблённости. Узумаки всё ещё помнит слова Хидана – женат он на работе, тешить себя верой в свет не стоит. Видел сомнение в глазах Учихи, когда он говорил о том, что хочет раз и навсегда – вполне возможно, что люди, так давно знающие Хатаке, явно не будут врать. Скорее всего, Какаши просто очень давно не ощущал с кем-то незнакомым тесного контакта – от того все эти комплименты… Наруто мотает головой, отгоняя прочь воспоминания, и это не остаётся незамеченным со стороны детектива. Тот ведёт плечом, жуя блин, и прикрывает глаз со шрамом, наблюдая за парнем. Видимо, он и правда выспался. Почему Хатаке это вообще волнует – он не знает. Сейчас Какаши совсем ничего из происходящего не понимает, но чувствует лишь то, что ему безумно комфортно в обществе этого парня. Он не хочет обременять его какими-либо связями, потому что хочет верить, что ошибается и у него наверняка кто-то есть. Хотя, конечно, его дедукция играет злую шутку, и он прекрасно видит, что сердце Наруто свободно и у него никого нет. И это для детектива правда странно – так же, как и одиночество Итачи. Такие хорошие люди, так в чём проблема? Хатаке хмурит брови, доедая, и Наруто как раз забирает у него тарелку – «я помою, даттебайо». Собираться Какаши пошёл в кабинет – взяв необходимую ему одежду из шкафа и бросив информацию об этом, проходя мимо кухни. Наруто, домыв посуду, отправился в комнату – и долго пялился на стопку вещей, не зная, что же лучше надеть. Выбор пал на его синие, узкие, чуть укороченные джинсы и рыжую толстовку, что внутри была очень мягкой и приятной к телу, и больше на один размер. Мама тогда случайно перепутала, какой размер у Наруто, а какой у Минато, но он даже был рад тому, что вещь больше него самого – на парах он очень любил кутаться в рукава, слушая и чувствуя себя в безопасности. А ещё он любил такие яркие цвета, в особенности все оттенки оранжевого и желтого, так что такой одежды у него было навалом. Он как раз взял носки с лягушками в руки, когда услышал стук и услышал открывающуюся дверь. Хатаке был уже полностью собран – чёрные брюки, какой-то не очень понятный, но красивый серебряный кулон на толстой цепи, водолазка, заправленная в брюки и обнажающая ремень с массивной пряжкой, куча колец на обеих руках и наручные часы, которых Узумаки раньше не видел. Взгляд невольно бегает туда-сюда, и Какаши усмехается, прекрасно видя это. Наруто, сидя на кровати, поднимает к себе ногу, натягивая носок и поправляя его – и детектив смотрит так же изучающе. — Классные у Вас носки. Наруто не сдерживает смешок – эти лягушки всех поражали. — Спасибо, даттебайо. Какаши обворожительно улыбается, хрипло смеясь – чёрт, носки с лягушками. Это так в его стиле. А после болтает головой – он не за этим пришёл. — Я хотел спросить, готов ли ты, но вижу, что почти, – Хатаке облизывает губы, пока Наруто заканчивает одеваться и поднимается с кровати, – пойдём. Узумаки лишь кивает – всё-таки обращение на «ты» из его уст так странно слышать. Он, проверив, сложил ли одежду, похлопав по заднему карману джинс и убедившись, что телефон с собой, выходит из комнаты следом за детективом. Тот уже обувается – на тумбочке рядом ключи от машины, стопка бумаг и пачка сигарет. Наверное, всё ещё та, что подарил Наруто. От этого он глупо улыбается и подходит чуть ближе, наклоняясь, чтобы пододвинуть к себе свои кроссовки и развязать на них шнурки. Какаши, потуже затянув ботинки – они на уж очень высокой, массивной, грубой подошве, как кажется Наруто – выпрямляется и бросает взгляд на хирурга. Он даже ноги в коленях совсем не сгибает – стоит ровно, а ещё у него очень крепкие бёдра – и Хатаке правда надеется, что смотрит на парня не слишком уж оценивающим взглядом. Узумаки взгляд чувствует, но виду не подаёт, лишь радуется внутри своей головы, что тренировки не зря проходили – обувшись, присаживается на одно колено, завязывая шнурки сначала на одном кроссовке, потом на другом, и прекрасно чувствует заинтересованный взгляд Какаши на своих пальцах. Усмехается и поднимается на ноги, поправляя толстовку. Хатаке тянется за одним из своих пальто – в этот раз тёмно-серым, с широкими заострёнными лацканами и сразу надевает, не застёгивая. Он наблюдает за Наруто в ступоре – он не знает, может ли взять полюбившийся предмет верхней одежды, и мечется между им и собственной курткой. И Какаши, как истинный джентльмен, берёт так любимое госпо́дом Узумаки пальто, к которому тянется его чуть дрожащая рука. Надо же – до лёгкого тремора рук довести хирурга. Какаши соврёт, если скажет, что недоволен собой. — Повернитесь. Наруто облизывает губы и послушно поворачивается спиной – а Какаши надевает на него своё пальто, поправляя плечи и чуть одёргивая его вниз, взяв за ткань в районе талии – ведь оно для парня большое. Мужчина прижимается грудью к чужой спине – не специально, просто чтобы взять шарф с верхней полки – и накидывает его на плечи хирурга, ведь на улице правда холодно. Наруто чувствует от Какаши запах одеколона и кондиционера – видимо, водолазка только-только из стирки, а его парфюм, терпкий, но при этом сладковатый, слегка дурманит разум. Шёпот над ухом лишь усугубляет ситуацию. А они ведь просто собираются. — Не мёрзните, Наруто. Узумаки прикусывает губу и лишь кивает, шепча неловкое, хриплое «спасибо». Хатаке, сунув вещи по карманам, кивает на дверь, открывая её и вновь до чёртиков галантно пропуская парня вперёд. И почему-то Наруто так сильно хочется улыбаться.***
И всё-таки машина у Какаши такая… такая его. Сложно представить ему другую – такая привлекающая к себе, строгая, на вид грубая, но при том гибкая и обтекаемая, всем видом кричащая, насколько она потрясающе-сексуальная и совершенно точно показывающая, кто её хозяин. Наруто и не думал, что автомобили и правда могут выглядеть настолько обворожительно и целиком и полностью отражать своего владельца. Наруто пристёгивает ремень безопасности, когда Какаши садится за руль, расстегнув пальто и садясь максимально расслабленно, разводя бёдра в стороны. Узумаки искренне старается не пялиться и клянётся, что не смотрит на то, как натягивается лощёная ткань узких брюк с выглаженными стрелками на крепком теле. Хатаке бросает взгляд на часы, а после тоже пристёгивается и кладёт руку на руль, стуча по нему пальцами. Он явно о чём-то думает – и Наруто ловит эти нотки чужих раздумий. Мужчина, спустя некоторое время молчания, поворачивает свою голову на Наруто, что перебирает в руках данный ему шарф и щупает ткань двумя пальцами, словно пытаясь запомнить её тактильно целиком и навсегда. А ещё от неё пахнет сигаретным дымом, и Наруто никогда бы не подумал, что эта гадость может так привлекательно пахнуть. — Не хотите включить Ваш плейлист? Просто, – Какаши наклоняет голову влево, из-за чего его шея издаёт хруст – сон на диване даёт о себе знать и лень за то, чтобы взять из шкафа подушку и наволочку, мстит, и Узумаки, в принципе, даже не пугается этому звуку – он очевиден при таком сне, – почему мы слушаем только мой. Мне интересен твой музыкальный вкус, раз мой так сильно тебя удивил. Наруто улыбается такой идее – он любит свою музыку. Поэтому, чуть одёрнув пальто и привстав с кресла, достаёт свой телефон и протягивает его детективу – чтобы сам как-то подключил, а то сломает ещё что-то и будет здесь местным Саске, как у Итачи. Детектив, взяв в руки телефон и, видимо, по привычке покрутив его меж пальцев, подсоединил его к автомобилю и протянул парню. Наруто лишь поближе рассмотрел чужие кольца – серебряные, какие-то толстые, какие-то тонкие, резные – такие красивые. Даже с крестом – здесь. Вряд ли из-за глубокой веры – скорее, оно просто выглядит, под стать ему. Маняще. — Только уговор – не выбирай песню. Включай в случайном порядке, – Какаши облизывает губы, вновь усаживаясь ровно, – так интереснее. Машина наконец двигается с места – Какаши так умело выезжает с парковки, что даже Наруто хочется начать водить машину и уметь так же. Узумаки чувствует азарт – и заходит в приложение, тыкает на свой любимый плейлист и, выдохнув, жмёт на «проиграть в случайном порядке». Первыми, на удивление, включаются Queen.Killer Queen — Queen
Хатаке вскидывает брови. — Рок любите? – Хатаке выкручивает руль, выруливая на широкую дорогу, а Наруто кладёт телефон на шарф, что лежит у него на ногах. — Да, – парень улыбается, еле сдерживаясь, чтобы не начать топать ногой в такт, – очень. Но не особо жёсткий, знаете… мелодичный больше нравится. Вот такой, как у Меркьюри. — Мой отец любил Queen, – Какаши слабо улыбается, стуча пальцами по рулю и смотря на дорогу, – был настоящим фанатом в молодости. Плакаты, футболки, на концерты пытался попасть – два раза даже выходило, он мне с такой гордостью об этом рассказывал. Ну и меня, конечно, в это дело погружал. Некоторые песни мне всё ещё нравятся, – Хатаке чуть разминает плечи, жалея, что не снял пальто. — А какая у тебя любимая? – Наруто заинтересован. Он удивлён, что Какаши сам решил рассказать ему что-то личное – тем более что-то о своём отце, которого, судя по фотографии и в кабинете, и на стене, и на тумбочке в прихожей, он очень любил и теперь скучает по нему.***
Итачи, сидящий в их с Какаши кабинете, не верит, что Хатаке не любит эту песню. Наруто и сам удивлён – и они оба так много разговаривают об этом, пока идут к Дейдаре за нужными Узумаки документами, что детектив успевает почувствовать себя лишним. Но ему, в целом, всё равно – и, когда они наконец-то доходят до нужного кабинета, видят около него Какузу. Командир Учиха сегодня в полицейской форме и с низким хвостом, как в их первую встречу, но почему-то выглядит таким отдохнувшим и свежим. А ещё у него тоже грубые кожаные ботинки на ногах – либо это любовь всех работающих в полиции, либо это отличительная черта этой парочки. А Узумаки рад тому, что мужчина сумел отдохнуть – он заслужил. Но Хатаке, чья шея нещадно хрустит и который вечно пытается её размять, совсем не отдыхает. Даже стыдно – может, отдать ему кровать? У него ведь диван в гостиной есть. Мысли прерываются голосом командира. — Опять собачатся? – Итачи лишь кивает в знак приветствия – Какаши делает тоже самое, подходя поближе и доставая припрятанную сигарету за ухом, чтобы покурить. Хирург же теребит рукава пальто и наблюдает за происходящим. — На удивление, там тихо. Думаю – либо они убили друг друга, либо кто-то убил их. Заходить не рвусь, быть поняты́м и свидетелем – отстой. Наруто лишь тихо смеётся, и Какаши делает, как ему кажется, совсем незаметный шаг – поближе к парню. Итачи бросает на это взгляд, но ничего не говорит, и делает шаг вперёд, приоткрыв дверь – и Хидан сидит и мирно ждёт, пока Дейдара найдёт бумаги. — Кто в лесу-то сдох, что вы сегодня такие спокойные? – Учиха приподнимает бровь, заходя в кабинет и парой шагов доходя до чужого стола, вставая перед ним, рядом с Хиданом. — Его выебали наконец-то, вот он и спокойный, – пшикает желтоволосый, наконец найдя нужную папку. — Заткнись, – мужчина лишь трёт висок, зажмурив глаза, – голова болит – сил нет, от тебя, наверное, гандон. — Чего ты сказал? — Заткнулись, – Итачи вздыхает, поправляя волосы, а после трёт двумя пальцами переносицу, – оба, нахуй. Как дети, блять. Командир забирает бумаги из рук Дейдары и передаёт их Хидану – и тот, бурча только что-то про то, что на них всех найдётся кара Джашина, удаляется из кабинета. Какузу, взяв его под руку, уводит, и, как слышит Наруто, предлагает выпить таблетку. Это его умиляет – и он косится на мужчину рядом, почему-то думая, что мог бы предложить ему массаж шеи, когда они вернутся домой. Узумаки, перестань, во имя собственного чувства достоинства. Какаши, делая долгую затяжку, слегка толкает дверь рукой, открывая её пошире, и проходит – хирург следом. Итачи зовёт Наруто к себе – и Хатаке опирается на стену позади себя, рукой трогая собственный локоть и делая долгую затяжку. Он оглядывает и своего напарника, и своего свидетеля – и выдыхает дым, облизав губы. Странно, что Наруто не замечал пирсинга раньше – хотя, он не может сказать, что шибко высовывает язык в этой жизни... в прямом смысле. Хатаке сложно даётся вслушаться в то, о чём они там говорят – но они запрягают Дея работой, и Наруто стоит перед столом, спрашивая что-то, так заинтересованно. Какаши улыбается – ему и правда интересна работа в полиции, даже у того, кто в целом полицейским-то не особо является. Итачи встаёт рядом с напарником – и поражается ему. Ну, если честно, он очень-уж выёбисто вырядился сегодня – Учихе в голове сложно подобрать более цензурное слово. Если у Хатаке на руке часы – скорее всего, ему хочется, чтобы на него все пялились – да и у него получается, даже Дейдара поглядывает. Взгляд Хатаке на Наруто сильно отличается от любого, что у него был на людей – даже на Паккуна, своего любимого пса, единственного, кого он тискает в этой жизни, он так не смотрит, и тон его голоса не меняется так предательски сильно, когда они разговаривают. Какаши даже сделал шаг к парню, чтобы встать к нему поближе – а обычно он всегда держит дистанцию и не любит тактильного контакта. Ведь Итачи с ним не первый, не второй и даже не третий год работает – а наблюдает и вовсе практически всю сознательную жизнь – и такая резкая смена поведения, связанная с обычным свидетелем, заставляет и его погрузиться в так любимый Хатаке анализ происходящего и пытаться разобраться, что происходит. Итачи не любил этого – додумывать – потому что часто промахивался, но сейчас ему кажется, что он вполне прав и догадывается о происходящем. Так вот, как выглядит типаж Хатаке? Умные хирурги помладше? Итачи дергает головой, ленясь поправить выпавшие из хвоста волосы и просто делая так, чтобы они не лезли в глаза, и закусывает губу, наблюдая за напарником, который даже всё ещё не наехал, что Учиха его взглядом сверлит. Обычно всегда начинается – «ма-а, неужели ты не насмотрелся на меня за все годы работы вместе, дорогой?» – и Итачи лишь закатывает глаза в такие моменты, не понимая, как можно быть таким невыносимым и таким потрясающим одновременно. Да и он не понимает, прав он по поводу происходящего между Какаши и Наруто или нет – и решает особо не медлить, продолжая размышлять и анализировать, а идти напролом. В конце-то концов не он здесь – дедуктивный гений, и ему ошибаться – не стыдно. Тем более перед Хатаке, перед которым все опозорятся, если он этого захочет. — У Наруто сегодня день рождения или что? – Итачи поднимает бровь, и, когда Какаши на него не реагирует, только жадно смотря – очень жадно, что даже страшно – лишь очень актёрски щёлкает пальцами, – Хатаке, база, приём! — Чего? – детектив поворачивает голову на напарника, хмуря брови и стряхивая пепел на пол. Случайно. — Нет. С чего бы? — Ты на меня смотришь с примерно на двадцать процентов таким же заинтересованным лицом, когда я твои подарки на свой день рождения распаковываю, – Итачи облокачивается плечом на стену, поворачиваясь к Хатаке, и опирается своей головой на стенку. — Ма-а, не выдумывай, – Какаши лишь смотрит вновь туда, где ему интереснее, затягиваясь. Замечает – у парня голые щиколотки, почему он не взял с собой ботинки-то? Ведь уже поздняя осень, и холодно совсем. Заболеет, а Какаши не хочет... Стоп. Мужчина хмурится. — Да ты в зеркало себя видел? — Видел, – Хатаке выдыхает дым, облизав губы, вновь возвращая себе спокойное выражение лица, – вроде, неплохо выгляжу. Учиха закатывает глаза – этот человек просто невозможный. Такой он галантный, влекущий к себе бессовестный ублюдок. И обычно любому новому человеку с ним было тяжело – а Наруто-то тоже светится, улыбается несмотря на то, что над ним буквально висит угроза смерти. Может, их разговор тогда его так развеселил, а может, присутствие Какаши в нескольких метрах от себя. Наруто же получил все необходимые бумаги, и Дейдара, видимо, порадовавшись такой вежливости с чьей-то стороны после Хидана, уступил ему свой стол, чтобы было удобнее, и даже пытался чем-то помочь. Он листал, читал, бегал взглядом с книжки на книжку, тыкал куда-то пальцами, спрашивал что-то у Дея, как у более опытного в полиции. И выглядел так сосредоточенно и интересно было его послушать… — Ты его сейчас глазами своими сожрёшь. А ещё у тебя сигарета тлеет, не раскуришь. Хатаке мотает головой, видя – и правда, надо заново поджечь. Лишь лезет в карман пальто за зажигалкой, не собираясь отвечать на наглые провокации своего напарника, но, чувствуя на себе его суровый взгляд и видя боковым зрением максимально недовольное лицо, лишь осознает, что всё равно ответа избежать не сможет. — Ничего и никого я не жру и не собираюсь. Наруто ведь ценный свидетель, – Хатаке зажимает сигарету меж губ, поджигая, – я ценно наблюдаю. Итачи лишь тяжело выдыхает, прекрасно понимая, что сам Какаши ему хрен что скажет. Ну и ладно – потом обязательно Наруто выведет на чистую воду. Но Учиха до последнего сомневается, что для его напарника это может стать чем-то серьёзным – он не хочет, чтобы такому светлому парню, как Наруто, разбивали сердце. Хотя, если именно этот хирург – тот, кто сумел сделать Какаши таким буквально за три дня… то там явно что-то не самое простое. А Хатаке лишь корит себя, что позволил продолжать свою любимую игру при Итачи. Он ведь не дурак – дурака бы он себе в напарники не взял. Тем более, Учиха хорошо его знает – не раз видел, как проходит работа со свидетелями, и что обычно это ограничивалось кратким общением, отличающимся сухой конкретикой и максимальной отстранённостью, а тут – они обсуждают любимые песни, и Наруто обсуждает музыкальный вкус Какаши вместе с ним. Ещё и разговор, когда он их прервал, и колкое «друг»… Впредь детективу нужно быть осторожнее – в конце-то концов, он до последнего надеется на свой рассудок – любовь будет лишь мешать здравому смыслу. Доказательства? Посмотрите на Хидана. Учиха уже собирается что-то сказать, когда их обоих перебивает громкое «офигеть» от Дейдары. Какаши, наконец докурив несчастную сигарету – ему кажется, он никогда так долго и курил. Подойдя к столу вместе с Итачи, которому было куда интереснее поговорить со своим напарником, лишь ждёт, пока ему скажут что-то более ценное. — Наруто, ты не думал в сыщики пойти? – Дейдара склоняет голову вбок, вглядываясь в то, что Узумаки пишет на отдельном листочке, выписывая что-то для себя. — Нет, мне медиком очень-очень хорошо, – Узумаки бубнит, выглядя так сосредоточенно, что Какаши даже обидно, что они тут не одни – обязательно бы сказал про прелесть его разумного взгляда. — Так что там? – Учиха опирается одной рукой на стол, пытаясь заглянуть в бумаги Узумаки. — Они явно выбирали людей, опираясь на состояние их здоровья, – Наруто тыкает по бумагам вокруг свободной рукой, продолжая записывать, – у всех у них – практически идеальная история болезней. — Идеальная – это какая? – Итачи вздёргивает бровь. — Пустая, – Наруто поднимает взгляд и смотрит в глаза командиру полиции, пока Какаши лишь заинтересованно смотрит на свидетеля. Дейдара пытается вчитываться в медицинские карты и понять хотя бы пару терминов. – Они не могли девять раз подряд попасть в совершенно здоровых людей – без диабета, без сердечно-сосудистой дистонии, без скачущих гормонов, без тахикардии, без нарушений обмена веществ, без скачущих в крови и других показателей. Они явно выбирают людей, которые здоровы, – Наруто наконец дописывает, ставя жирную точку в конце предложения, – и явно забирают органы не как приспичит. Им явно нравится следить за динамикой чужого здоровья, и, видимо, они любят копаться в телах. Эти ублюдки, – Наруто выделяет это слово голосом, выдыхая – наверное, очень тяжело говорить о подобных убийцах медику, который благодаря этим же знаниям спасает жизни, а не забирает их, – по всей видимости, помешаны на всём, что связано с человеческим состоянием. Они словно… — Медицинские фанатики? – Какаши заканчивает за парня. И ему было так приятно его слушать. Такие чёткие умозаключения – и это все он затеял только из-за своей замечательной памяти. Он бы точно не сумел раскрыть это без Узумаки. — Да, – Наруто кивает, засунув бумажку в карман и вставая со стула, кивая Дейдаре и без слов благодаря его за одолженный стол – а тот только светится, потому что ему правда нравится, когда с ним вежливы, а не когда как Хидан. — Точное выражение, господин Хатаке, – парень подходит к Какаши, облизав губы, и смотрит на него сверху вниз, поправляя пальто. Хатаке усмехается. Итачи охуевает. Не такого открытого заигрывания он ожидал увидеть, когда представлял себе их взаимодействие. — Отличная работа, – Какаши кивает, – тебе нужно забрать эти карты? Они ещё и на «ты»? Итачи лишь закрывает лицо рукой. Неужели он дожил до момента, когда у его напарника проснулись человеческие эмоции? Почему они выглядят, как блядские супруги? Какаши всего три дня побыл в его компании. Слишком много вопросов – и никаких ответов. — Нет, я всё выписал, – Наруто достаёт из кармана бумажку и трясёт ею, улыбаясь, – всё, что мне может понадобиться. Хатаке кивает. — Спасибо, Дейдара, – Какаши кивает, и тот вновь улыбается – как же приятно, когда благодарят, Господи Боже! – и лишь складывает всё, что Наруто раскладывал по столу, но решает далеко не убирать – мало ли что. Он на работе не так давно, но знает, что Хатаке и Учиха долго мучают себя каким-то делом, а Какаши, по словам всех – человек очень дотошный, и значит дело – действительно дрянь. Но им чертовски повезло иметь в деле такого золотого свидетеля, как Наруто. Все трое, попрощавшись, выходят из кабинета. Итачи пытается абстрагироваться – и не видеть, как между этими двумя искры летают. Но Какаши свою ошибку понял – поэтому в присутствии Учихи и ощущении его взгляда натягивает на себя маску безразличия. — Так ты расскажешь, что вы узнали? – Учиха поднимает брови. Хатаке приоткрывает рот – точно, он ведь не поведал о происходящем. Но его перебивает Наруто. — Господин Хатаке дал мне все материалы дела и заключения о смерти, и я, прочитав их, вспомнил о том, что в прошлом году к нам в университет приходила чертовски странная организация – с каким конкретно предложением, я не совсем помню, – Наруто облизывает губы, хрустя собственными пальцами, разминая их и погружаясь в воспоминания, – но я точно помню то, что эта организация говорила о сотрудничестве с каждым из тех медицинских учреждений, откуда убитые. И я сам искал в интернете, ещё тогда, и этого точно не было в сети. Это ведь не может быть совпадением? К чему обычной организации, желающей открыть кафедру или провести несколько лекций, так шифроваться? — Не должно быть совпадением, – Итачи качает головой. Так вот, что так сильно нравится Какаши, судя по всему. Его мозг и развитость. — Получается, мы бы об этом никогда не узнали, если бы не Наруто? Какаши усмехается, лишь кивая и вновь бросая взгляд на Узумаки, который лишь довольно улыбается. — Не смущайте, даттебайо. Итачи, провожающий этих двоих до машины и остающийся один на один с бумажной волокитой, остаётся в шоке до конца дня. — Продолжим слушать Ваш плейлист? – Хатаке открывает Наруто дверь в машину, вновь ведя себя так изысканно по отношению к парню. Тот лишь усаживается, вновь кладя шарф с сидения на свои колени – и поворачивает голову в сторону мужчины, что ждёт ответа. И усмехается, окинув взглядом обтягивающую тело водолазку и висящую на шее цепь, которую очень хотелось потрогать. — Конечно, господин Хатаке. Если Вам так хочется.