День первый.
Чтобы отыскать врага в большом городе, необходимо сложить пазл из тех кусочков, которые они имеют на данный момент. Вспомнить всё, начиная с первой ночи. Это было похоже на поиск иголки в стоге сена. Под давлением всех произошедших с ними событий, многие детали вспоминались с большим трудом. Будто мозг блокировал и отторгал все полезные нюансы, тем самым вынуждая команду сойти с дистанции и топтаться на одном месте. Быть может, это своеобразное проявление инстинкта самосохранения. Агату Харрис такой расклад приводил в бешенство. Она злилась и ненавидела ту мёртвую точку, на которой они застряли. — Харрис, твоя беготня по номеру хоть и выглядит со стороны довольно любопытно, — проговорил Александр, подхлёстывая злость девушки своим спокойным тоном, — но всё же будет лучше, если ты присядешь и перестанешь топать. Агата остановилась, поворачиваясь к нему полу-боком. — Я не виновата, что из нас двоих одной мне хочется действовать. Нильсен провёл рукой по волосам, откидываясь на спинку дивана. Что ж, он ждал этого ответа. — Два часа назад нас преследовали и пытались убить, — разумно начал швед. — Час назад мы вернулись в отель и с тех пор ты не даёшь ни одному из нас хотя бы переодеться и принять душ. — Потому мы должны думать, что нам делать дальше! — досадно развела руками Агата. — Утром у нас уже будут намётки, и останется только… — Утром у нас будет только головная боль, — возразил он. — Глупо сейчас выворачивать себя наизнанку. — После полуночи начался отсчёт, Нильсен. Первый день из ничтожных шести. — Я умею считать, Харрис, — хмуро отозвался Александр. — И что теперь? Будем продолжать заниматься самокопанием? Девушка скрестила руки на груди, укоризненно посмотрев на шведа. Брови её были сведены к переносице, и Нильсен ловил себя на мысли, что ему хочется разгладить эту суровую морщинку. — У тебя есть идеи более полезного занятия? — вопрос Агаты должен был прозвучать строго и заставить Александра постыдиться своего пассивного участия, но вместо этого он растянул губы в лукавой ухмылке, и прежде чем до Харрис дошёл смысл его весьма красноречивого, пусть и не произнесённого вслух ответа, ей на мгновение показалось, что его глаза опасно заблестели. Слишком грязные приёмчики для такого умника. Англичанке лишь оставалось надеяться, что предательский румянец не сдаст её с потрохами. Признавать тот факт, что парню хватило одного наглого взгляда чтобы вогнать Харрис в краску было возмутительно. — Думаю, теперь мы можем отдохнуть, — как ни в чем ни бывало произнёс Александр, поднимаясь с дивана. — Это уже наглость, Нильсен! — рявкнула Агата ему в спину, еле удержавшись, чтобы не упереть кулаки в бока, как она часто делала в детстве когда злилась. — Мы ещё не закончили! — О, правда? — задержался он у входа в ванную. — Если ты согласна принять моё предложение, то знаешь, где меня искать. Обещаю, до утра мы закончим. У девушки вспыхнули кончики ушей. В такие моменты ей порой кажется, будто у Александра есть двойник, и рассудительный Нильсен сейчас сидит в шкафу и читает очередную научную статью, пока его точная копия разгуливает по номеру и бесит Агату. Примерно таким же он был в их первую встречу. Возможно, у его граней есть какой-то переключатель, который помогает ему абстрагироваться в различных ситуациях. Ведь несмотря на подобный пубертатный юмор, он вполне может одарить тебя морозным взглядом, от которого ты в буквальном смысле ощутишь себя утопленным в снежной лавине. Когда из ванной послышался характерный шум воды, Агата пробурчала что-то невнятное себе под нос, уходя в спальню и задаваясь единственным вопросом. Почему при обсуждении их насущной проблемы её мозг впал в анабиоз, и резко очнулся от него, с завидной активностью рассуждая о многогранности Нильсена? Возможно, он и сам был химией, которую ей в глубине души очень хотелось постичь.***
Агата распахивает веки, слыша звук выстрела. Перед ней расстилается пестрая поляна, пышущая свежестью зелени. Мягкая трава жмется к земле под натиском её ботинок, а ветви кустарников, подталкиваемые ветром, приветливо тянутся к ней. В воздухе витает чистота и умиротворение. Это так не похоже на привычную мрачную реальность, что Харрис сразу осознаёт недействительность момента. Что привело её сюда? Размышлению мешает следующий выстрел, который очень ярко контрастирует с царящей атмосферой спокойствия. Словно по наитию, Агата делает несколько неуверенных шагов вперёд, продвигаясь сквозь ветви и приподнимая их, дабы расчистить проход. Глаза находят мужскую спину. Человек держит прямую осанку, поднимая перед собой оружие для следующего выстрела по мишени. Кажется, предыдущие два были не слишком удачными, и сейчас он норовил исправить это и попасть точно в сердцевину щита. Его каштановые волосы выбиваются из некогда идеальной укладки. Агата узнала эту привычку, ведь в свободное от работы время он всегда позволял своей причёске лёгкий беспорядок, который мама очень любила наводить на его голове. Спустя столько лет он почти не изменился. Девушка знала, что когда мужчина повернётся к ней, она увидит в его глазах отражение своих собственных. Потому что у неё папины глаза. Под подошвой хрустнула ветка, и сосредоточенный человек отвлекается от мишени. Его пальцы врезаются в рукоять пистолета, а во взгляде тут же проносится узнавание. Он не бросается к ней, как это сделала мама. Мужчина подмечает каждую изменившуюся в Агате деталь, будто стараясь как можно чётче впитать в себя её образ. Англичанка видит в его глазах грусть, граничащую с восхищением. Грусть оттого, что он всё ещё не понимает, находится ли она здесь на самом деле, или это злая шутка воображения. Ведь если девушка перед ним рассеется дуновением ветра, его душе грозит погибнуть второй раз. Он делает шаг к ней, и Агата повторяет его движения до тех пор, пока промежуток между ними не сокращается до расстояния вытянутой руки. Мужчина осторожно опускает ладонь на её плечо, несильно сжав его, и в следующую секунду англичанка сама бросается в родные объятия. — Дочка, — выдыхает он, со всей любовью отвечая на её тиски. Ощущение родительских объятий невозможно сравнить ни с одной благодатью. Агата закрывает глаза, прижимаясь к отцовской груди. Словно они вернулись в прошлое, когда ещё совсем маленькая Харрис висела на шее папы, сделав это их ежедневной неотъемлемой традицией. У них была особая связь, которая не поддавалась течению времени. — Я видела маму, — не отстраняясь произнесла она. Натаниэль улыбнулся, слегка потрепав её волосы на макушке. — Я знаю. Она рассказала о вашей встрече. Мужчина вдруг посмотрел на пистолет в своей руке. — Хочешь показать мне мастер-класс? — усмехнулся он, когда Агата отрешённо осмотрела оружие. — Ты…уверен? Глаза Натаниэля азартно блеснули, и он вложил прохладную рукоять в ладонь дочери. Пальцы привычно ощутили пистолет, перехватив его поудобнее. Они молча подобрались ближе к мишеням. Харрис не спешила принимать правильную позицию, потому что за годы работы с огнестрельным подобрала для себя удобную. Было в этом что-то из ностальгии, когда отец приводил её на стрельбище и разрешал Агате почувствовать себя другим человеком — противоположным аристократической крови. Она впитывала в себя познания об оружии с почти маниакальным упорством. Англичанка была искренне благодарна Натаниэлю за то, что он не пугался её заинтересованности в стрельбе будучи в столь юном возрасте. Она видела гордость в его глазах, когда у неё получалось идеальное попадание в цель. Возможно, это и послужило побуждению Харрис совершенствоваться с каждым новым выстрелом. Ей хотелось продлить момент отцовского восхищения и показать ему, что девушка может ничуть не уступать мужчинам в умении обращаться с оружием. И у неё это получилось. Отец ободряюще кивнул Агате, и она повернулась к первой мишени, где виднелись следы от прошлых попыток Натаниэля поразить пулей центр. Второй выстрел был более удачным и приближенным к заветной точке. Глаза Агаты слегка прищурились. Она обхватила свободной ладонью низ рукояти и прицелилась. Сейчас это казалось для неё такой же простой задачей, как для опытной швеи нанизывание ушка иглы на нить. Выдохнув, Харрис выстрелила. В ушах раздался привычный звон от громкого характерного звука. Не взглянув на прострел, девушка сделала шаг в сторону, поражая пулей следующую мишень, с той же сосредоточенностью перемещаясь к третьей. Предельно тихо втянув воздух через приоткрытые губы, Агата опустила оружие. — Ученик превзошёл учителя, — раздался справа от неё голос отца. Натаниэль почесал подбородок, осматривая сделанные дочерью безукоризненные прострелы точно в сердцевинах мишеней. — Блестяще. Харрис сморгнула, чувствуя, как горит кончик её языка от мучительного вопроса, который отодвинул на второй план даже отцовскую похвалу. — Почему ты остался в доме? — мужчина вздрогнул от столько резкой смены настроения Агаты. — Почему не прыгнул вслед за мной? Когда их взгляды встретились, девушка увидела отражающуюся в глазах отца боль и тоску. Как же непривычно видеть его таким подавленным, ведь при жизни он никогда не позволял себе показывать ей свою печаль. Он не желал огорчать любимую дочь, и если пребывал в угрюмом настроении, всегда закрывался в кабинете, возвращаясь к Агате с неизменной тёплой улыбкой на лице. — Я хотел помочь остальным, — срываясь на шёпот сказал отец. — И не мог уйти, зная, что наша семья в опасности. — Но никто из вас так и не вернулся, — от горечи её слов Натаниэль почувствовал влагу на ресницах. — Больше всего на свете мы не хотели оставлять тебя одну. Харрис опустила глаза. Придерживая пистолет за спусковую скобу, она прокрутила его вокруг пальца. Агата думала, правильным ли было с её стороны обращать разговор в такое гнетущее русло вместо того, чтобы воспользоваться моментом и провести эти мгновения в объятьях отца за тёплой беседой о детских воспоминаниях. Реальность была и без того сурова. Смерть регулярно бросала им вызов, и они принимали его, бегая по треснувшему мосту над пропастью. Ей казалось невыносимым говорить о детстве, зная, что за пеленой сна она готовится к погоне за дьяволом. — О чем ты думаешь, Агата? — хмуро спросил отец, будто прочитав её мысли. — За тобой движется тень. Ты что-то скрываешь от меня. Харрис машинально бросила взгляд за спину, не понимая, о какой тени говорит Натаниэль. — Пап? — настороженно произнесла девушка, видя, как мужчина мрачнеет на глазах. — Мы хотели, чтобы у тебя была семья. Счастливое детство, лучший университет, замужество… — Нет, папа, — Агата упрямо покачала головой и прикусила губу, встречая недоуменный взгляд отца. — Я ценю ваши мечты, но моя жизнь…она…она другая. Харрис ожидала от него любой реакции. Каким бы понимающим ни был её отец, тема её будущего — это тот аспект, который мог спровоцировать внутри мужчины короткое замыкание. Он делал ей множество поблажек, выбивающихся из распорядка жизни юной девушки чистых кровей, но Харрис всё равно оставалась аристократкой. Не удивительно, что у родителей имелись определенные планы и видение её будущего. — Я знаю, детка, — Агата чувствовала, что Натаниэль собирался сказать что-то иное, но в последний момент почему-то передумал. — И знаю, что ты боялась увидеть в наших глазах упрёк и категорическое неодобрение. Ты не увидишь этого хотя бы по той простой причине, что ты наш ребёнок. А родители принимают своих детей всецело. Агата улыбнулась уголками рта, понимая, что гнетущие мысли отпустили её только сейчас. Когда она услышала слова принятия от обоих своих родителей. Их давно нет рядом, но теперь ей правда станет легче. Это придало девушке больше уверенности, ведь теперь она не будет чувствовать себя так, словно обманывает родных и прячет от них своих скелетов в шкафу. Натаниэль неожиданно усмехнулся, и англичанка повернула голову в его сторону, вопросительно изогнув бровь. — Вспомнил, как Аннет присматривала тебе удачную партию для замужества, — ему не нужно было смотреть на свою дочь, чтобы убедиться в том, что прямо в эту секунду она недовольно сощурилась. — Не злись, детка. Ты же знаешь, что твоя тетя всегда хотела для тебя только лучшего. Если честно, — почти заговорщически произнёс отец, — у неё даже была специальная записная книжка, существование которой она всегда отрицала. Мы с Ирмой так и не смогли понять, по какому критерию она вела свои расчеты, но Аннет убеждала нас, что попадание будет стопроцентным. — И что, таки нашла кандидата? — фыркнула Агата, принявшись вновь крутить пистолет вокруг указательного пальца. — Да, нашла, — кивнул Натаниэль. — У неё был партнёр в Стокгольме. Один из тех единиц, кому мы могли действительно доверять, — Натаниэль сделал короткую паузу, вспоминая эти фрагменты. — И у него было два сына. Одного из них Аннет сразу заприметила, а когда присмотрелась к мальчику ещё внимательнее — и подавно заявила, что лучшего варианта не будет. Харрис закатила глаза. Да, это очень на неё похоже. Аннет не любила, когда её решения подвергали сомнению, но это уже перебор. Тётя всегда была полна сюрпризов, и этим она восхищала окружающих. Идеальная осанка в сочетании с невероятной энергетикой делали эту женщину незабываемой персоной в обществе. «Держи спину ровной, Агата», — всегда говорила Аннет. Англичанка в то время честно не понимала, как тётя могла ежедневно сохранять эту чёртову осанку, ведь спина Аннет была настолько ровной, что Агате порой казалось, будто её позвонки сейчас хрустнут и переломятся пополам. — Александр Нильсен. Оружие едва не соскользнуло прямиком на траву. Что? — Что? Харрис тут же выдернуло из пелены воспоминаний, и она уставилась на спокойное выражение лица своего отца. Он выглядел так безмятежно, что Агата усомнилась в своём слухе и на мгновение отвела взгляд, не желая показаться сумасшедшей. — Я вспоминал имя того юнца, с которым тебя очень жаждала свести Аннет, — сказал Натаниэль, когда у Агаты почти получилось убедить себя в том, что она спятила. — Сейчас он конечно уже далеко не юнец. Девушка прикрыла глаза и дышала ртом, пока головокружение не утихло. Ей было трудно удержаться, чтобы не приложить пальцы к вискам. Сложно было уместить в голове тот факт, что встреча с Нильсеном была буквально предначертана ей. Аннет, ты не могла. Ты не могла этого знать. — Агата, всё хорошо? — насторожился Натаниэль, протянув руку к плечу дочери. — Да, — ответила она. Её мысли мчались всё быстрее вместе с сердцебиением. Ей необходимо проглотить свои эмоции, пока потрясение не окружило Харрис со всех сторон, отрезав пути к отступлению. Если отец узнает, Агате придётся изложить ему подробный рассказ об их встрече и взаимоотношениях. Не то, чтобы Агату это сильно пугало, но вряд ли Натаниэль оценит историю о том, как она заехала по лицу Александра кулаком, когда прокрадывалась в офис за документами Серджио, которого вскоре сама же и убила. Блеф отец распознает сразу. Молчи, Агата. Быть может, если бы она проявила должное внимание к расплывающейся на лице Натаниэля улыбке, то поняла, что отец решил тактично умолчать. Разумеется, он знал, что дороги его дочери и Нильсена сошлись на пересечении. Ведь, помимо той опасной тёмной тени, что надвигается на Харрис, совсем рядом стремительно возрастает вторая тень, подобно стене заслоняя девушку собой. Его сестра была права. Возможно, этот парень предназначался Агате даже больше, чем она предназначалась ему. — В любом случае, — англичанка прочистила горло и наконец посмотрела в упор на отца, — я чувствую, что не создана для семьи. Брови Натаниэля сдвинулись к переносице. Кажется, он даже слегка побледнел. — Как это понимать, дочь? Харрис посмотрела на пистолет в своей руке и провела большим пальцем по затвору. Этот жест был почти ласковым, словно она гладила не сталь, а домашнего питомца. — Лучше не иметь детей, чем быть плохим родителем, — спокойно ответила Агата, вздохнув. — Я не смогу стать такой, как вы. — Нет, не сможешь, — кивнул Натаниэль, и англичанка была не в силах скрыть удивление, не взирая на то, что он повторил её же мысль. Но отец развернул девушку к себе лицом, мягко удерживая ладони у неё на плечах и заглядывая в глаза. — Ты будешь лучше. Харрис распахнула взгляд, и мужчина тепло улыбнулся ей. Откуда в нём столько уверенности? Она ведь…чёрт, да Агата даже не играла с куклами, предпочитая проводить свободное время на стрельбище, оттачивая навыки, или висеть на каком-нибудь дереве, поедая вишню и плюясь косточками на дальность. Рядом с детьми англичанка чувствует растерянность, словно перед ней находится неизведанное существо не из этого мира. Допустим, инопланетянин. Кто-нибудь знает, как вести себя с инопланетянами? Ребёнок ведь не оружие. Его не засунешь за пояс штанов, доставая при необходимости. Очень сомнительное сравнение, ещё раз доказывающее, что материнство для Агаты как химия. Слишком много формул и переменных. — Детка, у тебя такое лицо, будто я сказал тебе о приближающемся к нам астероиде, — усмехнулся Натаниэль, слегка потрепав её за плечи. — Не переживай. Однажды ты поймёшь, что я был прав. — Пап, я даже в завтрашнем дне не уверена, — хмуро отозвалась девушка, и её настроение передалось отцу. Он поджал губы и внимательно посмотрел на свою дочь. — Это меня и пугает, — наставив на Агату палец проговорил мужчина. — Мы не можем вмешиваться в судьбы живых людей; не можем защитить тебя, — его взгляд был почти сумасшедшим, зрачки лихорадочно цеплялись за черты лица англичанки. — Монстр на свободе. — Монстр? Кто он? — она вцепилась в рубашку отца, буквально искрясь надеждой. Ведь он знал. Он всё знал и мог привести её к разгадке. Но Натаниэль впал в оцепенение. Мужчина прохрипел, будто его ударили в солнечное сплетение. Агата нахмурилась и слегка потрясла его, вдруг ощутив, словно что-то инородное лизнуло её ноги. Опустив голову, девушка не смогла подавить вскрик, видя, как огонь стремительно ползёт вверх и уже приближается к бёдрам Натаниэля. Она не чувствовала обжигающей температуры. Огонь причинял боль только её отцу. — Нет! Нет! — Агата пыталась дернуть мужчину в сторону, но его ботинки, казалось, приросли к земле. — Папа! Папа, пожалуйста, скажи, что мне сделать?! — Харрис перешла на крик, и горячие слёзы защипали уголки глаз. Лицо Натаниэля сковала гримаса боли, огонь поглощал тело вопреки молитвам его дочери. Она снова переживала этот кошмар. Смотрела и не могла ничего сделать, чувствуя свою абсолютную бесполезность. Ей хотелось разорвать себя от безысходности. Рвать, пока не останутся лишь мелкие клочья. — Папа, пожалуйста! — из глаз брызнули обжигающие не хуже огня влажные дорожки. — Я…не имел…права…вмешиваться… — еле слышный увядающий голос. — Прости…прости меня, дочь… — А-а-а! — душераздирающий крик острыми когтями терзал грудную клетку. — Не-ет! Папа! ПАПА! — Агата! Харрис, проснись! Девушку начало трясти, и картинка охваченного пламенем отца вдруг стремительно померкла, но она все равно не могла перестать кричать. — Давай же, — швед обхватил ладонями её лицо, большими пальцами стирая влажные дорожки с щёк. — Возвращайся. Харрис закашлялась, резко приняв сидячее положение и ошарашено уставившись на Александра. На часах пробило половину четвёртого ночи; яркое полнолуние рвалось осветить спальню сквозь окна. — Он сгорел! — задыхаясь шептала девушка. — Мой отец! Он…он… — Тише-тише, — Нильсен подвинулся, чтобы их лица были на одном уровне, бережно возвращая руки на её всё ещё мокрые горячие щёки. — Агата, ты должна сделать глубокий вдох. — Я не могу! — Харрис прижала тыльную сторону ладони ко рту и сильно прикусила тонкую кожу. — Папа…он был там! Я говорила с ним! Александр задержал дыхание и прижался своим лбом к её, вынуждая Агату наконец совершить полноценный вдох, прежде чем хрупкие плечи вновь осунулись и затряслись. — Он сказал…сказал что-то про монстра, — глаза англичанки метались по лицу парня. — Он…я… — Вернись ко мне, Агата, — парень заправил непослушные волосы ей за уши и прикрыл веки. — Ты всё расскажешь мне утром, ладно? Сейчас нужно успокоиться. Харрис проглотила нервный комок и покивала, стараясь дышать так же ровно, как Александр. Она была слишком вымотана чтобы заметить мелкую дрожь его пальцев. Девушка чувствовала себя загнанной в угол. Обезоруженной и абсолютно отчаянной. Призраки прошлого слишком сильно смешались с настоящим, вынуждая Агату вспомнить, какова собственная слабость на вкус. Под тяжестью своего сердцебиения она ощущала проступивший холодный пот. Непослушный орган стучал о рёбра так быстро, что у неё кружилась голова и предательски дрожали ноги. Харрис сжимала и разжимала кулаки, держа руки на коленях, пока пальцы невольно не потянулись к Александру. Девушка случайно царапнула его спину, но швед никак на это не отреагировал, позволяя Агате найти в нём успокоение. Она вдруг дернулась, и на коротком выдохе всем телом прижалась к груди и тросу парня, утыкаясь носом в районе его ключиц. — Не уходи, — отрывисто прошептала англичанка, сильно зажмурившись. Страшный сон всё ещё действовал на её сознание, и в воспалённом мозгу образовался новый кошмар. Словно Александр может в любую секунду раствориться в воздухе, и даже её крепкие тиски не удержат его рядом. Только не ты. Пожалуйста. — Не уйду. Не отрывая Агату от себя, Нильсен перехватил её плечи, и, развернувшись, опустился на подушки. Лицо и руки девушки были надежно спрятаны у него на груди, пока ладони шведа окольцовывали её тело, вытесняя страх. Будто он проник ей под кожу и душил неугомонных демонов, вырывая их злые длинные языки, чтобы те перестали шептать Харрис сюжеты новых кошмаров, которые будут поджидать её при свете дня и ночи. От этих кошмаров нельзя убежать или спрятаться. Им не страшны пули и яды. Но пока он рядом и держит её в своих надёжных сильных руках, Агата имеет право закрыть глаза и забыться хотя бы на короткое мгновение. — Я не хочу больше никого терять, — сдавленная мольба. — Я не готова. Девушка шмыгнула носом, почувствовав целомудренный поцелуй, запечатлённый Александром на её макушке. — Не потеряешь.***
Агата проснулась слишком скоро. Она нервно оглядела комнату, судорожно вздохнув и закрыв лицо руками. Англичанка ощущала дезориентированность и слабость в мышцах после беспокойной ночи. В последнее время её сны были пугающе яркими. Напарника в спальне не оказалось, и ведомая прилипшей к подкорке сознания липкой плёнкой опасений, она отбросила в сторону сатиновое одеяло и практически выпрыгнула из кровати, сокращая расстояние на пути к двери в общую комнату. Агата столкнулась с Нильсеном, когда он выходил из ванной. Он придерживал руками кончики свернутого в трубочку полотенца, которое было переброшено вперёд через шею. — Хьюз звонил. Я вышел, чтобы не разбудить тебя, — сказал швед, не дожидаясь очевидного вопроса. — Всё нормально? — Да, — Александр кивнул, подходя к мини-бару и доставая бутылку воды. — Они зайдут днём. Агата следила за тем, как он выудил что-то из аптечки, а затем открыл поллитровку, бросая крышку на тумбу и протягивая ей бутылку. Харрис слегка нахмурилась, принимая её пальцами за горлышко и уставившись на Александра. Тот усмехнулся и взял её свободную руку, поворачивая вверх ладонью. — У тебя нет аллергии на мелиссу? — спросил Нильсен, вкладывая в ладонь таблетку. — Эм, нет, — Агата выпила лекарство, возвращая шведу взгляд. — Что это? Отрава? — её бровь насмешливо изогнулась. — Сначала пьешь и только потом спрашиваешь? — хмыкнул парень, надевая чистую футболку. Его холодные почти прозрачные глаза внимательно прошлись по её лицу. — Ты как? Харрис машинально приложила ладони к впалым щекам и покачала головой. — Я в порядке, — убедительно ответила она, но хорошая попытка соврать не возымела над её напарником должного эффекта. Александр решил промолчать. Они ещё придут к этой теме. Англичанка бросила взгляд на часы, несколько секунд проследив за методичным движением бегущей стрелки. Казалось, что этот размеренный треск пробрался в её черепную коробку и тикал в такт сердцебиению. Ей необходимо принять душ, пока напряжение не разъело кожу. Прикрыв дверь ванной комнаты и сбросив с себя вчерашнюю одежду, Харрис не глядя ударила по смесителю в душевой кабине, чтобы характерный шум воды прервал тишину и она могла спокойно посмотреть на своё отражение. Она отбросила от лица спутанные пряди и прошлась пальцами по темным полумесяцам под глазами. Агата выглядела жалким подобием самой себя. Медовый оттенок кожи покрывался бледной пленкой, что делало Харрис похожей на восковую фигуру. Девушка ущипнула щёки и нависла над раковиной, сосредоточиваясь на своих глазах. Могла ли она поблагодарить Всевышнего, когда увидела в них знакомый блеск, ту самую искру решимости. Она не погаснет. Никогда. С ней всё хорошо. Агата в порядке и это просто усталость. Интересно, были ли для её команды так очевидны изменения в её внешнем виде. Даже если и так, они явно тактично умалчивали. Зеркало запотело, и Харрис наконец отвернулась от своего отражения. Настроив пригодную для комфортного купания температуру воды, англичанка испустила полный удовольствия вздох, когда горячие струи принялись барабанить по её телу, обволакивая и успокаивая его. Мышцы расслаблялись под трением мочалки, и это было замечательное ощущение. Всё нормально. Душистая пена скользнула по впалому животу и ногам, растворяясь под потоком капель. Истома была до того приятной, что Агата позволила вечно работающему разуму остановить свою работу и позволить ей очиститься изнутри. Всё нормально. Побег от реальности закончился, стоило смесителю вернуться в исходное положение. Как только она выйдет отсюда, всё станет сложнее и проблемы вновь обрушатся на них. Подавив обреченный вздох, Харрис вышла из душевой кабины и замоталась в пушистый мягкий халат. Она провела ладонью по запотевшему стеклу, стрельнув глазами заметно похорошевшему отражению. — Всё нормально, — шепнула девушка, покидая пределы душной комнаты. Александр читал что-то в своём телефоне, но отвлёкся, подметив положительные изменения в Агате после принятого только что душа. Определённо, это пошло ей на пользу. — Мне стали сниться странные сны, — с порога выпалила Харрис, ведомая приступом неудержимой решимости. — Сначала мама, а сегодня…сегодня ко мне пришёл отец. Нильсен бросил мобильный на журнальный стол и обратил всё своё внимание на говорящую Агату. — Мы были на стрельбище. Он попросил меня стрелять по мишеням, а потом…эм… — Что было потом? — подтолкнул её Александр. Потом он говорил, что моя сумасшедшая тётя собиралась нас поженить, и с самого детства записала меня тебе в невесты. Впрочем, ему это знать не обязательно. — Он знает, кто подстроил… Бам. Бам. Неожиданный стук в дверь вторил биению её пульса. Агата застыла на месте, и Александр жестом попросил девушку отойти чуть дальше, пока сам сделал несколько шагов в её сторону. Замок вдруг пискнул. Створка распахнулась и в номер буквально ввалились четыре знакомые фигуры. — День добрый, — прощебетал Адам, заходя к ним как к себе домой. — А мы тут мимо…оу…эм, — под сердитым взглядом Нильсена Хьюз разумно отвернулся от всё ещё облачённой в один лишь банный халат Агаты. Он стукнул Рэймонда по плечу. — Эй, малыш, тебе нужно отдельное приглашение? Гослер фыркнул и дёрнул рукой, вставая подальше от глумливо хихикающего Адама. Александр устало провёл ладонью по лицу, переводя взгляд на Харрис. — Оденься, — явно требовательный тон. Язвительный комментарий прокрутился на остром языке англичанки, но Нильсен выглядел слишком сурово. Она лишь демонстративно закатила глаза и проследовала в свою спальню, не удосужившись закрыть дверь. Парни повернулись лицом к шведу, и Адам повторил приветствие. — Привет, старик, — отсалютировал он. — И тебе привет, кхм…Агата, — голос Адама притих под довольно громким хлопком, с которым Александр толкнул дверь в комнату, где переодевалась Харрис, закрывая створку, а вместе с ней и девушку от чужих глаз. Нильсен выпустил из груди протяжный вздох, облокачиваясь на ту же бедную дверь. Ева подошла к нему и протянула пластиковую карточку с номером «308». — Она выпала у Агаты из кармана ночью, — объяснила Скай, и теперь ему стало понятно как они смогли беспрепятственно попасть внутрь. — Ну что, чем займёмся сегодня? — развалившись на диване поинтересовался Адам, собираясь вытянуть ноги на журнальный стол. Проходящая мимо него Рэйчел ударила парня сумкой по коленям, строго посмотрев на Хьюза. — Это тебе не пуфик! — проворчала Линд, усаживаясь на другом конце дивана. — Извини, мамочка, — хмыкнул Адам, показательно выпрямляя спину. — Так чт…откуда шум? Компания повернулась к погружённому в себя Александру, который до сих пор не отлип от двери в спальню Агаты. — Нильсен, чтоб тебя! Отойди! — Харрис звучно ударила створку кулаком. Швед слегка дёрнулся, выпуская девушку из непроизвольного заточения. Агата хмуро посмотрела на него, поправляя молочного цвета рукава выбранной ею кофты. Александр молча сунул ей в руки карточку от номера. — Нужно ехать к тому переулку, где взорвали ту нелепую машину, — отчеканила Харрис, обращаясь ко всем присутствующим. — Желток… — вздохнул Адам. — Ты хочешь осмотреть нападавших? — догадался он. — Держу пари, их трупы воняют как дохлый ишак. Ева поморщилась. — Их не нужно обнюхивать, Хьюз, — фыркнула она своему напарнику. — Но если тебе очень хочется… — Эй, — Адам резко повернулся к Скай, наставив на неё прямой как стрела палец. — Глумиться над всеми — это моя работа. Я не хочу, чтобы твои шутки были удачнее моих. — Нужно ехать, — заключил Александр. — Пока не стемнело.***
— Алекс, Агата, — раздался из динамика голос Хьюза. — Сидите в машине. Сейчас день, там могут быть люди. Я схожу проверить. — Хьюз, лучше не идти одному, — насторожился Нильсен, потянувшись к дверной ручке. — Старик, я не какая-нибудь леди, чтобы сопровождать меня, — после характерного шипения Евы он капитулировал. — Девушки, без обид. Из стоящего впереди них автомобиля показалась фигура Адама. Он ребячески помахал им и через пару минут скрылся за поворотом. — Идиот, — поцокала языком Скай. — Ладно. Держимся рядом. Звонок завершился и команда принялась ждать возвращения Хьюза. — Я что-то упускаю, — заговорила Агата сразу после окончания коротких гудков. Словно она держала эту мысль в голове всю дорогу и сейчас ей наконец предоставлена возможность говорить свободно. — Они снятся мне и пытаются это рассказать. — Почему они не могут сказать тебе прямо? — поинтересовался швед. Харрис покачала головой и посмотрела в упор на напарника. — Им нельзя, — ответила она. — Потому что мертвым запрещено вмешиваться в судьбу живых. Отец сказал больше, чем ему позволено, и поплатился за это. Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы вытолкнуть из головы вспыхнувшую картинку искаженного болью лица Натаниэля. — Времени нет, а я чувствую, что начинаю сходить с ума. Александр прочистил горло и взял Агату за руку, несильно сжав её. Так, чтобы она не отвлекалась от разговора и слышала его достаточно ясно. — Харрис, ты отвыкла держать в себе столько эмоций. Раньше тебе мешала гордость; все твои чувства переходили в агрессию, потому что ты позволяла себе только такое проявление. Но сейчас не нужно замыкаться; тебя окружают люди, которым ты стала важна, — швед отпустил её ладони, окольцевав пальцы вокруг руля. — Я знаю, что когда ты остаешься наедине с собой, начинаешь заниматься самообманом. Предпочитаешь маскироваться и сваливать всё на усталость. Но проблема в том, — вкрадчиво произнёс он, вернув ей взгляд, — что все твои чувства — норма, учитывая наши обстоятельства. Делись ими, разговаривай, ведь пока ты будешь продолжать возводить вокруг себя стены — эти же стены начнут сужаться. Именно так и сходят с ума, Харрис. Когда они сужаются до такой степени, что ты остаешься прикован к углу. Александр выдохнул, и Агата впервые за всю его речь сморгнула, ощутив лёгкое, но неприятное жжение в глазах. Обрывки слов шведа звенели в ушах, и она невольно вспомнила утро. Зеркало. Всё нормально. Всё нормально. Всё нормально. Англичанка повторяла эти слова, точно заученную наизусть методичку. Нильсен знал, что она соврала себе вместо того, чтобы подойти к нему и просто сказать: Я в тупике. Мне вдруг стало страшно и очень больно. Хочу действовать, и в то же время хочу сесть и закричать. Все моменты её откровения происходят лишь когда она находится в почти бессознательном состоянии. Когда клапаны контроля взрываются и слова слетают с губ раньше, чем их смысл доходит до мозга. Александр может подумать, что Харрис недостаточно ему доверяет. Если он уже не начал так думать. Нильсен ничего не говорил ей. Молча слушал убедительную лишь для неё самой ложь, не принуждая открываться ему. Нельзя заставить человека доверять, но ведь Агата никогда не сомневалась в нём. Стало понятно, почему он был таким отстранённым всю дорогу. Он ждал момента, чтобы высказаться. Это действительно так. Возведённые стены загоняют тебя в угол собственного самообмана. И чем толще созданное тобою ограждение, тем тоньше становится оголенная нервная система, не готовая принять на себя удар. — Фан, — вдруг выругался швед, выходя из машины. Агата подняла взгляд к лобовому стеклу, увидев плетущегося к ним Хьюза. Вся его одежда была в красных пятнах. На лице застыло неопределённое выражение, и Харрис быстро выскочила вслед за своим напарником. — Адам, — в голосе Александра слышались беспокойные ноты, пока он беспрепятственно сокращал расстояние. — Чёртовы дети, — прошипел Хьюз, и Нильсен резко остановился, хмуро присмотревшись к другу. — Что с тобой? — спросил он, определив, что пятна на одежде Адама не было кровью. Слишком неестественный цвет и странное расположение. — Местные мелкие шмыги, — почти выплюнул тот. — Рисовали граффити прямо возле нужной нам точки. — Ты не мог их просто прогнать? — скептично поинтересовалась Ева. Хьюз вскинул брови. — Именно это я и сделал! — рявкнул он, пытаясь оттереть ярко-красную краску с щеки. — Маленькие гадёныши. Откуда я знал, что они сгруппируются и начнут распылять на меня свои вонючие баллончики? Я чуть не задохнулся! — Боже, как мы могли пропустить такое зрелище, — не удержавшись рассмеялась Рэйчел, когда Адам обреченно осмотрел свои вещи. — И что было потом? — хмыкнула Скай, подавив желание продолжать веселье. Хотя это казалось невозможным. Хьюз угрюмо посмотрел на напарницу, плотно сжав челюсть. Видит Бог, он не хотел говорить об этом. — Это было ужасно. Мне пришлось накрыть ладонью глаза, чтобы в них не попала эта вонючая краска. Парень замолчал, будто его душещипательный рассказ закончился на данном фрагменте. Александр усмехнулся застывшему на лице его друга упрямству. — Ну же, Хьюз! — подначила Ева. — Ты ведь не мог просто стоять как истукан и ждать, когда у забияк закончится краска. — Конечно не мог! — рявкнул Адам. — Я выхватил пистолет и начал размахивать им как сумасшедший, потому что ни черта не видел. — Гениально, — Скай присоединилась к коллективным смешкам, но всё-таки нашла в себе силы задать интересующий всех вопрос. — Теперь ты расчистил нам путь и мы можем идти? — Ага, как же, — буркнул тот. — Несколько поганцев побежали за родителями, поэтому ближайшее время нам лучше свалить отсюда и переждать. — Дьявол, — ругнулась Харрис. — До отеля ехать далековато, — констатировала Ева, задумчиво почесав подбородок. — Припаркуемся чуть подальше. Адам демонстративно фыркнул, обвинительно прорычав: — Вы издеваетесь? Мне в этих лохмотьях теперь до конца дня ходить? — парень поджал губы и проследовал к автомобилю. — Ну уж нет. Я переоденусь. — Хьюз, мы так до вечера туда-сюда прокатаемся, — вздохнула Ева, глядя на его напряженную спину. — Мы не поедем в отель, — сказал Адам. — На пути сюда я видел торговый центр. Надеюсь, проехать десять минут никого не затруднит! Наёмники молча уступили Адаму, рассаживаясь по машинам. Он и так принял на себя такой тяжёлый удар, и доехать до магазина было меньшим, что они могли для него сделать. Открывая дверь задних сидений, Гослер глумливо хмыкнул: — Угрожаешь детишкам, Хьюз? — Между тобой и этими спиногрызами есть одна маленькая разница, — окрысился Адам. — Тебе я могу врезать.***
Агата удивилась обильному скоплению народа. Местный торговый центр ощутимо уступал тем, что были в Лондоне, но в общем-то здесь можно найти несколько бутиков с одеждой, а также супермаркет и секции, где продавали фаст-фуд. Хьюз тут же привлёк к себе внимание своим неординарным внешним видом. Не сказать, что его это сильно обрадовало. — Я бы перекусила, —осмотревшись по сторонам заявила Ева. — Да, я тоже, — поддержала Рэйчел. — Агата, ты с нами? От одной мысли о еде англичанку передёрнуло. После калорийной пищи её точно вывернет наизнанку. — Нет, — девушка заприметила вывеску, ведущую в супермаркет. — Схожу за водой. — Вы двое, — пробурчал Адам мужской половине коллектива. — Идёмте быстрее, пока со мной не начали фотографироваться. — Вот, возьми, — Линд протянула ему маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. — Что это? — хмуро спросил Хьюз. — Ацетон. — Ага. Что это? Александр подтолкнул его к эскалатору, коротко объяснив: — Сотрёшь им краску с лица. — О, супер. Рэйч, спасибо! — Как знала из сумки забыла вытащить, — хмыкнула блондинка. — Мы пойдём поищем бистро. Если что звоните, — развернувшись бросила Ева, удаляясь всё дальше от них на пару с Рэйчел. Нильсен остановился у механической лестницы, посмотрев на Агату. — Мне сходить с тобой? Харрис отрицательно покачала головой. — Нет необходимости. Адаму ты сейчас явно очень нужен, — улыбнулась она, но швед по-прежнему стоял на месте. — Нильсен, иди. Я в состоянии купить себе бутылку воды. — Ты где застрял? — послышался с другого конца эскалатора нетерпеливый голос Хьюза. — Алекс! Англичанка кивнула и первая отвела взгляд, проследовав к зелёной вывеске на входе продуктового. Было непривычно видеть столько людей, снующих мимо неё с наполненными тележками. Черт, когда она последний раз ходила в магазин? Кассиры методично пробивали штрихкоды и выдавали покупателям чеки с застывшей на лице доброжелательной улыбкой. Харрис бегло посмотрела на них, подумав, что это наверняка ужасно надоедает. Не то, чтобы она могла назвать свою работу самой идеальной и приемлемой. Отнюдь нет. Но радовало, что ей не приходилось так часто улыбаться. Не желая бесцельно бродить по территории супермаркета, Агата воспользовалась нехитрым методом быстрого поиска нужного отдела, всматриваясь в вывески. Удивительно, что найти обычную воду оказалось столь проблематично. Наконец отыскав секцию с напитками, она прошла мимо газировок и соков. Из-за нервов её слегка мутило, но таблетка, которую ей предоставил Александр, возымела эффект. Сердцебиение пришло в норму и перестало выколачивать рёбра, а пальцы больше не выдавали предательское подрагивание. И всё же, им следует поговорить в спокойной обстановке. Подбросив и тут же поймав прохладную поллитровку, девушка засмотрелась на стеллажи, подмечая, какие марки ей не доводилось видеть в Лондоне. Периферийным зрением Агата заметила розовое пятно, проскакивающее возле её ног. Она резко остановилась, едва не споткнувшись. Небрежно заправив волосы за уши, Харрис опустила голову, сталкиваясь с уставившимися прямо на неё большими голубыми глазами. Метеору на вид было лет пять-шесть от роду. На затылке торчали два пшеничных хвостика, а пыльно-розовый джемпер украшал маленький значок с пчёлкой. — Здластвуйте, — прощебетала девочка, и англичанка рассмотрела ямочки на её щеках. Боги. — Вы видели мою маму? — Эм, что? — нахмурилась Харрис. — Я не могу найти свою маму. — Поищи её в другом месте, — неловко проговорила Агата, но ребёнок не дал ей пройти дальше. — Меня зовут Агнесс, а мою маму зовут Джейн, — продолжал детский голос. — Я не вижу мою маму. Харрис переминалась с ноги на ногу, думая, куда пристроить девочку. Эта ситуация была последним, о чём она сейчас хотела заботиться. — Мама смотлела капусту. Я не люблю капусту, — поделилась Агнесс, смешливо поморщившись. — И как ты смогла потеряться? — англичанка изогнула бровь, глядя на то, как ребёнок теребил свой значок. — Не знаю. Я ушла от капусты, а потом не увидела маму. Чёрт, и где я должна найти эту клушу? Желание передать девочку кому-нибудь из проходящих мимо людей было пленительно велико. У неё нет времени возиться с ней. Пока Агата пребывала в раздумьях, маленькие ручки потрепали её ногу, вынуждая брюнетку вздрогнуть и перевести внимание на буквально свалившегося ей на голову ребёнка. — Что? — Ты найдёшь мою маму? — Эм, давай я передам тебя охраннику и он поищет твою маму. — Нет, не хочу к охланнику, — нижняя губа Агнесс предупреждающе затряслась. Только не реви. Пожалуйста, этого мне не хватало. — Ладно, успокойся, — Харрис вытянула перед собой руку, и девочка ошибочно приняла её за согласие сопровождения, цепляясь пальцами за мизинец. Англичанка застыла, не в силах отвести взгляд от места их соприкосновения. Она ни разу не контактировала с детьми. Кожа малышки была мягкой и приятной на ощупь, но Агата ощущала себя так, словно в её ладонь вонзились иглы. Что-то внутри неё боролось с желанием убрать руку и обманом провести Агнесс к стойке охраны. Это что-то сидело очень глубоко и угрожало не простить Харрис за преданное доверие ребёнка. Англичанка обречённо вздохнула. — Как выглядит твоя мама? — Моя мама очень класивая, — восторженно сказала девочка. — У неё лыжие волосы и она в голубом платье. Они не успели дойти до конца стеллажа, как Агнесс снова заговорила. — А как тебя зовут? — Слушай, — Харрис пригнулась, вкрадчиво проговорив: — Ты можешь взять себе любой шоколад. Я куплю его, но идти мы будем молча. Девочка похлопала глазами и улыбнулась. — Да, я хочу шоколад! — Славно, — хмыкнула англичанка, пытаясь мягко протолкнуть Агнесс вперёд, но та упрямо продолжала держать Агату за руку. Ты всё ещё уверен в своих словах, отец? Из-за стоящего впереди стеллажа вылетел катающийся на тележке подросток. Харрис резко затормозила, инстинктивно отодвигая Агнесс за спину. — Чёрт, — прошипела она, гневно выдыхая. — Нельзя говолить такие слова! — вдруг строго пискнула девочка. — Мама говолила, что это очень плохо. — Вот и слушай маму, — Харрис вгляделась в вывески, отыскав нужный отдел со сладостями. Пока Агнесс придирчиво рассматривала обертки, очевидно, желая выбрать самый вкусный шоколад, Агата держалась поблизости и наблюдала за тем, как каждый шаг маленькой девочки сопровождался подпрыгиванием хвостиков. Её хмурое настроение теперь было вызвано мыслями о потерявшемся ребёнке. Какими опилками должен быть набит мозг, чтобы так безответственно оставить пятилетнюю девочку бродить по супермаркету? Здесь же куча людей, и мало ли, что может взбрести кому-нибудь в голову. В Агате проснулась неожиданная подозрительность к каждому прохожему. Словно один из них мог оказаться больным безумцем, и единственной преградой между ним и беззащитным ребёнком была Харрис. Мобильник в кармане отозвался вибрацией, и англичанка сразу ответила на звонок, прикрывая пальцем второе ухо, чтобы шум на фоне не мешал разговору. — Где ты? — спросил холодный голос с явными нотками волнения. — У меня проблема, Нильсен, — украдкой посмотрев на увлечённую конфетами Агнесс прошептала Агата. — Что случилось? — девушка отчётливо слышала его тяжёлые шаги из динамика. — Ребёнок. Швед вдруг замолчал, и Харрис на короткое мгновение показалось, будто вызов резко оборвался. Но через несколько секунд Александр как-то странно вздохнул. — Агата, я правильно тебя понял? — настороженно спросил он. — Ты… — Понятия не имею, что ты там понял, — оборвала его девушка, не желая даже представлять, чем могла закончиться эта мысль. — Но у меня здесь реальная проблема. — Где тебя найти? — Шоколадный отдел. — Буду через минуту. Англичанка засунула девайс обратно в карман и повернулась к Агнесс, которая наконец определилась с выбором. — Хочу такую! — девочка вытянула перед собой большую молочную шоколадку с ягодной начинкой. — Эм, да, бери её. За спиной послышались грузные шаги, и Агате не нужно было оборачиваться, чтобы определить, кому они принадлежали. Агнесс постепенно задирала голову всё сильнее, пока ей не пришлось полностью запрокинуть её. Огромная тень нависла над девочкой, и она невольно потянулась к Харрис. — Да, проблема действительно колоссальных масштабов, — хмыкнул Нильсен. — Харрис, ты нас представишь? — Тебя зовут Халлис? — девочка посмотрела на Агату и нахмурила свои светлые бровки. — Очень стланное имя. Англичанка поджала губы и бросила на парня суровый взгляд, но он лишь усмехнулся и наклонился к Агнесс, протягивая ладонь, размером с добрую половину малышки. — Привет, я Алекс. Не увидев на его лице признаков враждебности, девочка ответила на столь странное рукопожатие. — Пливет, а меня зовут Агнесс, — улыбнувшись она перевела внимание на Агату. — Халлис, это твой муж? У моей мамы тоже есть муж — мой папа. Он сейчас на лаботе. Брюнетке пришлось несколько раз крепко сморгнуть, когда до неё дошёл вопрос. Нильсену было откровенно весело; он спрятал ухмылку в прижатом ко рту кулаке. — Э-э…он мой хороший…друг. Взгляд Александра вмиг помрачнел. Швед даже не пытался скрыть недовольство, отразив его в красноречивой гримасе, обращённой прямо на Агату. Она рассеяно пожала плечами. — Что? — одними губами спросила англичанка. — Ничего, хорошая подруга, — так же неслышно ответил он. — Ты похож на великана из мультика «Балби и волшебство Пегаса», — заявила Агнесс, прерывая их безмолвные переговоры. — Он умеет ломать делевья, а ещё ест людей. — Да, вылитый, только не зелёный и значительно умнее, — хмыкнула Харрис, и парень удивлённо уставился на неё. — Ты смотрела мультики про барби? — Не по своей воле, — цокнула Агата. — Идём. Нужно найти её мать. Нильсен сделал привычный шаг, понимая, что вряд ли девочка поспеет за ним. Повернувшись, он нагнулся и протянул к ней руки. — Не возражаешь? Агнесс подошла к нему, позволяя себя поднять. — Что такое возлажаешь? — Теперь неважно, — усмехнулся швед. — Харрис, возле касс есть стойка. Резоннее пойти туда. — Они объявят по громкоговорителю? — догадалась Агата. — Да, но сначала оплатим это, — указал он на шоколад. — И это, — девушка потрясла бутылкой, за которой, собственно, и приходила, не ожидая наткнуться на очередное приключение. Агнесс поиграла с краешком обертки, но детская болтливость в ней не унималась. Объектом её пристального изучения стала англичанка. — Хмм, а ты будешь диснеевской плинцессой. — Что? — нахмурилась наёмница. Девочка проигнорировала вопрос, продолжая вести разговор на своей волне. — Я вот Авлола. Мне нлавится мультик «Сонная Класавица». — Сонная? — хмыкнул Александр. — Да. А ты будешь…ты будешь Покафонтус! Агата даже затормозила. — Это что такое? — Это плинцесса. Её так зовут - Покафонтус. И мультик так называется. Подойдя к ближайшей кассе Харрис протянула работнице их немногочисленные товары и принялась доставать наличные. Краем глаза заметив выскальзывающий из кассового аппарата чек, Агата глупо уставилась на прощавшуюся с ними кассиршу, держа в руках выуженные из кармана деньги. Швед с беспечным выражением лица вернул Агнесс шоколадку, параллельно убирая карточку, которой он, очевидно, только что расплатился. Фыркнув, англичанка поравнялась с Нильсеном и забрала воду, на пути к стойке открывая бутылку. Когда они почти дошли, девочка вдруг ткнула пальцем за их спины, воскликнув: — Вон моя мама! Напарники быстро повернулись и посмотрели в указанную точку, заметив бегущую к ним рыжеволосую женщину. Александр молча передал ей в руки ребёнка, и те крепко обнялись. — Боже, солнышко, ты в порядке! — облегчённо выдохнула мать Агнесс, прижимая дочку к себе. — Бегала искала тебя по всем отделам. Не вздумай больше отходить от меня! Напарники переглянулись, одновременно делая шаг назад. — Спасибо вам! — благодарно обратилась к ним женщина. — Огромное спасибо. Я думала, что с ума сойду. — Мамочка, это Халлис и Алекс! — заявила Агнесс. — А ещё у меня есть шоколадка. — Ох, милая, ты сказала «спасибо»? — Спасибо! Вроде бы её маму звали Джейн, если Агате не изменяет память. В любом случае, Джейн улыбнулась и поцеловала малышку в розовую щёку. — Чужих детей ведь не бывает, верно? — сказала она. — Разумеется, — Александр учтиво кивнул, отвлекшись на уведомление с СМС от Адама. Их уже ждали на улице. — Не будем вас больше задерживать. Ещё раз огромное спасибо, вы чудесная пара. Очень радует, что мир не без добрых людей! — Пока Халлис! Пока Алекс! — с ноткой печали попрощалась Агнесс, потянувшись к ним, чтобы обняться. Джейн слегка развернулась для удобства, и девочка положила одну руку на шею Агаты, вторую — на Александра, стискивая их. От неожиданности англичанка вздрогнула, вытягиваясь по струнке. Это были самые странные чувства после тех, когда её впервые заключил в объятия Нильсен. Детская искренность всегда будоражит и раскрывает в тебе что-то, о чём ты сам мог никогда не догадываться. И в этот момент Харрис вдруг поняла, что эта девочка невольно запечалится в её памяти ещё очень надолго. Оцепенение спало, когда удаляющаяся всё дальше и дальше спина Джейн скрылась за поворотом в супермаркет. Агнесс всю дорогу махала им своей маленькой ручкой, повиснув на шее матери. Вся ситуация была похожа на что-то сюрреалистичное. Сходила за водой. — Идём, Покафонтус. — О, заткнись.***
— Мы точно здесь были ночью? — неуверенно спросил Хьюз. — Абсолютно точно, — глядя на пустой переулок хмуро ответила Ева. И опять ничего. Агата хорошо помнила, что после убийства Бруно Грассо кто-то унёс его тело и отогнал автомобиль. Сейчас всё опять повторилось. И это опять привело её к голому минимуму. Машины словно испарились, и лишь беспорядочно разбросанные осколки указывали на то, что последние события происходили именно здесь. — Видимо, кто-то хорошенько всё за собой подчищает, — констатировал Адам, рассеяно гоняя осколок по асфальту. Агата громко выдохнула и упрямо пошла вперёд. Её спина казалась неестественно прямой от напряжения и зарождающейся внутри злобы. Насколько жалким нужно быть, чтобы неоднократно устраивать им смертельные ловушки, а потом создавать видимость, словно всё было иллюзией. Зачем так тщательно заметать следы, если он хочет поскорее добраться до неё? Ведь будь у Харрис достаточно подсказок, она могла бы ускорить процесс их встречи. И всё было бы кончено. Для одной из сторон всё должно быть кончено. Девушка всматривалась в каждое стёклышко. В каждый зазор на асфальте, не желая терять надежд, которые невольно угасали с каждой пройденной бесполезно секундой. Взгляд зацепился за что-то плоское, практически никак не выделяющееся на общем фоне. Пригнувшись, Агата подняла предмет, рассмотрев его внимательнее. Это была пластиковая карта. Самая обычная; белая, слегка испачканная в пыли, без каких-либо опознавательных знаков. Но внутренний голос подсказал Харрис не разбрасываться единственной возможной зацепкой. Не помешает позже связаться с Лиамом. Если кто-то и мог дать ей подсказку об этой вещице — так это он. Быстро спрятав находку в карман джинс, девушка решила умалчивать, пока не узнает прямое назначение карточки. — Возвращаемся в отель? — окликнула её Ева, пребывая в не менее разочарованном настроении. Агата поджала губы, заключающий раз окинув угрюмым взглядом улицу. К сожалению, она не смогла найти причину, по которой они могли задержаться здесь ещё на время. Разумеется, друзья бы не возражали, если англичанка попросила их подождать, но ей и самой не хотелось продолжать подпитывать ложную надежду. Она повернулась к ним, но увидела настороженные лица, не понимая, что вызвало такую реакцию. Окончательно сбросив с себя состояние полного погружения в свои размышления, Агата прислушалась и медленно повернула голову. В их сторону кто-то стремительно бежал. Топот ног слышался всё ближе, но Харрис не видела в нём опасности. Это был подросток. Только не говори, что тоже потерялся. Мальчик лет одиннадцати остановился в метре от Агаты и смущенно подошёл к ней, протягивая сложенный в несколько слоёв лист. — Что это? — поинтересовалась у него девушка. Юнец пожал плечами. — Какой-то дядя дал мне эту записку и показал на вас. Попросил передать. Он увидел позади Агаты крепких мужчин и поёжился. — Ну, я пойду, — протараторил мальчишка, бросаясь наутёк. Странно. Харрис хмуро посмотрела ему вслед, возвращаясь к зажатой в руке бумажке. Она провела по ней большим пальцем и развернула, увидев текст содержимого.Вокруг тутовника вприпрыжку Гонялась за хорьком мартышка И чуть не падала от смеха: Вот так игра! Ну и потеха! Но - прыг да скок - удрал хорёк.
Из лёгких резко вышел весь кислород, и перед глазами Агаты замерцала отчётливая картинка. Маленькая девочка задорно скакала вокруг дерева, пока тёплый ветер трепал её темные волосы. Ей совсем недавно исполнилось семь, и хоть день рождения уже прошёл — праздничное настроение всё ещё подстёгивало девочку на веселье. Она остановилась, поднимая голову, и, слегка пригнувшись, подпрыгнула, срывая с нижней ветки яркий зелёный лист, который своим пышущим цветом был очень похож на цвет её глаз. Широко улыбнувшись, девочка ласково погладила упругий кончик листочка, возобновляя пляски и свой одиночный хоровод. Пение птиц напомнило ей об одной короткой песенке. На днях она уже исполняла её дома перед родными, и теперь эти строчки всё время назойливо крутились на кончике языка. Вздохнув полной грудью, девочка покружилась, и вышедшая из сада Ирма Харрис услышала писклявый голосок дочери:Вокруг тутовника вприпрыжку Гонялась за хорьком мартышка И чуть не падала от смеха: Вот так игра! Ну и потеха! Но - прыг да скок - удрал хорёк.
Никто из команды не успел ничего понять и среагировать, когда Агата вдруг бросила записку на землю и одним агрессивным взмахом в её ладони сверкнул пистолет. Англичанка рванула вперёд. Так быстро, что кроссовки чиркнули по асфальту словно спички. — Ждите здесь, — дал строгое указание Александр, помчавшись следом за удаляющейся всё дальше от них девушкой. Всё ещё пребывая в диком замешательстве, Ева на негнущихся ногах прошла немного вперёд и подняла выброшенную Агатой ранее бумажку. Наёмница не меньше пяти раз перечитала выведенные строчки, понимая, что только сильнее запуталась.***
Харрис судорожно сняла пистолет с предохранителя и продолжила безостановочно бежать. Пульс барабанил в горле; свист ветра был единственным, что она слышала. Импульсивное действие. Импульсивное решение. Но после прочитанного Агата могла либо бежать, либо осесть на землю подобно безвольному мешку. Девушка выбрала бежать. Где бы он ни притаился, Агата чувствовала себя как никогда близко. Он был рядом. Недостаточно, чтобы увидеть, но достаточно, чтобы ощутить его мерзкий дух. Этот человек бросал ей вызов, как и бросил ей в лицо детское воспоминание. Будто она была той самой мартышкой, гоняющейся за хорьком. Прыг да скок. Агата добежала до конца квартала, уперевшись в стену. Тупик. Ударила кулаком, словно кирпичная возвышенность могла так просто поддаться. Прыг да скок. Ноги дрожали и ей пришлось согнуться, наконец впустив кислород в лёгкие. Воздух был слишком горячим. Пальцы сжались вокруг рукояти пистолета так сильно, что она ощутила болезненные уколы прямо на подушечках. Испустив дрожащий вздох, её голова поверженно опустилась. Удрал хорёк. Большие ладони врезались в плечи, тряхнув девушку. — Харрис, что это было? — сбивчиво спросил швед, восстанавливая дыхание после такого марафона. Агата лишь покачала головой и сильно зажмурилась. — В чём дело? Что ты увидела в записке? Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и посмотреть на него. — Он слишком хорошо меня знает, — сказала англичанка без толики эмоций на покрасневшем лице. — Слишком. Александр прикусил внутреннюю сторону нижней губы, пребывая в граничащем с отчаянием смятении. — Агата, скажи мне, — вкрадчиво произнёс парень. — Скажи, что мне нужно делать. Харрис попыталась очистить голову от обвинительного рычания собственного разума, который ежесекундно твердил ей о том, что она проиграла этот раунд. Девушка приняла сложное решение. — Я должна рассказать им. Нильсен непонимающе свёл брови к переносице, но до него быстро дошёл смысл. Он поднял руку к её лицу и мягко заправил за ухо выбившуюся длинную прядь. — Сделай это, если готова.***
Харрис обвела взглядом расположившихся за одним столом коллег. Мягкое освещение в номере позволяло им разглядеть её уверенное выражение лица. Агата действительно была готова к этому, хоть и на то, чтобы принять это решение ей потребовалось достаточно времени и упорных рассуждений о правильности данного поступка. Все эти люди ежедневно рисковали жизнью. Девушка чувствовала их абсолютную и бесповоротную отдачу делу, которое изначально никаким образом их не касалось. Они помогали во всём, поддерживали каждую идею, следуя за ней с закрытыми глазами. Они достойные союзники. Они имеют право знать её мотив. — Мне нужно обсудить с вами детали, — начала Агата, прикусив губу и сталкиваясь взглядами с Евой. — Но сначала вы должны кое-что узнать. На лице Скай отразилось понимание. Она нахмурилась и осторожно попыталась прочитать эмоции Харрис. — Агата, но мы ведь не требуем этого от тебя, — вкрадчиво сказала наёмница. — Если ты… — Именно поэтому я и хочу рассказать вам всё добровольно, — выдохнула англичанка. — Вы ничего не поймёте, пока не узнаете откуда берётся начало. Агата впервые видела Хьюза таким серьезным. Все наёмники терпеливо ожидали услышать историю, которую она собиралась им поведать. Рука Александра коснулась её ладони под столом в ободряющем жесте. — В общем… И Харрис начала свой рассказ. Она затрагивала все темы, о которых долгие годы не знала ни одна приближенная к ней живая душа, проявляя ко всем присутствующим в номере высшую степень доверия. Выражение их лиц менялось с каждым новым открытием. Кажется, они даже не дышали, слушая девушку настолько внимательно. Когда Агата выдохнула, завершая своё подробное повествование, внутри неё словно развязался тугой узел, о котором она и не ведала раньше. Стены её сознания расширились, и комната будто бы на самом деле стала больше. — Это… — судорожно произнесла Рэйчел, замявшись. — Нам очень жаль, Агата. Спасибо, что поделилась. — Тот, кто всё это сделал — настоящий ублюдок, — презрительно высказался Адам. — Он не заслуживает быстрой смерти. — Ты упустила кое-что, — задумчиво сказал Александр, потерев подбородок. — Когда Сомерс спрятала в номере эссенцию гелиотропина. Она знала, что у тебя аллергия. Это была первая подсказка. Ева пожевала нижнюю губу, мысленно внеся этот пункт в общий список. — Агата, извини, но ты уверена, что в живых не остался какой-нибудь злобный сумасшедший родственник? Харрис уверено покачала головой. — Я уверена. В детском доме проверяли моих родных, и единственный, кто возможно оставался у меня — это крёстный, но он умер ещё за год до случившегося. Родители не рассказали мне об этом и говорили, что он просто далеко переехал. — Почему от тебя скрыли его смерть? — поинтересовалась Ева. — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Родители старались отгородить меня от любых негативных эмоций. Были буквально повёрнуты на сохранности моей психики, — она фыркнула и скрестила руки на груди. — Не могу сказать им спасибо за это. Рэймонд поёжился и пробормотал, глядя в точку на столе: — Это жутко. Кто-то на полном серьезе знает о тебе всё и пользуется этим в своих целях. — Ещё и эта песенка из записки, — добавила Скай. — Не обижайся, Агата, но в свете таких событий она кажется очень дикой. Какая-то насмешка. — Вероятно, так и есть, — признала Харрис. — Он делает из этого игру. — Паршивая игра, — прошипел Хьюз. — Удел жалкого труса. Держу пари, он обезумел и боится встретиться лицом к лицу, поэтому пытается всячески убить тебя раньше, чем ты доберёшься до него. Его методы всё менее изощренны, а значит — он бесится, что предыдущие попытки не помогли от тебя избавиться, — Адам нахмурился, ловя на себе удивлённые взгляды коллег. — Чего вы так на меня смотрите? Да, я не только шутить умею. — Впечатляюще, Хьюз, — хмыкнул швед. — Столько умных мыслей и ни одной отпущенной шутки? — Нет, есть одна, — самодовольно ответил наёмник. — Что Агата бессмертна, как Гарри Поттер. Девочка, которая выжила и не даёт покоя засранцу-злодею. Коллеги улыбнулись его иронии. Такие люди, как Хьюз, в самом деле бесценны. Без него им грозило погрязнуть в угнетении. Ведь он знал, что в мрачные времена большинство серьезно забывают о том, как важно хотя бы иногда предаться глупой шутке и отвлечься на короткое мгновение. Адам вдруг словил себя на ещё одной мысли и усмехнулся, чем привлёк внимание присутствующих. — Хьюз? — настороженно посмотрела на него Ева. — Ничего, я… — он скрепил руки и положил их на стол, рассеянно вздохнув. — Я просто подумал, что это так странно. Как такие разные люди могли встретиться? — парень посмотрел на каждого из них и покачал головой. — Да в обычной жизни мы бы ни за что не дали друг другу шанса найти общий язык. Когда я только связал свою жизнь с «Harbinger», даже не подозревал, к чему это меня приведёт. Думал, что работать наёмником — уже приключение, — он усмехнулся. — Признаю, я тогда грубо ошибся. Что-то в каждом из вас есть. Не от убийцы — от человека. Это привлекательно и всегда непредсказуемо; заставляет меня смотреть на вас как на друзей. Считать вас ими. У каждого здесь было своё дерьмо, но, Агата. Просто знай, что ты хороший человек и мы не сомневаемся в своём решении. Если я не вернусь домой, скажите моей жене и детям, что их люблю. — У тебя нет жены и детей, — хмыкнула Ева с явным весельем в глазах. — А я хочу, чтоб были.***
Агата хмуро посмотрела на часы. Если сейчас на самом деле было два ночи — значит, она провела больше полутора часа, бездумно пялясь в потолок. Это отнюдь не весело. После того, как все разошлись, девушка уединилась в своей комнате и не хотела покидать её вплоть до утра, проведя свободные минуты глядя в лицо фактам. Даже если они были не совсем точны. Но вместо этого Агата сосредоточилась на тревоге, ноющей в каждой её конечности. Эта тревога делала все усилия напрасными. Харрис закрыла глаза и повернулась на бок. В номере слишком тихо. Настолько, что она слышит каждый размеренный удар сердца. Не имело смысла пытаться искоренить из мыслей навязчивый шёпот. Укрепи стены. Замкнись и перестань предаваться чувствам, когда есть более важные дела. Ведёшь себя жалко. Нет. Харрис резко села и прижала пальцы к тонкой коже на веках. Нельзя. Я не могу поступать так с собой снова. Мои чувства — не паразит. Я имею на них чёртово право. Поднявшись с кровати ноги сами понесли её к спальне напротив. Только там она могла освободить себя и не услышать обвинений. Александр сидел прислонившись спиной к изголовью кровати, отстранённо читая расположенную на коленях книгу. Ощутив присутствие, он поднял глаза и увидел в дверном проеме Агату. Она выглядела озадаченной и слегка растерянной. Швед всё понял. Он молча кивнул на свободное место по правую сторону от себя, и Харрис медленно подошла к кровати, занимая половину упругого матраса. Девушка повернулась спиной к нему и подмяла под себя подушку, еле слышно удовлетворенно вздохнув, когда учуяла от неё знакомый успокаивающий запах. Нильсен перевернул страницу, и звук его скользящих по бумаге пальцев Агата нашла не менее умиротворенным. Они часто это делали — молчали, лишь переглядываясь, но сейчас зрительный контакт будто казался лишним. Харрис смотрела только внутрь себя. Комфортная тишина стала казаться ей гнетущей. Агата потёрлась щекой о подушку, отгоняя подальше от себя давящие, но такие скользкие мысли. Они просачивались обратно — к самой подкорке, делая всё вокруг невыносимым. Стены вдруг сузились, и девушка вспомнила их разговор в машине. Она прислушалась, пока у неё ещё оставалось достаточно пространства. — Это нормально, что я не хочу возвращаться в Лондон? Александр отложил книгу и Харрис почувствовала его пристальный взгляд на своём затылке. — Почему? И снова этот знакомый щелчок в груди. — Я привыкла быть здесь. С тобой. — Кажется, я заблужусь в собственном доме, — ей потребовалась небольшая пауза. — Это место очень влияет на меня. — Влияют события, Агата, — вкрадчиво произнёс швед. — Всё происходящее здесь устанавливает с нами неразрывную связь и привязывает к городу. Мы все порой начинаем забывать, что Лондон — наш настоящий дом. Харрис смяла в руке кусочек одеяла. — Ты быстро отвык? От Швеции. — Мне всегда нравился Лондон, — признался Александр. — Этот город далеко не для каждого, но я нашёл его во многом похожим на себя ещё с тех времён, когда к нам заглядывала бизнес-партнёр отца и показывала фотографии. Довольно чопорная женщина, хотя отец её очень уважал. Не помню имени… Аннет. Аннет Джоан Харрис. — А как тебе это место? — умолчав о своём непосредственном родстве с той самой женщиной, Агата увела тему немного в другом направлении. Она услышала приглушённый бархатистый смех парня. — Если не считать, что нас в общей сложности чуть не убили около десяти раз, — иронично проговорил Нильсен, — то вполне сносно. Сожительствовать с тобой оказалось не так сложно. Намного лучше, чем если бы мне выделили Гослера. — Но вы же оба химики, — хмыкнула девушка. — Неужели не нашлось бы общей темы? — Харрис, скажи, что ты шутишь, — хмуро отрезал швед. — Будь он хоть трижды кандидат наук — едва ли это его спасло. Агата съёжилась, укладываясь поудобнее и поправляя провалившуюся под её головой подушку. Она вдруг ощутила, как тело отодвинулось дальше от края кровати, и её спина коснулась крепкой груди. — Иди сюда, хорошая подруга. — Долго теперь будешь мне это припоминать? — Не думаю, — хмыкнул Александр, прислоняясь лбом к затылку девушки, вынуждая её покрыться мурашками. — Ты выпила ещё одну таблетку? — Да. — Тогда спи, — его рука вытянулась через плечо Агаты и пальцы невинно дотронулись до щеки. — Ночь должна пройти без кошмаров. Харрис застенчиво прикусила губу, осмелившись озвучить одну недосказанную мысль. Возможно, она могла ошибаться. — Вообще-то…я надеялась увидеть еще кое-кого. — Харрис… — Нет, всё будет хорошо. Я уверена, — поспешно добавила она. — Я чувствую, что могу получить подсказку. Она найдёт способ. Всегда находит. — Ты говоришь о… — Своей тёте. Мне нужно её увидеть. Швед заметно напрягся, опасаясь таких желаний. Разумеется, он верил Агате, но прошлая ночь показала силу снов, и переживания не хотели униматься. — И ещё, — прошелестела Агата, поворачивая голову и слегка приподнимая её, ловя своими губами губы Александра. Робкое прикосновение отозвалось приятным покалыванием на кончиках пальцев, и девушка позволила себе испустить удовлетворённый вздох, после которого парень углубил поцелуй, придерживая англичанку за подбородок. Харрис вдруг захотелось вовсе забыть про сон и провести всю ночь в этом сладостном мгновении. Она полностью повернулась к Нильсену и обхватила горячими ладонями его щёки, пока рука парня очерчивала контур её талии. Нельзя бесповоротно растворяться в человеке. Но прямо сейчас ей действительно этого хотелось.