Шлюшки и Викарии

      Сюжеты всех комедий с Адамом Сэндлером внезапно показались Агате логичными и последовательными по сравнению с абсурдом в её жизни. Харрис стояла, уставившись в одну точку, и старалась понять, где на развилках судьбы она свернула не туда, что эта жизнь била ключом. Гаечным. По голове.       — Мисс Харрис? — голос дворецкого вернул Агату к реальности.       — М-м-м? — протянула она.       — Вы что-то хотели?       Агата подняла взор и отсутствующим взглядом уставилась на дворецкого будто бы сквозь него. Освальд явно был озадачен.       — Ничего, — глухо отозвалась она. — Забудь.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Агата устремилась к лестнице, ведущей на второй этаж, чтобы забаррикадироваться в своей комнате. Она решила, что никто и ничто не заставит её снова выйти оттуда. Ни нацгвардия, ни Алекс Тёрнер, ни даже сама королева Елизавета Вторая. И найдут её на следующее утро горсткой пепла, потому что Агата сгорит от стыда. Или, как выражается нынче молодежь, от полыхающей пятой точки. А может, от совокупности факторов — Агата ещё не определилась.       «Прекрасно, Харрис! ПРОСТО ПРЕКРАСНО! МОЛОДЕЦ! ПРЕМИЮ ДАРВИНА ТЕБЕ ВНЕ ОЧЕРЕДИ!», — ругала она себя, не обращая внимание на то, куда её несут ноги.       Агата даже не поняла, как оказалась у входа в спальню. Лишь когда за ней захлопнулась дверь, девушка смогла выдохнуть. Она упёрлась лопатками в дверное полотно и закрыла глаза, стараясь сконцентрироваться на дыхании.       Ей нужна была эта короткая передышка: побыть пару минут в одиночестве, снять маску идеальной племянницы и непробиваемости, присущей всем членам семьи Харрис, и побыть просто Агатой. Самой собой.       Сколько времени Харрис так простояла, она не знала, да и не хотела знать. Единственное, чего она страстно желала, так это открыть глаза и понять, что проснулась в своей лондонской квартире, а этот ужаснейший вечер был не более чем очередным кошмаром. Не размыкая век, Агата зажмурилась и тихонько прошептала.       — «Солнца яркий луч, Путь найди во мгле! Я прошу — верни, Что так желанно мне!»       Открыла один глаз, продолжая жмуриться вторым, и окинула взглядом комнату. Влево-вправо. Ничего не изменилось: лунные лучи всё так же проникали в спальню, мягко её подсвечивая; уютная и тихая гармония полумрака. Открыла второй глаз и простонала.       — Да бли-и-ин. По крайней мере, я попыталась.       Агата сделала глубокий вдох и пошла к шкафу искать что-нибудь, что скрыло бы не только нагое тело, но и следы запятнанной репутации.       — Паранджа бы подошла, — хмыкнула Харрис, перебирая предметы одежды на полках. — Жаль, что мы не мусульмане.       Что-то было не так. В шкафу царил идеальный порядок, чего Агата не заметила поначалу, потому что хоть физически и находилась в спальне, но мыслями всё ещё стояла внизу среди гостей, глазеющих на неё. Когда Харрис перешла к ящикам, то те ей очень толсто намекнули своим содержимым, что она ошиблась комнатой. Агата уставилась на мужское нижнее бельё в полном замешательстве: откуда в её шкафу мужские трусы?       Указательным пальцем она аккуратно подцепила пару боксеров и вынула их из ящика, стараясь разглядеть. На резинке белья по цепочке повторялась аббревиатура GG.       «Ничего себе! Дизайнерские. Габардини.»       Не успела Агата одуматься, как дверь в комнату внезапно распахнулась, и её пронзило ледяным взглядом голубых глаз.       — Если ты хотела мои трусы, то могла бы просто попросить, — самодовольно ухмыляясь, упрекнул Нильсен.       — Что? Нет! Я не…       — Ты не… — перебил её Александр, — … не рылась в моём белье?       Отрицать очевидное, когда тебя поймали с поличным, по меньшей мере глупо. А по большей — верх идиотизма, и, судя по тому, как протекал вечер, Агата с блеском и фанфарами покорила сию Туполунгму.       — Это не то, что ты подумал, — испуганно протараторила Харрис, кинув боксеры обратно в ящик и пряча руки за спину.       — А что я подумал? — уголок его губ пополз вверх, вычерчивая на лице Александра усмешку.       — Откуда я знаю?! — Агата скрестила руки на груди. — Но это определённо не то.       — Угу. То есть ты клептоманка?       — Откуда такие выводы?       — Ну-у, на профессиональную воровку ты не тянешь. Слишком… — Александр оглянул Харрис с ног до головы, — …выделяешься из толпы. Значит, это компульсия.       — Я не клептоманка!       — А что тогда? Фетиш на чужое бельё?       — Нет у меня фетиша на чужое бельё! — вспылила Харрис.       — А на что есть? — в глазах Нильсена разгоралось живое, почти азартное любопытство.       — Да что ты себе позволяешь? — вспыхнула Агата, тяжело дыша, от чего её полу-оголенная грудь норовила сверкнуть краешком розовых сосков. — Ты кто такой, чтобы я перед тобой оправдывалась? Знаешь, я хотела извиниться, но после твоего допроса с пристрастием больше не чувствую себя виноватой. Всего хорошего!       Агата сделала шаг по направлению к выходу, но Александр преградил ей путь так, что Харрис чуть не клюнула его носом в грудь. Она подняла взгляд, рассерженная и готовая влепить нахалу хлесткую пощечину, но не смогла.       Голубые глаза смотрели не мигая. Внимательно. Пронзительно. Почти повелительно, но с обезоруживающим спокойствием. От этого взгляда у Агаты перехватило дыхание, будто кто-то сильно ударил под солнечное сплетение, но ощущение было до неправильности приятным. Во рту пересохло.       — Сделай, что хотела, — тихо, но твердо сказал Александр.       Она сглотнула, боясь пошевелиться.       — Ну же!       Близость к Нильсену, его глубокое дыхание и еле уловимый аромат дорогого парфюма опустошили Агате голову своим неотразимым великолепием. Инстинкты подавили интеллект, и она с ужасом поняла, что больше всего хотела поцеловать его.       — Алекс, — полушёпотом полувздохом начала она, но голос, донёсшийся из-за спины Нильсена, подействовал на Агату отрезвляюще, как всплеск ледяной воды в лицо.       — Что здесь происходит? — озадаченный Данте вошёл в спальню. — Какие-то проблемы?       Александр и Агата, стоявшие вплотную друг к другу, одновременно сделали шаг назад. Нильсен повернулся к Данте и невозмутимо сказал:       — Никаких проблем. Агата помогала мне поправить запонку, — Александр демонстративно поправил манжеты белой рубашки. — Спасибо, Агата.       Удивлённый взгляд Харриса перекинулся с Нильсена на кузину.       — Не за что! — выпалила она. — Данте, идём.       Бросив на Александра быстрый взгляд, Агата вышла из комнаты, Данте последовал за ней. Оказавшись в коридоре, Харрис поняла, что у лестницы по привычке повернула налево (её квартира в Лондоне первая слева на лестничной площадке), а должна была, конечно же, направо.       — Ты правда поправляла ему запонки? — не унимался брат.       — Правда, — бездумно солгала Агата. — Слушай, а он что? Живет здесь?       — Ну да, — Данте пожал плечами. — Они с Фредериком уже две недели как гостят у Аннет.       — Да? А зачем? — вздёрнутые брови Харрис говорили о её искреннем удивлении.       — Какие-то заморочки по бизнесу. Я не вникал, — отмахнулся кузен небрежно.       — Понятно.       Данте заметил, что Агата над чем-то крепко задумалась. Он взглянул на неё практически голую с глупыми кроличьими ушками на голове, и очевидный вопрос сам собой вырвался из груди.       — Тебе не холодно?       — А? Что? — встрепенулась кузина как от морока сна и подняла глаза на брата, не уловив вопроса.       — Не замёрзла, спрашиваю? — повторил тот.       — Да, немного, — Агата пару раз кивнула и неожиданно вздрогнула от внезапного озарения. — Как раз об этом: я могу одолжить у тебя костюм?       — Чего? — просьба Агаты смутила кузена.       — Я забыла чемодан дома, и мне не во что переодеться. Я, конечно, могу спуститься так, — Харрис развела руками, посмотрев на корсет, — но тогда дядя меня прикончит, а не спущусь вообще, тогда меня Аннет прибьёт. Элиза могла бы одолжить мне что-нибудь, но, боюсь, у нас с ней разные размеры. Так вот… Мне нужен твой костюм. И ремень. У тебя же есть ещё один?       Зеленые глаза Агаты горели отчаянием, а на лице расцвела неуверенная улыбка. Данте не нужно было просить дважды. Он тепло улыбнулся и ответил:       — Есть. Идём.