Шлюшки и Викарии

      Приём бурлил в высоких бокалах игристым шампанским: всё шло как по маслу, и именинница Аннет Сильвер-Харрис была весьма довольна тем, как в итоге всё разрешилось. Гости откликнулись на новое приглашение с большим энтузиазмом, отшучиваясь, что приберегут костюмы шлюшек и викариев до Хэллоуина.       Аннет с удовольствием принимала подарки и разного рода пожелания от друзей, бизнес-партнеров и членов семьи. За беспокоящим исключением Агаты, которая где-то запропастилась. Аннет улыбалась и старалась поддерживать светскую беседу со всеми, в то же время поглядывая на часы на запястье.       — Что-то не так? — Фредерик подошёл незаметно. Он посмотрел на Аннет и перевёл взгляд на присутствующих.       — Агата, — ответила та, не глядя на собеседника, улыбаясь и дружелюбно салютуя бокалом шампанского проходящей мимо паре аристократов.       — А что с ней?       — Я не видела её среди гостей.       — Могу спросить Освальда, не видел ли он её.       — О, спасибо, Фред… — не успела Аннет договорить, как дверь в гостиную открылась, и в комнату вошла блудная племянница в очень откровенном, как исповедь монашки, наряде.       «МАРТА!» — Аннет сразу догадалась, в чём дело. Марте было поручено не только отправить повторное приглашение, но и удостовериться, получили ли его, уточнив детали по телефону, однако сейчас нужно было выручать Агату.       — Агата! — воскликнула Аннет, широко улыбаясь.       — С днём рождения, тётушка! — чрезмерно радостная улыбка озарила лицо племянницы.       — Какой удивительный сюрприз, милая! — именинница направилась к Агате. — Пасхальный кролик! Как чудесно!       Аннет подошла к Агате, склонилась для приветственного поцелуя в щёку, но вместо этого зашептала той на ухо:       — Улыбайся и подыгрывай.       Повернувшись к гостям, Сильвер-Харрис обратилась к ним с таким невозмутимым видом, как будто ничего не произошло, и её племянница не стояла перед высшим светом Англии в нижнем белье, как бурлеск-танцовщица.       — Мы не забыли, что всеми любимый праздник уже совсем скоро — и это я не про свой день рождения! — по зале прокатились одобрительные смешки. — И, в свою очередь, мы решили порадовать вас, мои дорогие! Сейчас Агата, наш замечательный Пасхальный кролик, раздаст вам по окрашенному яйцу, после чего приглашаю всех в столовую, где вот уже с минуты на минуту подадут ужин.       Приглашенные леди и джентльмены заулыбались и зааплодировали. Агата присела в книксене, мило улыбаясь. Когда она подняла глаза, то увидела, что тётя Аннет уже разговаривала с Освальдом, чтобы тот немедленно принёс корзину с пасхальными угощениями.       — Тётя, — начала робко Агата.       — Потом, — отрезала та. — Раздай яйца, потом иди к себе и переоденься.       — Но тётя Аннет… — девушка взмолилась. В глазах Агаты читалось отчаяние, но Сильвер-Харрис не сжалилась.       — Улыбайся и подыгрывай, Агата. Только так ты сможешь сохранить лицо. Глядишь, ещё и жених отыщется.       Не проронив ни слова больше, Аннет отдалилась и подошла к небольшой группе людей, увлечённых беседой.       Возмущение Агаты вскипело подобно чайнику на газовой плите — ещё чуть-чуть и из её ушей повалил бы пар с оглушающим свистом. Ей захотелось громко и требовательно запротестовать, но выбора не оставалось — нужно было выкручиваться.       Девушка вновь взглянула на присутствующих, некоторые из которых всё ещё смотрели на неё. Кто-то с доброй забавой, кто-то с неодобрением, некоторые похотливо, что показалось Агате мерзким. Кое-кто, кому Харрис ещё не была представлена, смотрел внимательно и изучающе. Голубые глаза не мигали и ловили каждое её движение.       Агата отвела взгляд и увидела приближающегося Освальда с объемной корзиной, наполненной окрашенными к Пасхе яйцами.       — Мисс Агата, — Освальд протянул ей плетеное изделие, снисходительно улыбнувшись.       — Спасибо, — благодарность младшей Харрис прозвучала с мрачной ноткой чувства неизбежности судьбы.       «Да за что мне всё это?» — стушевалась Агата, глядя в корзину. Подняла голову и с самой что ни на есть голливудской улыбкой начала обход, раздавая угощения гостям и желая им счастливой Пасхи.       Когда наполнение корзины уменьшилось вдвое, Агата подошла к двум мужчинам, которых она не встречала раньше. Один был постарше и всем своим видом выказывал расположение к девушке. Второй помоложе оставался отстранённым и даже холодным.       — Счастливой Пасхи! — Агата протянула символический подарок тому, что был старше.       — Спасибо, — улыбнулся он.       К ним присоединилась Аннет, внимательно наблюдающая за племянницей всё то время, что Агата одаривала гостей главными атрибутами Пасхи.       — Агата, позволь представить. Это мой давний друг Фредерик Ларсон. Он проделал большой путь из Норвегии, чтобы поздравить меня сегодня. Фредерик, это моя племянница Агата.       — Наслышан, — Фредерик улыбнулся. — Рад знакомству, Агата.       — Взаимно, — Агата перевела взгляд с мужчины на парня, что стоял рядом с ним.       Осознание, что владелец голубых пытливых глаз стоял напротив, привело Агату в ступор, будто её огрели тупым, как вся эта нелепая ситуация, предметом. На загривке поднялись волоски, и внезапно стало холодно, как если бы Данте вылил на неё ушат ледяной воды ради шутки, что он однажды и сделал.       — Агата, Александр Нильсен, мой протеже, — представил их Фредерик.       — П-приятно познакомиться, — выдавила Харрис.       Взгляд «протеже» скользнул по лицу девушки и ниже, туда, где конструкция шёлкового корсета поддерживала грудь, выгодно её подчеркивая. Яблочки щёк Агаты предательски заалели румянцем.       — Мне приятно вдвойне, — на лице Нильсена растянулась недобрая ухмылка.       «У-у-у скотобаза! Пялится и не краснеет!» — вспыхнула Агата и со словами:       — Счастливой Пасхи! — сунула Александру угощение в руку, развернулась и пошла прочь. Подальше от этого наглеца с бесподобными глазами цвета апрельского неба.       Сама не зная почему, Агата разозлилась. Злость на гостей, на Нильсена и на тётушку, так хладнокровно отдавшую её, любимую племянницу, на растерзание этой дикой стае стервятников, сильнейшим разрядом пробежала по венам. Ей внезапно захотелось закидать всех присутствующих этими треклятыми яйцами и уйти плакать, громко хлопнув дверью за собой.       Не успела Агата сделать и пяти шагов, как кто-то схватил её за локоть, разворачивая девушку на себя.       — Да что ещё? — грозно прошипела Харрис, сытая по горло цирком уродов под названием «День рождения Аннет Сильвер-Харрис».       — Иди к себе и переоденься уже наконец! — дядя Чарльз прохрипел, тихо и разъярённо, так, чтобы слышала его только племянница.       — Но тётя сказала… — в больших зеленых глазах Агаты промелькнула искорка испуга.       — Мне плевать, что она сказала! — Агате на секунду показалось, что дядя её ударит. — Ты и так нас достаточно опозорила. Быстро к себе!       — А… — начала было Агата, поднимая корзину с пасхальными угощениями.       — Дай сюда, — рыкнул Чарльз и выхватил корзинку из рук племянницы. — Элиза! Подойти-ка сюда, милая.       Стоящая в стороне Элиза повернулась в их сторону и, улыбнувшись своим собеседникам на прощание, направились к пышущему гневом Чарльзу и абсолютно растерянной Агате.       — Элиза закончит за тебя. Пошла вон!       — Ну и пожалуйста! — вспылила Агата, готовая броситься вон из комнаты, сметая всё на своём пути, подобно урагану Катрина, но Чарльз схватил её за руку, недовольный дерзким ответом племянницы.       — В чём дело? — Элиза подошла тихо. Её наивные зеленые глаза округлились от лёгкого недоумения.       — Мне тоже очень интересно знать! — голос Аннет послышался у Чарльза за спиной. — В чём дело, Чарльз?       Все обернулись.       — Агата утомилась и хочет подняться к себе, — невозмутимо пояснил мужчина. — Элиза поможет раздать остальное.       — Хорошо, — Элиза слабо улыбнулась.       — Сомневаюсь, — Аннет смотрела на Агату пристально. Племянница опустила взгляд, тяжело дыша.       — Хватит, Аннет! — Чарльз брызгал слюной и гневом. — Она нас позорит…       — Это ты меня позоришь! — отрезала Сильвер-Харрис. — Не смей мне говорить о позоре! Только попробуй заикнуться. Думаешь, никто не знает о твоих долгах?!       Элиза и Агата переглянулись в полном недоумении, Аннет тем временем продолжила:       — Поверь мне, каждая крыса в Патели Бридж в курсе твоего финансового положения, поэтому закрой рот.       Глаза мужчины налились кровью. Поджал губы, сверля сестру убийственным взглядом. Молча всучил корзину Агате и, не проронив ни слова больше, Чарльз развернулся и стремительно покинул гостиную, выпив бокал бренди залпом.       Аннет проводила взглядом брата. Агату восхитила выдержка тёти, которая и бровью не повела, сохраняя остатки самообладания. Сильвер-Харрис сделала глоток шампанского и обратилась к племянницам.       — Агата, отдай корзину Элизе и поди освежись. И переоденься. Только не задерживайся. В столовой уже накрыли стол.       Немногословная Элиза приняла корзину, но осталась стоять на месте в полном замешательстве.       — И чего вы ждёте? — Аннет перевела взгляд с Агаты на Элизу. — Особого приглашения? Вперёд!       Кузины снова переглянулись и без лишних слов разошлись каждая в свою сторону: Агата прочь из залы, Элиза дальше по гостиной, подходя к гостям по очереди.       Аннет просканировала взглядом залу и гостей, точно хищник, оценивающий свою территорию в поисках добычи. Отпила игристого вина. С едкой иронией Аннет хмыкнула себе под нос:       «Маскарад отменился, а шлюхи и попы остались».

***

      Выскочив из гостинной, Агата бросилась в холл, где дворецкий отдавал распоряжения снующим туда сюда официантам.       — Освальд! — окликнула его Харрис.       — Мисс Агата! — тот повернулся к ней с вопросительным выражением лица.       — Не мог бы ты… — начала Агата, но осеклась.       «ЧЕМОДАН!»       Агата могла поклясться, что её сердце в тот момент ухнуло куда-то вниз и, прячась за мочевым пузырем, заявило, что отказывается работать в подобных стрессовых условиях: Агата оставила чемодан со сменной одеждой дома. У входной двери.       Она подняла огромные зелёные глаза на дворецкого, готовая закричать на пределе возможности своих лёгких от ужасающего осознания очередного феерического фиаско этого долбомёдского дня.       «Мне не во что переодеться!».