***
Рустем несколько раз прошёлся ладонью по шелковистой гриве любимого коня. Жеребец фыркнул и помотал головой. Уголки губ конюха чуть приподнялись, и он отошёл в сторону, оставляя животное в покое. Мужчина сделал несколько шагов вперёд и огляделся по сторонам. Вдалеке он заметил кого-то спешащего. Присмотревшись, Рустем узнал Сюмбюля агу, который явно спешил к нему. Конюх выпрямился и стал ожидать, приближающегося евнуха. Через несколько секунд запыхавшийся Сюмбюль остановился напротив Рустема. Последний сразу же задал вопрос: — Сюмбюль, что случилось? — Рустем-ага, вы наверняка уже слышали о произошедшем ночью? Мужчина кивнул. — Да. Кем являлся тот мерзавец? — Без понятия. Никто о нём ничего не знает. Лишь Аллах ведает, как он пробрался во дворец и какие были у него намерения! Однако, я полагаю, что это может быть как-то связано с пропажей госпожи и паши. Кстати, нет каких-нибудь вестей? Конюх быстро пробежался взглядом по округе и ответил: — Людям Аяза паши я не доверяю. Поэтому решил вести собственное расследование. Мои люди наткнулись на след одного человека, который возможно причастен к случившемуся. — Слава Аллаху! — Как только что-то станет известно я дам знать. И ты держи меня в курсе того, что происходит во дворце. — Конечно.***
Хатидже сидела на тахте, раскачиваясь из стороны в сторону. Её взгляд, устремлённый в одну точку, был абсолютно пустым. Вид госпожи был довольно болезненным. Слишком бледная кожа, исхудавшая до невозможности. Гюльфем тяжело вздохнула и опустилась на колени перед госпожой, положив ладони на её от чего-то холодные руки. Хатидже никак не отреагировала. Даже не удостоила мимолётным взглядом. Гюльфем нерешительно заговорила. — Госпожа, поешьте хоть не много, а потом поспите. Гляньте, до чего вы себя довели. Так нельзя! Хатидже прошептала, как в бреду: — Не могу... Без него не могу. Кошмары. Они преследуют меня. Он меня бросил... — Что вы такое говорите? Гюльфем поднялась и взяла с подноса тарелку с едой, которую принесла для Хатидже несколько минут назад. Женщина опустилась рядом с госпожой и поднесла ей кушанье. — Давайте госпожа. Хоть пару ложек! Хатидже медленно повернула голову к ней. По щеке покатилась слеза, и сестра Султана произнесла дрожащим голосом: — Он с ней. Оставил меня и исчез с ней. Гюльфем дотронулась одной рукой до плеча Хатидже, а второй протянула тарелку ближе. — Не думайте о плохом. Вам следует отдохнуть. Дальше всё произошло неожиданно и быстро. Хатидже как ошпаренная вскочила с тахты, при этом опрокинув тарелку с рук Гюльфем, что та в ужасе отпрянула назад. На лице госпожи читалась непередаваемая ярость. — Они любовники! Сбежали, чтобы быть вместе! Я всё знаю! Мне сказали! Гюльфем мигом поднялась с места и попыталась успокоить разъярённую Хатидже. — Откуда у вас такие мысли? Какой глупец вам сказал? Этого попросту не может быть! Всё будет хорошо и паша найдётся. Хатидже метнулась к зеркалу и опрокинула его на пол. Стекло с громким треском разлетелось в стороны. — Нет! Он не вернётся! Эта змея отобрала его у меня! Следом полетели предметы, которые попадались Хатидже в руки. Гюльфем еле успевала уворачиваться, чтобы не получить ненароком чем-то по голове или куда-то ещё. — Я их уничтожу! Растопчу! — Кто-нибудь скорее сюда! Позовите лекаря! — крикнула Гюльфем, что есть мочи. Вскоре на крики и грохот сбежались стражники и служанки. Кое-как всем вместе удалось остановить Хатидже и довести до кровати, но ложиться она отказывалась. — Госпожа, что с вами случилось? В покоях оказалась Фирузе-хатун. Девушка с ужасом осматривала погром, совершённый Хатидже Султан. — Ты зачем явилась? — спросила у неё Гюльфем. — Я услышала крики и прибежала узнать, что произошло. Без дозволения Фирузе опустилась рядом с Хатидже и взяла её руку в свою. — Что же случилось? Хатидже развернулась к ней и страдальчески протянула: — Он оставил меня ради неё. — Что? Кто? Гюльфем засуетилась. — Госпоже нездоровится. Отправляйся к себе.***
Мехмед и Михримах вместе с Джихангиром вышли из покоев отца. Совместный завтрак позволил успокоиться и привести мысли в порядок. В кругу родных людей Михримах больше не думала о произошедшем. Шагая по коридору, Мехмед начал разговор. — Совсем скоро приедет Мустафа. Вместе с повелителем поедем на охоту. — Я тоже с вами поеду! — подал голос Джихангир. Брат и сестра посмотрели на него с улыбкой, и первый потрепал его по голове. — Да, это хорошая идея. Отцу нужно развеяться. После пропажи мамы и паши он сам не свой, — проговорила девушка. — Кстати, ты ничего о них не слышала? Сколько я ни спрашивал никто не говорит есть ли какие-то продвижения в поисках. Госпожа пожала плечами. — Нет, не слышала. Надеюсь, они возьмут какой-нибудь след. Иначе я сойду с ума! — Фирузе! На крик младшего брата Михримах и Мехмед синхронно повернули головы. Джихангир во всю бежал навстречу идущей наложнице. Михримах заметно напряглась, что, конечно, заметил Мехмед и наклонился к её уху, прошептав: — Держи себя в руках. Девушка проигнорировала слова брата и двинулась к обнимающимся Фирузе и Джихангиру. Оказавшись рядом с ними, госпожа коротко кашлянула, привлекая внимание. Наложница тут же отпрянула от шехзаде и склонилась в поклоне. — Госпожа, рада вас видеть. Слышала, что случилось ночью. Надеюсь, с вами всё хорошо? Михримах чуть вздёрнула голову и холодно отчеканила: — Всё отлично. Далее посмотрела на младшего брата и протянула ему руку. — Пойдём, Джихангир. Мальчик протянул руку в ответ и, напоследок сверив Фирузе взглядом, Михримах отправилась вместе с ним по коридору дальше. Мехмед без каких-либо слов последовал за ними. Фирузе выпрямилась и продолжила путь в покои Султана.***
После ухода детей Сулейман не стал возвращаться в покои, а остался на балконе дальше, погружаясь вновь в свои мысли. Этой ночью могла случиться ещё одна потеря, которую он попросту не перенёс бы. Когда он думает об этом, то в груди отдаётся колкая боль. Неожиданно Султан почувствовал прикосновение чьих-то тёплых рук. Мужчина без труда угадал кому они принадлежат. Фирузе прижалась к его спине и спросила: — О чём вы думаете? Сулейман ответил не сразу. — Вслед за Ибрагимом и Хюррем я мог потерять ещё и детей. От этого моё сердце обливается кровью, — повелитель неосознанно напрягся и сжал пальцы на балюстраде. — Вы предполагаете, что паша и госпожа мертвы? — Нет. Не хочу даже думать об этом! Фирузе подумала несколько секунд и после как-то вкрадчиво продолжила: — Но их нет так долго. Никаких следов или чего-либо. Возможно, — сделала паузу. — С ними ничего не произошло, и они осознанно исчезли сами. Повелитель развернулся рывком, из-за чего Фирузе отступила назад. Выражение лица Сулеймана не сулило чего-то хорошего. — Ты хочешь сказать, что они предали меня?! — прорычал он. Девушка от такого тона сжалась и залепетала: — Простите, я только предположила... — Уйди прочь, — процедил Сулейман. Фирузе послушно поклонилась и отправилась к выходу. Сулейман долго смотрел ей вслед, воспроизводя каждое её слово у себя в голове.