плейлист цукишимы

— Прекращай улыбаться. Хината склоняет голову набок. — Почему? Кей смотрит сердито. — Потому что ты меня пугаешь. — Что? Как это? — Хината садится прямо. Они в спортзале, делают растяжку на полу, и Хината такой гибкий, аж раздражает - опускается так низко, что у Кея от одного только взгляда связки судорогой сводит. — Улыбаешься мне. Это стремно. Прекращай. — С чего ты взял, что я тебе улыбаюсь? Кей жестом обводит пространство вокруг них. — А ты тут еще кого-нибудь видишь? Это правда: Кагеяма и Ямагучи у трибун, а второгодки с третьегодками разбрелись по всему залу. Кроме Кея в поле зрения Хинаты больше никого нет. — А вдруг я улыбаюсь просто так? — Если ты улыбаешься без причины, то это еще хуже. Улыбка наконец спадает с лица Хинаты. — Боже, Цукки, ты такой ранимый. Кею это совсем не нравится. — Не понял? — говорит он, прищурившись. Хината в очередной раз демонстрирует свою ужасающую гибкость. — А что тут такого? Я знаю, что у тебя аллергия на улыбки, но это не заразно. И страшным я себя не считаю. — А твоего мнения никто и не спрашивал. Хината тяжело вздыхает. Кей косится в сторону Кагеямы и Ямагучи. Эта мысль не отпускала его с тех пор, как они пришли в зал, но… — А почему ты не с Его Величеством зависаешь? — А? — Почему ты тут, со мной? Хината снова садится ровно и смотрит Кею прямо в глаза. — Так бы ты был совсем один, — просто говорит он. — Если рядом Кагеяма, — он кивает в сторону трибун, — то ты туда не пойдешь. Кею становится не по себе. — И что? — бурчит он. — Ты мне компанию составляешь? — Ну… можно и так сказать. — Я не просил. — И что? — И то. Уходи, или я снова спрошу, кто тебе нравится. И Танаке-сану расскажу. — Э-э! Кей думает, что этот раунд остается за ним и теперь он сможет побыть в блаженной тишине хотя бы пару минут, но Хината никуда не уходит, просто встает ему за спину. — Ну и какого хрена ты делаешь? — Растяжка у тебя никакая. — Ну извините, — возмущается Кей, рассердившись отнюдь не немножко. — Не все тут пополам складываться умеют, как ты. Руки Хинаты ложатся ему на лопатки. — Я тебе помогу, — говорит он и начинает давить на него, опуская так низко, что у Кея начинают ныть связки и поясница. — Повторюсь: я не просил. — Может… может, хватит, блин, уже жаловаться? Господи. Что мы будем делать, если ты что-нибудь потянешь из-за своей хреновой растяжки, а? Это реально досадно - выслушивать лекцию от Хинаты, да еще прекрасно при этом понимая, что он прав. Кей поджимает губы и позволяет ему опустить себя ниже - больно конкретно. Руки у Хинаты действительно маленькие. Он ощущает их тяжесть на лопатках, большие пальцы давят на позвоночник. Ладони, наверное, раза в два меньше, чем у Кея. Пальцы маленькие тоже. Даже нежные. Их прикосновение теплое. — Достаточно, — бурчит Кей и выпрямляется через силу. — Если не сделаешь на другую сторону… — Ладно! Кей позволяет нагнуть себя еще раз, растягивая теперь вторую ногу. Боль такая же жуткая, и он концентрирует все внимание на этом остром ощущении в связках, чтобы не думать о тяжести на спине. — Эй, Цукишима, — произносит Хината мучительно близко к его уху. — Ты там дыши хоть. — Заткнись. — Чев... я же помогаю! — Ты меня бесишь. — Вот поэтому я и назвал тебя ранимым. Кей прожигает взглядом пол. — Я не хочу это слышать, особенно от тебя. — Эй, это еще что значит? — Ты сам все близко к сердцу принимаешь, у тебя нет права называть других ранимыми. Хината наконец убирает руки с его спины. Кей выпрямляется и поднимает взгляд. Голова Хинаты выходит за грань его очков, так что Кей видит лишь смазанное пятно, выражение лица толком различить не может... но Хината, кажется, краснеет. Отлично. — Ничего я близко к сердцу не принимаю, — бормочет Хината. — Нет, принимаешь. — ...не принимаю. — Почему ты споришь? Естественно, ты будешь принимать все близко к сердцу. Такая у тебя натура. — Я и крутым могу быть, если захочу! Кей смеется. — Я лишь сказал, что ты сам ранимый, балбес. Хината наклоняется поближе. Теперь Кею видны некоторые детали его лица, включая слегка встревоженный взгляд; выглядит это одинаково странно и забавно. — Эй, Цукки, значит ли это, что ты считаешь меня крутым? — Этого я тоже не говорил. — Какой же ты грубиян. — Да? — Кей вскидывает брови. — А ты ждал, что я буду милым? Тогда ты не по адресу. — Ну, не милым, а хоть немного дружелюбным, — говорит Хината. — Друзья обычно добрее себя ведут. Кей замолкает на секунду. — Друзья? — А мы не друзья? — А мы друзья? Не знал. Хината мрачнеет. — Но мы же друзья, да? От того, каким Хината выглядит расстроенным, Кею делается не по себе. При обычных обстоятельствах он бы этим воспользовался, серьезно. Но сейчас, пожалуй, не тот случай, он же это не нарочно. Кею не хочется всерьез обидеть идиота. Вопреки здравому смыслу, он шумно вздыхает. — Ла-а-а-адно, — говорит он. — Друзья. Только ты больше никогда не помогаешь мне с растяжкой. Хината оживляется, и Кей отводит взгляд.