Ртуть сорок пятого калибра

      Спазм наконец отпустил горло, что стискивала невидимая петля.       Датчик, измеряющий сердцебиение, время от времени противно пищал, мешая спать. Кровать была слишком жёсткой, а вместо подушки, будто, подложили кирпич. Пахло чем-то мерзким. Больницей. Агата никогда не любила больницы; ей и не приходилось часто их посещать, поэтому каждый раз был как первый. Отвратительный.       Девушка с трудом разлепила глаза, тут же пожалев об этом после попадания в них солнечного луча. Некогда чёткое зрение сейчас было таким, словно она нацепила неподходящие оптические очки и их стёкла искажали картинку. Проморгавшись, Харрис наконец поймала фокус и обвела помещение скептичным взглядом, глубоко и размеренно дыша. Губы были сухими и колючими, будто их тёрли наждачной бумагой, а кожа девушки имела неестественно белёсый оттенок, освещая каждую венку и капилляр.       Агата хотела поднять руку и оценить масштаб бедствия на своей голове, чувствуя взбитую копну волос, о расчесывании которых и подумать страшно. Но тонкую кожу неприятно кольнуло. Харрис поморщилась и опустила взгляд вниз, увидев капельницу и катетер, с которым её соединяла вставленная в руку игла.       Да что за чёрт?       Дверь тихо скрипнула, тут же привлекая внимание негодующей Харрис. Её лицо немного смягчилось, когда на пороге показалась фигура Александра. Хоть что-то знакомое в этом злачном месте. Его глаза лишь на миг слегка расширились при виде своей бодрствующей напарницы, от которой буквально веяло полнейшим недопониманием ко всему происходящему.       — Хотел пожелать доброго утра, но ты скорее всего решишь, что я издеваюсь, — подал голос Александр, проходя в палату и прикрывая за собой дверь.       Харрис молча выгнула бровь, на что Нильсен улыбнулся уголком рта и взял стул, придвигая его ближе к её койке. Он развернул его спинкой вперёд и опустился на сидушку, направляя взгляд на Агату, которая, в свою очередь, следила за каждым действием парня. Теперь их лица были более менее на одном уровне.       — Вижу, ты хочешь узнать, что произошло, — начал Нильсен. — Постараюсь ответить по-порядку.       Агата молчала до тех пор, пока до Александра не дошёл очевидный факт о дикой сухости в её горле. Он запросто дотянулся до тумбочки, подхватив графин и наполнив стакан водой едва не до краёв. Харрис всё ещё казалось, что она находится в каком-то бреду, потому что в реальной вселенной она не может выглядеть настолько ужасно, ещё и с нянькой вроде Нильсена.       Парень поставил графин на место и выразительно посмотрел на Агату.       — Это будет ударом по твоей гордости, Харрис, но не пытайся выхватить его из моих рук, ладно? — вкрадчиво попросил он, еле заметно улыбнувшись ей. Это всё равно, что тянуть руку к огнедышащему дракону, но движения Александра были плавными и осторожными, когда он приблизил стакан к её потрескавшимся губам. Казалось, Агата сверлила его взглядом целую вечность, прежде чем наконец приоткрыла рот и начала жадно пить прохладную жидкость, закатив глаза от того, насколько вкусной была эта вода. С ней не сравнится ни одно вино.       Александр выдохнул с облегчением. Кому-то может показаться, что нет абсолютно ничего такого в том, чтобы поить человека, находящегося в состоянии как Харрис, но для них этот жест слишком много значил. Если бы Агата не доверяла ему достаточно, то ни за что бы не позволила себе принимать помощь и скорее умерла от жажды.       И это заставляет Александра в какой-то мере почувствовать себя особенным.       Когда девушка осушила содержимое стакана вплоть до последней капли, Александр вернул его на тумбу, поворачиваясь обратно к Агате. Она глубоко вздохнула и прикрыла веки, прошептав:       — Какого хрена?       Нильсен подавил усмешку. Именно это он и ожидал услышать в первую очередь.       — Перед тем, как я расскажу обо всём, — начал наёмник, — скажи, что последнее ты помнишь?       Харрис нахмурилась, напрягая нечёткую память.       — Мы вернулись в отель. Ты ушёл. Потом вроде бы вернулся, — отрывисто говорила англичанка. — А дальше не знаю. Всё как смазанная картинка.       Нильсен кивнул, поджав губы. Значит, она не помнит ту вспышку гнева и всё, что высказала ему. Это в какой-то степени хорошо и напоминать ей данный фрагмент он точно не станет. Агата откинула с себя край одеяла и попыталась повернуться к нему всем корпусом.       — Что произошло? Почему я здесь? И почему выгляжу так, будто меня только что вытащили из чьей-то задницы? — прорвало её.       Александр молчал какое-то время, подбирая слова, но Харрис не хотела ждать и подгоняла его нетерпеливым взглядом и нервными вздохами.       — Ты знаешь, что такое белладонна? — наконец заговорил он.       — Эм, растение? — предположила девушка.       Александр кивнул.       — Да. Это растение широко применяют в медицине за счёт ряда полезных свойств. Однако, оно ядовитое.       — И что ты хочешь этим сказать? — подталкивала Агата ближе к делу.       — Кто-то заботливо подлил тебе настойку из ягод белладонны — самой ядовитой её части, — сказал Нильсен, наблюдая за реакцией Харрис на это известие. Она нахмурилась и посмотрела на него так, словно не поверила сказанному.       — Но я ничего не пила на задании. Я там вообще ничего не трогала.       — Верно, — согласился Александр. — Зато пила сок, когда мы вернулись.       На лбу Агаты возникла морщинка, пока мозг активно прокручивал в памяти обрывки того вечера. Чёрт. Ну разумеется. Если бы этот сок оставила сама Харрис, то к их приезду на нем непременно образовался осадок, как у любого натурального сока.       — Но она как-то слишком быстро подействовала, — задумчиво пробормотала Агата.       — При отравлении яд вступает в силу в пределах десяти-двадцати минут, — пояснил Александр. Он дал девушке время переварить полученную информацию, но не ожидал, что она заговорит буквально через несколько считаных секунд.       — Я могла умереть от той дозы? — спокойно спросила Харрис, глядя ему в глаза.       Меньше всего на свете ему хотелось отвечать на этот вопрос. Нильсен до сих пор помнил то липкое чувство страха, которое накрыло его в момент осознания, что в организме Агаты сильный яд и он уже вступил в действие. Она буквально умирала у него на руках, но до последнего не переставала бороться. Александр честно признался себе, что не может её отпустить и позволить яду убить эту ядовитую девушку. Он мог бы соврать ей и заверить, что всё в порядке и это ерунда, но зачем, если это не так? Агата может узнать правду и без него, однако вновь проявляет доверие и интересуется напрямую, ожидая от Нильсена честности. Он не хочет потерять это из-за глупой и никому ненужной лжи.       — Да, — тихо отозвался Александр. Харрис прикусила внутреннюю сторону щёк и кивнула.       — И почему не умерла?       Александр сложил руки в замок, притупив взгляд. На этот раз девушка терпеливо ждала ответ, не спуская с него стеклянных глаз, всё ещё выглядевших сильно уставшими, что выдавала их краснота и непривычные для ровного тона кожи большие синяки.       — Я успел оказать первую помощь, — словно нехотя признался он.       — Как у тебя получилось? — с выраженным смятением в голосе спросила Агата.       Нильсен усмехнулся, выразительно посмотрев на неё. В малахитовых глазах читался неподдельный интерес. Его губы на мгновение сжались в тонкую линию, и он ответил, будто признаваясь в этом самому себе:       — Я ведь химик.       Агате показалось, что её парализовало. Все мысли куда-то исчезли и судорожно бились о черепную коробку. В груди разливалось тепло, контрастируя с тем холодом, который она испытала во время пробуждения в больничной палате. Странное явление: влияние его слов на её чувства, но сейчас Агате впервые плевать на это. Ей хотелось его увидеть. Именно Нильсена, а не врача с горой таблеток или медсестру со шприцем, посягающим на её задницу. Наверное, она бы приняла Александра даже если бы все эти примочки были сейчас в его руках.       Он же химик. Он знает, что делать.       Нильсен дважды спас ей жизнь. Харрис должна оскорбиться и потребовать у него перестать вести себя так, словно он был рождён для этого. Да только что толку? Александр не станет её слушать и продолжит делать всё по-своему. Агата знает это, потому что сама такая же.       Швед молчал и поддерживал повисшую между ними тишину, пользуясь тем, что может пялиться, как бы выразилась Харрис. Конечно он знал, что девушка выжила и вскоре оправится, но теперь, когда она очнулась, Александр наконец в полной мере ощутил облегчение. Словно с плеч свалилась целая гора. Казалось, совсем недавно он упирался стволом пистолета ей в живот, а теперь не мог представить, что она окажется в опасности как только выйдет из больницы. Нильсен вдруг понял, что действительно боится. Его не пугает ответственность и он дважды чуть не лишился своей напарницы. Её жизнь каким-то образом затесалась в приоритеты.      Агата вдруг вспомнила о последнем разговоре с Хелен. Она ведь правда взъелась на неё из-за Нильсена и показала начальнице, что не подпустит её к нему и все обвинения Сэндлер будут проходить через Харрис.       Чёрт, Хелен!       — Сэндлер в курсе?! — резко прозревает девушка.       Александр прикусил нижнюю губу и кивнул.       — Да. Пришлось сообщить, что её работник временно не в строю.       Харрис одними губами проговорила все известные ей грубые ругательства, откинувшись на подушку. Хотелось уронить лицо в ладони и заорать на всё здание, пока не полопаются стёкла в окнах. Нильсен заметил приближающуюся истерику и поспешил успокоить Агату.       — Можешь не переживать так сильно.       Харрис вскидывает брови, уставившись на Александра таким скептичным взглядом, словно он только что сказал самую тупую в её жизни фразу.       — Ты шутишь, да? — фыркнула она. — Как ты себе это представляешь? Это, мать вашу, катастрофа!       — Если я говорю, что ты можешь не переживать, значит ты действительно можешь не переживать, Харрис, — почти по слогам процедил Нильсен. — Хелен думает, что ты просто сильно отравилась. Про яд она не знает.       — Как это? — недоверчиво выдавила из себя Агата.       Александр дёрнул плечами.       — Врачи оказались вполне сговорчивыми, чтобы сохранить это между нами и организовать для Сэндлер ложное заключение.       — Что ты сделал? — ошеломлённо спрашивает англичанка.       Нильсен закатил глаза и поёрзал на стуле.       — Угрожал им фтористоводородной кислотой, Харрис.       — Я серьёзно.       — Согласились за щедрое вознаграждение в обмен на содействие, — объяснил он.       — Чёрт, ты подкупил врачей, — пробормотала Агата, глядя на своего напарника широко распахнутыми глазами.       — В ту же ночь.       — Сколько я здесь? — странно, что она не спросила об этом раньше.       — Четыре дня.       — Сколько?! — едва не подскочила с койки Агата.       — Девяносто шесть часов, — протянул наёмник. — Но ты очнулась довольно быстро. Обычно это занимает неделю, если не больше.       — Почему так долго?! — не обратила внимания на его слова Харрис. — Они должны отпустить меня сейчас же!       — Я подразумевал, что ты плоха в медицине, но не настолько же, — недовольно сказал Александр. — Ты пришла в себя меньше часа назад и всерьёз думаешь, что сегодня тебя выпишут?       — Ты заберёшь меня, — в тон ему ответила Харрис.       — Не заберу.       — Ниль...       — Можешь не стараться, Харрис. Ты останешься здесь, пока не восстановишься полностью, — оборвал её парень.       — Да чтоб тебя разорвало! — рявкнула Агата, всплеснув руками несмотря на боль из-за торчащей иглы. — Ты разве не видишь, что я в порядке?!       — Я вижу, что ты нервничаешь, и, чем больше будешь делать это, тем дольше будет длиться процесс лечения, — уже спокойнее произнёс Александр.       — Как я буду торчать в этой... — запнулась Агата, обведя палату полным отвращения взглядом. — Здесь всё действует мне на нервы! Я хочу уйти!       — Ты будешь принимать снотворное, — заверил её Нильсен. — Время пролетит незаметно и во сне ты быстрее придёшь в норму и наберешься…       — Чёрта с два! — воскликнула Агата, ткнув пальцем в его сторону. — Передай им, что никакое снотворное я принимать не буду и сверну шею каждому, кто принесёт его мне, — пообещала она. — А ты должен понимать, что если я хочу выйти отсюда, то добьюсь этого. День-два максимум и они сами меня отпустят.       — Это ты должна понимать, что ведёшь себя как…       — Человек, который не хочет здесь находиться.       Словесная перепалка перешла в борьбу взглядов. Нильсен всеми силами пытался демонстрировать самообладание.       — Веди себя хорошо и в скором времени тебя выпишут, — спокойно сказал он. — Я пока окончательно устаканю всё с Хелен и остальными ребятами. Они в недоумении от произошедшего.       — Ты же не рассказал им? — с опаской спросила Агата.       — Я похож на идиота?       Вопрос повис в воздухе. Оба более менее успокоилась, и как надеялся Александр, пришли к единому решению. Он глубоко вздохнул и слегка взъерошил волосы, поднимаясь со стула. Агате нужно отдыхать, а пока Нильсен здесь, она продолжит задавать вопросы, ответы на которые ей не нравятся. К тому же, Сэндлер звонит ему каждый день с новой порцией расспросов, но теперь не высказывает ему упреков и обвинений. Всё-таки, сама того не признавая, Хелен опасается Харрис. Она ведь не будет лежать в больнице вечно и рано или поздно выйдет, не спустив начальнице с рук издевательства над своим напарником.       Александру повезло, что он химик и разбирается в медицинской среде как рыба в воде. Ведь у него получается легко врать Хелен в убедительной форме, чтобы она продолжала верить и не заподозрила их в обмане.       Ножки стула тихо скрипнули по полу, когда Александр отодвинул его на место. Харрис молча следила за действиями парня, осознавая, что у неё начинается лёгкая паника. Она совершенно не рада его уходу, потому что в этом раздражающем месте он единственный дарит ей спокойствие и связь с внешним миром за пределами белых стен, пропитанных мерзким запахом медикаментов. В помещении будто стало на несколько градусов ниже, и Агата зарылась ступнями в жалкую пародию одеяла.       Не будь Харрис так поглощена своими смешанными чувствами, заметила бы, что и сам Александр двигается словно нехотя и через силу. Возвращаться в пустой номер ему хотелось так же сильно, как Агате оставаться в больнице. Знала бы она, как велико его желание забрать её сейчас с собой, но он не станет рисковать здоровьем девушки ради их прихоти.       Дверь неспешно приоткрылась. Нильсен сделал шаг в коридор, и Харрис, ведомая внезапным порывом, громко окликнула его:       — Алекс!       Казалось, что фигура Александра стала ещё выше. Мужские плечи напряглись и распрямились, выделяя мышцы. Внутри словно что-то щёлкнуло, пронося разряд от кончиков пальцев вверх по рукам. Он повернул голову, сталкиваясь с безумным взглядом Агаты.       Она тяжело сглотнула и отрывисто выдохнула, произнося вполголоса:       — Спасибо.       И обоим стало теплее. Губы шведа тронула лёгкая улыбка.       — Пожалуйста, — ответил он, закрывая за собой дверь и стараясь избавиться от желания вернуться. Передвигать ногами было слишком сложно.       Харрис стиснула в руках край одеяла, крепко сморгнув после характерного щелчка дверного замка. Минутная слабость не послужила причиной пожалеть об озвученной благодарности. Она сказала именно то, что хотела. Но зацикливаться на этом Агата не стала, и когда веки распахнулись, глаза были наполнены решимостью.       — «Но ты точно идиот, если правда решил, что я буду бездействовать.»

***

Два дня спустя.

      Прошедшие сутки Александр провёл практически не выходя из номера. Агата не знала, что те четыре дня, пока она была в отключке, Нильсен присутствовал в больнице и принимал активное участие в её лечении. Он с твёрдой уверенностью заявляет, что теперь в полной мере согласен с Харрис насчёт Сэндлер. Эта женщина точно ещё приснится ему в кошмарах.       Но этим утром его разбудила совсем не Хелен.       Когда Александр ещё не успел допить свой кофе, его телефон буквально разрывался от звонков главврача из больницы, где лежит Агата. Вопль картавого доктора француза, Жерома Дюшарма, уничтожал барабанные перепонки с истошной просьбой немедленно приехать. Не раздумывая ни секунды, Нильсен примчался так быстро, насколько это вообще возможно, и через десять минут уже пересёк больничный вход в здание. Жером ждал его на первом этаже и едва не выкручивал себе пальцы.       — Бон Дью! (пер. Боже правый!) — воскликнул француз. — Мистег’ Нильсен, как хог’ошо, что вы пг’иехали!       — Добрый день, мистер Дюшарм, — поприветствовал доктора Александр. — Что случилось?       — Катасг’офа, мистег’ Нильсен! — рявкнул Жером, активно жестикулируя.       Швед напрягся, нахмурив брови.       — Что-то с Агатой?       — Уи-уи! (пер. Да-да!) — закивал врач. — Я очень извиняюсь за свою гг’убость, но вашей девушке самое место в сег’пентаг’ие!       Александр шумно выдохнул, проведя ладонью по лбу. У этого врача явно склонность к драматизму. Можно ведь было так не пугать по телефону.       — Что, ядом брызгается? — подавив поступившую ухмылку спросил парень.       — Мистег’ Нильсен, невозможно г’аботать в такой обстановке! Медсёстг’ы боятся заходить в её палату! — рассказывал ему доктор. — Спег’ва я не понимал пг’ичину, но клянусь вам, что я чувствую, как поседели мои волосы! А я, между пг’очим, лысый!       Александр быстро прислонил кулак ко рту, кашлянув, чтобы не выдать смешок. Врач уставился на него широко распахнутыми щенячьими глазами, ожидая ответа и с ужасом вспоминая своё дежурство в палате Агаты.       — Я вас понял, мистер Дюшарм, — постарался как можно серьезнее сказать Александр. — И что вы предлагаете мне сделать?       — Вы можете забг’ать её сегодня же! — Жером на секунду задумался. — Пг’ямо сейчас!       — А как же лечение? — скептично нахмурился швед.       — Мисс Хаг’ис в полном пог’ядке, увег’яю вас! — заверил его доктор.       Александр кивнул, посмотрев в сторону лестницы.       — Где она?       — В своей палате, мистег’ Нильсен! Могу пг’оводить вас до неё!       — Не стоит, — отмахнулся наёмник. — Спасибо, доктор.       — Вам спасибо!       Задерживаться Александр не стал, сразу направившись в палату своей напарницы и прокручивая в голове разговор с Жеромом. Бедняга оказался совершенно неподготовленным к встрече с этой безумной девушкой.       Она точно решила свести всех с ума. Нильсен же предельно ясно объяснил ей дальнейший ход событий и думал, что у него получилось её образумить. Но нет. Совсем забыл, с кем имеет дело. Распахнув дверь уже знакомой палаты, Александр застал Агату возле небольшого настенного зеркала. Она подкрашивала губы и выглядела абсолютно спокойной. Заперевшись изнутри, Нильсен прислонился к косяку и усмехнулся, когда их глаза встретились в отражении.       — Ты долго, — надевая на помаду колпачок хмыкнула Агата.       — Поздравляю, Харрис, — сделал он шуточный кивок. — Ты добилась своего.       — Будто могло быть иначе, — выдохнула англичанка, самодовольно улыбнувшись и поправив пряди волос у лица. — Что-то не так?       — Кроме того, что из-за тебя Дюшарму самому теперь придётся лечиться — всё отлично.       — Я тебя предупреждала, — легко парировала девушка. — Нужно было забрать меня ещё тогда.       — Решила обвинить меня во всём? — выдал смешок Александр. — Умно.       — Всего лишь констатирую факт, — пожала плечами Харрис. — Кстати, хорошо, что привёз сумку.       Да, это Нильсен предусмотрел. Ещё когда она была в отключке, он решил, что хоть какие-то личные вещи должны быть при ней. Харрис озабочена своей внешностью и уже выглядит так, словно никакого смертельного отравления и не было. Её волосы блестели, струясь по спине; кожа приобрела здоровый цвет и все несовершенства в виде синяков и мешков перестали выделяться.       И всё-таки, он ей рад. Как и она ему. Но признаваться в этом вслух совсем необязательно.       — Поехали отсюда, — нетерпеливо буркнула Харрис, застёгивая ремешок портупеи и машинально обведя взглядом палату в поиске пистолета.       Чёртовы привычки.

***

      Агата не переступила порог номера — она буквально ввалилась внутрь, ощутив высшую степень облегчения.       Солнце приветливо пробиралось в комнаты сквозь окна, ведь день был в самом разгаре и на улице сейчас царит настоящая парилка. Однако в отеле этого не чувствуется: мощные кондиционеры прекрасно выполняют свою работу и обдувают помещения, избавляя от жары. В их номере идеальная чистота и порядок, и лишь стоящая на журнальном столике пепельница могла дать понять, что здесь кто-то проживает. Насколько помнит Агата, жильё для них бронировал Зак Векслер — начальник «Harbinger», и он учёл привычку Нильсена, взяв номер с разрешением на курение. Правда, до этого Александр никогда не смолил в номере, предпочитая делать это на балконе. Видимо, в её отсутсвие он был слишком нервным и не доходил до лоджии.       — Хелен скоро должна позвонить, — оповестил парень, бросая ключи от машины на столик в прихожей.       Агата закинула сумку на диван и хмуро посмотрела на него.       — Обязательно начинать моё возвращение с этого? — буркнула она. — Ну ладно. Тогда выкладывай всё, что говорил ей. Нельзя палиться этой карге.       Нильсен достал из холодильника две бутылки с водой, передавая одну из них Агате. Щедро отпив половину поллитровки, он облокотился на подоконник и подождал, когда Харрис сядет напротив. На стол. Да, с ней точно всё в порядке.       — Предупреждаю сразу: врать пришлось с умом и на чём-то, что не вызовет у неё много вопросов и подозрений, — начал швед. — И первое: отравление спровоцировал алкоголь.       — Да ты просто маэстро, химик, — язвительно протянула Харрис. — Теперь меня ждёт самая нудная лекция в моей жизни о раннем алкоголизме.       — У тебя есть варианты получше? — с укором спросил Нильсен. — Все знают о твоём пристрастии пригубить лишний раз.       — Ничего он не лишний, — фыркнула девушка. — И вообще, я не напиваюсь до такой степени.       — Ты нашла сейчас подходящее время для спора? — вздохнул Александр.       Агата скрестила руки на груди и посмотрела на него с прищуром. Он стоически выдержал пару минут молчания, восприняв его как согласие слушать дальше.       — Лечение после алкогольного отравления направлено на восстановление жизненных функций организма, — объяснил немного теории Нильсен. — Это также является огромным плюсом такого варианта, ибо он может оправдать причину, по которой ты была не в состоянии сама разговаривать с ней: в течение нескольких дней пострадавшему желательно много спать. А после краткого рассказа о том, что тебя быстро вылечат солевыми растворами по типу нормогидрона или регидрона, я наконец смог отвязаться от неё и отбить желание на дальнейший диалог со мной.       И тут произошло то, чего Александр совершенно не ожидал. Харрис запрокинула голову и засмеялась в голос. Нильсен от удивления выпучил глаза и уставился на неё с таким выражением лица, будто она в него только что выстрелила. На несколько секунд наёмник забыл, что перестал дышать и просто следил за тем, как трясутся её плечи, скрупулёзно пытаясь вспомнить, в какой момент он допустил ошибку. Швед верит в физиологию и гормоны, сбрасывая со счетов всё, что касалось эмоциональной вовлечённости. Это ведь глупо.       Такие люди обычно ещё говорят что-то про бабочек в животе. И Александра выворачивает от подобных сравнений.       Вы идиоты? Если вы чувствуете, что внутри вас что-то шевелится, обратитесь к гельминтологу. Вдруг глисты.       — Окей, — голос Агаты возвращает Нильсена к реальности. — С этим разобрались. Надеюсь, старуха успела соскучиться.       — Я с ней больше разговаривать не буду.

***

      — Я думала, ничто не сможет меня удивить, но тебе это удалось.       — Приятно знать, — ухмыльнулась Агата, плюхнувшись на диван перед ноутбуком.       — Я бы хотела зачитать материал специалистов по вопросам раннего алкоголизма…       Александр тихо усмехнулся в кулак, продолжая стоять у подоконника и не попадаться на глаза Хелен. Харрис быстро переглянулась с ним, как бы безмолвно произнося одними глазами:       Я же говорила.       — ... но у нас нет на это времени, поэтому вышлю лекцию тебе на почту.       — Обязательно почитаю, — хмыкнула девушка. Сэндлер показательно не обратила внимание на язвительность в голосе наёмницы.       — Твоё отсутсвие вызвало задержку в вашем задании. Это не входило в планы и совет нервничает. Вам повезло, что вся документация из папки у нас, — проговорила Хелен на одном дыхании. — Отправить Нильсена в одиночку мы не можем, потому что это грубое нарушение вашего совместного контракта, — Сэндлер остановилась, словно должна сообщить что-то неприятное и ей нужна пауза. — Мы узнали, что произошла утечка информации.       Напарники напряглись и всё веселье бесследно испарилось из их настроения.       — Что ты хочешь этим сказать? — процедила Агата настороженно.       — В корпорации завёлся перебежчик, — прямо сказала Хелен, не мигая глядя на девушку. — И он располагает намного большей информацией о вашей миссии, чем вы можете себе представить.       Александр наблюдал, как хмурится профиль Харрис и ощутил холодок под кожей. У Сэндлер напрочь отсутсвует чувство юмора, и это просто не может быть шуткой. Но им всё равно хотелось так думать.       — Это ваша забота, — произнесла Агата, дёрнув подбородком. — Миссия ведь засекречена. О ней не может трепаться кто-то не из вашего круга.       — Ты обвиняешь совет? — резко выпалила Хелен. — Что за вздор, Харрис?       — Я говорю как есть, Хелен, — спокойно отозвалась наёмница. — Ты не можешь этого отрицать.       — Совет — наша опора! — возразила начальница. — Только благодаря этим людям ты убиваешь и всё еще не сидишь за решёткой, а получаешь за это деньги.       — Для них же и убиваю, — пожала плечами Харрис. — Перебежчику они тоже платят? Интересно, есть ли у него надбавки за длинный язык.       — Ты бы в таком случае получала больше всех, — буркнула Хелен вполголоса куда-то в стол. — Оставь это профессионалам, Харрис, и не лезь куда не просят.       — И не собиралась, — хмыкнула девушка.       — Не вижу Александра, — прищурилась Сэндлер. — Он что, сбежал от тебя?       Нильсен напрягся, ожидая, что сейчас Харрис позлорадствует и хлопнет рукой по дивану рядом с собой, но на удивление, она даже бровью не повела.       — Он спустился на обед, — легко соврала Агата. — Что-то срочное? Может, личное поручение? — подчеркнула англичанка. Её лицо было абсолютно спокойным, но сама поза прямо говорила о том, что Хелен стоит хорошо подумать над ответом.       — Нет, — сквозь зубы сказала та. — Всего лишь хочу сообщить вам, что перебежчик оповестил Тахакаси о вас и теперь он скрывается. А ещё задание должно быть выполнено сегодня.       Напарники испытали лёгкий диссонанс.       — Как оно может быть выполнено сегодня, если у нас нет его местоположения? — логично спросила Агата.       — Есть время до полуночи.       — О, да, это определённо всё меняет, — проговорила Харрис, одобрительно выпятив губу.       — Вы с Александром тоже подумаете над этим, — вдруг выпалила Хелен. — И раз ты в последнее время так любишь говорить о контрактах, то сообщу, что в ваших документах есть поручение принимать участие в поиске цели, — добавила она.       — Так и быть, — съязвила девушка, завершая звонок.            Агата захлопнула крышку ноутбука и на выдохе встала с дивана, поворачиваясь к Александру. Она задержала на нем взгляд лишь на пару мгновений, принимаясь мерять шагами комнату и рассуждать.       — Что думаешь? — нарушил он тишину, приподнимаясь, чтобы сесть на подоконник. Эта извращённая привычка Харрис сидеть на чем-либо, кроме стульев, каким-то образом передаётся по воздуху.       Агата ответила не сразу, но Нильсен видел, как эмоции одна за другой мелькали на её лице словно короткие вспышки перед долгожданным озарением. Она резко перевела на него взгляд полный внезапной решимости. Чёрт, кажется, её глаза приобретают какой-то особенный оттенок зелёного в такие моменты.       — Помнишь порошки? — спросила девушка.       — Которые ты находила у него в ящике? — уточнил швед.       — Да.       — Помню. И что с ними?       — Я также находила блокнот, в котором были расписаны встречи, — напомнила Агата.       — И это помню. К чему ты ведёшь? — пытался уловить нить мысли Нильсен.       — Я открыла последнюю страницу блокнота и нашла там один номер, — протараторила Харрис, доставая из заднего кармана шорт свой телефон и что-то в нем пролистывая. — Это номер диллера. Я сфотографировала его на всякий случай, — объяснила она, не отрываясь от экрана. — Иди ко мне.       Его брови взлетели вверх в удивлении, и Харрис прокрутила сказанную фразу в голове ещё раз. Секунда. Две. Девушка закусила нижнюю губу и попыталась перефразировать:       — В смысле...посмотри сюда.       — Я понял, — произнёс он с улыбкой во взгляде.       Когда Александр спрыгнул с подоконника, Агата быстро перевела глаза на мобильный в своей руке, уставившись на фотографию. Ей казалось, она сможет уловить его передвижение, но Нильсен придвинулся гораздо тише, чем она рассчитывала. Харрис ощутила его присутствие лишь когда макушку опалило чужое дыхание, а затем раздался негромкий голос над ухом:       — С твоей высоты мне отсвечивает. Прибавь яркость.       Отчего-то подрагивающим пальцем девушка сделала экран светлее и задержала дыхание, чтобы усмирить скачущий пульс. «Господи», — подумала она про себя, пытаясь расслабить плечи. Было такое чувство, словно ей в лопатки упиралось что-то очень острое и едва она шевельнётся — напорется на этот невидимый кинжал. Что делал Александр? Он улыбался, пользуясь тем, что Агата его не видит.       Харрис приложила все свои силы, чтобы взять сердце под контроль. Глупый орган. Он всегда подводит в самый неподходящий момент.              — Теперь видишь? — ровным голосом спросила Агата.       — Ага, — хмыкнул швед. Кажется, эта ситуация его позабавила.       — Некий Терри, — констатировала девушка. — Встреча была назначена на первое число. То есть три дня назад.       — Ты хочешь вытянуть Тахакаси на встречу через него? — догадался Александр, удивляясь её находчивости.       — Варианта лучше не знаю, — пожала плечами она. — Думаешь, не сработает?       Вопрос удивил как её саму, так и Нильсена. С каких пор Агата Харрис советуется и интересуется чьим-то мнением, кроме собственного?       Александр не хочет, чтобы она испытала неловкость от затяжного молчания, поэтому даёт самый честный ответ:       — Думаю, что идеи лучше не будет ни у кого. Ты молодец.       Что?       — А как же мистер-имею-дело-с-дилетанткой? — подначила его Агата.       — Ошибся, — усмехнулся Нильсен, покачав головой.       Харрис спиной чувствовала вибрацию его груди, отчего маленькие волоски на затылке встали дыбом.       Всё, с меня хватит.       Агата сделала шаг вперёд и повернулась к нему лицом, увеличивая расстояние между ними. Холодный воздух из кондиционера скользил вверх по её голым ногам, контрастируя с внутренним пожаром. Итак, пора отвлечься на работу.       — Тогда сейчас отправлю его номер на отслеживание. Результат должен прийти быстро.

***

      Начальство одобрило идею Харрис, осознавая, что уложиться с самим Сато до полуночи — невыполнимо, и это по большей части их ошибка, ведь утечку не проконтролировали именно они. Им нужно найти Тахакаси в кратчайшие сроки, и если у напарников есть, за что зацепиться — им должны дать разрешение. Большего и не требовалось. Хелен тем более решила ничего не говорить и воздержаться от ворчания, понимая, что единственный вариант, при котором Харрис не станет вольничать и спорить — это вариант, придуманный ею самой.       Когда они приехали по нужному адресу на улице уже вечерело. Из всех локаций, на которые их отправляли ранее, эта была самой сомнительной. Конечно, вполне ожидаемое место жительства для человека, промышляющего наркотическими веществами. Пошарпанный неприметный домишка располагался в самом конце узкого квартала рядом с помойками и другими искривлёнными постройками. Вот она — обратная сторона курорта. Вполне реальная и привычная для слоя общества, которым состояться в жизни удалось лишь путями воровства, наркоты и проституции. Такие места есть абсолютно в каждом городе, но Агата внимательно осматривает обстановку, невольно вспомнив свою дорогу в будущее после детского дома.       — Последний вызов был сделан курьеру, — сказал Нильсен. — Доставку отменили, чтобы никто не прервал нас.       — Поняла, — машинально ответила девушка, доставая пистолет. Александр вскинул бровь и скептично уставился на оружие. Агата поймала его взгляд и указала пальцем на ствол. — Он с глушителем.       — Его необязательно убивать, Харрис, — произнес швед, жестом попросив её убрать огнестрельное обратно в ремни портупеи.       — И что, потанцуем с ним? — закатила глаза наёмница, но оружие всё-таки спрятала.       — Отвлеки его, — уверенно сказал Нильсен. — Остальное оставь мне.       — Как ты вообще работаешь таким сердобольным, — фыркнула Агата, разворачиваясь и шагая к дому Терри.       Харрис подошла к ободранной двери и постучала пару-тройку раз, переминаясь с ноги на ногу. Если он звонил в доставку, то должен быть дома. Долго парень ждать себя не заставил и открыл буквально через минуту. У Терри медно-рыжие волосы и такого же цвета отросшая щетина. Оттенок кожи странно отдаёт желтизной, а синие глаза удивлённо смотрят на Агату.       Она робко заправила за ухо прядь волос, принимая самое невинное выражение лица.       — Salve, Signore, mi dispiace disturbarla... (Здравствуйте, сэр, простите, что беспокою вас...) — протараторила Харрис, делая сильный английский акцент.       — Я американец, — буркнул он. — Можешь говорить по-английски.       Харрис смущённо улыбнулась.       — Меня зовут Шарлотта, я туристка, — продолжила она. — У меня закончились наличные деньги, а снять с карты пока нет возможности. Не могли бы вы дать мне тридцать евро, а я переведу вам на банковский счёт сотню за помощь.       Агата специально предложила больше, прекрасно зная, что на таких как Терри метод легкой наживы работает безотказно. Он ломался буквально секунд двадцать, сверля взглядом её наряд. Видимо, исходя из него размышлял, если ли у девушки такие деньги. Решившись, Терри кивнул и повернулся к ней спиной.       Нильсен выскочил из-за угла так внезапно, что испугал даже саму Харрис. Словно тень, он взял короткий размах и приложился по затылку Терри чёрт пойми откуда появившейся деревяшкой. Тот остолбенел, и, пошатнувшись, распластался по полу вдоль коридора. Пока Агата запирала дверь изнутри, Александр наклонился, прижав два пальца к артерии на шее парня.       — Минут двадцать у нас есть. Надо найти его телефон, — отозвался швед.       — Где ты взял это? — фыркнула Харрис, указав пальцем на доску в его руке.       — Валялась возле дома. Это так важно? — вскинул бровь Нильсен.       Агата покачала головой и молча прошла в гостиную. По телевизору-коробке крутили какой-то романический фильм, и девушка зашла в комнату на моменте красочной постельной сцены. Под громкие стоны актрисы, Харрис остановилась в дверях и с выражением немого ужаса на лице уставилась на экран. Александр вырос за её спиной и проследил за направлением взгляда.       — Харрис, в отеле тоже есть такой канал. Тебе включить когда вернёмся? — хмыкнул он, и от неожиданности Агата вздрогнула и повернула голову через плечо, хмуро покосившись на парня.       — Ты уже знаешь, что я собираюсь тебе сказать?       — Иди в задницу?       — Да.       — Хорошо, — Нильсен кивнул и отодвинул англичанку, придерживая за локоть. Он прошёл вглубь маленькой комнаты, которая на его фоне смотрелась как игрушечная, обходя низкий журнальный стол с кучей пустых жестяных банок из под дешевого пива. На нем также валялось много коробок и прочего отходного мусора, оставшегося от давней пищи. Смрад стоял страшный. Запах застарелого пота и впитавшегося в обивку дивана и ковра дыма. Агата раньше сталкивалась с теми, кто курил травку, и помнит, что пахнет она довольно специфически. Помимо этого, здесь отсутствовал и намёк на кондиционер, поэтому духота делала воздух тяжелым. Дышать отходами не хотелось в принципе.       — Что, не собираешься присесть на стол? — подначил Нильсен свою напарницу. — Думаю, Терри не будет против.       — Ты сегодня просто король интеллектуальной беседы, — буркнула девушка, ища взглядом мобильник диллера. Отыскав гаджет на выцветшем диване, Агата подняла его двумя пальцами и вложила в протянутую ладонь Александра.       — Лучше я. Терри всё-таки парень.       — Ага, только у него голос как у прокуренного подростка, — подметила Харрис.       — Ты хочешь мне аккомпанемент составить или помолчишь пару минут?       Агата фыркнула и демонстративно отвернулась, ища, куда бы ей примостить пятую точку. Осмотрев комнату, она решила, что, впрочем, не против и постоять.       Нильсен бросил взгляд на её тёмный затылок и принялся искать в контактах их цель. Имя или фамилию Сато он не нашёл, но увидев «Китаец» доверился интуиции.       Швед глубоко вздохнул. Ему придётся немного поиграть интонацией. Гудки шли мучительно долго. Казалось, что Такахаси не возьмёт трубку, но со второй попытки настойчивый Нильсен добился ответа.       — Терри? — отозвался Сато. — Чего тебе?       — Когда можем встретиться? — Агата выпучила глаза, услышав поддельный голос Александра. Чёрт, это было очень похоже.       — Зачем? Я купил что хотел ещё три дня назад.       — У меня появилась одна убойная штука, — импровизировал наёмник. — Тебе понравится.       — Убойная, говоришь? — усмехнулся Тахакаси.       — Сам только недавно попробовал. Или ты боишься? — вспомнив о непомерном нарциссизме и самомнении азиата подначил его Нильсен. — Не парься, она быстро отпускает.       — Ладно, — рявкнул Тахакаси. — Но в твою халупу я больше ни ногой.       Вот тут согласна.       — Где и когда сможем встретиться?       Тахакаси назвал адрес здания, и Агата с Александром одновременно поняли, что недавно именно там Харрис прикончила Ноа. Что ж, здание пустует, вполне удачное место для проведения подобных встреч с передачей запрещёнки.       — Завтра в десять часов вечера, — уточнил Тахакаси. — Потом уже не смогу, улетаю.       Это вряд ли.       — Договорились, — завершил звонок швед, начиная сильно откашливаться. Он бросил телефон обратно на диван и провёл ладонью по лицу. Горло горело и першило.       — Тебе бы в театр, — хмыкнула Агата, наблюдая за его мучениями. Нильсен метнул в неё убивающий взгляд и наконец расправил плечи. — А с этим что будем делать? — указала девушка на туловище в коридоре.       Александр протянул руку за спину и выудил из кармана джинс шприц.       — Что в нём? — поинтересовалась Агата, когда Нильсен присел возле Терри и начал вводить раствор.       — Увеличенная доза сильного снотворного, — пояснил он. — Будет в отключке ещё примерно сутки. Забери мобильный с собой.       Через три минуты наёмники покинули дом диллера и направились к автомобилю. Александр выбросил деревяшку в ближайший куст, подстраиваясь под шаг Агаты.       Как приятно вернуться к работе.