горькое лекарство

Снова увидеть связующего Китагавы Дайчи на летнем турнире Шоё не доводится, так как на второй день после второго матча они выбывают. Команда снова занимает своё место в восьмёрке лучших, но Миура на пути домой безутешен. Его можно понять. В отличие от Шоё, который, честно говоря, уже готов распрощаться с этим клубом, у Миуры о нём осталась целая кладезь воспоминаний. Ещё он готов поспорить, что никто из семпаев не пытался засосать Миуру за зданием спортзала. Везучий же. Шоё и остальные третьегодки прощаются с членами клуба. К его удивлению, очень многим первогодкам и второгодкам жаль, что уходит именно он. — Если сильно соскучитесь, поступайте в старшую Карасуно, — говорит он больше в шутку. Один второгодка, веснушчатый доигровщик по имени Козу, энергично кивает. — Обязательно! — говорит он. — Мы ещё там увидимся! Шоё не знает, что на это ответить, поэтому просто добродушно смеётся и похлопывает Козу по спине. — Со мной тоже, — говорит Юкимура. Он делает шаг вперёд и перехватывает взгляд Шоё. — Я хочу быть в одной школе с Цукишимой-семпаем, поэтому тоже пойду в Карасуно. * На следующий день Шоё собирается с духом и задаёт Тадаши волнующий его вопрос. — Ну, да, — отвечает за обедом Тадаши. — Мы оба поступаем в Карасуно. Просто нам обоим до неё ближе идти, да и брат Цукки играл там в команде... — А-а, точно, — произносит Шоё и хмурится. — Ох. — Стой, ты в курсе о его брате? — спрашивает Тадаши. Вид у него шокированный. — Э-э... типа того. Он немного рассказывал. — Ха, — произносит Тадаши. — Так и знал, что ты ему нравишься. У Шоё чуть сердце не останавливается. — Ч-чего? — Цукки обычно о себе не рассказывает посторонним, только друзьям. Не уверен, что он и мне бы рассказал, если бы я тогда рядом не оказался. "Тогда?.." — А-а, да я правда лишь самую малость знаю, — оправдывается Шоё. Он энергично машет перед собой руками, будто пытаясь развеять саму мысль о том, что он может нравиться Цукишиме. — Поэтому не думаю, что он считает меня другом. — Очень жаль, — отвечает Тадаши. — Цукки бы не помешали ещё друзья. Я рад, что в последнее время вы стали лучше общаться. В этот момент возвращаются Миура и Терада с напитками. — Цукишима? — произносит Миура. — Да уж, дружелюбным его не назовёшь, — хохочет он, присаживаясь за стол рядом с Тадаши. — Ага, мы в том году были в одном классе, — вставляет Терада. — Он ничего такого не делал, не грубил, как в самый первый год, но вечно сидел в наушниках. Это настоящее чудо, что он разговаривает с тобой, Хината. Шоё опускает голову. Лицо у него горит. — Ему приходится, потому что я дружу с Тадаши, — бормочет он. — Да не, тогда бы он с тобой так не любезничал, — говорит Терада. — Ну, парень он не плохой... — Вовсе не плохой, — вставляет Миура. — Просто не очень общительный. Вы с ним прям лёд и пламень, Шоё. Противоположности во всём. Шоё хмурится. — Вы меня сейчас будто унизили. — Да что ты! — Это мы-то?.. — Мы и мухи не обидим! И разговор уходит в совершенно другое русло, как это обычно бывает у Миуры с Терадой. Шоё с особым усердием вклинивается в каждую из поднятых ими тем, потому что так ему не придётся думать о Цукишиме. * Но гнать прочь то и дело взбредающие в голову мысли особо не приходится, так как Шоё находит себе новую одержимость, не дающую ему покоя ни днём, ни ночью. Он выяснил имя того связующего, от которого не мог оторвать глаз. Кагеяма Тобио. Оказывается, он что-то вроде знаменитости в их префектуре. Раньше другие школы были Шоё до лампочки, так как последние годы он только и делал, что усердно постигал азы волейбола, и именами выдающихся игроков как-то не интересовался. Он знает Ушиджиму Вакатоши, но этим всё и ограничивается. По словам Миуры, Кагеяму Тобио называют "Королём площадки". У Шоё мурашки от этого прозвища, ему так и не терпится с ним сыграть. Если бы он уже не нацелился на Карасуно, то из кожи бы вон вылез, лишь бы узнать, в какую школу пойдёт Кагеяма Тобио, чтобы попасть к нему в команду. Шоё прокручивает тот невероятной скорости пас у себя в голове снова и снова, пока практикует дома приёмы. Он нутром чует, что сможет его отбить, уж с реакций у него всё в порядке. По ночам он предаётся мечтаниям о том, что был рождён, чтобы отбить этот пас. Пас, предназначенный только ему. Естественно, он понимает, что это глупости. Судьба в отбивании мячей роли не играет. Даже самые лучшие комбинации требуют времени и больших усилий на отработку. И всё же мысли о Кагеяме Тобио не оставляют его ни на минуту. * Через несколько недель после того, как третьегодки покидают клуб, Терада делает их квартету деловое предложение. — Два-на-два, — говорит он. — Иногда погонять после уроков. Миура, у которого в последнее время существовало только два состояния - апатия и раздражительность - заметно оживляется. Шоё тоже со своим согласием не временит. Не торопится только Тадаши. — С Цукки нас будет пятеро, а так не поделиться... — неловко замолкает он. — А он вообще захочет с нами? — спрашивает Миура. — Не пойми неправильно, просто он не бежит на тренировки с высунутым языком. Я до сих пор в шоке, что он в этом году по утрам ходил. Шоё опускает голову, пряча ото всех довольную улыбку. Тадаши пожимает плечами. — Всё равно лучше спросить, а то он может и обидеться. — Ну и трудный же он! — восклицает Терада, но с улыбкой. — Хорошо, тогда спроси у него. Я попробую предложить Эномото, если он согласится, будем играть три-на-три. С Эномото, помнится Шоё, он никогда особо не ладил. Прямых конфликтов у них не возникало, но что-то в нём отталкивало. Однако с Цукишимой он тоже поначалу особо не ладил, а теперь они спокойно общаются, так что проблему из этого он раздувать не станет. К их огромному удивлению, Цукишима соглашается. Говорит только, что в дни, когда будет готовиться к экзаменам, он пас. С этим никто не спорит. * Лето у Шоё проходит за спонтанными играми, дополнительными занятиями и длительными пробежками вместе с Терадой и Миурой. Ничего необычного не происходит, да Шоё этого и не ждёт, только вот всё чаще замечает, что находится в постоянном напряжении. Будто чует некий подвох. Что странно, ведь поводов для этого нет никаких. Учёбой он теперь занимается не только с Цукишимой, но и с Терадой. Забавный вышел разговор, когда Шоё впервые рассказал Цукишиме о своём втором репетиторе. — Неужели я так плохо объясняю? — вспылил тогда Цукишима. — Да нет же! — пытался объясниться Шоё. — Это просто дополнительное... — Если я так сильно тебе не нравлюсь, то зачем ты вообще сюда явился? Иди занимайся со своим новым дружком. Мне то что. Случись этот разговор ещё год назад, Шоё бы не чувствовал себя так ужасно. Наоборот, он был бы рад избавиться от Цукишимы и чувств, которые тогда только начали зарождаться. Но в глазах Цукишимы плескалась такая непростая смесь... раздражения и обиды, что Шоё пришлось потратить немало времени, чтобы донести до него, насколько неоценимой была его помощь эти последние два года. Но даже с таким изобилием репетиторов голова у Шоё всё равно пухнет - столько всего он пытается в неё запихать. Конечно, это поможет ему сдать экзамены и потом лучше учиться, но временами он так выматывается, что почти что не хочет играть в волейбол. Но только почти что. Их дружеские матчи много сил не отнимают. В игре трое-на-трое приходится больше двигаться, но атаки у ребят не особо варьируются, и это облегчает задачу. Что отнимает силы, так это едва ли снисходительное отношение к нему и Цукишиме со стороны Эномото. Даже с Тадаши тот обходится довольно холодно, а такое Шоё терпеть не намерен. Судя по лицу Цукишимы после парочки игр, тот с ним солидарен. * Каникулы заканчиваются, но Шоё едва ли это ощущает. Осенний семестр мало чем отличается от его лета, разве что на улице становится прохладнее и он больше времени проводит в классе. Он по-прежнему сидит на репетиторстве и всё свободное время посвящает их дружеским матчам и учёбе, снова. Спустя две недели от начала семестра их пересаживают. Шоё оказывается отрезанным от остальных, ближе к доске. Тадаши сидит где-то позади, а Миура прямо за Терадой в самом конце кабинета, у окна. Повезло же им. Справа от Шоё - дверь. Слева - девочка, волосы которой завязаны в высокий хвост ярко-розовым бантом в горошек. Когда они встают, он подмечает, что она выше его сантиметров на восемь, не меньше. Если он правильно помнит, то она состояла в женской волейбольной команде. А ещё она очень симпатичная. Летом Шоё всё ломал голову, а вдруг ему всё же нравятся одни только парни? Девчонок в его компании нет, а ещё, когда друзья задирали полы футболок, чтобы вытереть пот с лица... Нет, нравится ему только Цукишима, но это зрелище тоже было приятным. Однако теперь, когда он видит своего нового соседа по парте, то есть соседку, и считает её симпатичной... То снова ничего не понимает. Иногда ему кажется, не влезь Итагаки в естественный процесс его познания себя и своей сексуальности, то всё было бы гораздо проще. Наверное, было бы проще. А может, было бы и вовсе сложнее... И всё же, лучше бы так. * На следующий день после пересадки девочка-волейболистка решает представиться. — Я Мацукава Фумико, — говорит она, улыбаясь так прелестно, что у Шоё аж вспыхивают щёки. — Приятно познакомиться. Хината же, верно? А по имени как? — Ш-Ш-Шоё, — кое-как выдавливает он. — Хината Шоё. Э-э. Приятно познакомиться. — И мне! — тепло отвечает она. — Слушай, а у тебя с собой учебник по математике? Я свой дома забыла. Шоё запускает руку под парту и выуживает слегка потрёпанную книгу. Когда отдаёт её Мацукаве, та одаривает его настолько яркой улыбкой, что Шоё поневоле думается, будто он смотрится в зеркало. В груди у него вдруг теплеет. Она ему нравится. Но не... не в том смысле. Просто нравится. Они могли бы подружиться. Под конец дня Миура, Терада и Тадаши направляются к его парте. Шоё почему-то уверен, задерживаются около неё они лишь потому, что там рядом дверь - их путь к свободе после звонка. Ничего, Шоё не обижается. — У меня уже мозги набекрень от этой учёбы, — произносит Миура. — Может, пойдём, поиграем? — Я за, — ожидаемо мгновенно отвечает Терада. — Щас, напишу Цукки! — произносит Тадаши и тянется за телефоном. — Можно и поиграть, — говорит Шоё. Он косится вправо и, заминаясь, предлагает: — М-м, если ты ещё не позвал Эномото, то можно к нам присоединится Мацукава-сан? Мацукава тут же поворачивается, взмахивая своим красивым хвостиком. — А? — А? — одновременно произносят Терада с Миурой. — Ты же состояла в волейбольной команде, да, Мацукава-сан? Она улыбается. — Так точно! — Замечательно! — Шоё поворачивается к своим друзьям, лица которых переливаются всеми оттенками недоумения. — Вы же не против? Первым дар речи обретает Миура. — Э-э... — заминается он, уж было собираясь возразить, но Терада мягко его останавливает. — Что ты, мы обеими руками "за", — говорит он Мацукаве, нацепив на лицо учтивую, по его мнению, ухмылочку, которая на Шоё не производит никакого впечатления. — Если ты сама не против к нам присоединиться, то мы будем только рады столь прекрасной компании в твоём лице. — Буэ, — шёпотом произносит Тадаши. Да уж, полное "буэ". — А-а... — слегка запаниковав, Мацукава бросает на Шоё мимолётный взгляд. — Да я не против... мы ведь два-на-два? — Три-на-три. — Хорошо, — кивает она и улыбается Шоё. — Приятно, что ты запомнил. — Мацукава-сан, на какой позиции ты играешь? — спрашивает он. Даже слегка вперёд подаётся, так сильно его обрадовало её согласие. Она сбрасывает волосы с плеча. — Связующий. — Тогда будем в разных командах, — заключает Миура. Все взгляды обращаются к нему, и он пожимает плечами. — Я сам связующий. Постараюсь не жестить. Мацукава ухмыляется. — Ох, правда? Лучшие в восьмёрке будут поддаваться финалистам региональных? Как мило с твоей стороны. Терада оживляется. — Вы дошли до финала? Ох, чего это я, ну конечно, ты ведь такая сильная и атлетичная. А ещё красивая. Я ведь уже говорил, что ты красивая? — Э... — Рюдзи, заткнись. — Да мы просто болтаем. — Кхм... Цукки написал, что с нами. — Отлично, пусть идёт в команду Миуры. — Чё? Почему это? — Чтобы не портил настроение Мацукаве-сан. — Какого фига? Мацукава снова находит взгляд Шоё и заговорщицки ему улыбается. Шоё охотно улыбается в ответ. Да, она определённо ему нравится. * Начало их дружеского матча проливает свет на две важные вещи: Первая - к некоторому удивлению и разочарованию Шоё, Миура сексист. А если точнее, то он отказывается признавать физические способности Мацукавы только потому, что она из женской команды, а не мужской, и Шоё считает это полным идиотизмом. Вторая - Мацукава настолько круто играет, что быстро затыкает Миуру за пояс. Шоё играет в одной команде с ней и Терадой и на собственной шкуре понимает, насколько она талантливый связующий. Стиль у неё агрессивный, но она быстро понимает, какие пасы лучше всего делать как и ему, так и Тераде. (Лишь вначале впадает в мимолётный ступор из-за его высокого прыжка, но к следующему мячу быстро приноравливается.) Всё же Мацукава, как и все они, пока ещё ученица средней школы. И со вторым номером из Китагавы Дайчи ей не сравниться. Но играет она отлично, и даже Миура вынужден проглотить свою гордость и признать это. После трёх сетов в двадцать пять очков они решают сворачиваться. Мацукава и бровью не ведёт, когда парни из другой команды задирают футболки, чтобы вытереть лица. Однако к беспокойству Шоё на Цукишиме её взгляд как-то задерживается. — Вы хорошо подготовились к вступительным экзаменам? — спрашивает Мацукава. Все, за исключение Шоё и Терады, утвердительно хмыкают. — Что? Хината-кун, ты ещё не готов? — Можно просто Хината, — говорит он, — и нет, у меня пока ещё плохо с тестами, надо много заниматься! — Я всегда рада подставить своё дружеское плечо, — предлагает она. Терада чуть выступает вперёд. — Если хочешь, можешь заниматься с нами... — Придурок, да с тобой кроме Хинаты никто заниматься не станет, — огрызается Миура. — Слышишь, Мацукава-сан, ни за что не соглашайся. Этот болван заставит тебя повторять историю, наворачивая круги по стадиону. — Тогда мы с Хинатой... — Хината занимается со мной, — немного грубо вмешивается Цукишима. Шоё должен бы рассердиться. Правда должен. Нельзя так разговаривать с его новым другом, особенно, когда этот друг девушка. Но ему приятно. "Нет, тут нечему радоваться", пытается он себя осадить. "Просто Цукишима, как обычно, ведёт себя неприветливо. Прекрати надумывать". Мацукава остаётся совершенно невозмутима. — А можно с вами? И тут... вдруг... взгляды Цукишимы и Мацукавы встречаются, и подростки погружаются в полную тишину, внимательно наблюдая за ними. У Шоё в животе возникает неприятное ощущение, пока он ждёт, когда они перестанут смотреть друг на друга. Наконец, Цукишима произносит: — Я подумаю. "Вот видишь, ты просто надумывал", говорит себе Шоё, ощущая в груди укол разочарования. Несмотря ни на что, несмотря на все свои усилия, Шоё всё равно каким-то образом умудрился поверить, что для Цукишимы их занятия это что-то особенное. Ему нужно научиться не строить никаких ожиданий. Все расходятся в разные стороны, кто-то домой, кто-то обратно в школу. Мацукава провожает Шоё до стойки с велосипедами. — Спасибо, что позвал, — говорит она. — Спасибо, что согласилась. — Давненько я как следует в волейбол не играла, — признаётся она. — Наверное, в последний раз я играла с мальчишками классе в третьем или даже раньше. Было весело. — Ты здорово играешь, — признаётся Шоё. Она смеётся. — Надеюсь, что так. Мне всё говорят, чтобы я шла в Ниияму Джоши. Но эта школа такая дорогая! Шоё опускается на корточки, ковыряясь в замке. — Но если говорят, то, может, думают, что ты можешь добиться стипендии? — Ха. Не знаю, не думаю, что я настолько хороша. — А зря. — Ха-ха, — Мацукава прочищает горло. — Кстати, этот Цукишима... Шоё пропускает нужную цифру на замке. Он начинает крутить в обратную сторону. — Да? — Он... ну... симпатичный. — Ох... Шоё заканчивает с замком и прячет его в свою сумку. — Но и придурок, конечно, тот ещё... — Не без этого. — ...И я не хочу тратить время на парня с таким характером, но... всё же... Шоё запрыгивает на велик. — Позови его на свидание, если он тебе нравится, — говорит он. И очень гордится тем, что говорит ровным голосом. — Он не такой уж и плохой, если узнать его поближе. Просто это нелегко сделать. Мацукава кривит губы. — Да не, наверное, лучше не надо. Но спасибо. — Ну, смотри. До завтра тогда. — До завтра! И Шоё уезжает, разгоняясь на полную. Ему нравится эта девушка. Он совершенно точно хочет с ней дружить. Просто... совсем не ожидал такого поворота. Ну, ничего страшного, пусть ей нравится и Цукишима. Он её вкус безоговорочно разделяет. И если они в итоге начнут встречаться, в этом нет ничего плохого. Это естественно. Естественно, когда парень и девушка начинают встречаться. Естественно. И никак не колышет Шоё, потому однажды его идиотская влюблённость исчерпает себя и ему будет совершенно до лампочки, с кем там Цукишима встречается. До лампочки. * Мацукава становится постоянным участником их дружеских матчей, и с Эномото Шоё больше видеться не приходится. Оно и к лучшему, потому что ещё немного, и Шоё бы обязательно сделал с ним что-нибудь ужасное (что именно, он не знает) за его отвратительное отношение к Тадаши. О Цукишиме Мацукава с ним больше не разговаривает. Шоё не знает, плохо это или хорошо. Заниматься вместе она так же больше не предлагает, но иногда во время обеденных перерывов загоняет Шоё в угол и повторяет с ним изученный материал. У Шоё никогда не было проблем с девчонками, он спокойно с ними общается, даже если они кажутся ему невероятно красивыми. Он даже более-менее нормально вёл себя с Аей, ну, подумаешь, тормозил временами. Вскоре его дружба с Мацукавой становится предметом зависти остальных парней из их класса. Ну и дураки же они. Она так же чуть ли не сразу просит обращаться к ней "Мацу-чан", как её называли девочки из команды. Поначалу Шоё неловко, но они с Мацукавой очень похожи в умении быстро находить с людьми общий язык и вскоре сводят любую неловкость на нет. Иногда ему даже жаль, что они подружились уже к концу третьего года. Он ещё не спрашивал, в какую старшую школу она пойдёт. Как-то страшно лезть не в своё дело... Ему правда хочется узнать, но он дождётся, пока она сама не затронет эту тему. Иногда Шоё кажется, что если бы ему уже не нравился Цукишима (как бы сильно он ни пытался это подавить), то обязательно понравилась бы Мацукава. Ему почти что хочется этого. Им было бы весело вместе. Пусть она и выше его на целую ладонь. * Весенний турнир снова подкрадывается к Шоё незаметно. Справедливости ради, сейчас ему и правда вовсе незачем следить за расписанием чемпионатов. Он ведь и не в команде больше, какой в этом смысл? Но Миура предлагает сходить подбодрить бывших товарищей, и Шоё охотно соглашается. Отборочные смотреть они отправляются впятером: Миура и Шоё в компании Цукишимы и Эномото вместе со своим другом Араи, которому, как и Шоё, ещё ни разу не доводилось играть в постоянном составе. На трибунах Шоё усаживается между Цукишимой и Миурой, который служит некой перегородкой для двух не особо ладящих компаний. Их школа вступает в игру только во второй половине, но в первой играет Китагава Дайчи. Шоё подскакивает, когда на поле выходит второй номер. — Полегче, Хината, — смеётся Миура. — Держи руки при себе. — Отстань, — отвечает Шоё, заливаясь краской. Через пару минут до него доносится голос Эномото: — Ой-ёй. Шоё поворачивается к нему, и Эномото, поймав его взгляд, молча указывает на поле. На команду Китагавы. Сперва Шоё не понимает, в чём дело. Но потом... — Дело пахнет керосином, — говорит Миура. Шоё всецело с ним соглашается, однако не может произнести этого вслух. У него словно язык к нёбу примерзает, когда он замечает, что второй номер ссорится со своими сокомандниками. Слов из такой дали совсем не разобрать, однако по озлобленным лицам и бурной жестикуляции и так всё понятно. У парня, с которым бодается второй номер (Кагеяма, одёргивает себя Шоё), волосы напоминают редиску. Он немногим его выше, и изо рта у него брызжет слюна. Когда Кагеяма срывается на него в ответ, третий парень, державшийся в стороне, вдруг втискивается между ними и утягивает редисоголового подальше. Перед этим он успевает что-то сказать Кагеяме, и тот остаётся стоять в одиночестве, сжав кулаки и опустив голову. — Он в порядке? — вдруг спрашивает Шоё. — Откуда мне знать, — ворчит Цукишима. — Да я просто... — Иди и спроси у него, раз так волнуешься. Шоё фыркает. — Цукишима, не надо, а? Пожалуйста. С правой стороны до Шоё доносится приглушённое хихиканье Эномото и Араи. Миура слишком порядочный, чтобы вот так в открытую смеяться, но Шоё знает, что он лыбится. Цукишима усаживается поудобнее. — Да я серьёзно. Сходи, спроси. У них ещё десять минут до конца разминки. — Не пойду. — Да сходи. — Не пойду я. — Как хочешь, — говорит Цукишима и лезет в рюкзак за водой. Шоё ёрзает на месте, отползая назад, будто черепаха в панцырь. Почему у него такое ощущение, что Цукишима его отталкивает? Конечно, этот разговор ничем не отличается от их обычных перебранок, Шоё уже себя, как всегда, накручивает, и всё же.... — Похоже, подданные взбунтовались против своего Короля. Шоё (как и остальные ребята) поворачивает голову влево, где на трибуны усаживаются запасные игроки в форме Китагавы Дайчи. Тот, кто это сказал, не отрывает глаз от Кагеямы и надменно ухмыляется. — Киндаичи с самого утра еле держится. — Его Величество в курсе? — Этот помешанный? Да не. Он ничего вокруг себя не замечает. Шоё удивлённо моргает. Король? Король Площадки? Это же прозвище Кагеямы, верно? Шоё думал, что прозвище было ему приятно, что Кагеяме присвоили его за выдающиеся навыки... неужели это не так? Судя по тону этих ребят, в нём точно нет ничего хорошего. Цукишима хихикает. — Ах, вот оно что. Ха-ха. — Цукки... — машинально произносит Шоё. — Боюсь, не в того ты связующего влюбился, Хината, — перебивает его Цукишима. — Ха. Намечается что-то интересное. Эти слова для Шоё словно пощёчина. — Я в него не влюбился, — бормочет он. — Как скажешь, — Цукишима придвигается на краешек сидения, его глаза переливаются зловещим блеском. * Напряжение среди членов Китагавы Дайчи распространяется с поля аж до самых трибун. С огромной тяжестью и громким скрипом команда всё же берёт второй и свой последний сет, однако, несмотря на это, ни один из игроков победе особо не радуется. Цукишима, кажется, разочарован, что ссора на разминке не получила своего продолжения. Нет, Шоё вовсе не забыл, что у Цукишимы есть свои причуды, что он любит подначивать других и созерцать скандалы. Просто он... старается этого не замечать, потому что это в Цукишиме... Это в Цукишиме ему очень не нравится. Он не хочет, чтобы Цукишима менял свой характер, просто это ужасно плохо и Шоё, которому в жизни на ум не придёт радоваться чужим неудачам, совсем этого не понять. Команда их школы тоже спокойно берёт первую игру. Впятером они как могут подбадривают бывших сокомандников, Шоё громко скандирует имя Юкимуры и заставляет Цукишиму тоже выкрикнуть что-нибудь одобрительное со всем имеющимся в нём энтузиазмом (вот только, если честно, энтузиазма там кот наплакал). Юкимура, похоже, славно справляется с ролью капитана. Всё же он попал в стартовый состав, будучи ещё первогодкой. Он следит за всем полем и держит команду в тонусе. Шоё уже может сказать, что к старшей школе он станет первоклассным игроком. Когда ребята поворачиваются поклониться трибунам, Юкимура радуется Цукишиме заметно больше, чем даже Миуре, на что Миура не то всерьёз, не то в шутку оскорблённо ахает. И раз и команда их школы, и команда Китагавы Дайчи прошли в топ-шестнадцать на летнем турнире, в этот день им играть больше не приходится. Шоё вместе с остальными третьегодками пытается отыскать команду Китагавы на пути из спортивного комплекса, однако тех и след простыл. Ну, ничего. Шоё понятия не имеет, что бы он сказал Кагеяме Тобио. "Держись" прозвучало бы неуместно, а "поздравляю с проходом во второй раунд" - грубо, учитывая сегодняшнее настроение в команде. Лучше уж вообще не лезть, заключает Шоё. Особенно, когда следом плетётся Цукишима. * На следующий день Китагава Дайчи играют первыми, это их шестёрка узнает, прибыв с небольшим опозданием, - сегодня им компанию составляет Тадаши. Команды на поле только-только начинают разыгрывать сеты, и Шоё нутром чует, что сегодня здесь грянет буря. Его опасения сбываются во втором сете. Пасы Кагеямы - и без того быстрые, яростные и столь соблазнительные для Шоё - всё сильнее прибавляют в скорости, и его товарищам приходится заметно напрягаться, чтобы за ним поспевать. После очередного такого паса, который едва ли не упускает редисоголовый, их тренер берёт тайм-аут. Когда они сбиваются в кучку, Кагеяма начинает орать. С такого расстояния Шоё не расслышать его слов, однако по языку тела его товарищей становится ясно, что настроение команды резко меняется. И Кагеяма застывает, сжав кулаки и опустив голову, прямо как вчера. После того, как Китагава Дайчи возвращается на площадку, Кагеяма старается делать пасы полегче, однако его сокомандники словно бы теряют боевой дух. — Они ему не доверяют, — говорит Миура. Сегодня он, Эномото и Араи сидят позади Шоё, Тадаши и Цукишимы. Миура прав, но Китагава Дайчи по-прежнему берёт игру со стабильным счётом. Кагеяма стоит в сторонке, когда остальная команда празднует победу. Шоё пододвигается на краешек сидения. "Я здесь", хочется ему крикнуть. "Я отобью любой твой пас, оглянись". Но желания этого он не исполняет, конечно же. Кагеяма Тобио пойдёт в одну из школ-чемпионов. Широторизаву или Аобаджосай, если он правильно помнит. А Шоё туда идти не планирует. * Во второй игре Китагаву Дайчи ожидает окончательный раскол. Шоё выбросил Кагеяму из головы на несколько часов, пока они вшестером болели за свою команду (те победили в третьем сете). Ямагучи заставил Цукишиму махать плакатом (который тот в итоге еле-еле покачивал), а Миура так кричал, что сорвал голос. К концу игры Шоё становится так весело, что он почти позволяет себе расслабиться, даже несмотря на прижатую к его боку руку Цукишимы. И затем освободившуюся площадку захватывает Китагава Дайчи. Напряжение между Кагеямой и его товарищами никуда не делось. Любой дурак это заметил бы. — Так-так, вы только посмотрите, — бормочет Цукишима, когда один из игроков врезается в Кагеяму на пути за мячом, из-за чего тот спотыкается. — Боже, — произносит Шоё. — Чему ты так радуешься? — А что? Это ж забавно. — Иногда ты такой идиот. Цукишима ухмыляется, и на секунду Шоё его почти ненавидит. Затем ещё два раза сокомандники врезаются в Кагеяму, извинений никто из них не приносит, они даже словно его не замечают. Кагеяма молча это проглатывает, однако явно видно, как сгущается напряжение на площадке. — Кстати, — как ни в чём не бывало начинает Цукишима, — я случайно подслушал разговор ребят из Китагавы, пока был в туалете. Они назвали это, — он указывает на невероятно быстрый пас, который Кагеяма в первом розыгрыше посылает в никуда, — "Королевским пасом". — "Королевским пасом?" — недоумевает Миура. — Но если он король, разве не все его пасы будут "королевскими"? — Этот особенный, — отвечает Цукишима. — Его никто не может отбить. Иииииии, вот оно! Вслед за его словами Кагеяма делает бросок настолько быстрый, что редисоголовый даже допрыгнуть до него не успевает, не то что отбить, и мяч просто улетает в ограждение. Кагеяма и редисоголовый начинают спорить. — Жесть, — произносит Миура, усмехаясь. — Он точно связующий? — Не смейтесь, — шепчет Шоё. Никто не обращает на него внимания. И затем, во время следующего розыгрыша, Кагеяма делает пас... который никто отбить даже не пытается. Мяч падает на пол. Кагеяму отправляют на скамью запасных. Шоё невольно вцепляется рукой в футболку, прямо в районе сердца. Непонятно, кому адресован этот жест, но он чувствует себя сейчас таким бесполезным... Ему ещё никогда не было настолько кого-то жаль, и он ничего не может сделать, чтобы исправить эту ситуацию. А Кагеяма сидит с полотенцем на голове, глядя в пол, пряча своё лицо от зала. — Похоже, Короля свергнули, — злорадствует Цукишима. — Прекрати, — отвечает Шоё. — А что не так? — спрашивает он, всё ещё ухмыляясь. — Угарно же... — Я сказал, хватит! — не выдерживает Шоё. Он встаёт с места, и все на него оглядываются. — Ты чего, Хината? — неуверенно спрашивает Миура. — Почему ты такой, Цукишима? — требовательно произносит Шоё. Его пальцы сами по себе сжимаются в кулаки. Интересно, похож ли он сейчас на Кагеяму? — Нет ничего угарного в том, что кто-то вот так сломался. Почему ты такой придурок? Терпеть это в тебе не могу. Цукишима слегка ошарашенно округляет глаза, но Шоё всё равно, он хочет уйти. — Увидимся в понедельник в школе, — бросает он и хватает свою сумку. Никто его не останавливает - ни на ступеньках, ни на пути к выходу из спортивного комплекса. Тот пас... пас, предназначенный только ему... какими идиотами надо быть, чтобы пренебрежительно обзывать его "Королевсеким"? Шоё бы его отбил. Отбивал бы по сто раз на дню, а они просто сдаются. "Я здесь", думает он. "Только оглянись".