***
Вскоре Хюррем вальяжной походкой будто выпорхнула из покоев в сопровождении служанок. Облачённая в красное платье, в котором когда-то прошла по золотому пути и впервые оказалась в покоях Султана. Волосы были аккуратно уложены в низкий небрежный пучок. Прекрасное лико украшала широкая улыбка и блеск голубых глаз. На удивление у госпожи было хорошее настроение. Кажется она совсем позабыла обо всём плохом.***
Хасеки подошла к покоям Сулеймана и, гордо вздёрнув голову, велела оповестить о ней повелителя. Ни один из слуг не сдвинулся с места и тот, что стоял справа произнёс слова, которые колоколом врезались в душу, издавая болезненный звон. — Госпожа, у повелителя Фирузе хатун. Хюррем отшатнулась назад в немом шоке. Улыбка мигом улетучилась, и былой блеск в глазах потух. Женщина опустила голову, крепко сжимая кулаки, до побеления костяшек. Тяжело вздохнула и медленно выдохнула. Внутри бушевал ураган самых разных эмоций, которые так и норовили вырваться наружу, чтобы обрушиться громом на этот дворец. Хасеки подняла голову обратно и повернулась, после сделав шаг.***
Через пару минут она оказалась у балюстрады балкона. Теплый ветер дунул в лицо и на щеке образовалась мокрая дорожка. Затем ещё и ещё. В конечном итоге слёзы полились ручьём. Хюррем упёрлась руками в перилла, пытаясь подавить поток слёз. Не вышло. Боль и обида взяли верх над госпожой. Она не в силах успокоиться. Капли одна за другой капали на мрамор и плевать, что кто-то может застать её такой слабой и на вид беззащитной. Хочется кричать. Чтобы весь мир услышал, как ей паршиво. Вдруг Хюррем отстранилась от ограждения. Посмотрев на черное, устланное яркими звездами небо, достала пузырёк. Тут же вспомнился разговор с Фирузе и данное обещание. Что ж, она проиграла, увы. Чёрт возьми! Как же понимание этого бьёт по самооценке. Вот уж позор проиграть жалкой рабыне! И, чтобы не краснеть, не мучиться, не испытывать боль в перемешку с горькой ревностью, Хюррем поднесла пузырёк с ядом ко рту, готовая выпить. Но в последний момент кто-то одёрнул её руку и Хюррем резко повернулась. Перед ней оказалась Афифе хатун. Не выдержав, госпожа бросилась к ней в объятия. Афифе прижала женщину к себе, попутно опускаясь на пол. — О, Аллах! Госпожа, зачем же вы пытались это сделать? — проведя ладонью по щеке, спросила Афифе. Всхлипнув, Хюррем ответила: — Я так больше не могу. Больно... Афифе без продолжения всё прекрасно поняла. Отстранившись, женщина, держа Хасеки за плечи, посмотрела ей в глаза и сказала: — Госпожа, повелитель так и не принял Фирузе хатун. — Н-но как? Я же сама приходила и мне сказали, что она у него. — Да. Девушка заходила в покои, но Султан отослал её. Рот Хюррем приоткрылся. Она не верила ушам. Постепенно губы начали растягиваться в улыбке и госпожа вновь обняла Афифе. Неожиданно послышался голос: — Что здесь происходит? Подняв глаза, Хюррем увидела Ибрагима, который стоял недалеко от них. Хасеки отпрянула и Афифе повернулась. Увидев Визиря, быстро встала и поклонилась. Хюррем поднялась тоже. Ибрагим с недоумением смотрел на них. Афифе сразу же велела служанкам проводить Хюррем в покои. Та не отказалась. Не было желания хоть словом обмолвиться с врагом. Когда Хасеки скрылась за поворотом, Ибрагим подошёл к Афифе и спросил: — Так что случилось? Женщина не любила врать, поэтому приняла решение всё рассказать. Ибрагим внимательно её выслушал, не проявляя каких-либо эмоций. Кивнув, паша мысленно обдумал услышанное. Поступок Хюррем его немного удивил, но на смену удивлению пришла досада от того, что Афифе остановила Хасеки...