Цветы тоже увядают

Наступила зима. Минуло Рождество. Каникулы пролетели незаметно. Дети, получившие разрешение от родителей, уже побывали в Хогсмиде. И, кажется, в числе тех, кто не посетил столь интересное место, были лишь Поттер и Розье, поскольку не было у них того, кто мог бы подписать эту чёртову бумагу. Но нельзя сказать, что им было плохо в замке. Да, к сожалению, встречи с Хагридом практически сошли на "нет" из-за инцидента с Малфоем. Как оказалось, на Уроке по уходу за магическими существами, который и вёл лесничий, будучи временной заменой, произошёл несчастный случай: гиппогриф, по имени Клювокрыл, "напал" на Драко и ранил, поэтому сейчас он ходит в гипсе, как какой-то герой. Конечно же, после того как Малфой-старший узнал об этом инциденте, то сразу же решил собрать Совет Попечительства и устроить слушание по этому делу, двадцатого числа месяца апреля. Поэтому Хагрид сейчас был весь на нервах и топил горе в алкоголе из "Трёх Мётел". Гарри и Клэрмей теперь много времени проводили с профессором Люпином. Правда, по отдельности: Гарри занимался с ним обучением заклинанию Экспекто Патронум, способному отогнать дементоров, а Клэр просто общалась, будто с психологом или старым другом. Одна из последних встреч очень сильно повлияла на девушку. В тот день было облачно, настроение было поганое, но это был законный выходной, поэтому какая-никакая, но радость была. Они покинули пределы школы и решили прогуляться вдоль берега Чёрного озера. – Ты так боишься своего отца? В тот раз боггарт принял именно его обличие, я прав? – Римус покосился на девушку, которая шла рядом. Она вздрогнула и потупила взгляд, словно хотела скрыться, спрятаться ото всех и забыть о том, что этот разговор был начат. Мужчина продолжил, тяжело вздохнув, – Выговорись. Обычно это помогает. – Я, – Клэр запнулась и, взглотнув, опустила взгляд на свои трясующиеся руки, – Да, я боюсь своего отца, хоть и прекрасно знаю, что он умер ещё до моего рождения. Я боюсь его славы, в плохом смысле этого слова. С самого первого дня, поступления в Хогвартс, я боялась, что попаду на Слизерин, что под влиянием всех этих слухов, косых взглядов, перешёптываний, сверну на тёмную дорожку, пойду по его стопам. Но, конечно, всё обошлось, – Розье вздрогнула всем телом, словно вспомнила что-то, – Однако я всё ещё боюсь его. Никак не могу отпустить мысль о том, что я – дочь Розье, Пожирателя смерти, убийцы и преступника. Мне просто... страшно... – Все люди чего-то боятся, – мужчина мягко улыбнулся, – и у всех есть свои скелеты в шкафу. Главное – никогда не переставать бороться со своими страхами. Если бы ты сдалась в самом начале, то могла бы действительно пойти по кривой дорожке. Но ты этого не сделала. Погрузилась в учёбу с головой и, полагаю, на время отвлеклась от мысли о своем отце. – Получив нерешительный кивок от ученицы, Люпин продолжил, – Запомни главное, Клэр: ты – не твой отец. Никогда не забывай этой простой истины. Да, ты носишь его фамилию, но не более. Скажу честно... Я знал и твою маму, и отца. И, поверь, ты не похожа на Эвана Розье ничем, – девушка хотела оспорить это, ведь глаза, как говорила мама, у неё от отца, однако промолчала. Мужчина явно это заметил и, довольно усмехнувшись, добавил, – даже глазами. Эван смотрел на всё с какой-то особой ненавистью, презрением и отторжением. Его глаза были похожи на кусочки льда, покрывающего его сердце. Твои глаза совсем другие: в них видна глубокая печаль, сожаления и мимолетная радость. Они похожи на луну, такие же грустные и одинокие, но обладающие особой красотой, которую не сравнить ни с чем. Люпин мягко потрепал тёмную макушку, вновь одарив девушку нежной улыбкой. – Впредь никогда не сравнивай себя с отцом, договорились? – Спасибо, – Клэр грустно улыбнулась и кивнула. В её глазах промелькнул какой-то необычный огонёк, придавающий ей жизнерадостный вид. Жаль, что мой отец не вы, Профессор. Произнести это вслух девушка не осмелилась. И всё же Римус такой понимающий. Он хороший человек. – Как там с ритуалом? – Люпин, не скрывая интереса во взгляде, смотрел на неё. – Ну, пока всё нормально, – щёки покрылись ярким румянцем – мигом стало стыдно, – фиал спрятан в пещере. Жду грозы. На рассвете, ровно в пять часов и двадцать четыре минуты и на закате ровно в девятнадцать двадцать я повторяю заклинание. Появляются необычные ощущения... Но я не тороплюсь. – Молодец, – мужчина улыбнулся довольно. – Всё верно делаешь. Если что-то странное случится, тут же сообщи мне.

***

–...Вы видели его одежду? – Драко сидел на лестничных перилах и разговаривал со своими дружками: Крэбом и Гойлом, которые всегда были рядом. – Да наш домашний эльф и то лучше одевается... Клэр спускалась по лестнице вместе с Золотой троицей, поэтому стала невольным слушателем этих насмешек, посланных в адрес Люпина. Её раздражало поведение Малфоя. Очень раздражало. – Ещё хоть что-то скажешь в его адрес, Малфой... – девушка шагнула в его сторону, но Гермиона перехватила её руку, одними губами прошептав: "не стоит". – Или что? – Драко ухмыльнулся и с вызовом посмотрел на Розье. – Клэр, он того не стоит, – Рон покачал головой. – Я знаю, но нельзя же это так оставлять... – Ты что, влюбилась в него? – Драко ослепительно улыбнулся, – Тебе только таких и подавай, верно? Нищих, грязных, уродливых. Как Уизли, – парень перевёл взгляд на Рона, заставив того немного смутиться. Да, семья Уизли была чистокровными магами, но очень бедными. И об этом знали все. Тут уже Клэр не выдержала. – А знаешь, лучше любить таких как Уизли и Люпин, – девушка вырвалась из хватки Гермионы и ухмыльнулась, – чем таких как ты, Малфой. Потому что у тебя нет сердца. Как и у твоего отца. Я видела его во время вашей игры в квиддич на втором курсе. Он был разочарован твоим поражением и не выказывал ни капли сочувствия. И ты такой же, Драко, – Клэр не боялась, ведь знала, что сейчас, в людном месте, слизеринцы ничего не смогут ей сделать. – У тебя нет сердца. У тебя нет души. Ты жалок, Драко. – Да как ты смеешь?! – Драко нахмурился и угрожающе шагнул в её сторону. Между ними оставалось всего несколько десятков сантиметров, но девушка не отступала. – Ты жалок, Драко. Тебя никто и никогда не полюбит. Даже собственный отец, – Клэр ещё не понимала, как точно бьёт. Драко побледнел, а потом покраснел, от гнева, и грубо схватил её за локоть. Гарри и Рон попытались ей помочь, но Крэб и Гойл прегородили им дорогу. – Я просто говорю правду. Что, глаза режет? Тогда изменись. – Да как ты?!... – Драко, я не желаю тебе боли и ненависти. Я видела, как ты смотришь на Гарри, – девушка перешла на шёпот, – ты завидуешь. Завидуешь его славе. Возможно, знаниям. Возможно, хотел бы таких же верных друзей, а не просто приспешников. – Локоть пронзила сильная боль – парень сжал девичью руку сильнее, но Клэрмей не отступала. – Пока не поздно, изменись. – Да что ты о себе возомнила?! – вскипел Малфой. Но девушка не испугалась, она лишь виновато улыбнулась, вновь заставив соперника замереть на месте от удивления. – Кх, Крэб, Гойл, пошли. – Но, Драко, разве не нужно их проучить? – уточнил Гойл, что мёртвой хваткой держал Рона за плечо. – Потом. Сейчас многовато свидетелей, – буркнул Малфой, оттолкнув от себя юную Розье. Он развернулся на каблуках и быстрым шагом направился вверх по лестнице. Крэб и Гойл, сильно толкнув плечом Гарри и Рона, поспешили за ним. – Как тебе удалось их усмирить? – Гарри удивлённо хлопнул глазами, глядя прямо на когтевранку. – Просто я умею понимать людей, – девушка заговорчески подмигнула. Ребята понимающе улыбнулись и последовали за ней на занятия.

***

Вскоре состоялся первый матч. В этом году, к сожалению, из-за событий прошедших дней, квиддич постоянно отменяли и переносили, поэтому в конце января впервые состоялась игра. Гриффиндор против Пуффендуя. Однако, похоже, сама судьба не желала этого, поэтому в этот день был сильнейший шторм, но игру всё равно не отменили. Клэрмей бы с радостью посмотрела на Гарри, который был ловцом в команде Гриффиндора, но сейчас у неё были другие приоритеты. За окном гроза. Занятий нет. Нужно поспешить и закончить с ритуалом. Девушка, накинув мантию, быстро выскочила на улицу и, в отличие от остальных учеников, направилась в лес, а не на поле. Глубоко в лесной чаще находилась небольшая пещера, в которой и был спрятан хрустальный фиал, но девушка не спешила его брать. Нужно было дождаться молнии. Секунды тянулись бесконечно долго, но Клэр терпеливо ждала. И вот, когда в небе наконец сверкнула молния, девушка достала сосуд. Внутри было совсем немного кроваво-красного напитка. Значит, она всё сделала правильно. Руки слегка дрожали, но отступать было уже поздно – она залпом выпила содержимое фиала, тут же закашлявшись. На вкус зелье было ужасным. Оно обжигало горло и язык. Девушка осела на землю, схватившись за сердце. Больно. Невероятно больно. Всё тело словно горело в адском огне, а сердце, казалось, сейчас просто напросто выпрыгнет из груди – настолько быстрым было сердцебиение. Пульсирующая боль раздалась в висках, заставив девушку зажмуриться. В голове проявился образ. Сначала это было просто чёрное расплывчатое пятно, но вскоре оно приобрело очертания птицы... Это ворон! Боль начала утихать, а значит, пришло время для первой трансформации. Клэрмей достала волшебную палочку и, расположив её напротив сердца, произнесла заученное заклинание. Перед глазами всё закружилось, а пространство начало расширяться, словно бы сама она уменьшалась в размерах. Руки стали удлиняться и покрываться чёрными перьями, как и всё тело. Лицо тоже вытянулось и превратилось в голову с клювом. Ноги стали лапками, а из поясницы прорезался чёрный хвост. Одежда и другие вещи полностью слились с телом, лишь волшебная палочка осталась лежать на земле. Она стала молодым вороном.