МАЯК

      Сладко, Дмитрий морщится, глотнув затаившийся на дне кружки карамельный сироп. Беззвучно отодвинув стул, он поднимается с места; отточенными движениями снимает пальто со спинки, поочерёдно засовывает руки в рукава, дважды обматывает найденный в кармане шарф вокруг шеи и поворачивается к выходу. — Подождите, я забыла вам отдать! — кричит ему девушка, так не вовремя разобравшаяся со всеми покупателями. Постояв в нерешительности и всё же обернувшись, он натыкается на напористый взгляд рыжеволосой. Посверлив его какое-то время, та скрывается за дверью без опознавательных знаков. И Дмитрий ждёт, стоически обливаясь потом. А ведь мог сбежать без зазрения совести.       Минуты текут еле-еле, как струйка густого киселя, готовясь в любой момент сорваться комочком с громким «Плюх». Нет, он спокоен, даже немного расслаблен, просто хочется поскорее, пока ему на голову не свалилось ещё какое-нибудь откровение, оказаться дома и перевести дух. Осознание того, что он всё же не Егор, далось на удивление легко и оказалось таким естественным, будто настигало его не раз. Хотя Дмитрий не припоминает, чтобы раньше так явственно вставал на место персонажей своих романов, перипетии последних дней уже показали, что прорехи у него в памяти имеются. И всё же лучше так, чем решать нерешаемые головоломки про мнимого Егора.       Минуты текут, дверь не двигается. Дмитрий вяло соображает, как бы позвонить Мамонову и оправдаться за сегодня, да ещё и уговорить его внести минимальные правки во второе издание «Маяка», сделав Егора, скажем, программистом. Но так и этак перебирая варианты, приходит к неутешительному выводу — по обоим вопросам ему скорее всего предложат самуму переквалифицироваться в программисты… громким трехэтажным матом.       Таков уж его редактор — вспыльчивый, но, к счастью, отходчивый и очень грамотный мужик. Поэтому лучшее, что можно сейчас сделать — отыскать старенькую не до конца поломанную «Нокию» и как можно скорее сдаться с повинной. Дмитрий отчётливо представил, как Мамонов делает глубокий вдох, расправляя широкие плечи и наполняя лёгкие воздухом перед оглушительный тирадой.       Поёрзав и вытерев вспотевший лоб салфеткой, он решает отвлечься разглядывая немногочисленных посетителей кафе, точнее одного самого видного посетителя. Но лысый здоровяк в толстых цепях на шее и нелепо сидящем пиджаке тёмно-синего (хорошо не малинового) цвета только нагнетает обстановку, хохоча в телефон звонким, как у Мамонова, басом. Здоровяк с пронзительностью хищной птицы поворачивается на чужака и плотоядно оценивает его с ног до головы. Лисовский невольно съеживается. Лысый же скалится в неком подобии улыбки и подмигивает Дмитрию, не отнимая трубку от уха.       В надежде, что пугающий подкат предназначаются кому-то ещё, Лисовский озирается и, обнаружив рядом неизвестно когда выбравшуюся из загадочного задверья рыжеволосую, выдыхает. — Вот, нашла, — перед глазами возникает пухлая сдобная ладошка, с маленькой блестящей вещицей в центре. Интересно, давно она здесь? Девушка с опаской смотрит на кольцо в руке: две змеи, намертво вцепившиеся друг в друга, всецело завладели её вниманием, оставив лысого не у дел. – Вы вчера потеряли, ну когда приходили с молодым человеком… таким высоким… – объясняет рыжеволосая, сообразив, что Дмитрий, похоже, не рвётся забирать ценную находку. Потерял кольцо конечно же не он, а та самая Евгения, которая, кстати, ещё надо понять как пробралась на страницы «Маяка». Ведь теперь-то он вспомнил, что там действительно был похожий персонаж — Сашкина невеста.       Так уж вышло, что своего друга детства Лисовский пихал почти в каждое произведение, это даже стало его авторской фишкой. Но Алмазов, кажется, был не против. А вот разного рода пассий лучшего друга он никуда и никогда не пихал, предпочитая выдумывать их самостоятельно или вообще обходясь без таковых. В итоге, посчитав змеиную безделушку отличным поводом разузнать побольше о зеленоглазом исключении, Дмитрий практически без зазрения совести кладёт кольцо в карман и, дежурно поблагодарив девушку, стремительно откланивается.       Дома, скинув пальто и ботинки, он минут тридцать сидит на полу в прихожей, устало привалившись к прохладной стене. Дмитрий изучает потёртости и царапины пастельных обоев с крупным абстрактным рисунком, ковыряет большим пальцем ноги плинтус, достаёт и убирает прядь волос за ухо. Сполна насладившись этим, он лениво теребит смартфон, нажимая на немногие имеющиеся кнопки и даже ставит его на зарядку. Безрезультатно.       Тогда наступает очередь плана «Б». В начале неспешно, но постепенно ускоряясь, он хаотично перемещается по квартире, разгребая завалы кучкующегося там и тут имущества, в поисках старого мобильника. Но вскоре устаёт и по урчанию в животе понимает, настало время обеда. А он даже не завтракал.       Пару раз открыв и закрыв пустой, как проспект перед Парадом, холодильник, Дмитрий бредёт обратно в коридор, в очередной раз за сегодня натягивая с виду так и не отдохнувшее пальто. Но тут с отчётливым «щёлк» повернувшегося ключа открывается дверь, и на пороге как по волшебству появляется Сашка с двумя пакетами из ближайшего супермаркета.