типичная трагедия личностного роста

      у Ривая уже никаких сил с ней не хватает, чтобы смиренно всё это выносить. нужно только перетерпеть — скоро уже закончиться этот совершенно всратый, никому не нужный период в жизни, и всё станет как раньше (а как раньше у них-то было — лучше, что ли, да ладно, оба просто тихо страдали по-одиночке, в целом ничего особенно не изменилось). а у Руны постоянно что-то происходит в жизни, всё никак у людей, всё не слава богу; со скоростью света прогрессируют какие-то тупые загоны, они уже реально генерируются из воздуха, блять, ещё это непрекращающееся нытьё в три часа ночи, вечно слёзы, не человек, а двуногое бессилие (где ж это он прочитал). у него копится какая-то пассивная агрессия, он понимает, что это не очень хорошо с его стороны, но как же иногда ей хочется просто въебать слегонца, чтобы перестала творить всю эту непонятную хуйню. единственная проблема заключается в том, что дальше тогда они общаться уже точно не будут, Руна от него отдалиться ещё больше, начнёт избегать, и в итоге, всю её боль он только размножит. в этом плане, Руна самая настоящая волшебница — ёбаная фея, где-то по дороге проебывая свои чудесные крылышки и желание жить — иначе просто не объяснить где она всё время берёт себе новые проблемы. дада мысли материальны — это всё сила аффирмаций, Ривай, разве ты не веришь в своё поДСоЗНаНие (все эти покойники, продолжающие жить ну может только у него в башке, определённо добились успеха в вопросе личностного роста — это же работает в обе стороны, да). Ривай хорошо к ней относится, честно (хотя это ещё не до конца понятно — у него на руках одни доводы, никакий точных сведений, но как же ему иногда хочется безоговорочно ей поверить, по сути им всем только и остаётся, что только на неё надеяться, здесь никаких гарантий, если окажется, что Руна точно такая же, как и все остальные люди, их всех ждёт преисподняя, кипящая горем). но просто продолжать на всё это спокойно дальше смотреть уже невозможно. неужели Руна не замечает в происходящем никакой аналогии? хотя, как-таковая логика у неё в принципе отсутствует. ну да, это же всё так — стереотипы, люди сами себе напридумывали междусобные распри, воют хуй пойми за что уже, чисто отстаивают своё ебаное право превосходства. судя по её представлением, Парадис населяют люди все безоговорочно порядочные. такие добрые, честные, правильные до мозга костей. вообще, непонятно, чем они заслужили настолько ужасное к себе отношение. у них если и происходит нечто действительно ужасающее то, только в одном случае — если совсем уже довели, жизни уже никакой не дают эти проклятые эльлийцы (ууууу как же я их ненавижу, вот прям, как Эрен). и самое смешное, во всём этом то, что многие марлийцы (ну, не по праву рождения, конечно, скорее по духу) считают точно также. это очень забавная херня, потому что никто из них не признаёт полумер. боже… ясное дело, он ещё не совсем поехавший. ну Ривай же не тупой идиот — всё прекрасно понимает (Руна не может поступать с другими так же, как поступали с ней, этому человеку просто нужна помощь, ещё немного подождать, и всё у него обязательно наладится — уже такое проходили, просто здесь сама ситуация намного сложнее, чем было до этого). проблема вся в том, что сделать он совершенно ничего не может. Ривай не разбирается в психологии (и уж тем более в психотерапии, а её любменькому Эренчику — её новому бест френд, блять, а по факту, очередному отбросу общества, если так подумать, нужен именно врач — квалифицированный специалист, а не советчик, его реально пора лечить, и не морализаторскими натациями, на Эрена это никак не действует), для него самого вся эта тема находится под большим запретом и за семью печатями. он же нормальный человек. в то что сознательно, с самого начала разрушает — специально не лезет. нахуй ему этот синдром спасателя — он не альмагель от боли в мышцах и суставах, пускай сами разбираются. не надо ему просто больше этой хуйни в жизни — по уши нахлебался и в трущобах, и на заданиях — знаете ли, обойдётся уже как-нибудь без добродетели, ещё раз по одним и тем же граблям он не попрёт (а скорее всего придётся, блять), реально не переживёт уже.       так что, ему это всё совершенно непонятно. Руна туда, на грабли и в самые тернии, прямо ломиться, а всё, чтобы помочь, чтобы бедного Эренчика вытащить. она же ведь свято верит ещё, что у неё всё обязательно получится, и что пойдёт он за ней, даже не пойдёт, а сразу побежит и непременно в светлое будущее, прямо к звёздам, где не будет ни боли, ни удушливого прошлого с потом и кровью. и всё у них всех будет нормально! боже, смешно, конечно, смешно… наивная. а Руну жалко так, потому что не поможет она никому (её саму уже спасать надо). Ривай так ей и сказал, кстати, нечего ей ловить там с Эреном. естественно, никто его слушать не стал. она ж лучше знает, восемнадцать уже как-никак, жизнь повидала, мир этот выебала со всех ракурсов, ага. и вообще, Эрен хороший человек, запутался просто (а ничего, что из-за этого хорошего человека столько людей померло, и всё ведь из-за его тупого эго с подростковым максимализмом вперемешку с амбициями, ему уже не пятнадцать, всё, хватит его перевоспитывать, не выйдет из этого ничего).       Руна сама натерпелась, разве он не знает — да всё он знает (пиздец лютый, что там у неё происходило, конечно). у неё родителей убили прямо на глазах, а потом ещё признали невменяемой и закрыли в психбольничке на два года. удивительно, что она там реально с ума со шла под колёсами. Руна вся целиком разъёбанная, стоит только нажать где-нибудь на больное, и треснит, всё подноготное наружу полезет. и кто бы ещё после этого пытался хоть кому-то помочь — но Руна другая.       она взялась здесь практически из ниоткуда, и моментально принялась мотать нервы всем окружающим. Ривай не успел к этому даже чисто морально подготовиться. а Руна поселилась у него в голове намертво просто, и уже никуда ему от неё не деться, это навождение его везде настигает. у неё ведь здесь особые привилегии, ну не может он относиться к ней также, как и ко всем остальным — глупо уже что-то отрицать (ему на неё вообше всё равно, что есть она, что нет — никакой разницы, это же не так ну). извините, Ривай просто невообразимо устал, в особенности от самого себя. как же это всё ужасно. он вместе с чашкой чая (чай от всех бед) запирается у себя в кабинете, каждый вечер по-тихонечку разгребает завалы бюрократии, приводит свой ум в порядок, распихивает по полочкам все ненужные правила, отдельно разбирает по папочкаи всевозможные правовые ограничения, прописанные (чёрным по белому) регламенты. пиздец какой-то уже, если честно. кругом одни сплошные запреты. а всё это, чтобы завтра опять устроить здесь полный беспорядок. пока что, он старательно пытается из всего этого как-то самостоятельно выкарабкаться. он же и без посторонней помощи всегда со всем справлялся, сам как-нибудь, хорошо, боже, да не трогайте его больше, не мешайте, и не нужна ему ничья поддержка (а тем более этой Руны). у него и так всё не лучшим образом валиться, не надо, не делайте ещё хуже. если у него по-нормальному не выходит — у других точно ничего уже не получится. бегите куда подальше, скулите, плачьте, колотитесь во все двери, что угодно, блять, делайте — только не оставайтесь вместе с ним. иначе с вами будет в итоге всё тоже самое, не повторяйте одних и тех ошибок, не надо, пожалуйста.       в целом, у него всё заебись, кстати. хорошо бы ещё избавиться от навязчивых мыслей (вы даже не представляете, как ему страшно думать о том, что когда-нибудь всё это опять повториться, прямо как раньше — он будет безмерно счастлив на самом деле и будет до конца это отрицать — прямо, как сейчас, а потом, это разом просто закончится, также, как и всегда). это ведь до добра явно ведь не доведёт; не спасёт, не поможет — если что-то случится (госпади, не дай бог) — он уже никогда не оправиться, его разъебёт на части так, что даже с увеличительным стеклом не соберёшь потом, и тогда уже поздно будет начинать строить что-то заново (он ни за что больше не поведётся на эти поганые фокусы). не бывает никаких чудес.       вот Ривай и думает, как ему поступить. вроде, и правильней было бы просто поговорить с ней обо всём (да — да, нет — ну пидора ответ).       не надо было вообще во всё это лезть изначально, боже, на что он только повёлся, знал же всё. и какая жуткая отрава разлита по всем этим бесчисленным чашкам чая, рядами выстроявшимися на столе, знал, что встречается в каждом отчёте, заполненном ею от его руки, таким аляпистым почерком, с округлыми буковками (ну загляденье), знал же, что сносит от этого бошку просто на раз, как по щелчку пальцев. на что он сам добровольно и с радостью подписался? боже…       Ривай же всё прекрасно понимает. в целом даже признаёт, что скорее всего она не специально, вряд ли это всё было умышленно (он ведь сам не может уже сопротивляться, ему сильнее всего на свете хочется, чтобы уже такого никогда в жизни у него больше не происходило). ему самому нравится думать о ней, на самом деле (очень нравится, до такой степени, что уже плохо становится). Руна ведь не просто какая-то там подчинённая для него — нееет, таких у него много есть, а Руна одна, её нельзя никем заменить, хотя бы потому что у них нет больше других марлиек на прозапас. в этом плане, она с Эреном находится приблизительно в одном и том же ценовом сегменте. тем более, они же вроде как друзья, пока что, не больше — не меньше. Руна ничего ему не должна. да, например — выжить, и тому подобное. можеь делать, что вздумается, и не перед кем не обязана отчитываться.       интересно, в какой момент, всё так резко вышло из-под контроля — надо будет ещё к этому вернуться потом (сейчас, у него просто нет на это времени — он целиком и полностью ушёл в работу). и Ривай искренне надеется, что когда-нибудь (а хорошо бы в ближайшем будущем) всё это подойдёт к логическому завешернию. и речь сейчас не о суицидальных наклонностях. он никого не осуждает (боже упаси, ещё чего), просто как-то неразумно это что ли… с учётом всего уже благополучно пережитого осознанно делать выбор, причем явно не в свою пользу, даже не приходится — чаще всего всё уже решено заранее. здесь ведь, если судить чисто по статистике, мало, кто доживает до преклонного возраста (да что там, до преклонного возраста — хотя бы до офицерского звания, о чём вы), и всё, чтобы в какой-то момент окончательно свихнуться под влиянием собственных идеалов, при этом, даже ничем неоправданных в большинстве случаев… жалко как-то даже. на данный момент его просто конкретно так побзаебала окружающая действительность. как же ему надоело это ебаное чувство бессилия. он для неё просто друг. и, это как бы не предпологает к тому, что он должен будет выхлёбывать до дна чужие беды тоже (а не только свои), не закусывая ничем даже (не положено, они ведь всего лишь друзья) — а самое смешное, что он ко всему этому особо даже непричастен. у него в жизни, в целом, всё всегда было стабильно, без изменений — и хорошего, и плохого, просто с пропорцией откровенно наебали. но это не самое страшное. главное всегда учитывать, что если новое что-то появилось, значит, скоро начнётся пиздец полный — неравноценный обмен какой-то, согласитесь, вот от слова совсем, блять. у него, кстати, пока что, на личном фронте без изменений — всё спокойно, ничего особенного не происходит. по-немногу поёбывают мозг, чисто скорее в профилактических целях, чтобы не расслаблялся. по-тихоньку повышается градус головной боли, в целом, с нервной системы происходит тоже самое — крепкий чай уже не спасает от всех напастей. нужно что-то по-серьёзнее. а накопленного недосыпа хватит примерно лет на тристо безмятежного сна, покоя и тишины — нужно будет как-нибудь попробовать, кстати. как раз, к тому моменту, когда он проснётся уже всё закончится, наконец-то можно будет просто стереть весь ужас войны из памяти и начать новую жизнь, необременённую какими-либо тяжбами. а как всё хорошо когда-то начиналось. ровно, пока не вмешалась эта Руна. и Эрвин не начал заливать на свою любимую тему (вот, она же марлийка, так ещё и дворянского рода, ей известно о внешнем мире больше, чем кому-либо из наших, с ней даже не один пастер не сравниться — мы не можем упустить такой шанс, ты сам это понимаешь, всё, что от нас требуется — это предоставить ей политехническое убежище, и помощь в каком-то дельце, она же ничего сверхъестественного не потребует). но как же они все тогда ошибались. и Ривай хорошо к ней относится, Руна — неплохой человек всё-таки, просто думает слишком много, через чур много даже. вечно где-то пропадает, во всём ищет какой-то скрытый смысл (а его нет, по-крайней мере здесь об этом точно никто не слышал). общается с какими-то депрессивными уёбками (сколько раз Ривай говорил ей, что Эрен со своей безумной идиологией плохо на неё влияет, из него друг никакой, все её проблемы только из-за одного человека). она же ведь искренне пытается каждому хоть как-то помочь, думает, что ещё может что-то изменить. и ей не объяснить, что невозможно остановить запущенную программу самоуничтожения. у всех людей есть право жить так, как они сами считают нужным. а если человек нормально жить уже просто не может — не надо ему мешать, не надо специально лезть туда, где и так всё в крошилово. никому лучше от этого не станет. просто если кто-то не хочет, чтобы ему помогали, значит, это делать уже бесполезно. а Руна всё равно тянется к Эрену. каждый вечер чуть ли не загибается, уже сама со своими мыслями не справляется. не вывозит всего этого пиздеца, причём у неё-то в жизни — в целом, — всё тоже нормально, надо немного подлотать психику, и вообще, отлично. этот ад у неё внутри разворачивается каждый раз только из-за других (то есть, из-за Эрена). Риваю всё это ужасно не нравится. он давно отрёкся от нелепого сострадания — не для этой страны гуманность просто. Ривай выбросил всё, что было когда важным, отнёс на помойку эти дурные (и не очень) воспоминия, распихав по пакетам. избавился от всего этого мусора, расчистил себе своё место. ясное дело не под солнцем, а в гигантском морозильнике, предназначенном для людей. они все здесь мясо, их однажды достанут, положат размораживаться, а потом пожарят на сковородке — и на этом короткий век у каждого из них и закончится, не стоит ждать от этого государства большего.       но Руна терпит, сама не может нормально согреться, так ещё и с другими своим теплом делиться. его зовёт к себе, говорит — приходи, Ривай, давай о чём-нибудь поговорим, чаю вместе попьём, расскажи мне, пожалуйста, хоть что-нибудь хорошее, у меня итак без тебя всё хуёво, хоть ты не подводи меня — и улыбается, улыбается так, что у него внутри всё рвётся. а Риваю нечего ей рассказывать о своей жизни, не о чем ему с ней говорить просто — у него ничего, блять, не лучше. всё тоже самое, возможно, даже ещё хуже. в такие моменты, Руна всегда почему-то начинает улыбаться, и это какая-то совершено особенная улыбка — он видел, она никогда не смотрела так на других, это принадлежало лично ему, и всегда оставалось только между ними. в этих её глазах сияет искренность, такая невероятная, безмерная любовь просто ко всему живому. от этого её света можно ослепнуть. и как же ему хочется верить, что всё это только для него одного есть. а ему через себя приходится переступать, признавать, что нельзя так, что она ему не принадлежит (иначе не любовь это никакая).       и сейчас они вдвоём, точно также, как и всегда — с намёком на продолжение, но всё-таки без него. просто им хорошо вместе. в крохотной комнатушке, со всех сторон закрытый ветвями стройных, молодых лип. и двенадцати квадратных метров (естественно не считая санузла — ноу-хау в мире аппартаментов разведкорпуса). скоро он совсем отвыкнет от всего этого человеческого, от более-менее нормальных условий. в последнее время, Ривай всё чаще ловит на мысле, что ему уже не хватает своей работы (даже на работе, если территориально).       а Руна живёт здесь такой расткрытой, абсолютно безоружной, без панциря, сплошное мясо, с душой на показ. ей самой сейчас очень плохо — всё из рук валится. это отчаяние уже с головой накрывает. а она к нему жмётся, пытается хоть как-то спрятать. ей с ним так страшно, от Ривая не знаешь чего ожидать, не можешь нормально установить границы, что-то построить. он всю свою боль предпочитает глубоко скрывать, прятать по тёмным углам, складировать по антрисолям, в коробках на шкафу, сувать в книги между страниц, чтобы — не дай бог! — кто-нибудь об этом всём не узнал. и Руна не знает, что ей сейчас нужно такое сказать просто, чтобы хотя бы не стало ещё всё хуже. она его обнимает, старается как-то отобрать у него эту боль, начинает рассказывать что-то утешительное с псевдо экзистенциальным намёком. рано или поздно всё, что было когда-то живым постигнет гибель, может спустя сто веков или даже тысячу лет — этот крах для всех неминуем. не они придумали смерть, но только им нужна жизнь. не стоит бояться, чего-то ждать, здесь от них ничего по факту не зависит — чисто дело случая, может, в этот раз повезёт, а может время уже истекло, как всё в итоге сложится никогда не предугадаешь. по сути, они все с самого начала были обречены. их оставило собственное государство, правительству неудобно о них помнить, проще закрыть глаза. становится страшно смотреть на тех, кто мечтал о свободе, их за это бояться. нет уже никакого смысла надеяться на то, что всё у них наладиться, наивно полагать, что кто-нибудь станет лучше, о простых людях никто не побеспокоиться больше, чем они сами. но, знаете, это всё совершенно не имеет значения. неважно, что произойдет завтра — да пускай хоть весь мир превратится в руины, хуже уже не будет, поверьте, никто даже не заметит разницы, если сегодня у них всё нормально в жизни.       Риваю хочется верить, что когда-нибудь всё станет по-другому.       и Руна берёт его за руку, ведёт куда-то на верхние этажи, мимо обшарпанных стен, всех этих трещин (по всему крохотному мирку). а дальше тащит по желестной лестнице на крышу, отпирает тяжёлую, железную дверь (ну здесь уже не обошлось без его помощи). вытаскивает из мрачного безнадёжья, держит за руки. и кажется, что не замечает ни одной звёзды на небе, тяжёлого дыхания ветра, пристального взгляда луны, такой голодной, жадной до крови — языческого божества. и пространство меняется, становится непреодолимо зыбким, скоро всё превратится в прах. — знаешь, кто-то также сто лет назад смотрел на заёзды, думал, что уже больше не справится… — и что, справился что ли?       Руна садиться на самый край, смотрит на него. Ривай садиться рядом с ней. — ну ты и пессимист, конечно, — что-то подсказывает, здесь, в принципе, особым оптимизмом никто не отличается, ну да ладно. — себе это лучше скажи.       Руна продолжает что-то ему говорить, мимолётно так касается его руки. всеми силами старается настроить на более позитивный лад, как будто реально надеяться, что этот результат удержится на более длительный период времени (какая наивная). всем им сложно что-либо изменить. лучше просто не лезть на свет, потому что потом — будет сложнее привыкнуть к темноте, здесь нет постоянного солнца, они только лампочки и провода. — сам же понимаешь, главное оставаться живым, и тогда всё будет нормально. с Эреном ведь человечество точно обречено, — Руна легко ему так улыбается из приличия скорее, нет здесь никакой надежды, потому что, просто прямо никогда об этом не говорят. — а других вариантов всё равно нет. — ну вот, значит, безвыходная у тебя ситуация, — и это, если что, Руна так поддерживает, в любом случае, понятно, что вопрос риторический.       а Ривай сейчас, вообще, не особо настроен на диалог. слишком много мыслей, а времени практически нет (даже если его хватит на этот день, то не факт, что останется на следующую неделю). и неизвестно, что будет. а жить хочется точно также, как и в пять лет (ещё, тогда, ночуя в одной комнате с трупом, заваривая один и тот же пакетик чая по сто-пятьсот раз, таская еду с прилавков, цепляясь абсолютно за любой шанс, и не обращая внимания на других, потому что он не один, а мест под солнцем число ограниченное). и Ривай, в принципе, готов ко всему, прямл не человек, а мотивационная статья о вреде курения. просто сейчас он смотрит на неё. и постепенно перестаёт замечать вокруг себя что-либо другое (в том числе, и её глубинные чувства).       Руна знала обо всём этом с самого начала, просто сейчас не у неё больше не осталось никаких сомнений.