Цветы тоже увядают

Последующие недели, выделенные на подготовку участников к первому испытанию, Гарри постоянно куда-то пропадал. То с Седриком уйдёт поговорить, то с Роном поссорится (Уизли, к сожалению, не понимал всю опасность соревнований, а потому считал, что Поттер просто решил его бросить и сам заполучить славу чемпиона – глупо, не иначе), то опять встретится с Грозным Глазом. К слову, Клэрмей сократила встречи с Грюмом до вынужденного посещения Защиты от Тёмных Искусств. В коридорах она его обходила за метров десять, на обеде, который практически перестала посещать, старалась даже не смотреть в его сторону, – всеми силами избегала его. Потому что боялась. Боялась, что он может быть угрозой, причём не только для неё. С Гарри она так и не смогла поговорить. Он и так был весь на нервах из-за предстоящего первого этапа Турнира, так ещё и эти значки, которые создали ученики Хогвартса. Гарри Поттер – вонючка, Гарри Поттер – лжец. Отвратительно. Девушка не хотела заставлять нервничать гриффиндорца сильнее, поэтому решила сначала сама во всём разобраться. И это стало её ошибкой. Каждый день Розье посещала совятню, проверяя, не пришло ли письмо от Римуса, но ответа так и не было. Она волновалась. А что, если он попробовал зелье, и оно оказалось неправильным? Что, если она допустила ошибку? Что, если собственными руками погубила близкого человека? Это стало началом её глубокого отчаяния. Она каждый день погружалась в омут сомнений всё глубже. Тот проклятый запах – она не могла его забыть, сколько бы не пыталась. Она перечитала десятки книг по травологии, зельеварению и медицине. Вопросов стало лишь больше. А ответов так и не нашлось. К слову, спросить о сочетании ингредиентов, которые уловила в запахе, у Снейпа так и не осмелилась. Он открытым текстом сказал ей не лезть в неприятности. А она всё равно продолжала. Бессонные ночи сказывались не только на здоровье девушки, но и на знаниях. Она стала путаться в своих ответах на занятиях. Стала забывать какие-то простые вещи. А здоровье... Бледная, как сама смерть; синяки под глазами, трясущиеся руки, помутневший взгляд. Всё это привело к соответствующим результатам – несколько раз она падала в обморок. Конечно, учителей это совсем не радовало. Когда Клэр потеряла сознание во время практического занятия по зельеварению, чуть не вылив на себя яд, Снейп мгновенно отправил её в комнату отдыхать, сообщив о том, что она свободна до конца дня. И ведь любой другой на её месте был бы безмерно счастлив, вернулся в комнату и спал бы до самого утра. Но Клэрмей совсем спятила. Ослушавшись профессора, девушка вернулась в библиотеку. Она не могла выкинуть из головы Грюма. Все её мысли крутились вокруг этого грёбанного мракоборца. Она не выдерживала. Её разум постепенно ломался. Она сходила с ума. Медленно, но верно. К слову, любого другого из учеников уже бы поймал кто-нибудь из учителей, библиотекарь или, что хуже, мистер Филч, который работал в школе смотрителем. Однако, Клэрмей могла в любой момент перевоплотиться в птицу и покинуть здание, укрывшись где-нибудь на крыше или в лесу. В один из дней, совсем забывшись, Розье, погрузившись с головой в книгу "Лекарственные растения: Четвёртый Том", пропустила занятия. Забавное, наверное, совпадение, что это был именно урок Защиты от Тёмных Искусств. Забавное, если бы не одно но – за ней пришли. И было бы просто ужасно, будь это кто-нибудь из учителей. Но ей повезло. Это был Драко. Малфой, заметив читающую когтевранку, сидящую рядом с почти потухшей свечой, подошёл к ней, осторожно похлопав по спине. Он довольно усмехнулся. В привычной манере парень произнёс: – Ну, доброе утро, принцесса. Клэрмей даже голову в его сторону не повернула. Её взгляд был устремлен на страницу книги, но было кое-что необычное в ней – стеклянные бледно-голубые глаза. Драко замер, испуганно глядя на неё. Он начал трясти девушку, пытаясь привлечь к себе внимание, но та никак не реагировала. Слизеринец запаниковал. – Очнись же! Эй! Прекрати меня пугать! Девушка не отвечала. Парень положил руку на её щеку – кожа была холодной. Она же не умерла? Нет, не могла! Драко резко подхватил её на руки, на секунду замерев от осознания. Слишком лёгкая. Малфой пулей выскочил из библиотеки, направляясь к лазарету. Он не знал, что делать, но не оставлять же её там! Она ещё жива – дыхание слабое, но оно есть! Неизвестно, чем бы это закончилось, будь на его месте кто-то другой. Клэрмей шла по полуразрушенному зданию, такому знакомому, медленно осматриваясь по сторонам. В ушах стоял неприятный гул. Она не могла произнести ни слова. Её руки были испачканы кровью. Она не могла бежать. Не могла развернуться. Не могла уйти в другом направлении. Она не могла управлять собственным телом. И тут она увидела ярко-зелёную вспышку, возникшую из-за камней. Ноги сами понесли её вперёд. Но было уже поздно... Девушка увидела худой и размытый мужской силуэт, исчезающий в чёрной дымке, и тела. Чёрные кудри слиплись в один неприятный комок. Руки расслабленно лежали на груди. На лице застыло одно единственное выражение – страх. Сириус. А рядом, полулёжа, едва силясь открыть глаза, лежал Римус. Он смотрел на подопечную из-под полуприкрытых век, пытаясь что-то сказать. В руке он держал сломанную волшебную палочку. Клэр хотела закричать, но не могла. Голос её не слушался. Руки потянулись к карману – за палочкой. Магический предмет был направлен на оборотня – прямо в грудь. Ладони не дрожали, ни капли. Во рту неожиданно пересохло, но холодный уверенный тон произнёс: – Авада Кедавра. Клэрмей подскочила на больничной койке, схватившись руками за голову. Она кричала. Так пронзительно, так искренне. По женским щекам стекали горячие слёзы, каплями спадая на белое одеяло, которым она была укрыта. Сердце в груди сжималось, доставляя невероятную боль. Того гляди и остановится. Всего лишь кошмар. Это не случится. Не может. Она – не её отец. Её руки никогда не окрасятся в алый. Дверь в больничное крыло распахнулась, пропуская мадам Помфри с каким-то лекарством в руках. – Тише-тише, деточка, всё хорошо. Вот, выпей скорее. – Женщина протянула ей небольшой тёплый бутылёк с бледно-розовой жидкостью. Девушка смогла перестать кричать, хоть и продолжала надрывисто всхлипывать, но взять бутылёк она не могла. Руки не слушались её. Ей было невероятно страшно. Перед глазами всё ещё мерцал образ из кошмара. – Мадам Помфри, позвольте мне, – произнёс до боли знакомый голос, – я думаю, что справлюсь с этой задачей. В дверях стоял Малфой, скрестив руки на груди. На нём были лишь чёрные брюки и белая расстёгнутая на несколько пуговиц сверху рубашка. Лицо его оставалось спокойным и беспристрастным. – Мистер Малфой, вы же давным-давно должны быть в своей постели! – Я не мог заснуть. – Ох, молодёжь! Я, конечно, понимаю, что вы беспокоитесь о юной Розье, но должны думать и о себе, – причитала Мадам, качая головой. – Хорошо, только проследите, чтобы она полностью выпила это. – Женщина поспешила к выходу, протянув Драко тот самый бутылёк. – Зелье сна без сновидений. Мисс Розье нужно отдохнуть. Как закончите – идите спать. С ней ничего не случится. – Хорошо, мадам Помфри. Женщина, что-то бормоча о том, какая нынче молодёжь беспокойная пошла, скрылась в коридоре. Малфой тут же закрыл за ней двери и медленно подошёл к койке, на которой сидела всё ещё дрожащая Клэр. – Я не думал, что ты так глупа. Какого черта ты поставила на первое место учёбу, а не...? – Я не... – Розье всхлипнула и закрыла руками лицо. – Драко, я схожу с ума... Я зациклилась на одной вещи и никак не могу выкинуть её из головы. Мне страшно... Невероятно страшно. – Ты мне доверяешь? – спокойным тоном спросил парень. – Я... я не знаю... Малфой присел на край, осторожно взяв её бледные ладони в свои, тут же притянув девушку к себе и заключив её в неловкие объятия. Клэр даже пискнуть не успела, лишь удивлённо посмотрела прямо в его небесно-голубые глаза. Они были полны какого-то нового чувства. Сочувствие? – Рассказывай, что произошло между тобой и Грюмом? Клэрмей вздрогнула и опустила голову, уткнувшись носом в его ключицы. – Откуда ты знаешь? – прошептала та. – Ну, я же не слепой. – Парень коротко усмехнулся и осторожно провёл левой рукой по женской спине. – Я видел, как ты его избегаешь. Видел, как ты задумчиво смотришь ему вслед, пытаясь что-то понять. Видел, как тут же убегаешь в библиотеку, где проводишь очередную бессонную ночь. Давай, рассказывай. Я обещаю, что это останется между нами. Мне ведь нужно вернуть должок... – Драко... – Девушка сжала край его рубашки, тихо всхлипнув. Так тепло и приятно. В его объятиях не одиноко. В них она чувствовала облегчение и поддержку. Ей так этого не хватало. – Я схожу с ума... – Я уже это понял, – саркастически усмехнулся парень. – Я не могу понять: права я или следую каким-то иллюзиям. Понимаешь... Грозный Глаз... У него такой же запах, как и у гостя твоего отца... Водоросли и спорыш. И его реакция... Когда я закричала о том, что Гарри не может участвовать в Турнире... Он был сильно обеспокоен и зол. Я думаю, что имя Поттера подкинули. Он не стал бы подобным заниматься... Он не такой... Я хочу ему помочь, но не понимаю, как... Я потерялась, Драко. В догадках. В себе. Мне нужна помощь. Но я боюсь, что могу подвергнуть кого-нибудь опасности... – Так ты всё это время была обеспокоена этим? Совсем одна? – Малфой, кажется, волновался. Его голос слегка дрожал. Его левая рука сжалась на женской талии, а правая поднялась к щеке, тут же утерев мокрые дорожки. – Перестань плакать. Глаза потом будут болеть. – Не могу... – Можешь – не можешь. Должна. – Парень выдохнул. – Я не знаю, кто был гостем моего отца, поэтому я не могу тебе помочь в этом. Но я могу помочь тебе в твоих поисках. Я тоже заметил, что с новым профессором что-то не так. Нет, забавно, конечно, было наблюдать, как он учит нас защите от непростительных заклятий так, словно учит самим заклятиям. Но сейчас... Мне так уже не кажется. – Парень скривил губы в кривой ухмылке. Кажется, что-то произошло за то время, пока девушка спала. – Подожди, а сколько я была без сознания? – Всполошилась Клэрми. – Четыре дня. С того самого момента, как я принёс тебя из библиотеки. – Ты? – удивилась темноволосая. – Да. А что, я должен был оставить тебя там? – Прости, нет. Спасибо большое за помощь... – То-то же. – А почему ты остался со мной? Неужели волновался? – Розье подняла на него заинтересованные глаза, ожидая ответа. – Ну, уж нет. Ещё чего. – Парень фыркнул и отвернулся. – Просто думал: помрёшь ты или нет. – Это мило. – Я же сказал, что не волновался за тебя! – Всё равно мило. – Кх. Как знаешь. – Драко вновь повернулся к ней. – Что ты планируешь дальше делать? Клэрмей вновь помрачнела. В глазах потух тот живой огонёк. – Не знаю... – Тогда почему бы тебе не узнать у Поттера о Грюме? Он с ним общается частенько. – Я боюсь беспокоить Гарри... у него и так проблем по горло. – Сказала та, кто жертвовала своим здоровьем ради какого-то глупого расследования. – Не глупое оно... – Да-да. Но ты не отрицаешь, что жертвовала ради него собственным здоровьем. Это глупо. – Прости... Парень крепче прижал её к себе, уткнувшись подбородком в тёмную макушку. – Не передо мной тебе извиняться надо. А перед собой. И перед теми, кто за тебя беспокоился. Грязнокровка и Уизли места себе не находили... – Гермиона и Рон? – Клэр искренне удивилась. – Да. – Я не думала, что они будут волноваться... – Тогда ты ещё глупее, чем я себе представлял. Сама же мне лекции о любви и дружбе читала. Для тебя это были пустые слова? – Парень усмехнулся. – Я просто... – Всё, не нужно слов. Девушка уткнулась в его шею носом, блаженно выдохнув. Успокоиться. Нужно лишь успокоиться. Драко покосился на неё, осторожно положив руку на её макушку, мягко проведя по волосам. Её горячее и слегка сбивчивое дыхание опаляло кожу, вызывая лёгкую дрожь. Приятную дрожь. – Ты, правда, мне поможешь? – с надеждой в голосе шёпотом спросила Клэрмей. – Обещаю. Малфой так и не отдал ей лекарство мадам Помфри, потому что оно и не понадобилось. Девушка вскоре заснула прямо в его объятиях. В итоге слизеринец всю ночь провёл вместе с ней, так и не сомкнув глаз. Он был погружён в собственные мысли. Солгал. Он ведь беспокоился, причём сильно. Только вот, не мог сказать этого. Но совесть не позволила Драко оставить её здесь, в одиночестве, медленно сходить с ума и умирать. Он ведь был обязан ей. Она не испугалась – пришла в его поместье, не сбежала, рассказала всё, что думает, в конце концов открыла ему глаза наконец. И он был благодарен.